ГЛАВА 8. СБЕЖАВШИЙ ПИРАТ ПО ДОРОГЕ В БИБЛИОТЕКУ
Джон нес книги под мышкой: он хотел вернуть их и поискать другие – что-нибудь об Уильяме Брайдоне [1], может быть, его биографию. Он считал помощника хирурга Британской Ост-Индской компании весьма интересным. Фактически, он считал интересным всё, что связано с вооруженными силами, и к тому же, это было способом скоротать как-нибудь летние месяцы, которые были слишком длинными. Он боялся летних каникул больше всего на свете; что ж, по крайней мере, он сразу же начал читать те книги, что задали им на лето. Возможно, это дало бы ему преимущество в предстоящем учебном году. Живот зарычал, напоминая, что он до сих пор не ничего не ел, а уже было за полдень. «Бесполезно жаловаться, если ничего не поделать». Он ненавидел пустое чувство в желудке, и хотя оно было всегда во время летних каникул, трудно было привыкнуть к нему. Он надеялся, что Гарри опять принесет чипсов с работы, но вот уже несколько дней та и вовсе не появлялась. Еще одна вещь, о которой следовало бы беспокоиться, но ему не хотелось думать о том, во что она снова ввязалась. Он шел через парк, и вдруг услышал громкие голоса. Джон обычно предпочитал не лезть в чужие дела, но сегодня поступил по-другому, и пошел в ту сторону, откуда слышалась ругань. Голоса ему были знакомы, и он размышлял о том, какое несчастное животное мучают сегодня мальчишки Уильямсов. Он увидел трех братьев, наступающих, правда, не на какого-нибудь зверька, а на мальчика, но в нем, в самом деле, было что-то такое же диковатое и настороженное, – в том, как глаза его изучали, оценивая, этих троих. Большие, серые, умные глаза – и шапка темных кудрей; Джон видел, что тот искал возможность сбежать, но они загнали его в угол возле забора. Джон знал этих мальчишек, они ходили в его школу, и Томми, самый старший из трех, был в команде регби. А вот маленького темноволосого мальчика он никогда прежде не видел. Ребенок был тоненьким и напомнил Джону одну из маминых фарфоровых статуэток, что когда-то стояли на полках. Пока отец не разбил их все. Глядя на одежду ребенка, Джон предположил, что тому лет семь или, может быть, восемь, и его костюм точно не был предназначен для игр. В таком можно на фортепьянный концерт – или, возможно, на похороны. Джон услышал ругательство Томми Уильямса, заносившего свой кулак, и увидел, как тот, что есть силы, ударил ребенка в живот. Вздрогнув, светловолосый мальчик бросил книги; что, черт возьми, происходит? Мальчик был слишком маленьким, чтобы так его бить. — Эй! — крикнул Джон. — Какого черта вы делаете? — А, Уотсон, чего тебе? — Отпустите его, — проворчал Джон. — Он только ребенок. Не могу поверить, что вы связываетесь с малышом. — Я не малыш, — сумел хрипло выговорить темноволосый. Он пытался отдышаться, но тщетно. Джон проигнорировал комментарий умника, продолжая смотреть на Томми. — Я сказал, отпустите его! — Отвали, Уотсон, давай, топай домой к своему папаше-алкоголику и шлюхе сестрице. Так, довольно. Джон не собирался лезть в драку, но через мгновение стоял перед Томми, саданув ему кулаком в лицо, а двое других, отпустив ребенка, накинулись на Джона. Это не было честной борьбой, и Джон уже два дня голодал, а то бы он оказал им больше сопротивления. На сей раз он очнулся, осознав, что лежит на спине, а над ним – безоблачное летнее небо… и пара любознательных серых глаз, что глядят на него сверху вниз, изучая, словно образец под микроскопом. — Ты потерял сознание, — заявил ребенок небрежно, почти со скукой. — Не в первый раз, и не в последний, я думаю. — Джон сел, ощущая боль в левом боку, и поежился, чувствуя во рту привкус крови. — С тобой всё в порядке? Темноволосый мальчик вытащил шелковый носовой платок из кармана. — Конечно, в порядке, а у тебя, похоже, кровотечение. Джон потрогал нос. — Вроде того. Спасибо за платок, но не надо, и так пройдет, и к тому же, вряд ли твоей маме понравится, если я его вымажу кровью. Темноволосый пожал плечами. — У меня есть еще. Мальчик посмотрел на младшего, отмечая, что спортивная куртка того выглядит немного грязной, но не слишком, и на лице его нет никаких ушибов. — Кажется, после того, как они оглушили тебя, у них больше не осталось энергии или запала разбираться со мной. Джон кивнул: — Похоже на то. — Он поднялся, прижимая к носу платок, посмотрев мельком на свою бело-синюю рубашку, и внутри всё сжалось: у него было немного хороших рубашек, а эта была его любимая, а теперь воротник ее был разорван, и он никогда не выведет с ткани пятна крови и следы от травы. — С кем ты здесь? — спросил Джон, голос был слегка приглушен, потому что он всё еще прижимал платок к своему лицу. — Решил ноги размять и пойти прогуляться, а эти недоразвитые обезьяны меня стали дразнить. — Да, порой они немного тупые. Они только раз ударили тебя кулаком? — Всё нормально, в моей школе девчонки и то дерутся сильнее. — (Джон рассмеялся, а затем поморщился). — Ну, что же, хорошего дня. Платок можешь оставить себе, говорю же, у меня есть еще. — Подожди, — позвал Джон, поднимая с травы свои книги и радуясь, что те были целы. Темноволосый ребенок продолжал идти, словно и не слыша его. — Эй, подожди, я сказал. — Джон догнал его и встал перед ним. — Что? — Что? Это всё, что ты можешь сказать тому, кто только что спас тебя от побоев? — А никто не просил тебя. — Полагаю, ты прав. Лет-то хоть тебе сколько? — Шесть. — Шесть? Ты немного высокий для шестилетки. Темноволосый мальчик пожал плечами. — А ты несколько маленький для восьмилетнего. Джон рассмеялся, теперь удивленный. — Справедливо. Но я серьезно. Где твоя няня или родители? — Говорю же, я пошел прогуляться. — Ты сбежал? — Это нянька, скорее, сбежала. — Ладно. Давай-ка пойдем. — Джон взял мальчика за руку. — Отпусти, куда ты меня тащишь? Я никуда не пойду. Я занят. — О? Чем же это, скажи? — Не имеет значения. Тебе-то какое дело. — Слушай, как хоть тебя зовут? — Шерлок. — Мальчик закатил глаза. — Еще что-нибудь? — Шерлок, ты не должен бродить тут один. Где твой дом? И твой воспитатель? Я уверен, твои родители беспокоятся, особенно мама. — Они, вероятно, и не заметили, что меня нет. Кроме того, я в них не нуждаюсь. Я и сам могу о себе позаботиться. — Вижу, вижу. — Этот раз – исключение. — Ладно, будем так считать. Ты пойдешь со мной в библиотеку, а потом я тебя отведу домой. — Ты сказал – в библиотеку? — Да, это – место, куда ходят за книгами, и… — Я знаю, что такое библиотека! Я просто не думал, что в таком маленьком городке она есть. — Везде есть библиотеки. — Ладно, пойдем, интересно будет найти что-нибудь почитать. Это был бы чудесный способ убить время. — Слушай, Шерлок… — Да, Джон. — Подожди, откуда ты знаешь, как меня зовут? — Тот рыжий в черных кроссовках, что оставил отпечаток обуви на твоем предплечье, назвал тебя Джоном. Вообще-то, он использовал довольно интересный эпитет, а потом уже твое имя. — Могу представить. Так что же в книгах интересует тебя? — Пираты. — Пираты? — Один из тех идиотов, должно быть, крепко дал тебе по голове. Не люблю повторяться. — Понял, понял. Пираты. Но обычно дети читают про динозаврвиков. — Динозаврики – для младенцев. — Каждому – свое. — Джон улыбнулся, а длинноногий мальчик шел с ним рядом, не отставая. — Почему хоть они привязались к тебе? — Я сказал тому длинному, что он писается в кровать. — Что?.. — Это – правда. Джон хохотал, пытаясь представить себе лицо Томми. — Где-то так, — ответил Шерлок на его невысказанный