Behind The Masks

Себастьян не появился на завтраке – Джефф, привыкший всегда начинать день с разговора и чашки кофе в компании друга, был удивлен внезапным отсутствием парня. После вчерашнего инцидента с новым капитаном Соловьев, как ему было известно, все Уорблеры собирались на занятия в подавленном настроении, и желанием большинства из них было провести весь в день в постели, полностью забыв о назначенных уроках, делах и предстоящей репетиции. На сообщения Смайт упорно не отвечал, и Стерлинг решил, что, скорее всего, тот забылся в ближайшем баре, но это было слабым утешением, и весь день у него сдавали нервы. Запертая в комнату друга дверь и полная неизвестность заставляли волноваться с каждым часом всё больше: инстинктивно и иррационально Джефф чувствовал, что что-то случилось. Надежда оставалась только на последний урок учебного дня: Себастьян никогда не пропускал французский. Хоть этот язык и являлся его родным, он редко упускал случай показать свои знания: свободно поговорить с учителем на очередную тему или помочь Джеффу с заданиями. Надежда умерла, когда прозвенел звонок, а пунктуальный Смайт в классе так и не появился. – Не волнуйся ты так, мало ли. Остался у кого-нибудь в комнате, – пытался успокоить друга Ник, когда они спускались по лестнице после урока. – У Джона спрашивал? – У всех спрашивал, – блондин покачал головой. – Конечно, он не всегда предупреждает о своем отсутствии, всё-таки не обязан ни перед кем отчитываться, но я просто чувствую, что дело не к добру, – Джефф пожевал губу и продолжил. – У него идеальная посещаемость по французскому. – Сходи в комнату ещё раз, – пожал плечами Дюваль. – Всё случается впервые, и Смайт может проспать. Джефф кивнул. Он и так собирался зайти к Себастьяну, даже если там обнаружился бы сам Кларингтон, встреча с которым сейчас была не самой лучшей идеей – вчерашней муштровки хватило с головой. – Встретимся на репетиции? – поднял бровь Джефф, поворачивая голову к другу, но того уже не было рядом. Стерлинг нахмурился, озираясь по сторонам. Причина внезапного исчезновения обнаружилась практически сразу: у главного входа стояла светловолосая девушка. Накручивая один локон на палец, она приторно улыбалась направляющемуся к ней Дювалю, и когда он подошел к ней, тут же кинулась ему на шею, что-то неразборчиво щебеча. В голове помутилось: Джеффу редко предоставлялась «привилегия» увидеть Ника вместе со своей невестой. Он слышал их разговоры по телефону, иногда до его слуха долетали рассказы Трента о подготовке к свадьбе, порой Ник и сам случайно бросал фразы, связанные с Амандой Моррисон, которая скоро должна была стать Дюваль. Но он практически не видел их /вместе/. Прислонившись плечом к стене, он рвано выдохнул и поправил сваливающуюся с плеча лямку сумки. Казалось, он никогда не смирится с тем, что происходит в его жизни. Как отъявленный мазохист, он наблюдал за тем, как её пальцы зарываются в темные волосы. Совсем недавно руки Джеффа так же прикасались к этим волосам. Как её тело прогибается в пояснице и прижимается к торсу Дюваля, а его руки обвиваются вокруг её талии, притягивая ближе к себе. Практически в той же манере, что и Джеффа несколько часов назад. Их губы встречаются, и... Джефф больше не выдерживает этой пытки, разворачиваясь в сторону общежитий. Прочь по длинному коридору. – Себастьян! – он с силой барабанил в дверь. – Себастьян, если ты там, открой! Пожалуйста! Он замахнулся, чтобы ударить ещё раз, но в этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился Смайт. Немного потрепанный, в растянутой майке и с черными кругами под глазами, он смотрел на друга так, будто не совсем понимал, что происходит. Bruno Pelletier – Un homme ça pleure aussi – Ты не отвечал на мои сообщения, – прошептал Джефф, тут же успокаиваясь и недоуменно окидывая взглядом друга. – Что произошло? Себастьян нахмурился и отступил в сторону, жестом приглашая парня в комнату. Джефф тут же влетел внутрь, и Смайт захлопнул за ним дверь, закрывая ту на замок. – Бас, – уже более осторожно произнес Стерлинг, склоняя голову набок и закусывая нижнюю губу. В комнате явно чувствовался запах перегара, и ничего хорошего это не означало. – Хочешь выпить? – прохрипел Смайт, кивая на бутылку коньяка, стоявшую на прикроватной тумбочке. Джефф обернулся через плечо и вновь перевел взгляд на друга. Алкоголь – не лучший способ решения проблем, но он кивнул, и Себастьян направился к своему шкафу, чтобы достать второй бокал. Оставив сумку на полу, Джефф прошел к расправленной кровати и опустился на неё, растерянно пробегая пальцами по светлым волосам. Кажется, всё было хуже, чем он думал: Себастьян пил посреди учебной недели, в середине учебного