Приятель Скал

Такой подлянки от судьбы и от своей удачи в частности Ричард Окделл не ожидал. Одно дело — угодить в руки рыночного сторожа, которому можно наступить носком тяжелого ботинка на ногу, и, когда тот взвоет от боли, умчаться прочь. Совсем другое — попасться Первому маршалу Талига и сразу же оказаться обезоруженным, да к тому же еще и с пистолетом, приставленным ко лбу. Впрочем, не прошло и пары, как нарочно, долготекущих секунд, как Алва опустил оружие. Убрал пистолет обратно за пояс, плотно закрыл окно, а затем повернулся к кусающему губы от беспокойства Ричарду. — Отпустите! — скорее повелительным, нежели умоляющим тоном велел мальчишка и попытался выдернуть руку, которую пальцы Алвы сжимали, словно кольцо кандалов. — Не отпущу, — последовал веселый и злой ответ. — И наш разговор с вами, юноша, будет очень занятным. Ричард снова дернулся, но Алва толкнул его к стене, прислонил спиной, чтобы проверить содержимое карманов пленника, а затем извлек два кошеля с серебром, несколько колец, одну столовую вилку. Внутри у юноши все невольно сжалось, хотя трусом он никогда не был, и, глядя в пронзительно-синие глаза Первого маршала, он понял, что врать не получится. Но и честным быть нельзя, потому что богатый господин никогда не поймет бездомного сироту. — Да хоть прибейте, — бросил он с должным презрением, — только постарайтесь не до смерти. Чуть не проболтался про сестер! Ну уж нет, жалеть себя этому Алве он не даст возможности! Рокэ же, глядя на него так же пристально, усмехнулся, вскинул бровь, а потом, сняв шейный платок и спутав им запястья Ричарда, потащил за собой. Вот тут-то, наверное, и придется вжать лохматую и непутевую голову в плечи, ожидая множества ударов. Если повезет, то выкинут на улицу и тогда он сможет доползти до дома. Вот только никто не спешил бить юношу. Несколько минут его молча волокли по темным коридорам и Дикон уже было решил, заранее обрадовавшись, что выбросят на улицу просто так. Но не тут-то было! Алва завел своего пленника в кабинет, захлопнул дверь и дернул витой шнур. Хочет вызвать слуг, чтобы отвели в Багерлее, понятно… Ричард в душе подготовился к этому, поскольку примерно чем-то подобным заканчивает каждый неопытный вор, если пытается подскочить выше головы, а поэтому страха он не испытывал. Разве что немного досады и беспокойство за девочек. Но Холли умница, она знает, что делать… — Садитесь, — скорее велел, чем предложил Алва. — Спасибо, — фыркнул Ричард, — еще насижусь. — Садитесь, говорю, юноша. И, прежде чем он успел возразить снова, Рокэ толкнул его в кресло, а сам прошел мимо и уселся в соседнее. Странный поступок богатого дворянина, что поймал воришку, однако даже в таком положении Дикон не чувствовал себя гостем; ему было даже неловко от обращения на «вы». Но вот открылась дверь, вошел старый слуга и спокойно выслушал поручения Алвы, а именно: зажечь камин, принести две бутылки вина, отвести вон того беспокойно ерзающего юнца в подвал… Ричард Окделл оторопел, и ему стало совсем не по себе. К поездке в Багерлее и к продолжительному там проживанию он приготовился заранее, но быть личным пленником этого герцога с порочно-красивым лицом?! Один Леворукий знает, зачем ему это понадобилось! Главное — не выдавать своего удивления и отчаяния. — Зачем я вам нужен? — поинтересовался он, не изменяя столь привычного и по-детски наивного выражения лица. — Для долгих и интересных бесед, — кратко и с явным торжеством в голосе отозвался герцог. На это Ричарду Окделлу нечего было ответить, поэтому он, скривив губы в презрительной ухмылке, без лишнего сопротивления позволил Хуану схватить себя за шиворот и увести прочь. В конце концов, рано или поздно этим заканчивает любой вор, и вопрос сейчас не в том, что ждет попавшегося с поличным, а в том, сможет ли он потом вернуться домой. Снова последовали темные коридоры, петлявшие хуже, чем маленькие безлюдные улочки Олларии. Ричарда ни подгоняли, ни пинали, ни толкали в спину, но от этого было только хуже. Куда девать мучительное осознание того, что он здесь — словно свинья на убой? Сжалось внезапно горло в спазме. Странно, раньше на такое изредка жаловалась Дейдри, а теперь и у него начались приступы. А еще говорили, что когда-то давно его живущие в Надоре предки дышали сырым воздухом и от этого мучились хворью. Видимо, нет. Похоже на то, что задыхаться от волнения Окделлам суждено даже спустя четыреста лет. — Как вас зовут? — в любой ситуации нужно заводить полезные знакомства. — Хуан, — кратко и сухо ответил кэналлийский старик. — Не отвлекайтесь. — Я просто поговорить… — С соберано говорить будете, завтра. О, неплохое сведение! Чуть улыбнувшись, Ричард взбодрился и подумал, что шанс убежать еще не упущен. Этот старик, скорее всего, силен и ловок, несмотря на возраст, а вот попробовать обмануть кого-нибудь помоложе можно. Но это уже потом, после допроса, если его не изобьют и не пристрелят. Подвал, вопреки представлениям Дикона, оказался совсем не сырым и не душным. Интересно, здесь раньше держали пленников? Скосив глаза в ближайший угол, пока еще Хуан не закрыл дверь, он попытался разглядеть что-то и подумал, что сверкнули холодной черной сталью ручные кандалы. Хотя вряд ли, это просто старательно скрываемый страх рвется наружу, не стоит ему потворствовать… Прерывисто вздохнув, юноша сел на пол, возле каменной стены, прислонился к ней спиной и попытался освободить руки. Не получилось. Шелк шейного платка не давил на запястья, но и узел оказался завязанным на совесть. Через несколько минут Ричард услышал тихий гул, отдаленно напоминающий вязкое и монотонное звучание церковных песнопений. И в то же время, слышалось в этом звуке нечто прекрасное, вечное, приятное. Закрыв глаза, он постарался отрешиться от окружающих проблем и понять, откуда идет звук. Пение шло со всех сторон, но ближе всех — со стены, возле которой он сидел. Будь Ричард Окделл чуть более напуганным и чуть менее сонным, он бы в ужасе шарахнулся бы от стены и лег спать на полу, посреди подвальной комнаты. Но ведь и пол из камня… Слабо усмехнувшись, юноша попытался сделать так, чтобы нестройный многоголосый хор стал для него колыбельной, потому что привык абсолютно в любой ситуации искать для себя выгоду. И сейчас ему это удалось — очень скоро юношу сморил слабый, но спокойный сон.