вопрос, демонстрируя Джону, как выглядел хулиган, открыв рот и выпучив, словно лягушка, глаза. — Убиться! — Да, я такой. — А не слишком ты самодоволен для кого-то столь юного? Темные брови Шерлока изогнулись, хмурясь. — Я знаю, что тебя зовут Джон Уотсон. У тебя есть старшая сестра, которой постоянно нет дома, потому, вероятно, что она со своим дружком, а твой отец – алкоголик. Твоя мама умерла. Ты не любишь летних каникул. Возможно, потому, что любишь учиться, но более вероятно, потому, что твой отец пьет. И ты хочешь стать доктором или солдатом, когда вырастешь. Теперь Шерлок стоял напряженно, ожидая, что Джон наорет на него или даже ударит. Но тот ничего такого не сделал, лишь усмехнулся. — Потрясающе! Просто блестяще! — Ты так думаешь? — Да. А это тебя удивляет? — Это не то, что обычно мне говорят. — А что говорят обычно? — Отвали. — Джон смеялся, несмотря на голодный желудок, пульсирующую головную боль и рассеченную губу. — Так значит, я прав? — Да, почти. Моя сестра у подруги. Гарри вообще-то не нравятся мальчики. Папу это совершенно не радует. — Подруга, эх. Всегда есть что-то. В библиотеке маленький мальчик потребовал, чтобы Джон посмотрел семь книг о пиратах и одну – по ботанике. И притом, что читать тот умел, – что весьма впечатлило Джона, – тот хотел, чтоб ему читали. Самого Джона устроили три наиболее современные книги о растениях. Но сначала он потребовал, чтобы мальчик сказал, где живет, а потом предложил ему сделку. И малыш согласился, что после первых двух книг его отведут домой. Джон привел Шерлока в секцию маленькой библиотеки, где были круглые большие подушки всех цветов, — Абсолютно зверски, — заметил ребенок. Джон шлепнулся на одну из них, сделав знак Шерлоку, чтобы тот устроился рядом. Малыш, как ни странно, нашел эту мебель удобной. — Здесь мы можем читать вслух, — объяснил ему Джон, и тогда лишь Шерлок заметил других детей, его возраста или младше, сидевших с родителями и слушавших, как им читают. В основном, там были, конечно, книжки с картинками и книжки-игрушки. Шерлок, с отвращением покачав головой, повернулся к Джону, ожидая, пока светловолосый мальчик начнет рассказ. Шерлок слушал, как Джон читает ему, а тот даже говорил на разные голоса. Быть пиратом – это было блестяще, у них было полно приключений, и никто им не говорил, что делать. Они вечно мчались куда-то. И ни старших братьев, ни нянек, ничего такого. — Ладно, Шерлок, уже поздно, и мне надо быть дома, так что хватит. Им потребовалось несколько часов, чтоб добраться до дома Шерлока, и мысль о том, что ребенок шел здесь один, по пустынной дороге, слегка встревожила Джона. Наконец, долгий путь подошел к концу, приведя их к тому, что немного походило на замок. — Ну, вот, ты меня проводил, Джон. Пока! Джон едва удержался от смеха при столь пренебрежительном тоне нового друга. — Хорошая попытка, Шерлок. — Джон подошел к большой деревянной двери, и так как никто не открыл, позвонил в колокольчик, всё время держа юного умника за воротник. — Я согласился назвать свой адрес, чтоб ты мог проводить меня! Мы пришли, но я не соглашался туда заходить! — Да, — ответил дворецкий, посмотрев на Джона так, словно тот был нищим. —Э-э. Я, кажется, я нашел кое-что, что принадлежит вам. — Вряд ли, — фыркнул дворецкий, готовый захлопнуть дверь перед грязным мальчишкой. Тогда этот блондинчик с разбитой губой вытащил из-за спины у себя темноволосого мальчика. — Ступайте, Ройс! — проворчал молодой хозяин. — Пойдем, Джон. Можешь тоже войти. Светловолосый мальчик довольно нервно прошел мимо дворецкого, который холодно посмотрел на него.ГЛАВА 9. ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Джон оглянулся в смятении. Внутри дом казался намного больше, и всё выглядело таким хрупким и дорогим. Он нервно взглянул на свои ботинки, опасаясь, что наследит на роскошных коврах. — Я вообще-то должен идти, — забормотал он, собираясь сбежать. Шерлок проигнорировал это и, схватив его за руку, потянул за собой к лестнице. И Джон вынужден был идти или нужно было бы вырываться. — Я хочу показать тебе кое-что. — Шерлок Холмс! — сказал очень строгий голос, и Джон знал этот тон – тон, которым учитель разговаривает с нерадивым учеником. Они оба повернулись, оказавшись лицом к лицу с худощавой женщиной в черной юбке и красной шелковой блузке. Ее руки упирались в бока, так что ярко-красные ногти лежали на бедрах, и она не могла быть очень уж старой, хоть ее волосы были стянуты в узел столь туго, что Джон подумал, не разгладит ли это морщины. — Где ты был! — Шерлок закатил глаза. — И кто это? — Джон нахмурился, глядя вниз на свои потрепанные конверсы [2]; и его джинсы были порваны, а он и не заметил, обычно он лучше заботился о своей одежде. Пятно теперь так и останется, но с этим уже ничего не поделать. — Не ваше дело, Эви или Ева, или как вас зовут. Я занят. — Джон напрягся, ожидая, что она сейчас сорвется; он догадался, что это нянька. — Агнес! — поправила она, сделав угрожающий шаг вперед, и Джон быстро предложил ей руку. — Я – Джон Уотсон, мэм. Я друг Шерлока, встретил его в парке сегодня. — Вот как? — Ее глаза сузились; задрав нос, она посмотрела на светловолосого мальчика, но не взяла его руку, глядя на него, как на муху в супе. Шерлок раздраженно закатил глаза. — Да, в парке. И теперь, если вы не перестанете беспокоить нас с Джоном, я буду вынужден рассказать Мамуле, что я несколько часов провел в парке один, а вы даже и не хватились, заметив, что меня нет, только двадцать минут назад. Ей было бы интересно узнать, чем это вы были так заняты – вы и мистер Гарднер. — Ты дерзкий маленький... — Мне – теплое молоко, а Джону – какао, мы возьмем бутерброды в мою комнату. Неважно, какие. Глаза Джона расширились, но прежде чем он мог отказаться или воспротивиться, его темноволосый друг потянул его за собой вверх по лестнице. Джон попытался съесть бутерброд с мясом медленно, но его живот был настолько рад, что его успокоили, что мальчик практически проглотил еду, почти не разжевывая, чтобы тут же запить молоком с шоколадом. Он огляделся, понимая, что сидит на неубранной кровати в очень захламленной комнате, с карандашами и листами бумаги с рисунками и картинками, что покрывали пол, наряду с одеждой и несколькими игрушками, которые были разобраны на составные части. Шерлок разместил три книги на своей неубранной кровати. Джон подумал в смятении, не следует ли их как-то пометить, а то ведь этот ребенок наверняка потеряет их в таком беспорядке. — Не волнуйся, Джон, здесь каждый день убирают, это просто сегодняшние размышления. Горничная сует сюда нос и трогает всё, так что ничего потом не найти. Вообще это самая раздражающая вещь в мире, кроме моего старшего брата, но он никогда сюда не приходит. Он самый раздражающий человек, которого ты когда-нибудь встретишь. — О, вас двое? — Посмотри. — Шерлок проигнорировал этот вопрос, подтащив корабельный сундук поближе к кровати с синим стеганым одеялом. Достал ключ, что держал в кармане, чтоб открыть весьма тяжелый замок. — Здесь я держу свои последние эксперименты. Глаза Джона широко раскрылись при виде многочисленных баночек с разными вещами, в одной из которых была куча мертвых пауков, что заставило его содрогнуться, а в другой – кусок хлеба, покрытый зеленой плесенью. — Об этом я почти позабыл, тут – рост плесени на покрытом маслом хлебе. Джон молча кивнул. После знакомства со многими экспериментами Шерлока, которые Джон нашел