Under wave

      Подготовка к камбэку всегда выматывает. Написание песен, запись голосов, тренировки танцев, видео и фотосессии. И это только малая часть.

Но в этот раз все стало адом.

      Мало того, что концепт у них в этот раз был несколько необычным, но эти цепи… Какой извращенец придумывал им одежду. В ней жарко, душно, и крайне неудобно. А эти маски на лице намокали от пота и не давали нормально дышать. А при мысли, что им придётся в этом ещё и танцевать убивали Сонхва.       Убивали. Но не так как лидер, суетящийся и бегающий из угла в угол и проверяющий всё ли в порядке. Он, весь такой крошечный, но в то же время такой сильный и духом, и телом (а Сонхва в этом случае точно знает о чем говорит). И такой беззащитный, нуждающийся в заботе. И Сонхва даёт ему эту заботу по-возможности. Но слишком боится перестараться. Он боится, что его маленький комочек счастья просто испугается его напора, и Сонхва потеряет его навсегда. Не как коллегу, нет. Как друга. И не будет этих полуночных разговоров, не будет тёплой руки, что сжимает его запястье перед выступлением, поддерживая. Не будет ничего. В последнее время Сонхва тяжелее держать себя в руках, и поэтому они меньше контактируют. А он скучает. Очень.       Их общие и сольные снимки отсняты, фотосессия закончена, и ребята потихоньку собираются домой. И только Сонхва двинулся в сторону гримерки, как услышал оклик знакомым голосом. Он подошёл к Хонджуну, и вопросительно на него посмотрел. Тот, ничего не говоря, потянул его на съёмочную площадку. Фотограф хотел посмотреть, получатся ли у них парные фотографии, и можно ли будет добавить их в альбом. И тут все пошло по пизде наклонной. Потому что Хон не придумал ничего лучше, чем задействовать в фотосессии эти гребанные цепи. Сначала он схватил Сонхва за нагрудную цепь и подтянул его к себе. Близко. Очень близко. Между ними всего несколько сантиметров. И пока фотограф щёлкал затвором камеры Сонхва не мог оторвать взгляд от Хонджуна. Он горел. Страсть пропитала его насквозь. Сонхва тяжело вздохнул, и положил руки ему на шею, притянув вплотную. И хотя за маской не было видно его губ, Сонхва видел эту ухмылку, граничащую между безумием и страстью. Хонджун был похож на хищника, который наконец-то дорвался до желанной добычи. Сонхва стало страшно, но в то же время, такой Хонджун возбуждал не на шутку. Не дай боже на снимках засветится его стояк. Потому что от Хонджуна это уже не скрыть. Он все ещё слишком близко. Сонхва отталкивает его от себя, но Хон и не пытается сопротивляться. Он чуть отходит, берет ещё цепь, пристегивает её к своему черепу, и отдавая другой её конец Сонхва, опускается на колени. И этот взгляд из под опущеных ресниц, выбивает из старшего воздух и пробуждает в нем что-то темное. Он рывком поднимает Хона с колен , обхватывает рукой шею, и несильно сжимает. И видит, что младшему это нравится.       Поэтому после фотосессии они не возвращаются в общежитие. Они едут в студию. Там звукоизоляция хорошая. Сонхва сметает вещи со стола, усаживая на него Хона. Срывая надоевшие маски и впивается в губы грубым поцелуем. Эта податливость и доверие со стороны Хона невероятно льстят. Однако, то что он вытворял на их совместной фотосессии никуда не годится. Любит цепи - получит цепи. Пак толкает младшего, и снимая цепи с обоих, складывает их вместе. Он раздевается медленно. Слишком медленно, но Хонджун не выдерживает и срывает одежду с себя, и помогает Сонхва. Он забирается на него почти целиком. Трется всем телом, стараясь получить удовольствие, но совершенно не ожидает того, что уже через несколько секунд окажется прикованным к столу холодными цепями. И тут начинается пытка, граничащая с удовольствием. Рука на шее, перекрывающая доступ к кислороду, язык по всему телу: на лице, шее, ключицах. Обводит ореолы сосков, после проводясь по ним холодными звеньями цепей. Контраст температур, и юркий язык заставляли Хона плавился от удовольствия. А когда язык оказался на члене он не выдержал и застонал. А старший смотрел как цепи впиваются в нежную кожу, когда младший выгибается под его ласками. Это доставляло наслаждение. А Хон - маленький мазохист, лишь просил большего.       Сонхва отвязал его от стола, а Хон почти мгновенно поменял из позиции усадив Пака на диван, и насаживаясь на него до конца. В этот момент простонали оба. Сорвавшись на бешенный темп, им не составило труда быстро кончить. А после, усадив Кима себе на колени, Сонхва наклонился и облизнув ухо, и пощекотав за ним прошептал.       — Я не позволю тем фотографиям попасть в альбом, но определённо распечатаю, и буду хранить. Или мне стоит просто ставить тебя на колени почаще?       — Я не против попробовать в следующий раз.       — А у нас будет следующий раз?       — Йа! Пак Сонхва! Неужели ты думал, что я отдался тебе ради развлечения на одну ночь?!? Нет уж! Теперь ты мой парень.       Сонхва усмехнулся, и прижал своё счастье к груди. И пусть завтра их наругают за испорченную одежду, сейчас нет ничего важнее их двоих.