***
Время шло. Каждый праздник, будь то день рождения Саске или Новый год, я дарила ему подарки. Анонимно, бросая их то в школьный шкафчик, то в почтовый ящик. Долгое время я мучилась в догадках: нравятся ли они ему? Догадывается ли он, кто их отправляет? Пока однажды он собственноручно не поймал меня возле своего шкафчика с очередным подарком в руках. — А я все думал, кому это заняться нечем? — усмехнулся он тогда. — Харуно Сакура, значит. Что на этот раз? Желая провалиться сквозь землю, я протянула пакет и быстро умчалась прочь. Так стыдно мне не было, пожалуй, никогда. На следующее утро я шла в школу с мыслью, что мой подарок наверняка отправился в помойку. Там был шарф, связанный вручную. Тёмно-синий, прекрасно сочетающийся с его волосами, цвета вороньего крыла. Я полгода его вязала, с учётом того, что раньше ничего подобного не делала. Каково же было мое удивление, когда я увидела Саске, стоявшего на крыльце школы. Его шею бережно обвивал мой шарф. А на дверце своего шкафчика я обнаружила приклеенный стикер для заметок, с короткой надписью: "Спасибо". С того дня меня словно молния ударила. Я стала более решительна в своих действиях. Уже не пряталась, вручая подарки, приглашала парня вместе пообедать или решить домашку. Постепенно, год за годом, мы стали ближе друг к другу. После выпускного, перед тем как наши пути разошлись по разным учебным заведениям, я призналась ему в любви. Он принял мои чувства и позволил быть рядом с ним. Это были самые счастливые полтора года в моей жизни! Каждые выходные мы ездили в кино или театр, гуляли в парке и ужинали в пиццерии возле моего дома. Я боготворила его, любила держаться за руки и трепетно дрожала всякий раз, когда наши губы соприкасались. Тогда я даже не заметила, что все эти нежности были лишь с одной стороны, с моей. Первое время я оправдывала его холодное поведение сложным характером. Ну не любит человек всякие нежности и прочее, ну разве это плохо? Мне казалось, что мы идеально сочетаемся друг с другом. Сдержанный принц и открытая сердцем принцесса. Теплый и холодный фронт. Ассоциации можно подбирать бесконечно — суть от этого не изменится. Я видела в нем свое будущее, о котором всегда мечтала. Мои родители с самых ранних лет шли рука об руку. Сперва как друзья, потом как влюбленные. У них никого не было кроме них самих. Первая любовь стала единственной. И я тоже мечтала о таком. Даже спустя годы мама и папа не остыли друг к другу и каждые выходные проводили вдвоем, оставляя меня у бабушки. Я так любила моменты, когда они шли по улице, держась за руки, как парочка влюбленных. Я хотела точно так же. Но мой принц оказался не таким, каким я его себе нарисовала.***
Все изменилось на втором курсе обучения в колледже. Мы вдруг стали видеться реже, встречи стали короче. Саске был холоднее обычного. Постоянно молчал, улыбался неестественно. Когда я брала его за руку, он даже не сжимал ее в ответ. Иногда совершенно не слушал, что я говорю, думая о чем-то своем. Ежедневные звонки прекратились. Сами разговоры сократились, проходя каждый раз по одной и той же схеме: приветствие, вопросы о делах и учебе, моя фраза "я соскучилась", его сухое "ага" в ответ. Я продолжала его оправдывать, списывала все на усталость и загруженность по учебе. Теперь даже смешно от того, насколько мы цепляемся за свое призрачное счастье. За любовь, которой нет. Частота звонков сократилась. Порой он и вовсе не брал трубку, а на другой день просто говорил, что был занят. Я плакала, кусала подушку по ночам, но продолжала терпеть и верить, что все это временное. Трудности, у кого их не бывает? Одним зимним вечером, перед новым годом, когда я гуляла по магазинам, покупая подарки, я увидела его. Он сидел в кафе с какой-то девушкой. Сперва я не придала этому особого значения. Мало ли, что может быть? Сестра, одногруппница, коллега по курсовой — вариантов масса. И только я собралась зайти туда и поздороваться, как увидела, что он нежно погладил ее по руке. Его улыбка и блеск в глазах сказали гораздо больше, чем я бы услышала, если бы решилась зайти и потребовать объяснений. Я просто развернулась и ушла. Они меня даже не заметили. В тот момент внутри меня что-то щелкнуло. Словно