весьма интересными, он решил, что этот парень был гением. Потом юный хозяин комнаты вытащил несколько игровых досок из своего забитого всякой всячиной шкафа... — Шерлок, Сильви говорит, пришло время обеда. — Майкрофт сделал паузу у входа в ужасно дезорганизованное жилище брата. Сейчас с братом был кто-то, а тот, скрестив ноги, сидел, играя в «Клуэдо». [3] — Я вижу, у тебя… э-э… гость, я дам Сильви знать, чтоб она поставила еще одну тарелку. — О, нет, всё хорошо, я должен идти. Джон вскочил, бросив взгляд за окно, у которого они сидели, видя, что уже поздно. — Прекрасно, скажи Сильви. — Младший из мальчиков раздраженно вскочил, вновь игнорируя протест нового друга. — Шерлок... — принялся Джон немедленно спорить. — Смею спросить, где ты его нашел? — Майкрофт поправил пиджак, и юный Уотсон понял, что старший из братьев Холмс был в сером костюме, и полностью игнорировал Джона. Этот старший брат был выше него, выше и массивнее, Джон решил, что тому лет 17 или же 18. То, как тот говорил, заставляло его казаться старше и почти нагоняло страх. — Я его встретил в парке! Заткнись, Майкрофт, толстая задница. Джон поморщился; ругань как-то не ожидалась от этих двоих, напротив, от их речи просто веяло шикарными частными школами, интернатом для юных аристократов… Ну, такими вещами. И услышать такие слова из уст Шерлока было несоответствующим и неуместным. Джон, заметив вспышку гнева у старшего, инстинктивно шагнул вперед, заслоняя темноволосого мальчика. — Это правда. У нас был интересный день, — вмешался он с легкой улыбкой. Майкрофт сузил глаза, посмотрев на него. И, оценив его внешний вид, покачал рыжеватой головой. — О, Шерлок, вижу, ты втянул постороннего в свои дрязги, и когда ты только научишься держать рот закрытым и нормально вести себя? — Может быть, когда ты похудеешь. — Сомневаюсь, — огрызнулся Майкрофт. — Я действительно должен... — Ерунда, пообедаешь, а потом можно сделать так, чтобы Роберт подбросил тебя домой. Желудок Джона откликнулся жадным урчанием. Если бы он ушел теперь, то пришлось бы лечь спать голодным, а остаться поесть не могло бы быть слишком плохо. — Спасибо, — принял он приглашение, и Шерлок протиснулся мимо старшего брата, который должен был шагнуть в сторону дверного проема, чтобы не потерять равновесия. — Джон, закрой дверь за собой, не нужно, чтоб Майкрофт совал свой длинный нос в мою комнату. Джон примирительно посмотрел на старшего, прежде чем подчиниться. Майкрофт наблюдал, как они спускались по лестнице. Он еще никогда не видел, чтобы брат был в восторге от чего-то другого, кроме глупых «экспериментов», но теперь тот смеялся! Светловолосый мальчишка что-то сказал ему, и испорченный маленький братец смеялся… Подросток тяжело вздохнул. Это было совсем другое, отец и Мамуля никогда бы этого не допустили. Хотя этот малыш пострадал из-за Шерлока. А это, в любом случае, чего-то да стоило. Если б Шерлок получил какую-то травму, Мамуля бы была безутешна неделями. И, по крайней мере, у этого Джона все-таки были манеры. Более высокий из братьев Холмс легко разглядел все тайны их гостя; тот вовсе не был кубиком Рубика [4]. То, как вел себя Джон, и его одежда буквально кричали о том, что тот из семьи военного, безусловно, воспитывается одним родителем, отец, вероятно, пьет, есть старшая сестра, которой никогда нет дома. Не то чтобы бедный, скорей, безнадзорный, поэтому – средний класс, судя по полосатой рубашке с длинными рукавами, которую носил мальчик летом, отец бьет его, когда напивается. Замечательно. Ну, чем скорее они накормят этого беспризорника, тем быстрее отправят его назад, туда, где Шерлок его подобрал. Он надеялся, брат не слишком к нему привяжется. Когда последний питомец был выброшен, братец закатил такую истерику, что Майкрофт был рад, что его комната находится на другой стороне. Тем не менее, он, определенно, не хотел, чтобы инцидент со щенком повторился, это было бы слишком обременительно для нервов Мамули. Джон занял место за столом, вымывшись, как только мог, и при этом всё время помня о своей грязной рубашке, но Шерлок только пожал плечами и сказал, что не о чем беспокоиться. К огромному его облегчению, ужинали только они втроем. Шерлок ненадолго нахмурился, и Майкрофт уселся на другом конце длинного стола в большом обеденном зале. — Мамуля плохо себя чувствует, Шерлок. — Вот и всё, что сказал старший брат. — Сегодня утром она выглядела хорошо, — пробормотал тот. Джон не знал, следует ли подбодрить своего нового друга, но всё же спросил: — Итак, Шерлок, что ты собираешься делать дальше? Это связано с ботаникой? Что заставило глаза малыша загореться, и Джон слушал легкую болтовню взволнованного шестилетнего ребенка о фотосинтезе. Джон понятия не имел, о чем говорил его новый друг, но попытался следить за его мыслями. В конце ужина Майкрофт, который молча читал свою книгу, тяжело вздохнул. — Шерлок, я думаю, уже поздно, и ты должен отпустить своего пленника. По-моему, он достаточно терпел тебя целый день. — Он прав, я должен идти. — Хорошо, я пойду с... — Ничего подобного, Шерлок, оставь в покое бедного мальчика и прекрати приставать к нему. Ты знаешь, что мама захочет услышать, как ты играешь, перед тем как лечь спать. И не думай, что я не заметил, что ты просто возил еду по тарелке. Шерлок сердито взглянул на брата. — Успокойся, мы же увидимся снова. Но ты должен поесть как следует, а то ты за весь день съел только половину сэндвича. — Джон похлопал его по плечу. Майкрофт встал, удивляясь, что его брат допустил такой сентиментальный жест, и действительно доел ужин. Весьма интересно... — Есть скучно. Джон мог только пожал плечами. — Да, но ты всё же не можешь работать без пищи. О господи. Майкрофт раздраженно выдохнул. Этот светловолосый мальчик точно не был подходящей компанией. Хотя он не мог быть более чем на пару лет старше, чем раздражительный шестилетний ребенок, сейчас, стоя, он наблюдал за ним такими полными любопытства глазами… Отец никогда не одобрит такую дружбу. Не из-за возраста Джона, скорей, из-за разницы в их социальном статусе. Какую пользу могло принести иметь на своей стороне подобного человека? Большинство людей сказали бы, что дружба не основана на таких условиях. Но Майкрофт и Шерлок Холмс были воспитаны по-другому, отец не верил в чувства и ностальгию. Он всегда подчеркивал важность социального положения, человек был тем, кем были его друзья. Майкрофт знал всегда, что у отца нет друзей, так же, как и у Майкрофта были только знакомые; а у Шерлока не было социальных навыков для знакомства или приятельских отношений. Майкрофт сам не мог это понять, но, увидев, что брат улыбался беспечно, – действительно улыбался, – что-то в нем пожалело, что это не могло быть чем-то, что мог бы иметь его брат. Друга – ну, на это надеяться было бы слишком, – но, возможно, что этот Джон Уотсон мог бы стать экспериментом в социальном взаимодействии. По этой причине Майкрофт решил пока не рассказывать ничего их отцу. Если только отец не спросит – чего, как он понимал, не случится: братьям Холмс повезет, если они вообще увидят отца до окончания летнего отпуска. Так что пока Шерлок может оставить своего беспризорника, пока это не вызовет беспорядка в доме. Может быть, этот мальчик, Джон, развлечет Шерлока еще день-другой, потому что любой, пожелавший остаться здесь дольше, либо идиот, либо святой. Глядя на Джона Уотсона, он задавался вопросом, к какому виду того отнести. — Майкрофт, рад был познакомиться с вами, — сказал мальчик с непринужденной улыбкой. Майкрофт даже не поднялся со стула; интересная личность этот Джон Уотсон. — Я тоже, — скучающе сказал он в ответ, махнув рукой Роберту, и шофер пошел проводить мальчика. Джон подавлял хихиканье, когда Шерлок сделал такое лицо, как у брата, передразнивая его. Возможно, летние каникулы будут не так уж плохи, в конце концов.ГЛАВА 10. ЦЕНА
