Приятель Скал

Приказ Первого маршала остается таковым в любых обстоятельствах, но если бы Рокэ Алва имел более низкий чин, то Паоло все равно постарался бы исполнить задание со всем присущим ему рвением. Конечно, русоволосых мальчишек его возраста, одетых в тряпье и промышляющих воровством, немало в Олларии, но отчего-то молодой кэналлиец не сомневался, что найдет его. Для начала Паоло прошелся по лавкам, выспрашивая у приказчиков, не было ли у них пропаж, не попадались ли воры, и, раздавая деньги, которые принимались вполне благосклонно. Однако ничего, что могло навести на след Ричарда, Паоло не услышал, только в одной лавке, где торговали всевозможной галантереей, приказчик долго и усердно жаловался, что к ним заходил какой-то покупатель, с виду вроде благородный, долго рассматривал товары, купил перчатки, самые простые, даже недушеные, и ушел, а потом заметили, что пропало зеркальце, очень хорошее, в серебряной оправе и с чернью. Когда Паоло, наконец, смог выплыть из этого потока слов и уйти, юноша решил, что теперь лучше всего будет сходить на рынок и поспрашивать уже там. Кэналлиец не был трусом, и нельзя сказать, чтобы он боялся. Паоло знал, как относятся в столице к Первому маршалу, и рассчитывал, что его цвета послужат надежной защитой. Но… бывают ведь на свете отчаянные головы, которым все нипочем? И все-таки он решился попытаться счастья на рынке. Побродив по нему около двух часов, Паоло всматривался в бледные лица молодых северян, но одни выглядели старше, чем тот, кого нужно найти, вторые же — гораздо младше, и поэтому к концу этой бесполезной прогулки он чувствовал себя окончательно запутавшимся и сбитым с толку. Разве может потеряться этот оборванец в большом городе, на улицах которого обитал с детства? Но удача все-таки улыбнулась юному кэналлийцу — в лице бывшего однокорытника, с которым он едва ли не нос к носу столкнулся, покидая рыночную площадь. Валентин Придд был одет в гербовые цвета своего эра Рокслея, и все-таки Паоло узнал его. Хотя о собственной удаче пока не догадывался. — Здравствуйте, Валентин, — произнес он бодро. — Здравствуйте, — был дан прохладный ответ. — Как обстоят ваши дела? — спросил Паоло. — Как нельзя лучше, а ваши? — У меня тоже… недурно. Граф Васспард остается собой: разговаривает предельно вежливо, самым что ни на есть ровным и благопристойным тоном, но так, что становится сразу понятно — он совершенно не нуждается в собеседнике. Неудивительно, что в Лаик он не нажил себе врагов, но и не завел друзей, всегда держась особняком. Будь иначе, Паоло не преминул бы поговорить с ним о школьных временах. Поэтому кэналлиец не стал тратить время на пустые вежливости вроде бесед о погоде и быстро сказал: — Очень рад был с вами увидеться. Валентин посмотрел на него со сдержанным любопытством: — Полагаю, вы торопитесь? Тогда мне очень жаль, что я вас побеспокоил. Удачного дня. — Нет, погодите, — наверное, Паоло просто очень устал от того, что весь день выглядывал и выспрашивал. — Вы ведь хорошо знаете Олларию? — Недурно, а что? — Вам случайно не встречался молодой человек? Бедно одетый северянин? Худой, но довольно высокого роста, примерно наш с вами ровесник? Паоло показалось — или лицо Придда и впрямь дрогнуло, точно по гладкой воде пробежала рябь? — Несколько дней назад меня пытался ограбить человек, попавший под ваше описание, — медленно ответил Валентин. — Но мой эр поймал его. — И где он теперь? — насторожился Паоло. — В нашем особняке, — был дан бесстрастный ответ. — Мой отец забрал его туда полтора дня назад. «Какая поразительная точность», — с внезапной и неприязненной злостью подумал Паоло. — И что же ваш отец намерен делать с этим человеком? — спросил Паоло. — Супрем знает, что ему делать с человеком, который покушался на имущество его семьи, — ответил Валентин. — Вас это не должно волновать. — Меня это и не волнует, — сохранять спокойствие, глядя на холодную физиономию Придда, казалось все труднее. — Однако судьбой этого человека… — Или похожего, — бесстрастно уточнил Придд. — Или похожего… заинтересован Первый маршал. Теперь лицо Валентина вновь неуловимо изменилось — все-таки он не умел скрывать внезапное удивление под маской холодности, как бы ни старался. Но, может быть, дело в другом и Паоло просто хорошо видит людей насквозь. В любом случае он должен попасть в особняк Приддов, и, кажется, Валентин это прекрасно понял. — У вас есть письменные доказательства? Мой отец… — Есть, — оживленно перебил собеседника Паоло. — Если вас не затруднит, мы могли бы пойти в особняк вашего отца прямо сейчас. — Разумеется, не затруднит, — от графа Васспарда так и повеяло холодом. — Мой эр отпустил меня на весь день. Что же, это прекрасно, но еще прекраснее то, что Паоло предусмотрел необходимость записки и напомнил об этом своему эру. — Вы желаете ознакомиться с письмом? — спросил