дня, в одиночку. Стерлингу хотелось узнать причину такого моветона, как выражался Смайт, но он предусмотрительно держал рот на замке. Давить на Себастьяна было бесполезным занятием. Он рассказывал всё только в том случае, если действительно хотел поделиться. И только тогда, когда ему самому этого хотелось. – А как же репетиция? – прищурил глаза Джефф, наблюдая за тем, как в его бокал льется дорогой французский напиток. – К чертям репетицию, – коротко выдал Смайт, и Стерлинг снова кивнул, принимая из его рук бокал. Себастьян взял свой, и они чокнулись, выпивая содержимое до дна. Джеффа передернуло, он не привык употреблять настолько крепкие напитки. Его лицо сморщилось, и он уткнулся в собственное плечо, чтобы заглушить вкус алкоголя. Во рту всё горело, но это было даже к лучшему – шоковая терапия после всего, что он увидел сегодня, была даже полезной. Себастьян сел рядом с ним, и к удивлению Стерлинга, уткнулся в его колени. Ладонь Джеффа машинально накрыла затылок друга и начала успокаивающе массировать голову. Себастьян всхлипнул, и Джеффа передернуло. От внезапности или выпитого алкоголя, в этом он разбираться не хотел. – Бас, – повторил он, и обнял молодого человека за плечи, притягивая к себе так, чтобы его лицо спряталось в ткани пиджака. – Тшш, – выдохнул сквозь зубы Джефф, поглаживая спину Себастьяна, и до боли прикусил губу. Он никогда не видел, чтобы Себастьян плакал. Безусловно, он не сомневался, что парень был на это способен. В конце концов, они знали друг друга лучше, чем кто бы то ни было: в последнее время у Стерлинга даже складывалось ощущение, что тот же самый Ник знает о нем меньше, чем Себастьян. Что уж говорить о вещах, которые Смайт точно никому, кроме Стерлинга, не рассказывал. Однако он никогда не видел, чтобы Себастьян выливал свои проблемы в слезы. Забытье в алкоголе, случайных связях и фирменном сарказме – да. Слезы? Такое позволял себе только Джефф. Он даже забыл о собственных проблемах, ощущая, как драповая ткань начала намокать, а Себастьян не собирался останавливаться. В течение десяти минут, которые показались нескончаемыми часами, Смайт отказывался отрываться от тела Стерлинга, цепляясь за него пальцами. Джефф не пытался успокоить его словами, давая другу шанс выразить свои эмоции таким способом, каким хотел он. Лишь иногда целовал его в висок и перебирал волосы, чтобы показать – не стоит стесняться собственных эмоций, я рядом, у тебя есть моя поддержка. И только после того, как слез уже не осталось, а щеки изрядно покраснели, Смайт отстранился. Вытирая скулы кончиками пальцев и облизывая пересохшие губы, он молчаливо разлил по бокалам новую порцию коньяка и вновь протянул один из них Джеффу. В полном молчании они выпили. Себастьян прочистил горло, поднимая взгляд на друга, и горько усмехнулся. – Кого-то убили, что ты так стучал в дверь? – хриплым голосом проговорил он. – Надеюсь, что трупом стал Кларингтон. Джефф сухо рассмеялся и покачал головой, снимая намокший пиджак и бросая его на кровать. Даже после нескольких слез, Себастьян Смайт твердо ощущал почву под ногами. Если бы такое случилось с Джеффом, последствия были бы куда хуже. – Нет. К сожалению или к счастью, но нет, – повел плечом Стерлинг, закатывая рукава рубашки и морщась от терпкого привкуса на языке. – Жаль, – шепнул Себастьян и откинулся на подушки, смотря в потолок. – С удовольствием бы станцевал танго на его могиле вот с этой самой бутылкой, – он указал на коньяк. Его голос был надтреснут, и он был изрядно пьян. Если он пил с утра, подумал Джефф, в шутках про смерть – которые даже Смайт себе никогда не позволял – не было ничего удивительного. – Что-то произошло? – аккуратно задал вопрос Стерлинг, не выдержав вида друга. – Кларингтон родился на свет, – с той же усмешкой ответил Смайт и запустил руку в волосы. – И отучился в военной академии. И пришел в эту школу. И, – он выдохнул, – теперь живет в моей комнате. – Поссорились? – Джефф лег рядом с ним на живот, подпирая подбородок кулаком и внимательно смотря на заплаканное лицо. – Хуже, Джефф, – он фыркнул. – Можем поговорить о чем-нибудь другом? – металлические нотки в его голосе явно давали понять, что он сказал всё, что хотел, и дальше информацию можно было получить только в следующий раз. Джефф повел плечом и кивнул. – Ты никогда не пил со мной коньяк, душа со вкусом молочного коктейля и мармелада. У тебя что-то произошло, – Себастьян повернул к нему голову и протянул руку, чтобы смахнуть несколько светлых прядей со лба парня. – Что? – То же самое, – Джефф прикрыл глаза от приятного прикосновения. – Только теперь это происходит на глазах у всей школы, – хмуро прошептал он. – Наши влюбленные спешат одарить всех