кто-то переключил режим, снял все фильтры, разбил к чертям розовые очки. Все сразу стало понятно как день. И на мгновение мне даже стало смешно. Как я могла быть настолько слепой? Он ни разу за все полтора года не сказал, что любит меня. Его жесты в отношении меня были сухими, словно он делал мне одолжение. Да что говорить, если он даже не попытался ни разу со мной переспать. Я списывала это на воспитание. А оказалось, это было банальное отсутствие желания. Мир вокруг тоже резко преобразился. Краски потускнели, из меня словно высосали всю радость. Я не стала устраивать скандала и разборок. Истерики с драками не моя тема. Да и я прекрасно понимала, что по идее сама виновата во всем. Это я позволила себе обмануться и верить в любовь, которой никогда не существовало. На выходных мы снова встретились. Я позвала его под предлогом, что нам нужно поговорить. Он согласился, сказав, что тоже должен мне кое-что сказать. Я знала что именно. До сих пор не понимаю, как смогла сдержать всю ту боль и слезы, пока разговаривала с ним. Наверное, я очень хорошая актриса. Мы встретились в пиццерии, все как обычно. Я первая начала разговор и, сжимая руки в кулаки до боли, до впившихся в кожу ногтей, соврала, что больше ничего к нему не чувствую. — Мои чувства к тебе прошли, — врала я. — Я долго не решалась сказать, боялась обидеть. Но больше притворяться нельзя. Он улыбнулся, вздохнул с облегчением и сказал: — Я рад, что все так сложилось. Я тоже давно хотел поговорить с тобой. Понимаешь, я встретил девушку. И я правда очень ее люблю. Прости, если тебя это задевает… — Нет, что ты. У меня же нет к тебе больше ничего. Я рада, что все так сложилось. — Спасибо, Сакура. Мы одновременно вышли на улицу, попрощались и разошлись по разным направлениям. Едва его силуэт скрылся за поворотом, я позволила себе разрыдаться. Холодными руками я коснулась своей груди в области сердца, мечтая вытащить кровяной моторчик, оставив сквозную дыру. Такой боли я ещё никогда не испытывала. Словно внутри меня разом погасли все огни, а бабочки в животе валялись тяжелым мертвым грузом.***
Когда я рассказала обо всем Ино, она совершенно не удивилась. — Он мне никогда не нравился, сама знаешь. И я давно уже подметила, что он совершенно к тебе равнодушен. — Почему тогда не сказала? — А ты бы стала меня слушать? Разрушать чужие мечты так себе занятие, знаешь ли. Даже если во благо. Потом останешься кругом виноватым, нет уж, увольте! И ведь она была права. Я бы не слушала ее. Более того, наверняка бы стала спорить, ругаться, обижаться. И в итоге из-за своих иллюзий лишилась бы единственного друга. Как бы не были прекрасны эти иллюзии — они того не стоят. Первое время я жила совершенно на автомате. Утро, кофе с булочкой, дорога до колледжа. Лекции по анатомии, хирургии, фармакологии и прочем. Потом дорога домой, ужин, конспекты, сон. И так каждый день. А в выходные я с головой погружалась в чтение медицинских справочников, научных работ, новых открытий. Такое состояние сыграло мне на руку: я стала лучшей студенткой своего курса. Все хвалили меня за столь огромный интерес к знаниям. Но никто и не подозревал, что эти знания были лишь способом заглушить всю ту боль, что сидела во мне и медленно разъедала меня изнутри. Ино настаивала на том, что время все вылечит. "Вы учитесь в разных колледжах, пересекаться не будете", — говорила она. Но судьба, очевидно имея на меня зуб, решила иначе. В первый день весны я шла из основного корпуса в сторону библиотеки. Занятия как раз только закончились,студенты спешили домой. Недалеко от главных ворот я увидела его. Он стоял, оперевшись спиной на железные прутья и смотрел в мою сторону. Внутри меня словно пламя вспыхнуло. Так хотелось броситься к нему, обнять и услышать, что он передумал. Что понял как любит меня и хочет снова быть вместе. Неосознанно, я даже сделала несколько шагов ему навстречу. Но остановилась, увидев красноволосую девушку, что обогнала меня и кинулась к нему на шею. Я узнала ее. Имени не вспомнила, но она училась на том же курсе что и я, только на год младше. Саске нежно обнял ее и поцеловал в лоб. Меня он даже не видел. Развернулась, прижала книжки как можно сильнее и бросилась прочь. Домой ушла через другие ворота, хотя вряд ли они все еще стояли там. После этого случая я видела его почти каждую неделю. Он всегда встречал свою новую пассию с цветами, улыбкой на лице и любящим теплым взглядом. Хотя, почему новую пассию? Единственную. Я же не была ей. Хватит обманываться.***