— Позвольте узнать, вы что же, хотите заплатить мне за то, что я провожу время с Шерлоком? — Ну, считай это компенсацией. — Нет. — Я даже не назвал цифру... — Мне не интересно. — Что ж, ты быстро стал таким преданным. — Люди не продаются, Майкрофт, я останусь с Шерлоком, потому что он мой друг. Признаю, он порой доводит... — Майкрофт фыркнул. Джон проигнорировал это и продолжал: — Да, бывает такое, но он – мой друг. Я пойду. Всё это просто приводило в растерянность Майкрофта, который, конечно же, думал, что этот малыш не продержится дольше одного-двух дней, а не то что две недели летних каникул. Майкрофт успел уже сосредоточиться на других вопросах, связанных с его школой, отослал даже письма о допуске к государственной стажировке – несколькими неделями раньше, чем ожидалось. Так что было более чем уместно попытаться сделать так, чтобы этот Джон Уотсон и впредь оставался поблизости, а единственным способом, что был известен Майкрофту для свершения такого деяния, был старый добрый подкуп. Он, однако, не ожидал подобной реакции, и она одновременно и смущала, и раздражала его. Когда отец узнал о новом приятеле Шерлока, Майкрофт с легкостью убедил его в том, что наличие постоянного компаньона для Шерлока всем только на пользу. Мамуля всё больше и больше оставалась теперь в своей комнате, и у Майкрофта было чувство, что отец в итоге опять отправит ее в больницу, чтоб она могла оправиться от своих маниакальных приступов в более частных условиях. Несмотря на то, что та почти всё время была в своей комнате, во власти лекарств, старший из братьев Холмс понимал, что Шерлок очень переживал, когда ее не было дома. В такие периоды с ним просто не было сладу, чего Майкрофту вовсе не хотелось терпеть, потому что ему приходилось то и дело искать замену няне, служанкам и прочему персоналу. Появление Джона Уотсона оказалось для Шерлока замечательным отвлечением, и пока старший мальчик, казалось, благоприятно влиял на него, так что Шерлок еще не заставил сбежать свою няню, новую горничную и прислугу на кухне. — Джон, — задержал Майкрофт мальчика. — Не веди себя со мной так, как он. Я не враг тебе. Просто я беспокоюсь о нем, непрестанно, и тебе придется, в конечном итоге, выбрать, на чьей ты стороне в этой глупой ребяческой битве между ним и мною, — сказал он и ушел, оставляя смущенного Джона стоять в тени дуба и смотреть ему вслед. — Твой брат – это что-то, — сказал Джон своему приятелю, покачав головой. — Он предлагал тебе деньги? — Шерлок собирал в банку пчел для еще одного исследования. — Да. — И ты взял их? — спросил Шерлок обычным скучающим тоном; Джон взглянул на него, и, не знай он друга, подумал бы, что вопрос не имеет значения, но Джон понял, что этот вопрос очень важен. — Нет, конечно. — Жаль, в следующий раз не отказывайся, а деньги поделим. — Оба мальчика рассмеялись. — Майкрофт вечно пытается купить мне друзей, а мне это не нужно, у меня есть один. Джон передал Шерлоку новую библиотечную книгу. — Но большущая просьба, не проливай на нее ничего… Мне пришлось использовать гаррин фен для волос, чтобы удостовериться, что страницы не безнадежно испорчены. — Интересная идея для эксперимента. — О, нет, только не с библиотечной книгой, мне и так пришлось платить штраф за нее. Может быть, мне следовало согласиться на предложение Майкрофта, это покрыло бы мои взносы в библиотеку. — Джон прислонился к стене, окружающей сад. — Так чем мы сегодня займемся? — О, я думал, мы отправимся на тайную миссию. — Тайную? — Да, ты принес суперклей? — Гм, да. Но как раз собирался спросить, для чего он нужен? Будем собирать модель самолета? Или что-то такое? — О, Джон! Ты действительно проводник света! Ты мне подал идею, но сначала мы намажем клеем все ручки зонтов Майкрофта, чтобы он, как взял зонт, так приклеился! Гениально! Мой заклятый враг никогда такого не заподозрит. БЛЕСТЯЩЕ! — Шерлок, он нас обоих прикончит. — Если поймает. — Я почти ожидаю смех «злого ученого». И когда это Майкрофт стал твоим заклятым врагом? — Когда я осознал, что это такое. — Даже спрашивать не хочу, и не сомневаюсь, что ты избежишь неприятностей со своим «маленьким планом», но меня он найдет! Он знает, где я живу, и, должно быть, похитит меня по дороге домой и убьет где-нибудь в лесу или на заброшенном складе. — Ты прав, он весьма обстоятелен во всём, что он делает. Хорошо, тогда есть другая идея. Пойдем, Джон, может быть опасно.ГЛАВА 11. НЕПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНОСТЬ
У Майкрофта не было времени, чтоб хотя бы взглянуть на те выписки из медкарты солдата или записи его психотерапевта, которые раздобыла ему ассистентка. Он знал, тем не менее, что Джон скоро покинет госпиталь, и его психиатр посоветовал, чтобы Джон переехал к сестре. Не похоже, что это был вариант, который предпочел бы их доктор, у которого был периодический тремор и посттравматический стрессовый синдром, думал Майкрофт, продолжая просматривать записи и отчеты по службе солдата. Он не должен был чувствовать себя виноватым, он ведь предложил тогда парню выход. Их семья была весьма щедрой в прошлом. Майкрофт позаботился о том, чтобы эти стипендии достались Джону Уотсону, отец согласился, что было бы лучше держать Джона и Шерлока вместе, зная саморазрушительную личность сына, а затем его внезапный интерес к наркотикам. Джон обнаружил это быстрее, чем кто-либо в семье, и пришел прямо к Майкрофту; поначалу Шерлок ощутил себя преданным, но согласился на реабилитацию. Это было впервые, но до недавнего времени он сохранял привычку. Это было тем, за чем Майкрофт следил, так же, как и за манипулированием всей этой проблемой с Мориарти. У него не было времени общаться с бывшим армейским доктором, который отказывался от любой помощи, которую предложили бы он или брат. Нет, Джон не был его проблемой, Шерлок был достаточно тверд, чтоб себя контролировать. Тем не менее, Майкрофт сидел, вспоминая то первое лето, когда Шерлок впервые не вертелся у него под ногами, не устраивал пожары в результате неудавшихся экспериментов, и не изводил всех в доме лягушками, крысами или птицами, которых притащил домой для еще одного эксперимента. Казалось, дни, когда их навещал Джон Уотсон, проходили в поместье Холмсов гораздо спокойнее. Майкрофт вспомнил первую встречу, когда он предложил Уотсону денежную компенсацию или, лучше будет сказать, стимул сохранить компанию Шерлока. Удивительно, тот был первым среди многих других, кто решительно отказался от какой-либо платы за свои неприятности, что, конечно, было иррационально и глупо. Правительственный чиновник вновь закрыл папку, отодвинув ее в сторону, не желая больше впустую тратить время на это. Ему следовало позволить отцу разделить этих двух, и тогда всего этого беспорядка легко можно было бы избежать. Фактически, ближе к концу того лета Майкрофт понял, насколько молодой Джон Уотсон контролировал Шерлока.~ 0 ~