видом того, насколько они счастливы вместе. – Знаешь, – протянул парень. – Твой Дюваль – просто идиот, и даже других слов он не достоин. Джефф усмехнулся – он и сам это знал. Было не редкостью, что он мысленно обзывал так лучшего друга, и ему казалось, что Себастьян даже немного смягчил то, что происходило у него в голове. Он подобрался ближе и лег на него, двумя руками обнимая его тело. Себастьян спрятал лицо на плече и выдохнул. – Не пойдем на репетицию? – уже не сомневаясь в ответе, спросил Джефф. – К черту, – усмехнулся Себастьян и вновь положил голову на подушку, чтобы посмотреть в глаза Джеффа. Он мягко улыбнулся – не той плотоядной улыбкой, что обычно возникает на его губах в предвкушении очередной клубной жертвы, и не тем изгибом губ, которым он одаривал всякого, кто смел сомневаться в его правоте. Эта улыбка была настоящей. Искренней и живой. Увидеть такое от Себастьяна – практически получить признание в любви. – Всё будет хорошо, – прошептал Джефф и улыбнулся в ответ, освобождая одну руку и дотрагиваясь до линии подбородка Себастьяна кончиками пальцев. Тот прикрыл на мгновение глаза, будто говоря, что знает, и немного подался вперед, чтобы коснуться своими губами губ Джеффа в невесомом поцелуе. В двери повернулся ключ. Damien Rice – Rootless Tree – А на саму свадьбу мы позовем оркестр, – щебетала Аманда, скрещивая ноги и поправляя на коленях короткое платье. – И никаких Уорблеров, Ник, ты слышишь меня? Конечно, я люблю то, как ты поешь, но всё-таки там будут важные гости и всё, – она выставила вперед наманикюренный палец, – должно пройти на высшем уровне. Трасса Вестервилль – Лима обычно не казалась такой долгой, когда в машине сидели его друзья или он ехал один. Сейчас же у Ника складывалось такое ощущение, что эта дорога не имеет конца, и имеет схожесть с одним из кругов ада. Настолько она была длинной. От болтовни невесты болела голова, но он прекратил замечать подобные мелочи ещё несколько месяцев назад. Ему просто пришлось смириться с решением его матери и согласно кивнуть. Зачем он сделал это тогда? Он не имел ни малейшего представления. И может быть Джефф был прав – чем дольше он растягивает всю эту историю, тем сложнее будет из неё выбраться. Однако, он практически не видел выхода, который являлся бы для всех наиболее оптимальным. Ему не хотелось расставаться с сестрой: мать, наверняка, запретит им общаться после разорванной помолвки. Не хотелось подрывать авторитет матери в определенных кругах точно так же, как и авторитет семьи Аманды. С другой стороны, он видел, как его попытки угодить всем медленно разрушают моральное состояние его лучшего друга. Наставление Уэса и Дэвида разобраться в проблеме – оно казалось таким простым, если произнести его вслух и по слогам. Но в основе – если он разорвет помолвку, он лишится семьи. Если женится на Аманде – его жизнь превратится в тихий омут, где водится сотня демонов. И через пять лет их брак просто развалится: не останется друзей, Джессика вырастет и уедет жить своей жизнью, мать не простит развода. Диафильмом картины испорченной жизни проносились перед его глазами, и он был не в силах их остановить. «Просто расскажи ей правду. Прямо сейчас,» – шептал внутренний голос, и он даже чувствовал вес маленького Дюваля с рожками, сидящего на его левом плече. – «Ты можешь закончить это сегодня, и никогда больше к этому не возвращаться! Вы будете жить с Джеффом, на остальных – плевать! Давай!» Если бы всё так было просто. – Моя жизнь – мексиканская мелодрама, – пробурчал Ник, поворачивая машину на дорожку рядом с особняком. Шелест гравия заглушил его голос, и Аманда, кажется, даже не услышала его слов. – Что? – прервалась девушка, которая что-то рассказывала, пока внутри Ника шла моральная битва. – Ты что-то сказал, дорогой? – она повернула к нему голову и вскинула тонкую, идеально выщипанную бровь. – Я хочу, чтобы Джефф был вторым шафером на свадьбе, – Ник заглушил двигатель и посмотрел на невесту. – И меня не волнует выбор цветовой гаммы, которая подходит к моему костюму. Он будет вторым шафером. – Но Ник! – драматично всплеснула руками Моррисон, как будто репетировала этот момент часами. – Ты даже не представляешь, какой объем работы уже был проделан! Изменение бутоньерок в ваших с Трентом карманах порушит всё, что было кропотливо создано ранее. Ты даже в этом не участвовал, – прошипела она. – Хорошо разрушать, когда ничего не создавал, да? – Аманда закрыла лицо ладонями, всхлипывая. Ник закусил губу, смотря на неё. Светлые пряди упали вниз по скулам, плечи дрожали от частых всхлипов, но в этом явно чувствовалась фальшь. Он не выносил женских слез, но он часто видел их в исполнении Джессики. Он часто наблюдал