Через неделю уже начнутся занятия. Третий курс, теперь будем изучать в основном профильные предметы. Я пошла в хирургию по стопам своей тети Цунаде Сенджу — директрисы колледжа. В свое время она была первоклассным специалистом, но к сорока годам решила, что спасать людей участь молодых. Села в кресло директрисы, набрала команду лучших педагогов, специалистов с большой буквы в своем деле. Жаль только, что наш преподаватель по общей хирургии ушла. Госпожа Куренай ждала ребенка. Да и муж настаивал, чтобы она оставила работу и полностью посвятила себя семье. Она долго сопротивлялась, но все же сдалась. Но, насколько я знаю, тетя уже нашла замену. Скоро познакомимся. Знаю только, что это мужчина. Надеюсь, не слишком требовательный. Мне все равно — я в своих способностях уверена. А вот Ино учеба дается туго. На самом деле медицина ее мало интересовала. Она пошла сюда лишь по настоянию отца, который тоже тут когда-то учился. — Мне все равно, — говорила она. — Главное диплом получить. Поработаю в больнице, накоплю денег, а потом открою свое дело. Отец будет в ярости. Ее это забавляло. Так уж вышло, что моя подруга обожала возиться с цветами. У нее в доме вся комната как одна большая оранжерея. Лилии, розы, незабудки, фиалки — чего там только не было. И к каждому растению она знала подход: чем кормить, как часто поливать, когда пересаживать. Собственно, эта ее любовь к цветам и решила, чем заниматься в будущем. Подруга мечтала открыть собственный цветочный магазин. Причем быть не обычным посредником между садовниками и покупателем, а открыть свою оранжерею и выращивать цветы самостоятельно. Планы конечно грандиозные и требующие больших денег. Но когда моя подруга чего-то хочет, она твердо идет к намеченной цели. Все деньги, что ей выделяли родители, она делила пополам, тратя лишь одну половину. Вторую хранила на банковском счёте под небольшой процент. Я всегда завидовала ее отношению к жизни. В мире Ино все просто как день и без всяких соплей. Она никогда не влюблялась и, кажется, даже не собиралась. В списке ее интересов, отношения занимали наверное самую последнюю строчку, если вообще там были. Только цель и ничего больше. Хотела бы и я так. Но у меня не было цели. Всю жизнь я мечтала лишь о счастливом браке. Стать любящей женой для Саске, родить ему пару детишек и попутно работать в больнице, если Учиха будет не против. Все сводилось к одному — к человеку, укравшему и растоптавшему мое сердце. Ушел он — ушла цель, исчезли все мечты. Теперь я просто жила. Как кукла, которую завели и оставили на полу. Она двигается, ходит, что-то говорит. Но рано или поздно завод закончится. И кукла упадет.***
Сегодняшнее утро встретило меня холодным ветром, ворвавшимся в комнату, и настежь распахнутым окном. Потягиваясь, я выглянула на улицу. Город как всегда шумен, бодр, жив. Движение регулярно, даже по ночам. Я жила тут всю свою жизнь и, откровенно говоря, все на свете отдала бы, лишь бы уехать куда подальше. Туда, где меньше людей, воздух свежее. И, что более важно, туда, где нет возможности столкнуться с Учихой. Разумеется, вечно избегать встречи с ним я не могла. Приходилось натягивать на себя улыбку и приветливо махать рукой. Он всегда отвечал кивком, даже не улыбнувшись. Интересно, он тогда правда поверил мне, будто я его разлюбила? Или просто принял это за правду, чтобы очистить свою совесть? Разумеется, спрашивать об этом я не стану. Как и в целом разговаривать с ним. Это выше моих сил. Кофе со вкусом орехов, булочка с корицей, утренний выпуск новостей. Родители уехали в гости к друзьям с ночёвкой. Кажется, у кого-то день рождения или юбилей свадьбы. Не помню точно. Главное, что я на все выходные осталась одна. Не то, чтобы мои родители меня как-то напрягали. Просто иногда их чрезмерное любопытство раздражало. Особенно когда папа заводил свою любимую пластинку на тему того, что я со своей