Майкрофт не был доволен инцидентом с авиамоделью, потому что вместе с группой знакомых они заключали пари, чтоб увидеть, чей самолетик поднимется выше; да, конечно, это было ребячеством, и подобные вещи совершенно не интересовали Майкрофта, но сыну одного из членов правления нравилось это хобби. Майкрофт знал, что ему придется двигать людей, словно шахматные фигуры. И, чтоб сделать это, следовало для начала самому занять позицию на доске, чтоб войти в игру. И Шерлок чуть было не оставил его в дураках, переключив управление самолетиком; к счастью, Майкрофт понял это быстрее, чем рассчитывал его брат. Первым делом он собирался сесть и побеседовать с братом, но затем его встретила чрезвычайно взволнованная нянька, и еще пять слуг ушли; дворецкий был весьма раздражен, а Мамуля отказывалась покидать свою комнату. Тогда Майкрофт устроил поездку на побережье, надеясь, что солнечный свет выведет их мать из депрессии, и зная, что ему самому не придется ехать туда вместе с ними, если Джон согласится сопровождать Мамулю и Шерлока. За те несколько раз, когда мама встречала постороннего мальчика, она прониклась симпатией к его выдержанному, спокойному характеру. Тот, по крайней мере, обладал хорошими манерами, да, и Майкрофт решил, что сделает всё, что потребуется. Но сначала найти брата. — Шерлок. — Отвали, Майкрофт, ты не мой отец, и я не обязать слушать тебя. Перестань шпионить за мной! — Скрестив руки, шестилетка сидел под деревом, сердясь на весь мир. — Брат. Ругань тебе не поможет. И это язык глупцов. Полагаю, ты мог бы добиться большего. — Заткнись, Майкрофт. Разве ты не должен быть со своими новыми прихвостнями? Майкрофт глубоко вздохнул. — Где твой маленький компаньон, я не видел его уже несколько дней. — Он увидел, как сразу поник его брат, но при этом малыш лишь пожал плечами. — Вы что, поссорились? — Нет. Я не думаю. Пару дней назад всё было в порядке. Но с тех пор он не приходил; я пошел к нему, но там была лишь сестра, и она совсем не похожа на Джона. Хотя это лишь хорошо, когда мы не похожи на наших братьев или сестер. — Шерлок… — Ну, я спросил ее, дома ли Джон, ведь со мной был Ройс, чтоб забрать нас, и она сказала, он болен. Но… — Но? — Я знаю, что она лгала. Она сказала мне «сгинь». Я бы позвонил ему, но у меня нет его номера. Майкрофт тяжело вздохнул; его планы были бы разрушены, если б рядом не было обычного воспитателя его брата. Мама никогда не сможет провести неделю на побережье с Шерлоком, няня определенно уволится. Он пойдет и выяснит, в чем там дело, что бы ни натворил его брат, легко это исправить, Джон Уотсон был разумным мальчиком. В его интересах, лучше бы это было так, мрачно подумал старший из братьев Холмс. — Не лезь в это, Майкрофт, — огрызнулся Шерлок, легко прочитав его замыслы. И Майкрофт взглянул на младшего и улыбнулся ему: — О, меня всё это не заботит. Есть дела поважнее. Теперь ты извинишься перед Агнес за всё, что ты сделал, и перед Ройсом тоже. — Попробуй заставить меня. — Шерлок попытался выпрямиться, чтобы встретиться взглядом с более высоким братом. Майкрофт зажал переносицу и закрыл глаза, про себя считая до десяти, прежде чем заговорить. — Не заставляй меня говорить маме, ты же знаешь, как это расстроит ее. — Прекрасно, — проворчал Шерлок и ушел, раздраженный.ГЛАВА 12. ВИЗИТ
Майкрофт ненавидел работу, требующую беготни, он послал бы одного из домашних слуг, но это был деликатный вопрос, с которым следовало бы разобраться лично. Был полдень; он отметил, что машина отсутствует, старая машина, и, судя по пятнам масла, находящаяся на последнем издыхании. Отец Джона работал, поэтому Майкрофт задумался, куда тот может ехать среди дня, может, мистер Уотсон сегодня взял выходной. Интересно; тогда можно будет одним выстрелом убить сразу двух зайцев. Майкрофт вздохнул, подходя к двери небольшого двухэтажного дома; газон стригли, и двор был чистый, но заброшенные клумбы казались столь неуместными. И отец Джона, отставной военный, несомненно, ожидал не меньше, чем аккуратный двор. Возможно, именно мать Джона ухаживала за цветами на клумбах, и без ее присутствия солдат-ветеран не имел терпения или навыков для того, чтоб работать в саду. Майкрофт проверил данные Джона и его семьи, ладно, не сам, а его поверенный. Оказалось, ничего интересного. Отец Джона был вдовцом, ветераном, дважды задерживался за пьянство и нарушение общественного порядка, детские службы приходили домой несколько раз за последние пять лет, но всегда находили жалобы необоснованными. Это было единственным, что вызвало удивление: Майкрофт был достаточно умен, чтоб прочесть то, что стояло за этим, но департамент был перегружен работой и видел, что отец Джона был ветераном войны, и обеспечивал дом и еду – это всё, что имело значение. Майкрофт видел также, что Джон получал отличные оценки в школе и активно занимался спортом. Хотя школьная медсестра и доктор «скорой помощи» направляли в службу надзора за детьми отчеты о подозрительных ушибах и нескольких сломанных костях. Это заставило старшего из братьев Холмс помедлить, но, насколько он мог судить, в прошлом году не было ни поездки в травмпункт, ни сообщений, сделанных службами надзора за детьми. Так что, возможно, всё было не так страшно. Досье сестры Джона, Гарриет Уотсон, тоже показывало, что у старшей в семье были проблемы с полицией. Майкрофт поморщился, прочитав о ее поведении в местных клубах, совершенно не подобающем леди. Как Джон мог оказаться таким нормальным? — Если вы ищете моего отца, он уехал по делу. — Совсем еще молодая девица, нос которой украшало колечко пирсинга, открыла дверь, прежде чем Майкрофт успел постучать. Она оглядела его, как будто это он обидел ее своим присутствием. От нее сильно пахло спиртным, и, взглянув, он увидел, что в руках у нее банка пива, хотя девушке явно далеко еще до совершеннолетия. — Проваливайте. — Я надеялся поговорить с Джоном Уотсоном. Глаза ее расширились, и она отступила на шаг, спрятав руку, держащую пиво, за спину. — Вы из службы надзора за детьми? — Нет, мисс, я не из службы надзора. — В голове Майкрофта зазвучал предупреждающий звонок; сестра Джона прищурилась, она ему не поверила. — Так чего тогда вы хотите от Джонни? — Ну, я слышал, что он простудился. Мой младший брат хотел, чтоб я кое-что передал ему. — Простудился? — Гарриет или Гарри, как ей нравилось, чтоб ее называли, фыркнула. — О, так маленький кудрявый зануда – ваш? Ну, он – что-то с чем-то, я бы сказала. А я-то думала, это у меня вредный младший брат. Ладно, входи, давай, а то соседи будут болтать. — Это то, что делают люди, — сказал Майкрофт своим обычным скучающим тоном; девица лишь пожала плечами, отпив глоток пива. — Эй, Джонни! К тебе тут посетитель. — Она обернулась: — Как, говоришь, зовут тебя? — Майкрофт. — В самом деле? — Да, Гарриет, в самом деле. Она снова закатила глаза. Майкрофт отметил, что в доме порядок, разве что там, где Гарри сидела у телевизора, на полу валялись несколько пустых банок. Что-то тут было не так, и Майкрофт огляделся, осматривая гостиную и то, что было маленькой кухней. Ничего подозрительного, всё было чисто, вот что поразило его, только слишком уж было чисто. Он заметил крохотные осколки: справа от двери был стол, должно быть, стоял там в течение многих лет, край его упирался в стену, и маленькие осколки стекла пропустили; возможно, подметая осколки разбитой вазы? — Вы сказали, отец ваш отсутствует? — Да, какое-то время я его не увижу. Хорошо, хоть за дом заплатил, бесполезный ублюдок. ДЖОНАТАН ХЭМИШ УОТСОН! Тут к тебе пришли! — Она не задержалась у подножия лестницы, а