за ними в исполнении Аманды, и сейчас его передергивало от того, насколько плохой актерской игрой пытались на него воздействовать. – Всем занимается Трент. Думаю, ему не составит труда переделать пару цветов, – стоял на своем Ник. – Договоритесь с ним и матерью, у вас ещё целый год впереди. – Семь месяцев, – протянула Моррисон. – До помолвки же полторы недели! – Нет ничего невозможного, если захотеть. Так? – выпалил Ник и вышел из машины. Он громко хлопнул дверью и обогнул автомобиль, чтобы открыть дверь Аманде. – Поправь макияж, – исподлобья взглянул он на невесту. – Мать не должна видеть тебя в таком состоянии. Аманда подняла взгляд. Как и ожидалось, следов слёз на щеках не было. Глаза были сухими, но губы притворно дрожали. – Никки, мне не нравится, как он смотрит на тебя, – она поспешно вышла из машины и опустила свою ладонь на пальцы парня, что сжимали дверцу. – Ты больше, чем друг для него. – Не называй меня так, – их глаза встретились, и он нахмурился. – Почему? – приторным голосом пропела Аманда. – Только он имеет права тебя так называть, не так ли? Может, и ты испытываешь к нему что-то, что тебе, как порядочному жениху, нужно испытывать ко мне? – Эми, у нас уже был этот разговор несколько месяцев назад, и мой ответ остается неизменным, – он закрыл дверь машины и направился в сторону дома. – Просто не нужно, договорились? – Нет, не договорились, – девушка нагнала его у крыльца и обвила своей рукой его локоть. – Но мы вернемся к этому разговору утром. Сегодня у нас запланирован ужин с нашими семьями, и ночь в одной постели. И я не позволю этому белобрысому снова всё портить. Ник заскрипел зубами, но кроме, как замолчать и позволить своей невесте утянуть себя в дом, ему ничего не оставалось. «Нужно сказать ей правду,» – вновь послышалось эхо на границе подсознания. – «Пока не стало слишком поздно». Ужин в компании мистера и миссис Моррисон прошел без эксцессов. Единственным удивлением для всех собравшихся было отсутствие Джессики, но миссис Дюваль объяснила это тем, что ей назначали дополнительные занятия в Кроуфорде, и она не смогла вырваться домой. Нику слабо в это верилось, но он решил позвонить сестре уже после того, как закончится официальная часть этого камерного приема. Обстановка всеобщего лицемерия и стремления угодить не располагала его к разговору с кем бы то ни было. Вежливые, но скупые ответы на бесконечный поток вопросов родителей Аманды были всем, на что сейчас был способен Николас. – Вы уже определились с колледжем, Оливия? – отпивая из бокала шампанское, спросила Дороти Моррисон. И Ник мысленно порадовался, что ему не придется отвечать на этот вопрос самому: его собственные взгляды на будущее расходились с мнением матери. – Пока только в поисках, но без всяких сомнений, это будет один из университетов Лиги Плюща. Только один из них будет достоин ума и знаний нашего Николаса, – женщина склонила голову, салютуя своим бокалом будущей родственнице. – Аманда поступает в Йель, – вступил в разговор Реджинальд Моррисон, разделывая индейку на своей тарелке. Высокомерный взгляд его маленьких глаз, что выглядывали из-под золотой оправы очков, вызывал отвращение, и Ник почувствовал мурашки неприятия вниз по позвоночнику. – Поэтому я считаю, что Николасу так же стоит подумать об этом университете. В конце концов, молодожены не должны страдать от невозможности встречи, – он растянул губы в такой же приторной улыбке, какой привыкла улыбаться Аманда. Гены – великая вещь. – Конечно! – девушка оставила столовые приборы рядом с тарелкой, и её пальцы тут же оказались на затылке Ника. Она поправила его волосы и улыбнулась Оливии. – Ваш сын не должен оставаться без присмотра, Оливия. Ещё уведут, – все за столом натянуто рассмеялись. – Что ты такое говоришь, милая. Мой Ник всегда был порядочным парнем, и он же не теленок, чтобы его уводили. Тем более, попробуй-ка отбить парня у такой красивой и умной девушки, как ты, – Оливия бросила предостерегающий взгляд в сторону сына, говоря тому не делать глупостей, и широко улыбнулась гостям. – Что это Ник всё молчит, – подозрительно посмотрела в его сторону миссис Моррисон. – И правильно делает, что молчит. Болтовня – удел женщин, – презрительно бросил Реджинальд. – Настоящие мужчины, уважающие старших, должны говорить только тогда, когда им есть, что сказать. Не правда ли, Ник? – он подмигнул парню, будто у них был общий на двоих секрет. Дюваль кивнул и вежливо улыбнулся. У него уже начиналась головная боль, и к горлу подступала тошнота от всего происходящего вокруг. «Расскажи им правду,» – вернулся голос, и он слегка нахмурился. Заметив это, Оливия тут же поспешила отвлечь внимание гостей на себя. – Ещё подливки к