учебой останусь старой девой. Ах, папа. Если бы ты знал…. Никаких особых планов на сегодня не было. Ино звала пройтись по магазинам, возможно и правда стоит присоединится. Тем более, что я до сих пор не купила ничего для учебы. Да и гардероб следовало бы немного обновить. И подстричься. Ещё в школе я узнала, что Саске нравится, когда у девочки длинные волосы. Поэтому первое, что я сделала, когда мы разошлись — подстриглась под каре. Все были в шоке, особенно мама с папой. Но признали, что мне так идёт гораздо больше. Первое время было непривычно. Ничего. Ко всему можно привыкнуть. Сейчас мои розовые локоны доставали до плеч. Спустя годы они тоже изменились. Стали лежать ровно, выпрямились. Я сама для себя отметила, что стала выглядеть симпатичнее. Правда, до той же Ино мне было как до Луны пешком. Манекенщицы с подиума могли бы позавидовать столь идеальной фигуре и длинным, шелковистым волосам. Я не завидовала ей, скорее просто восхищалась и адекватно понимала, что на ее фоне выгляжу так себе. Звонок мобильного. Ино. Спрашивает, пойду ли я по магазинам. Соглашаюсь. Вешаю через плечо небольшой нежно-розовый рюкзак, одеваю слипоны, выхожу во двор. Погода разгулялась, стало тепло. Втыкаю наушники в уши, включаю музыку в случайном порядке и спешу на остановку. До центра ехать примерно минут сорок. Сажусь возле окна, смотрю на плавный поток зданий и людей. Приятный мужской голос в ушах поет о небе и ливне. "Небо падает нам на голову, Словно тучи с дождем хотят поделить нас поровну"... Ино всегда приятно пахнет смесью цветочных ароматов. Встречаемся возле торгового центра, идём внутрь. Глаза разбегаются от обилия тетрадей, записных книжек, блокнотов. Я предпочитала большие тетради, формата А4 на пружине. Они удобные, вместительные. А это важно, учитывая те объемы лекций, которые мы всегда пишем. Ино же собирает все исключительно с изображением цветов. Вот что значит по-настоящему жить своей мечтой. Она проявляется даже в таких мелочах. После покупок идем отдохнуть в местный суши бар. Сет роллов с яблоком, стакан апельсинового сока. Подруга рассказывает об отпуске на море, куда она ездила с родителями, показывает снимки. Я слушаю, улыбаюсь, параллельно думая о своем. Я ведь тоже мечтала поехать однажды на море всей семьёй. Отец, мать, я и Саске. Стараюсь не думать о нем лишний раз, но получается плохо. Даже за эти три месяца, что мы ни разу не пересекались, я не смогла научиться относиться к этому спокойно. Не смогла вытащить эту занозу из сердца и наконец спокойно вздохнуть. Разве это вообще возможно? Как можно полюбить еще раз? Я никогда этого не понимала. Разве влюбляются не один раз и на всю жизнь? Разве вторая и последующие влюбленности не означают, что ты просто не относился серьезно к предыдущим отношениям? Что ты просто мечешься, пока не наткнешься на что-то по-настоящему свое? Я свое уже нашла. Жаль, что оно оказалось не моим. Я выбрала — меня не выбрали. Значит, буду одна. Даже представить сложно, что в моей жизни может появиться кто-то то, способный не просто заменить Саске, но и стать лучше него. Нет, это нереально. Лучше никого и никогда уже не будет. А, значит, и надеяться не стоит. В конце концов, можно жить и одной. Тетя Цунаде живет и ничего, нормально. У нее ни мужа, ни детей. Одна работа на уме, выпивка и азартные игры по выходным. В которых ей почти никогда не везет. Вечером сажусь на диван в гостиной, включаю телевизор. Ставлю перед собой большое блюдо с попкорном и смотрю фильм. Все что угодно, кроме романтичных историй, которые всегда заканчиваются хорошо. Если постоянно ковыряться в ране, она никогда не заживёт. Эту истину знают и понимают даже маленькие дети. Прижимаю к груди подушку. Хочется плакать, но слез нет. Все уже давно выплакано, глаза сухие. Истерика и отчаяние перешли в стадию депрессивного существования. Нужно жить настоящим и радоваться всему, что имеешь. Иначе жизнь не вывезти. Вообще никак. Живи настоящим, говорили они. Только тут нет настоящего. Все такое постоянное, привычное, сухое. Искусственное, фальшивое. Бесцветное и безрадостное. И, что еще хуже, я сама виновата в том, что моя жизнь стала такой. И за это я никогда не смогу простить себя.