Приятель Скал

В Олларии быстро прошел слух о том, что прославившийся, но неизвестный пока вор промышляет в дворянских домах. Горожане побаивались его, будучи уверенными в том, что если преступнику хватило наглости забираться в особняки, то он способен на все, что угодно. Слухи ходили разные: у простых людей — о висельниках, у Людей Чести — о «навозных» наемниках, у Лучших же Людей — о происках Людей Чести. Разумеется, никто не имел ни малейшего понятия, что настоящий вор — семнадцатилетний мальчишка, прозябающий на окраине столицы. И лишь несколько человек в столице знали вора в лицо, а Паоло Куньо и то — со слов своего эра. В результате недолгих поисков было решено, что если кому-нибудь удастся схватить человека, покушающегося на имущество дворян, то это и есть опасный вор. На этим, Люди Чести и Лучшие Люди, объединенные общей бедой, нашли общий язык — пожалуй, впервые за много лет. Каждый из них, кто проживал в столице, стал более бдительным, поэтому в каждом особняке усилили охрану, заперли черные ходы, закрыли окна. И на некоторое время вор исчез. Ричард Окделл, по причине исчезновения постоянного заработка, пусть и нечестного, но довольно-таки большого, продолжал бедствовать вместе с Холли и Дейдре, но никто из них больше не жаловался на такой унылый поворот событий. Пожалуй, для них это было куда лучше, чем заключенный в тюрьме или убитый Дикон — так думали девочки. Но надо когда-нибудь продолжать свое занятие — так думал сам Ричард. Весна уступила позиции лету, они больше не мерзли, однако голод оставался столь же неприятным, как и прежде, поэтому одним теплым и ясным днем Ричард решился на отчаянный поступок. Наслышанный от прочих молодых воров о том, как теперь непросто пробраться в дворянский дом, он хорошенько подумал и сделал вывод, что необязательно грабить дома. Зачем, если можно, пробегая мимо кого-нибудь, разряженного в пух и прах, сорвать с его пояса кошелек, туго набитый монетами? Маневр простой, как кажется на первой взгляд, но Дик понимал, что без везенья тут не обойтись. Когда он вышел прогуляться на городскую площадь, окидывая цепким взглядом беспечных прохожих, то выхватил из множества людей темно-русого и очень спокойного молодого человека, неспешно следующего за другим мужчиной, старше. Оба они были одеты в темное с золотом, и Ричард узнал юношу. Кажется, Валентин Придд! А тот, что с ним, это Рокслей, только Дик не помнил имени. В отличие от многих они передвигались пешком, значит их цель — отойти недалеко от особняка. Такой шанс дается нечасто! И, не раздумывая, Дикон со всех ног бросился вперед, чтобы пробежать мимо Придда, прежде чем они свернут куда-нибудь за угол. — Аккуратнее! Ох!.. Возглас принадлежал самому Рокслею, но Ричард не обратил внимания. Впрочем, Валентин тоже не сразу заметил, что с его пояса сорвали кошелек. Сжав добычу в кулаке, Ричард помчался было дальше, однако сей порыв был грубо прерван Рокслеем, который, в отличие от оруженосца, ворон не ловил и успел схватить вора за шиворот. Раздавшийся угрожающий треск ткани и последовавшее вслед за этим ощущение, когда воротник с силой врезается в горло, заставили его остановиться. — Стоять! — гаркнул захватчик запоздало. Тяжело дыша, Дик пару раз попытался высвободиться, но, потерпев поражение, затравленно посмотрел на Придда и молча разжал пальцы. Кошелек с глухим звоном упал на камни, Валентин нагнулся и поднял его. Выражение лица молодого человека из бесстрастного стало слегка заинтересованным. — Отпустите, а? — безнадежно предложил Окделл. — Я больше так не буду. Глупая отговорка, но когда он был мальчишкой, срабатывало. Впрочем, с