мясу? Остаток вечера прошел в том же ключе: гости ели, пили и обсуждали предстоящее событие. Ник молчал. Аманда иногда сжимала его руку под столом, переплетая их пальцы. И улыбка с её лица спала только в тот момент, как они оказались наедине. Взрослые остались сидеть у камина, распивая бутылку вина многолетней выдержки. «Дети» же отправились в комнату Ника. – Отец хочет, чтобы после выпуска ты начал работать в его компании. Представительства находятся в каждом штате. Так что, где бы ты ни учился, у тебя всегда будет возможность найти себе вакансию, – девушка сидела на подоконнике, перелистывая страницы одной из книг, которые были оставлены на столе в день переезда Ника в общежития. «Гекельберри Финн» – гласила обложка, и сердце парня невольно сжалось от воспоминаний: именно эту книгу он обсуждал с Джеффом в первый день их знакомства. Он рвано выдохнул и провел пальцами по волосам. – Спасибо твоему отцу, – ухмыльнулся он, садясь на кровать и доставая из своего кейса ноутбук. – Не за что. В конце концов, после того, как мы поженимся, ты будешь его протеже. Позже и руководителем, – Аманда пожала плечами. – Превосходно, – прошептал Ник, который слышал все эти планы на собственное будущее чуть ли не каждый день. Но Аманда никогда не уставала напоминать ему об этом, считая, что так он не будет способен сопротивляться искушению стать богатым уже к двадцати трем годам. – Ник, – вспорхнула она с подоконника, небрежно бросая книгу на письменный стол и заставляя Дюваля вздрогнуть: такое обращение с тем, что так бережно хранилось, казалось вопиющим. Ник понимал, что накручивает, но ничего не мог с этим поделать. Аманда подошла к парню и опустилась на край кровати, кладя голову ему на плечо. – Неужели, тебя совсем ко мне не тянет, м? – она прочертила несколько линий на его шее. – Ведь мы помолвлены, а ты даже не пытался ко мне приставать в последние три недели. Что-то случилось? – Твой отец… – начал Ник. – Ты женишься на мне, или на моем отце? – тихо фыркнула Моррисон. – Или ты бы хотел, – она наклонилась к его уху, обдавая его кожу горячим дыханием, – жениться на ком-то другом, – в её тоне слышались шуточные нотки, но она явно знала, о чем говорит. – Голова болит, – буркнул Ник и захлопнул крышку ноутбука, – и Джессике нужно позвонить. – Джессике или Джеффу? – девушка тут же отстранилась от парня. «Скажи ей,» – хриплый шепот. Ник закрыл глаза и прислонил пальцы к вискам, начиная массировать трещавшую по швам голову. Вся эта ситуация начала сводить его с ума, и он не знал, что делать. «Покончи с этим раз и навсегда, прямо сейчас, не медли,» – сознание не собиралось останавливаться, и он сжал зубы с такой силой, что послышался скрип. – Ладно, ладно, – тонкие пальцы опустились на его плечи. – Я не буду подозревать тебя в том, чего ты явно не совершал, дорогой, – она вновь наклонилась к его уху, проводя носом по изгибу шеи, – и не буду настаивать на том, чего ты не хочешь. Давай, хотя бы заварю тебе чай? – Давай мы просто расстанемся, – прошептал Ник. Острые ногти девушки впились в его плечи. – Ты совсем из ума выжил, Смайт? Кларингтон стоял посреди комнаты, наблюдая за тем, как Джефф пытается вырваться из рук Себастьяна, который тянул друга ближе к себе и широко ухмылялся. В комнате ощутимо пахло алкоголем, и Хантер тут же нашел взглядом два бокала и наполовину опустошенную бутылку на прикроватной тумбочке. Он вскинул бровь и скрестил руки на груди, переводя взгляд на двух парней – Стерлингу всё-таки удалось сесть на кровати, но Себастьян так и остался лежать, беззаботно щурясь в потолок и делая вид, что происходящее его совершенно не касается. – Уже на третий день моего пребывания, ты устраиваешь в нашей комнате пьяные оргии, – продолжил Хантер. – Что будет дальше? Устроишь здесь ночной клуб? – он даже не смотрел в сторону Джеффа, сверля взглядом наполовину раздетого Себастьяна, который потягивался на кровати словно кот, блаженствующий от выпитой валерьянки. – Неплохая идея, – протянул француз, перекатываясь набок и подпирая висок запястьем. – Сколько хочешь брать за вход? Я бы установил долларов пять, для своих – два. Нормальная цена, как ты думаешь? – он усмехнулся одними губами, но его красные от коньяка глаза по-прежнему оставались непроницаемы. Джефф лишь безучастно рассматривал свои пальцы, покусывая нижнюю губу и не поднимая взгляда. – Ты играешь с огнем, – Хантер сделал три широких шага и обхватил руками горлышко бутылки. – Мне кажется, я вчера точно выразил свою точку зрения по поводу распития алкоголя в стенах этой школы, – он бросил взгляд на другого Соловья, оценивая, рассказал ли Смайт ему про вчерашний инцидент, – и даже показал тебе то, что случится, если ты будешь