Паоло. — Нет, благодарю вас. Будет разумнее, если вы предъявите его непосредственно герцогу Придду. — Как вам будет угодно. Полагаю, мы сможем посетить его прямо сейчас? — Думаю, чем скорее мы покончим … Паоло замер. Неужели эти Придды собираются убить этого воришку без суда? — С этой неприятной историей, — докончил Валентин. — Полагаю, вы не знаете дорогу в наш особняк, поэтому вам лучше следовать за мной. Умеют же эти Придды заставить собеседника чувствовать себя глупым и пристыженным, даже если стыдиться нечего. Как будто это так уж странно — не знать дорогу в дом тех, с кем незнаком. Паоло не осталось ничего, как медленно идти за Валентином и думать. Будет очень неловко, если выяснится, что тот парень, которого поймали Придды, совсем не тот, что нужен соберано. Но попытаться в любом случае стоит, ведь одно дело — не выполнить приказ, потому что это невозможно, а совсем другое — отступиться, не попытавшись. Высокие ворота перед ними открылись, и Паоло увидел трехэтажный особняк, мрачный своим видом, в который совсем не хотелось заходить по своей воле. Но когда кэналлийцы чего-либо боялись? Подавив легкий вздох, юноша молча следовал за Валентином, время от времени наблюдая за растерявшимися от вида его одежды слугами. Да, именно так и происходило: перед оруженосцем Первого маршала никто не оставался равнодушным. К тому же, ни неуместные поклоны, ни расшаркивание его не тронули. Нужно выполнить приказ монсеньора, и он его выполнит. Гостиная, куда его проводили Валентин и слуга, была отделана в мрачно-темных тонах, отчего казалось, что здесь темно и днем и ночью. В ожидании герцога Паоло сел на край кресла, выпрямил спину и достал из кармана колета письмо. Всего лишь лист бумаги, сложенный вчетверо, но почерк и печать на нем принадлежали Рокэ Алве. Вошедший герцог Вальтер Придд холодно поприветствовал неожиданного гостя и прочитал протянутую бумагу. Выражение его лица совсем не изменилось. — Что же, — проговорил он без особого выражения, обращаясь скорее к сыну, нежели к Паоло, — если дела сложились подобным образом, то мы не станем героями в глазах кардинала. В таком случае пусть человека, ограбившего полстолицы, сопроводит к нему Первый маршал. Это будет справедливо. — Да, отец, — безропотно отозвался Валентин. — Благодарю за содействие, — сказал Паоло. Кажется, у него тоже получалось выглядеть вежливым и хладнокровным. — Когда можно будет забрать этого воришку? — Мы можем передать его вам в любое время, хоть сейчас, — заверил герцог. — В таком случае нельзя ли послать к Первому маршалу за лошадью? Полагаю, она мне понадобится, чтобы перевезти этого северянина. Придда явственно передернуло. — Знаете что, молодой человек, прошу прощения, мне неизвестно ваше имя… — Рэй Кальявэра, герцог, — представился Паоло. — Так вот, рэй Кальявера, — кажется, оскорбительная вежливость для Приддов — как рыжие волосы для Манриков, — думаю, будет лучше, если вы возьмете лошадь из нашей конюшни, а затем отошлете. — Как скажете, герцог. Я буду очень благодарен за такую любезность, — ответил Паоло, хотя понимал, что никакая это не любезность. Просто Придды чем угодно готовы откупиться, чтобы чужак в черно-синем покинул их дом как можно скорее и больше не возвращался. — На лошади поедете вы? — уточнил Придд. — Нет, думаю, целесообразнее будет усадить в седло мальчишку. — И хорошенько привязать во избежание какой-нибудь выходки. Валентин, ступайте на конюшню и распорядитесь, — деловито, как слуге, приказал герцог. — Да, отец, — и Валентин скрылся за дверью. И повисло молчание. Долгое, тяжелое, как туман, и зябкое, как осенний ветер, встретивший Паоло на въезде в Олларию. — Все готово, отец, — вошедший Валентин был все так же сдержан. — В таком случае я вынужден поторопиться и покинуть вас. — Был рад встрече, рэй Кальявера, — ответил герцог, и Паоло с облегчением вышел из темной, как морские глубины, комнаты. Валентин последовал за ним. — Я должен вас проводить, — начал он. — Благодарю, я хорошо запомнил дорогу. Доброго вам вечера, граф, и Паоло поспешил вниз по лестнице. Невысокая коренастая лошадка каурой масти — судя по статям, из тех, кого используют для хозяйственных нужд, — стояла смирно, слегка поводя хвостом. В седле, опустив голову на гладкую холку, сидел худощавый юноша с русыми волосами. Подойдя и взяв повод, Паоло разглядел, что руки воришки накрепко привязаны к седлу, а ноги стянуты веревкой под брюхом лошади. Разглядел он и бледное, без кровинки, лицо, запекшуюся корку на губах, тусклую усталость во взгляде. — Я знаю цвета, — вдруг хрипло сказал мальчишка. — Ты от него?.. Паоло хотел ответить, но всадник поневоле сомкнул глаза и завалился вперед. Больше всего это походило на обморок, но ведь сознание теряют обыкновенно титулованные девицы, а не уличные мальчишки, хотя… кто знает. Паоло перехватил повод покрепче и повел лошадь.