Приятель Скал

В своей старой жизни Ричард Окделл никогда бы не подумал, что в один прекрасный момент все наладится и его судьба резким образом переменится. И сестрам повезло не меньше. За все это он был искренне благодарен Рокэ Алве, который много разговаривал с кардиналом Сильвестром. Впрочем, сам Ричард тоже был вместе с Первым маршалом в гостях у Его Высокопреосвященства, чтобы подписать некоторые бумаги, и как раз после этого визита его страх перед высшей знатью Олларии стал постепенно проходить. Ричард хорошо запомнил кабинет, казавшийся таким простым по сравнению с пышным домом Алвы, витающий повсюду горький аромат шадди, и хозяина кабинета. Кардинал был высок ростом, широк в кости и уже немолод, но все равно казался неуловимо похожим на Рокэ Алву, то ли взглядом, то ли тоном, то ли манерами, Ричард так и не смог понять это до конца. Когда они вернулись на улицу Мимоз, Ричард сказал об этом Алве, ожидая, что тот будет смеяться, но он не смеялся. — Нас ведь называют двумя крылами зла, — сказал он. — А крылья одной птицы должны быть похожи по силе, иначе она не сможет летать. — Почему? — спросил Ричард с опаской. — Это вы поймете, когда будете изучать науки. — Нет, почему вас называют злом? Вы же не зло. — И Сильвестр тоже не зло? — Алва все же рассмеялся. — Нет, — Ричард немного подумал и замотал головой. — Его Высокопреосвященство не зло, просто он очень строгий и суровый… — Напомните мне, Ричард, чтобы я поучил вас разговаривать, как герцог, — заметил вдруг Алва. — То есть вежливо и грамотно? — То есть молчать, когда лучше не говорить. Это немного смутило юношу, но он совсем не обиделся, прекрасно понимая, что герцог и Первый маршал соображает куда лучше, чем он, простой уличный оборванец. Ах да, он теперь тоже герцог! Но к этому Ричард привыкнуть не успел, потому что прошло слишком много времени. Но если сестрам позволительно чувствовать себя неловко, вздрагивать от каждого громкого звука и сторониться шумных кэналлийцев, то ему необходимо было становиться более смелым. Ричарду хотелось научиться владеть шпагой, как монсеньор, и он даже один раз дал понять об этом, застенчиво и тихо, но, к его разочарованию, Алва только усмехнулся и покачал головой. — Еще слишком рано, юноша, но я вам обещаю, я вас научу. Сразу после того, как вы освоите математику, землеописание и историю Талига. — Наверное, хорошего герцога из меня не выйдет. Может быть, пусть Надор остается Ларакам, как был? — А вот это мне уже не нравится, — заметил Алва строгим голосом, но его глаза при этом смеялись. — Прежде вы были смелее, юноша, и не отступали перед трудностями. — А я и не отступаю, — сразу вскинулся Ричард. — Просто я не понимаю, для чего все это нужно… — Со временем поймете, юноша, наберитесь только терпения. Это, знаете ли, наряду с твердостью и незыблемостью, главная добродетель Скал. Я приказал отнести в вашу комнату несколько книг, которые будут вам понятны и полезны, занимайтесь ими, пока я не нашел для вас менторов. — Хорошо, монсеньор, — кивнул Ричард и добавил: — Я буду ужасно осторожен с вашими книгами. — Я верю, — ответил Алва и слегка взъерошил волосы Ричарду. — Только можно я сперва схожу к сестрам? Они, наверное, скучают, — добавил Ричард, смущаясь. — Конечно, юноша, ступайте. Я понимаю. — И Алва улыбнулся очень странной улыбкой — теплой, но немного грустной, совсем не шедшей к его красивому холодному лицу. Ричарду захотелось спросить, есть ли сестры у самого герцога, но не решился. Девочки сидели в своих комнатах и увлеченно изучали толстую книгу. Дейдре, которая немного знала грамоту, читала вслух, а Холли через ее плечо рассматривала картинки. Заслышав голос брата, они сразу оставили книгу и бросились к Ричарду обниматься. — А герцог обещал, что наймет мне учителя музыки, потому что он сказал, что у меня чудесный голос, — тараторила Холли. — А еще Хасинта сказала, что эти платья у нас домашние и нам скоро сошьют новые, для прогулок и праздников. Это выходит, они будут еще красивее, да? Дейдре почти ничего не говорила — попробовала бы она что-то вставить поперек Холли, просто обнимала, но когда сестра выдохлась, наконец, смогла спросить: — Дикон, а что говорит про нас герцог? Что он хочет с нами сделать? — Не с нами, а для нас, — ответил Ричард. И больше ничего не смог объяснить: ему бы кто что-нибудь растолковал. — Наберитесь терпения, сестренки, и все узнаете, — вздохнул старший брат, который вдруг показался самому себе таким маленьким и глупым. Но зато он чувствовал себя счастливым, потому что новая, неожиданно приятная