нарушать установленные правила. – Как бы тебе ни хотелось напугать меня, Кларингтон, – начал говорить Себастьян, но дернулся от неожиданности, когда Джефф вскочил с кровати, поочередно смотря на двух парней. – Мы приносим свои извинения, Хантер, – выдохнул он, и бровь Себастьяна взлетела вверх. – Себастьян не хотел пить, это я его попросил. Он пытался мне помочь. Теперь пришла очередь Кларингтона удивляться происходящему. Он медленно повернулся к светловолосому парню и склонил голову набок, внимательно смотря ему в глаза. – Каким образом он пытался тебе помочь? Напоить и потерять свою девственность? Джефф замешкался и переглянулся с Себастьяном, который издал нервный смешок. Губы Стерлинга медленно искривились в усмешке, и в следующий момент оба разразились громким смехом, падая обратно на подушки. Кларингтон нахмурился, не понимая, что такого смешного он только что сказал, и недоуменно вскинул бровь, наблюдая за тем, как два парня катаются по кровати в приступе истерического хохота. – Ну, ты и идиот, – короткими выдохами произнес Себастьян. – Кларингтон, – стирая слезы из уголков глаз, он разлохматил волосы Джеффа, лицо которого уткнулось ему в грудь, и поднял взгляд на другого парня. – Я понимаю, что тебя дезинформировали, но чтобы настолько!.. – он артистично закатил глаза. – Что ты имеешь ввиду? – Хантер сжал бутылку, которую всё ещё держал в руках, и костяшки его пальцев побелели. – Хотя неважно, я видел всё своими глазами. Только что. – Ты видел? – Себастьян хмыкнул, вставая с кровати. – Он лежал на тебе, – Хантер указал на Джеффа, который теперь сидел на подушке, сложив ноги в турецкой манере и прислоняясь спиной к стене. – Ты его целовал, – он ткнул пальцем в грудь Себастьяна. – И из этого ты сделал вывод, что мы собираемся переспать, – утвердительно кивнул Смайт и коротко поаплодировал. – Поздравляю, Шерлок Холмс, Вы так прекрасно справляетесь, что Вам даже не нужен Доктор Ватсон. Глаза Хантера сузились, и он сделал шаг вперед. – Спите вы вместе или нет, – прошипел он, – я запрещаю приводить сюда парней, Смайт. Тем более, по новому правилу участия в хоре, с сегодняшнего дня у Уорблеров целибат. Себастьян открыл рот, чтобы что-то ответить, но тут же был вынужден замолчать, чтобы снова не засмеяться. Лишь глаза выдавали его недоверчивость к происходящему. – Ни один из участников хора не имеет права вести половую жизнь за три недели до соревнований. Так что, тебе придется прервать череду своих похождений. – Вчера ты говорил, что мы не в монастыре, Кларингтон. Но сегодня мне почему-то так совершенно не кажется, – он насмешливо вскинул брови. – Ты действительно думаешь, что кто-то будет придерживаться твоего правила? И как ты будешь это проверять, держать свечку? Джефф издал странный звук: что-то между смешком и всхлипом, и Себастьян усмехнулся. Что разозлило Кларингтона ещё больше. – Если надо, буду держать, – сквозь зубы проговорил он. – У тебя есть три часа, чтобы убрать в комнате, протрезветь и прийти на репетицию, – он отодвинул Смайта, который слегка покачнулся от резкого движения, и внимательно посмотрел на Джеффа. – Надеюсь, что такого больше не повторится. После этой фразы он развернулся на каблуках и направился в ванную комнату. Послышался звук выливающегося из бутылки коньяка. – Он стоил в три раза дороже пошива формы для двух рот, – прошипел Себастьян, и Джефф лишь покачал головой. – Ты волнуешься совершенно не о том, Бас. – Дюваль не берет трубку, – произнес Тэд, откладывая телефон в сторону. На мгновение Трент сделал удивленное лицо, но тут же сник, понимая, что притворяться сейчас смысла не было. Практически весь состав Уорблеров сидел за дальним столиком в "Лима Бин", молчаливо делая глотки из своих кофейных стаканчиков и переглядываясь друг с другом. Стремясь развеяться перед надвигающимися прослушиваниями, они дружно решили сбежать из Далтона на несколько часов и дать себе передохнуть от стен, которые внезапно стали портить настроение одним своим видом. Всем было понятно, что грядут кардинальные перемены, но неизвестность результата пугала. Без четких инструкций от Уэса и Дэвида, без ощущения поддержки от новых членов Совета, словно растерянные первоклассники они терялись в догадках, как им стоило поступить на данный момент. Импровизация всегда получалась у них хорошо, но и вовремя неё Уорблерам, так или иначе, было необходимо руководство. Был необходим солист или лидер, который показал бы им направление. Куда двигаться сейчас? Неизвестно. – Может, у него факультатив? – пожал плечами Джон, отрываясь от игры в телефоне. – Всегда был усердным студентом. – Нет, – мотнул головой Харвуд. – Мы обменялись расписаниями ещё в начале года, ничего