острый глаз Майкрофта изучал детали вокруг, и история перед ним начала разворачиваться. Следы на лестнице, полустертые. Маленькие – мальчишки, и большие – мужские. Темный след там, где кто-то упал с лестницы, или, возможно, кого-то столкнули. Маленькие ладони пытались ухватиться за что-нибудь, цепляясь за стену. У подножия лестницы – следы крови на маленьком прямоугольном ковре, такие же, как на потертостях и трещинах на стене, где маленькую фигурку отшвырнули так сильно, что та головой ударилась о картину, заставив ее упасть и разбиться. Судя по прямоугольнику на стене, отличающемуся по цвету, прежде тут висела картина, а теперь проходила трещина. Наконец, отсутствующий столик у двери с разбитой вазой – всё это заставило Майкрофта сожалеть о том, что он приехал сюда, и он подумывал об уходе, когда его внимание привлек тихий голос. — Майкрофт? — Джон не спускался по лестнице, а стоял наверху, лицо его было в тени, и Майкрофт поёжился, всё было болезненно очевидно по сдержанному тону, медленному движению к лестнице. — Всё в порядке? С Шерлоком всё хорошо? И вновь этот мальчик совершенно сбивал его с толку; это беспокойство – не за себя, за другого, – смутило Майкрофта. — О, да. Столь же раздражает всех, как всегда. Как ты себя чувствуешь? Шерлок сказал, что ты простудился. Ужасно болеть летом, надо сказать. — А, верно. Да, летняя простуда. — Он был несколько нетерпеливым и вредным. Думаю, он беспокоится, что ты больше не хочешь дружить с ним. Ты же знаешь, каким драматичным он может быть. — Майкрофт услышал, как мальчик начал смеяться, соглашаясь с его словами, а затем поморщился. — Джон, пожалуйста, спустись вниз, легче было бы говорить, стоя рядом, мне тогда не пришлось бы кричать, и я думаю, что твоя сестра хотела бы смотреть телевизор, не включая его на полную громкость, чтобы нас заглушить. — Вот именно, — раздраженно крикнула она из гостиной. Джон медленно спустился. Он прошел мимо Майкрофта к двери, опустив голову, так что старший из братьев Холмс не мог не заметить, что двигаться мальчику трудно. — Джон, я не думаю, что прислуга в дома сможет долго это выдерживать. Если только к моему братишке в скором времени не вернется его товарищ. Когда ты сумеешь у нас появиться? — Майкрофт Холмс должен был признать, что с такой ситуацией он не мог легко справиться. Что тут с этим мальчиком – не его дело, это совершенно чужая жизнь. Он также мог видеть, что поставит в неловкое положение их обоих, если скажет об очевидном. Майкрофт не умел иметь дела с чувствами, он не знал бы, как справиться, если б Джон внезапно сломался. И сейчас ему просто хотелось сбежать, поскорее уйти из этого дома. Но что-то удерживало его рядом с этим ребенком. Который был единственным другом его младшего брата. Майкрофт вдруг ощутил, как что-то в нем начало кипеть, разгораясь, – чувство, которое он обычно проявлял исключительно в отношении Шерлока; что-то в нем хотело вытащить мальчика из этого дома, усадить в машину, ожидающую снаружи, и это внезапное стремление защитить раздражало его, понимающего, что забота – не преимущество. — Джон, почему бы тебе не поехать со мной. У нас сегодня всё то, что ты любишь, твой любимый напиток, ризотто [5]... — Я сейчас не могу уйти. — Джон бросил взгляд на сестру. Майкрофт шагнул к нему, и это быстрое движение заставило мальчика вздрогнуть. Молодой человек сделал вид, что не обратил внимания, но не мог притвориться, что не заметил, что щека светловолосого мальчика, возле левого глаза, припухла, и так как прошло больше трех дней, кожа уже приобрела фиолетово-красноватый оттенок; 17-летний Холмс, никогда не испытывавший насилия в своей жизни, был этим действительно ошеломлен. Но смог все-таки оставаться невозмутимым: — Садись в машину, Джон. Я поговорю с твоей сестрой. — Что? — Я всё подготовлю. Мама пригласила тебя вместе с ней и Шерлоком в Портсмут в Корнуолле. Шерлоку одному будет скучно, а я предпочел бы не выходить на солнце. Ты знаешь, как я ненавижу утомительные упражнения. Джон, несмотря ни на что, рассмеялся, снова вздрогнув, и прижал руку к своей недавно рассеченной губе. — Не волнуйся, Джон, мы позаботимся и об этом, садись в машину. — Майкрофт подал ему свой шелковый носовой платок. — Ладно. Нет, всё в порядке. Я поговорю с ней... — Ну, твоя сестра Гарри сказала, что твой отец отсутствует по делам. Я уверен, она отпустит тебя на каникулы, это ведь даст ей больше свободы. — Да уж. — Джон поднял руку, чтоб потереть затылок, и Майкрофт видел еще синяки – следы пальцев. Джон волновался; ему не нравилось направление их разговора. — Я уверен, мы договоримся с твой сестрой. — Хорошо. — У мальчика не хватало энергии, чтобы спорить с приказами Майкрофта. — Это займет лишь минуту, Джон. Тот не стал оставаться, чтоб услышать, что старший брат Шерлока сказал Гарри, но догадался, что это было не тем, что ей бы хотелось услышать, – так она захлопнула дверь за Майкрофтом, даже не попрощавшись с Джоном. Ну, а Майкрофт принес ему его куртку с капюшоном и длинными рукавами, которую Джон рад был надеть, потому что она хоть немного скрывала его смущение.ГЛАВА 13. СТОРОНЯСЬ
Миссис Хадсон положила свежеиспеченные булочки на загроможденную поверхность стола. Поворчала, пытаясь расчистить пространство. — Я, возможно, не твоя домработница, дорогой, но я просто уберу этот беспорядок. Как тебе удастся здесь что-то найти? Я сделаю тебе чай. Она пошла на кухню, ополоснула чайник, а затем принялась за раковину, полную грязной посуды. Молодой темноволосый детектив не поднимал глаз от своего микроскопа. — Какой красивый мальчик. — Миссис Хадсон подняла маленькую служебную фотографию, выскользнувшую из стопки бумаг, которые она только что переместила на край стола. — Кто-то близкий? — Она нежно улыбнулась. У мальчика были такие добрые глаза, и в униформе тот выглядел очень красивым; она с детства была неравнодушна к блондинам, а военные всегда заставляли ее сердце трепетать. Конечно, она не видела эту фотографию раньше, да и сам молодой человек с фотографии не заходил к ним, и она задавалась вопросом, сколько лет прошло, если мальчики расстались. У нее была подруга Нэнси, которая писала письма молодому человеку в армии, она всегда думала, что они поженятся, но он не вернулся из Кореи. И Нэнси никогда о нем больше не говорила. Темноволосый детектив не ответил, но миссис Хадсон продолжила: — Такое красивое лицо, я думаю, у него очень добрые глаза. Замечательно синие. Где он сейчас? Или это одно из твоих расследований? — Он… — Шерлок не понимал, почему он ответил, но слова, казалось, сами слетели с губ; он хотел сказать миссис Хадсон, чтоб она оставила это и замолчала, но вместо этого ответил небрежно: — Он был моим другом. — Ужасно потерять кого-то столь молодого. Вероятно, он был особенным человеком. — Почему вы так говорите? — Шерлок нахмурился. — Ты никогда никого не называешь другом, а этого человека назвал. Поэтому он, должно быть, был особенным. Думаю, он бы мне понравился. — Да. — Шерлок не смотрел на фото в руке миссис Хадсон. — Его очень трудно не любить. — Как он умер, дорогой? — Умер? — Ну, ты сказал, что он был твоим другом... — Да, был. Он был ранен в Афганистане. — Как печально. Такая утрата, столько молодых гибнет там. Я с трудом могу заставить себя читать газету. — Он был военным врачом, и пуля попала ему в плечо. Сейчас он проходит лечение. — О, так он доктор, и при этом красивый. Ты не мог бы сделать лучшего