этими людьми не сработает вообще ничего — дворяне не любят, когда их водят за нос. Рокслей встряхнул Ричарда и тот замолчал, обиженно сопя. В голове лихорадочно крутились идеи спасения, но каждая новая оказывалась слабее предыдущей. За красноречивым молчанием последовал новый рывок, однако теперь заломили за спину правую руку, и вздохнув, Окделл признал свое поражение. — Нет, — молвил свое слово Валентин, как пострадавший. — Отпускать не будем. А вот это плохо. — Идем, — твердо сказал Рокслей, толкнув воришку вперед. — Гвардейцы решат. Тот пошатнулся, так, что закружилась голова, но все же неохотно поплелся, опустив голову и разглядывая серые неровные камни. Они, как показалось Ричарду, сочувственно загудели. Или осуждающе. Кто их разберет? Последнюю неделю только и делают, что гудят, поди пойми, это у него в голове шумит или на самом деле поют камни… Да глупости какие, разве камни могут петь?! Тем временем они продолжали идти, а встречавшиеся по дороге люди то смотрели на мальчишку с сочувствием, то кричали что-то злое вслед. Ричард не слушал. Ему оставалось надеяться, что ведут его в тюрьму, где хоть на некоторое время оставят в покое, но нет. Рокслей тащил его в сторону одной из богатых улиц. — Эр Генри, разве вы не хотите сдать его властям? — прохладно и невозмутимо спросил Придд. — Разумеется, нет. Возможно, он грабил дома столичных дворян, — ответил Рокслей и снова немилосердно толкнул замешкавшегося Дика. — Обычно оборванцы не бросаются на дворян С этим будет разбираться Его Высокопреосвященство, а может и Первый маршал… Но пока нужно уведомить вашего отца. — Да, конечно, — выдержав паузу, согласился Валентин. — Я отправлю ему записку. — Эй, вы говорили что-то про гвардейцев! — возмущенно напомнил о себе Ричард, и тут же получил новый тычок в спину. Этого достаточно. Ему и без того страшно, при упоминании кардинала, а тут еще пихаются… Дик сглотнул и поплелся дальше, с каждой минутой теряя надежду на то, что удастся выбраться и из этой передряги. Кто знает, чего ему это будет стоить? В конце концов, он хотел всего лишь накормить сестер; вон Холли уже от безнадежности таскает с рынка подгнившие яблоки, а Дейдре готова петь на улицах, как раньше! Скоро перед ними распахнулись ворота особняка Рокслеев, Генри очередным сильным толчком напомнил пленнику, что надо идти побыстрее, и лишь когда за спиной раздался тихий металлический лязг, Ричард понял, что дело совсем плохо. Показались слуги, одетые в родовые цвета Рокслеев, двое из них получили приказ отвести схваченного вора в надежное место и охранять до вечера или до завтра. Зависело от того, по словам Рокслея, как отреагирует герцог Придд. После этого затекшую руку Ричарда, наконец, отпустили, и тот воровато дернулся к воротам, едва граф и его оруженосец отправились куда-то по своим делам. — Куда собрался? — хмыкнул один из этих людей, заступив ему дорогу. — Погулять хочу, подальше отсюда, — фыркнул Ричард, не собираясь выражать свою досаду, какой бы сильной она не была. Двое других подхватили его под руки и потащили в дом. Здесь, конечно, далеко не так роскошно, как у Алвы, а Ричард, дабы развеять свою тоску, успел рассмотреть бедноватое убранство коридоров, но, если бы он сюда забрался некоторое время назад, то было бы, чем поживиться. Жаль, что реальность сейчас совершенно другая. Наконец, его привели в тупик полутемного узкого коридора, втолкнули в одну из дверей, где не имелось окон, и заперли. С тоской оглядев стул, стол и кровать, а также вдохнув излишек находившейся здесь пыли, Ричард сел, дабы предаваться собственным мыслям о своих же невеселых перспективах.