подобного сегодня у него нет. – Тогда с Джеффом куда-нибудь отправились. Тоже трубку ведь не берет, – предложил идею Брок, и Тэд хмыкнул. Это было вполне возможным вариантом, учитывая последние события, но ему абсолютно не хотелось оставаться последним здравомыслящим членом совета, который не бросает свой хор в момент очевидного кризиса. – Возможно, – Харвуд кинул взгляд на часы и вздохнул. – Два часа до прослушивания. – Через пятнадцать минут поедем обратно, – Джон снова уткнулся в свою игру. Брок перегнулся через его плечо, наблюдая за тем, как очередная клетка с птицами раскрывается от прилетевшей в неё свиньи (прим. авт. – Angry Birds), – Нейт, сходите ещё за кофе, – обратился он ко второкурсникам. – Дедовщина, Холл, – Тэд неодобрительно хмыкнул, провожая взглядом трех второкурсников, что направились в сторону барной стойки. – Поочередная обязанность, Харвуд, – с тем же тоном ответил Джон и перестал делать вид, что увлечен глупой игрой, – сам же их вчера из собственной комнаты выгнал, – он наклонился вперед, опираясь локтями о край стола, и внимательно посмотрел на Тэда. – Ты так и не рассказал, что там вещает Бостон? – серьезно спросил он, и Брок с Трентом тут же сконцентрировали свое внимание на латиноамериканце. Тэд вздохнул, пробегаясь пальцами по волосам. – Посоветовали делать вид, что Кларингтона дезинформировали, если он начнет сыпать информацией, – он провел пальцами по веку и подал плечами. – Мое мнение совпадает с мнением Смайта, как ни странно. Стоит посмотреть на то, какие правила игры установит этот сержант. И уже потом действовать. Как выразился Томпсон, работаем не на нападение, а на защиту. – Но лучшая защита – это нападение, не так ли? – задумчиво произнес Трент, подпирая подбородок пальцами. – Возможно и так, если у тебя есть оружие, – ответил Тэд и откинулся на спинку стула. – Мы же практически ничего о нем не знаем, и не факт, что сможем узнать. Похоже, у этого парня хорошие связи. – Любого человека можно победить, Тэдди! Любого, если он – один, а нас – девять, – Джон вновь вспылил. Точно так же, как вчера на импровизированном собрании в комнате второкурсников. Брок согласно кивнул. – Что если нам всем выйти из хора, например? Написать директору, что мы отказываемся от участия. – Тебе совсем нечего скрывать, душа нараспашку? – недоверчиво спросил Трент, и Джон лишь поджал губы, поведя плечом. – Я не понимаю, что такого обо всех вас может знать этот солдат. У всех есть скелеты в шкафу, но такое ощущение, что вам всем по уголовной статье наказание влепят, если он что-то о вас расскажет, – его голос повысился на несколько тонов, но жесткий взгляд Тэда и возвращение Майкла, Нейтана и Луи заставило его немного остыть. Его пальцы обхватили стакан, и он сделал глоток. – Не легче ли просто устроить вечер признаний? Лучше, чтобы знали только Уорблеры, а не вся школа. И тогда у нас будет шанс защитить то, что мы так бережно прячем. Вместе, – последнее слово Джон, буквально, выпалил. – Почему мы должны прятаться по углам и строить какие-то планы? Разве, мы в западне? Не знаю, как вы все, но я отказываюсь играть роль жертвы. Чем берет этот Кларингтон? Военной выдержкой и идеальной осанкой? Я не верю в это. У всех есть слабые места, и главная задача – их найти. Все недоуменно наблюдали за тем, как Холл поднимается со своего места и хватает свой стакан кофе, явно намереваясь уйти. Он всегда был одним из самых легкомысленных членов группы. Своими шутками он всегда был способен поднять настроение и заставить забыть о проблемах, практически никогда не воспринимая их всерьез. Но сейчас он говорил настолько рьяно и убедительно, что невольно чувствовалась стать лидера, которого в нем раньше не видели. Это пугало, и завораживало одновременно. – Ты прав, – тихо проговорил Тэд, поднимая взгляд. – Ты прав, мы не должны прятаться. Никто этого не хочет! Но нам нужно выждать, это – не то же самое, Джон. Я уважаю твое мнение точно так же, как сейчас я уважаю точку зрения Себастьяна. Нам нужно время на подготовку, нам нужен план. Делать что-то поспешно – ничего не добиться. – Пока ты будешь ждать, Харвуд, всё уже полетит к дьяволу в котел, – хмыкнул Джон и направился к выходу. – Вот мы и начали ссориться, – грустно произнес Брок, смотря на закрывающуюся после ухода Холла дверь. – Он этого и добивался, – прошептал Трент, и Тэд свел пальцы на переносице. Почему это происходит именно в последний год его старшей школы? Зал постепенно наполнялся прибывающими учениками. Хоть прослушивания были и закрытым мероприятием, всего лишь за один день число желающих попасть в хор выросло от двенадцати до тридцати человек. Узнав, что капитаном Уорблеров теперь является новенький, многие