выбора, дорогой. — Мы поссорились. Шерлок снова не понял, почему всё это рассказывал ей. Он не видел ее полного жалости взгляда, она лишь положила фото обратно на стол, неподалеку от его микроскопа. И погладила плечо Шерлока. — О, со всеми такое бывает. Я не знаю, что произошло между вами двумя, но знаю, что друзья никогда не должны разочаровываться друг в друге. Он не кажется тем, кто легко сдается. — Да, он не сдавался. — О, дорогой мой мальчик. Лучше бы тебе отодвинуть в сторону свою гордость и извиниться. — И почему вы полагаете, что я был причиной всех разногласий? Миссис Хадсон улыбнулась, ласково похлопав его по плечу, и, не добавив больше ни слова, ушла. — Я пытался, но он не хотел меня видеть, — пробормотал Шерлок чуть слышно. Он подумал о том первом лете, которое они провели, исследуя лес вокруг поместья Холмсов, поездку на побережье, бесчисленные эксперименты, удачные и порой неудачные. Джон был его постоянной тенью, и Шерлок негодовал на это теперь. Почему тот не занялся своими делами и не сделал то, что делали все остальные, почему он просто-напросто не исчез? Разве не так поступало большинство людей в его жизни? Теперь он с напряженной улыбкой смотрел на фотографию Джона; эти синие, словно небо, глаза; он знал их так хорошо. Фотография была сделана пять лет назад, когда Джон был еще молод, до того, как война добавила морщин на его лице и приглушила сияние его глаз. — Я не нуждаюсь в тебе, — проворчал Шерлок, отодвигаясь от стола. Он не мог оставаться в квартире, нужно было прояснить свои мысли. Он схватил пальто; возможно, следует провести эксперимент на одном из трупов в морге. И взял хлыст, что понадобится, чтоб проверить одну теорию. Но в такси позволил мыслям скользить, далеко от предстоящей задачи.~ 0 ~
— Привет! — раздался знакомый голос. Шерлок и не подумал отвести взгляд от дерева, которое в настоящее время рубил самодельным деревянным мечом, сделанным из того, что нашлось в садовом сарае. — О, привет, Джон, — ответил он тоном, предназначенным для Майкрофта и других воспитателей. — Майкрофт сказал, мы поедем на побережье. Шерлок проигнорировал мальчика. — О, я вижу, ты чувствуешь себя хорошо. Я думал, у тебя простуда или что-то такое. Джон вздохнул, подойдя поближе к младшему другу, и медленно сел. — Майкрофт сделал тебе предложение, от которого ты не смог отказаться? Или он угрожал? Может быть, и то, и другое. — Думаешь, я позволил бы старому клюву указывать мне, что делать? И если я до сих пор не брал его взятки, почему ты считаешь, я сделал бы это теперь? — О, прекрасно. Тогда какое же у тебя оправдание? Джон поморщился, перебирая травинки, и теперь концентрируясь на своих руках, и пожал плечами, подавляя вздох от знакомой боли. — Я не знаю. Но теперь я здесь. Майкрофт сказал, я могу переночевать у вас, если ты захочешь. — Я не нуждаюсь, чтоб мой брат планировал, с кем мне и когда общаться… — Тут Шерлок взглянул на светловолосого мальчика, и сразу же замолчал. Джон был в коричневой куртке с капюшоном. Странно, было лето, у Джона, должно быть, какие-то проблемы с кровообращением, если тот всегда носит джемперы или рубашки с длинными рукавами, как бы ни было жарко. Но не эта одежда сейчас привлекла внимание Шерлока, а то, как нервно двигались руки мальчика, перебирая траву, и как сокрушенно поникли его плечи. Джон, как правило, вел себя так, когда не был уверен, или ощущая неловкость. Шерлок коротко удивился, почему знал этот маленький факт, который казался ему бесполезным, ну, до сих пор. Что ж, хорошо, Джон, должно быть, чувствует себя виноватым за то, что оставил Шерлока одного с его скукой, чтобы насмехаться над ним и окружающими его идиотами, что постоянно жалуются и ворчат за то, как он пытался облегчить свою скуку. — Так ты хочешь, чтоб я остался? И поехал с тобой на побережье? — Джон посмотрел на темноволосого мальчика с деревянным мечом. Младший мальчик быстро скользнул взглядом по лицу друга; Шерлок был юным, но он был умен, и уже собрал кое-какие кусочки головоломки, которую представлял собой Джон. Это не заняло много времени, но смутило юного изыскателя. Чувства, что пронзили его, заставляли чувствовать себя так, словно он совершил какой-то нехороший поступок, разозлившись на Джона, а затем – на того, кто осмелился причинить его другу боль. Тем не менее, шестилетний Шерлок не мог выразить эти эмоции, потому лишь отбросил их все, решив избежать неловкости в отношениях со своим единственным другом. — Ну, ты уже здесь, так что можешь остаться. — Шерлок плюхнулся рядом с ним. — Джон, а ты знаешь, что твой глаз весьма интересного фиолетового оттенка? — Да? — Джон рассмеялся с явным облегчением. — Голоден? — Умираю от голода.ГЛАВА 14. СКЛОННОСТЬ И ДУША
— Ты вызвал Майкрофта! — простонал Шерлок, прижимая к вискам свои тонкие пальцы; он хотел, чтобы эта проклятая головная боль не была столь ужасной и не пульсировала всё быстрее. — У меня не было выбора! Я предупреждал тебя! Я, черт возьми, тебя предупреждал! И Фрэнки – тоже! — Шерлок поморщился от мрачного тона своего обычно спокойного, терпеливого друга, серые глаза осмотрели бледное лицо студента-медика. Вывод пришел быстро, нетрудно было догадаться, что Джон дрался, и, по глубокой царапине на скуле невысокого паренька, он знал – с кем. — Я так понимаю, ты сцепился с Фрэнки в спортзале. Он носит очень своеобразное кольцо. — Он получил, что заслуживает! Я предупредил его в последний раз, как нашел эту дрянь в нашей комнате в общежитии. Ты тогда смотрел мне в глаза и сказал, что бросил всё это! — Джон принялся вышагивать, не обращая внимания на вкус крови на разбитых губах; Фрэнки был на фут выше, но Джон знал, как держать удары и как наносить их. Страх и гнев заставили его пойти за торговцем наркотиками, он нашел его в спортзале, где тот, вероятно, и дальше обменивал деньги на кокаин. Джону было уже всё равно, что схватился он с более рослым парнем, и явилась охрана, чтоб разнять их; но, боясь быть пойманным, Фрэнки сбежал, бормоча угрозы. Джона это не тронуло; он направился обратно в больницу, где в коридоре встретил очень сердитого Майкрофта. — Назови его имя, если ты еще не прикончил его, — вот всё, что потребовал тот. Джон, не колеблясь, взял носовой платок у высокого человека, промокая свой кровоточащий нос. — Да, трус сбежал. Его зовут Фрэнки Эстон. — Правительственный чиновник не сказал ни слова, лишь повернулся и принялся звонить по своему мобильному телефону. Именно тогда Джон вошел в комнату Шерлока, чтоб найти друга бодрствующим и негодующим. — Меня отправляют на реабилитацию, Джон, надеюсь, ты счастлив. — Я – нет. Отнюдь нет! Ты, мерзавец! Как ты мог быть настолько глупым! Мне пришлось делать тебе искусственное дыхание! — Джон рухнул на стул у кровати друга. — Я не пойду... — Пойдешь. Тебя нужна помощь, Шерлок Холмс. Или я никогда больше не буду с тобой разговаривать. Я старался быть терпеливым. Но я не стану наблюдать, как еще один человек в моей жизни становится жертвой зависимости, и неважно, что ты думаешь. Это – зависимость. Ты обещал мне, что бросишь, но ты не можешь сейчас трезво мыслить. Ты пройдешь реабилитацию, а когда вернешься, я буду здесь. — Вот, значит, как. Ты ставишь мне ультиматум. Ты всё больше и больше становишься похожим на Майкрофта. — Нет. Нет. Ты не будешь так обращаться со мной, — рыкнул Джон. — Я не стану стоять в стороне, пока ты теряешь себя ради этого… этого яда. Слышишь? Я никогда больше не буду с