жизнь, о которой прежде юноша боялся даже мечтать, Его сестры привыкли к своему новому положению довольно быстро, сам же он немного боялся ответственности, но хотел верить, что сможет справиться со всем, что выпадет на его долю. И, поговорив с Холли и Дейдре еще немного, Ричард направился в свою комнату. Книги, что принесли ему, оказались весьма интересными — юноша так увлекся, что не заметил, как день сменился вечером. О том, что ужин подан, сообщил слуга, и Дикон поспешно вскочил, не желая опаздывать. Еда казалась Ричарду необыкновенно вкусной и обильной, но от необходимости сидеть за столом с герцогом Алва аппетит … не то чтобы пропадал, но заметно слабел. В первые дни Рокэ ничего не говорил о манерах Ричарда и сестер, а потом, когда они немного заглушили привычный голод, началось. — Все внимательно смотрим на меня, подражаем и запоминаем, — так теперь начиналась каждая трапеза — это пышное слово, которое Ричард выкопал в одной из книг, подходило к случаю гораздо больше, чем простенькое «обед» или «ужин». Сестренки, глупышки, смеялись и хватались за приборы, не всегда впопад. Тогда герцог грозил им пальцем и нарочито сурово говорил что-нибудь вроде: — Герцогини, а если вы подумаете хорошенько? И девочки снова начинали смеяться, но тут же исправлялись. Паоло иногда подсказывал Холли, но слишком часто у него не получалось это делать, под выразительным взглядом монсеньора. А у Ричарда смеяться не получалось и ему никто не подсказывал. Каждый раз, когда он не мог справиться с щипчиками для спаржи или примеривался с ножом к рыбе, после замечаний Алвы юный герцог Окделл краснел до ушей, а еда для него сразу теряла вкус. И такое же испытание готовил ему этот ужин… или трапеза. В любом случае, шагая в обеденную, он мысленно прокручивал в голове то, какие приборы для чего нужно брать. А когда он так старательно думал, то лицо у юноши становилось слишком уж серьезным. Разумеется, это немедленно отметил Рокэ Алва, когда он вошел в обеденную. — Простите, монсеньор, я задумался, — пояснил Ричард, постаравшись изобразить неловкую улыбку, после чего сел и взял приборы. Хотелось верить, что нужные. Паоло и Холли завозились, что-то зашептали, но что, Дик не разобрал: Алва предостерегающе кашлянул. — Герцог Окделл справится сам, — заметил он, — у него прекрасная память. Ричард посмотрел на свои руки с зажатыми приборами, постарался перехватить их поизящнее, потом вдруг вспомнил, что вот этот нож ему сейчас совсем не нужен, отложил и взял другой, правильный. Мельком он глянул на Рокэ Алву, тот благосклонно кивнул, и Ричард с пробудившимся аппетитом принялся за еду — тонко нарезанное нежное мясо в каком-то причудливом и очень вкусном соусе. Бесед за столом было немного: девочки смущенно помалкивали, а Паоло раз или два начал говорить, но Алва его тут же прервал: — Мы побеседуем об этом попозже. Ричард не удержался от вздоха: наверное, он мешал герцогу и его оруженосцу. Конечно же, у них свои дела, о которых уличному мальчишке знать не положено… то есть он теперь не уличный мальчишка, но все равно чужой. Отужинав, стали вставать из-за стола, и Паоло деловито спросил: — Монсеньор, я буду вам сегодня нужен? — Нет, можете располагать собой как хотите, — ответил Алва. — Юноша, — заметил он, и Ричард с готовностью поднял голову. — Вы тоже совершенно свободны, только вам лучше не выходить на улицу. Дориты, к вам относится то же самое. Доброго вечера и даже ночи, полагаю, до утра мы с вами уже не увидимся. Алва ушел в свой кабинет, девочки ускользнули в свою комнату, и Ричард остался наедине с Паоло. Южанин как-то сразу пошел навстречу Ричарду, разговаривал с ним приветливо и спокойно, не важничал и держал себя так, будто Дик ему ровня. А Ричард терялся и все никак не мог научиться звать его просто по имени. — Пойдем посидим в маленькой гостиной, поговорим, — предложил Паоло, и Ричард, опустив глаза, встал. — Пойдемте, сударь, — сказал он. — Не сударь, а Паоло, сам ты сударь, — ответил тот и засмеялся. Ричарду тоже захотелось улыбнуться. — У тебя хорошие сестренки, — продолжил Паоло, пока они шли коридором, где было расставлено ужасно много красивых ваз, мимо которых Ричард боялся ходить. — Да, Дейдре с Холли очень славные, — ответил Дикон. — А у вас есть сестры? — Нет, — Паоло покачал головой, — к сожалению. Они пришли в гостиную, и Ричард в который раз напомнил себе, что ему можно садиться в это красивое кресло. Они посидели, поглядели на каминное пламя, а потом Ричард осмелел и попросил: — Паоло… расскажи мне про Кэналлоа. И Паоло стал рассказывать.