пришли, конечно, только из-за него. Всех мало волновали устоявшиеся традиции: студентам было интересно посмотреть на то, что собой представляет этот Хантер. За всего несколько дней своего пребывания в Далтоне он уже успел заработать себе определенную репутацию, которая теперь играла ему на пользу. Пришли туда и нынешние участники хора. Расположившись на двух первых рядах, они скептически смотрели на спокойно стоявшего посреди сцены Кларингтона. Словно каменный памятник самому себе, сложив руки за спиной и поджав губы, он надменно смотрел на всех присутствующих. Самым последним в зал зашел Себастьян. Ещё не оправившийся после мини-банкета в первой половине дня, он слегка покачивался при ходьбе, но умело маскировал свое состояние под расслабленность и безразличность к происходящему. Хантер будто и не заметил вошедшего в зал парня. Но когда тот опустился на стоявшее рядом с Джеффом кресло, Хантер кинул взгляд на наручные часы и слегка кивнул. – Вас больше, чем ожидалось, – начал он свою речь. – Желающих попасть в хор – много, но только некоторые из вас получат шанс участвовать. В сложившейся ситуации, оптимальным вариантом будет прослушать не только новичков, но и тех, – он посмотрел на первые ряды, – кто уже состоит в хоре. За год может многое измениться, не так ли? – вскинул он бровь. – Если всех вас выбирали честным путем, то я думаю, что вам будет несложно показать то, на что вы способны, и заодно дать урок тем, кто только собирается стать одним из вас. Все Уорблеры одновременно напряглись: раньше в школе не было подобной практики. Каждый проходил прослушивание только один раз. Количество проб на соло было неограниченным, но именно прием – это было неслыханно. Тэд переглянулся с Джоном. И даже, несмотря на их сегодняшнюю ссору, показалось, что оба поняли друг друга без слов: вот и первый серьезный выпад в их сторону – сомнение в их способностях. – Сорок человек. Эту аудиторию нам разрешили взять до завтрашнего утра. Если Вы действительно хотите попасть в хор, который в этом году принесет в эти стены кубок Национальных Соревнований, думаю, Вам не составит труда отнестись к процессу отбора серьезно, – Хантер сделал шаг вперед. – Мне нужно увидеть Вашу хореографию, Ваш голос и Ваше умение работать в команде. Последнее условие является одним из самых важных, так что мой совет – сосредоточиться именно на нем. Затаив дыхание, основная часть зала смотрела на руководителя хора, словно тот был самим Линкольном, вышедшим из машины времени и повторяющим свою инаугурационую речь. Только Уорблеры скрипели зубами, до побелевших костяшек сжимая ручки своих кресел. Брок, не выдержав напряжения, закрыл лицо руками и уткнулся в собственные колени. Джефф сомкнул пальцы на запястье Себастьяна, но тот кажется никак не реагировал на то, что в его кожу впивались короткие ногти. – Не драматизируй, – только и прошептал он. – Ты точно в команде. – Ника нет, – прошептал Стерлинг в ответ, нервно теребя отворот блейзера. – Он ушел с Амандой несколько часов назад и остался дома, скорее всего. Он не попадет в хор, если не пройдет прослушивание сегодня. – Так звони ему, – Себастьян цокнул языком, опираясь подбородком о пальцы. – Трубку не берет, – Джефф посмотрел на Кларингтона, который начал говорить о перспективах участия в хоре, явно не понимая, что Уорблеры в данной школе были кем-то вроде рок-звезд, и никого уговаривать было не нужно. – Тэд пытался дозвониться, не получилось. – Чертов идиот, чем он только думает, – поджал губы Смайт, не отрывая взгляда от статной фигуры на сцене. – Знаешь, где живет? – Конечно, недалеко от Лимы, если ехать по трассе из Вестервилля. Несколько мгновений Себастьян сидел в задумчивости, явно пытаясь спланировать план незаметного побега с прослушиваний. Голова всё ещё гудела от выпитого алкоголя, но возможный выход всё-таки начал образовываться, складываясь в цепочку действий. – Напиши Тренту, чтобы встретил нас на парковке через несколько минут. Как только этот soudard (прим. авт. – солдафон) закончит говорить, пойдем спасать твоего принца, Рапунцель. Джефф вскинул взгляд на Себастьяна и благодарно улыбнулся, тут же доставая свой телефон и незаметно набирая сообщение Никсону. – Надеюсь, все поняли порядок прослушивания. Буду вызывать по списку, в алфавитном порядке. Сначала новички, затем участники хора. Сейчас все выходят из аудитории и заходят по одному, – он хлопнул один раз и спустился со сцены, направляясь к режиссерскому столу. Себастьян подмигнул ему, как только тот прошел мимо, но Хантер сделал вид, что не заметил. Так же, как и то, что Стерлинг и Смайт поспешно ретировались из аудитории раньше, чем все остальные сообразили, что им нужно сделать.