тобой говорить. Шерлок прочел решимость во взгляде друга. — Прекрасно, — пробормотал он. — Прекрасно, — вздохнул Джон, вновь падая на стул. — Джон, я думаю, тебе лучше пойти домой и отдохнуть немного. Я хотел бы поговорить с моим младшим братом наедине. — Джон бросил обеспокоенный взгляд на младшего Холмса, но друг его лишь отмахнулся. Это была первая передозировка, после этого были еще рецидивы, и Джон Уотсон никогда не мог привести свои угрозы в действие. — Интересно, Джон, не приносишь ли ты больше вреда, чем пользы моему брату, — кипел Майкрофт возле палаты очередной больницы, куда Шерлока доставили после приема наркотиков. — Что?.. — Я считал, что было бы хорошо, если б ты присматривал за моим братом, но, возможно, мне следует отправить его в другую школу, подальше от искушения. — Он не пойдет на это, Майкрофт. Вы с отцом пытались сесть и поговорить с ним? Я имею в виду, по-настоящему поговорить. После того, как ваша мать умерла, он… отдалился. Ему нужно чувствовать поддержку... — Ты всего лишь студент-медик, Джон Уотсон, не пытайся подвергать психоанализу нашу семью. У тебя нет на это ни прав, ни ума. Джон, тем не менее, не отступил ни на шаг, продолжая спорить с сердитым чиновником Майкрофтом Холмсом. — Я привык к унижениям, Майкрофт. И я говорю как друг. Не хочу, чтобы это отчуждение между вами росло. Я знаю, что вы напуганы до смерти, в этот раз было близко. Но он должен хотеть быть чистым. И ему нужно дать причину для этого. Я не могу всё время быть с ним, это нечестно по отношению к нему и по отношению ко мне. Пожалуйста. Просто попробуйте. Он нуждается в вас, вы его брат. Семья – всё, что у нас есть. — И мне говорит это мальчик без матери, у которого отец и сестра – алкоголики, лишенные будущего? Джон глубоко вздохнул, зная, что Майкрофт испытывал боль и очень тревожился; слова старшего Холмса ранили Джона, но он не желал отступать. — Вы правы. Я должен знать, что творит зависимость. И я знаю лучше, чем кто-либо, какой хороший парень ваш брат. Настоящий гений, но ему нужна помощь. — Так помоги ему, Джон. И если он после этого курса реабилитации вновь будет рецидив, я прекращу любую финансовую поддержку, будь уверен. Я надеюсь лишь, ради тебя, как и ради него, что этого не произойдет. Джон молча стоял, когда Майкрофт прошел мимо него. Но это случилось снова, и Джон не понял угрозы Майкрофта. Не раньше, чем пять лет назад, в тот день, который изменил его жизнь. Джон вспомнил, как обычно холодная, бесстрастная маска Майкрофта была отброшена, обнажая кипящий гнев. — Где ты был в этот раз, Джон? — Его голос был ровный и ледяной. — Майкрофт… — Джон не знал, что сказать. Это было его виной, всё это. Конечно, Шерлок сам принимал наркотики, но Джон оставил его – оставил его в опасную ночь. Как он мог пропустить ее признаки? Какая ужасная была ночь, потребовавшая выбора между Шерлоком и алкогольной зависимостью сестры, Джону трудно было продолжать мыслить здраво. — У меня нет никаких оправданий, — ответил он сокрушенно, и устало потер лицо ладонями. — Разумеется, нет. Почему мой брат хочет, чтобы ты околачивался с ним рядом, для меня всегда было загадкой. Я думал, что могу доверять тебе, что ты позаботишься, чтоб он был в безопасности. Ты обещал мне… Гневные слова Гарри всё еще звучали в сознании Джона. «Ты всегда бы выбрал их, а не нас, не так ли, Джон? Мы – твоя семья, не они! Но ты бросил нас и теперь посмотри, что случилось!» Какой беспорядок… Джон пытался подавить дурноту. Сначала погиб отец, разбившись на своей машине, и вина тут его самого, Натана Уотсона; слава богу еще, что тот врезался в дерево, а не в кого-нибудь. Тем не менее, именно Гарри опознала тело отца. И Джону пришлось забрать ее из больницы. Этой самой больницы, как ни смешно. И лишь для того, чтоб, придя в общежитие, найти друга без чувств на полу их комнаты. Все бумаги Джона были раскиданы, словно в комнате пронесся торнадо. — Ты был прав, Джон, я – его брат. Я. — Майкрофт приложил холеную руку к своей груди, а другой сжал чертову ручку зонтика. — Мой брат, — вновь подчеркнул он. — Думаю, он порвал с тобой после сегодняшнего вечера. Я знаю, что это так. Если ты думаешь, что какой-нибудь комитет по стипендиям увидит, что ты теперь… Джону сейчас было наплевать. Майкрофт был зол, он понимал это, и сердитый Майкрофт – не большое дело, но будет ли он действительно угрожать стипендии? — Тем не менее, мистер Уотсон. Я хотел бы, чтобы вы поняли. Моя семья больше – не ваша забота. Вам следует уехать. — Нет. — (Глаза Майкрофта расширились, и Джон вздохнул): — Я попрощаюсь с ним. — Он вернулся в комнату: — Я в долгу перед ним. — Джон отвернулся от кипящего Холмса-старшего. Шерлок лежал на кровать спиной к Джону, но оглянулся, когда понял, кто вошел в палату. — Шерлок… — Джон, я стал бременем для тебя. Я всегда знал, что Майкрофт меня ненавидит, но ты… — Шерлок. — Джон сел на край кровати, положив руку на плечо друга. — Шерлок, посмотри на меня. — Уходи, Джон. — Шерлок, я твой друг. Я всегда был твоим другом. — В самом деле? Или это просто был способ меня использовать? — Шерлок, разве я когда-нибудь… эй, посмотри на меня? Шерлок не шевельнулся. — Я нашел твои извещения о приеме стипендии, Джон, думаешь, что я глуп? — О чем ты? Если речь идет о тех заявлениях, которые я подал, ты знал, что я обращаюсь за дополнительной помощью, и я уже почти доучился… — Как долго ты берешь деньги у моей семьи? Ты просто еще один воспитатель. — Я не понимаю... — Стипендии, Джон, я не идиот. Они от компании моего отца. Джон почувствовал себя плохо. Он подал заявление, написал эссе. Он думал, что выиграл конкурс, что оценили его заслуги. Все его оценки, каждый балл – он упорно работал, чтобы их получить. Подал документы в университет и был принят, но так ли это? Вспоминая угрозы Майкрофта, Джон почувствовал тошноту. Был ли он настолько способным, как думал? Что, если они манипулировали оценками, чтобы дать возможность ему и дальше ходить в одну школу с Шерлоком? Как смеет Майкрофт, как смеют все они играть им… И как смеют они обращаться с младшим Холмсом как с нежеланным ребенком. — Шерлок, выслушай меня, я твой друг... — У меня нет друзей! — Шерлок отвернулся, чтоб оказаться лицом к лицу с более высоким мужчиной, который отодвинулся от кровати; в глазах его была боль. — Оставь, Джон, я не хочу тебя больше видеть, никогда. Можешь убраться из общежития... — Пусть так. — Невысокий парень сглотнул, и Шерлок увидел, как маска спокойствия опускается на лицо его бывшего друга. — Тогда я как бывший друг попрошу тебя на сей раз до конца пройти реабилитацию, или, если ты продолжишь старое, то просто умрешь. — Тебя это заботит? — Заботит, Шерлок. Всех это заботит, и твой брат волнуется о тебе, очень волнуется, потому так навязчиво тебя опекает. Семья – это всё, что, в конце концов, у тебя остается. — Голос Джона прервался, и ему нужно было уйти, уйти куда-нибудь и больше не сдерживаться, чтоб спасти лицо, уйти от лавины чувств, что грозили теперь его сокрушить. — Уходи, Джон. У меня нет никакого терпения к дуракам, особенно сентиментальным. Я ожидаю, что это конец нашего знакомства, и я, например, этому рад. Ты замедляешь меня. Майкрофт предупреждал меня, что выбор друга столь низкого уровня и способностей был бы ошибкой, и он был прав. Чувство, Джон, – это бесполезная вещь, оно не дает никаких преимуществ и является лишь химическим дефектом, проявляемым проигрывающей стороной. Джона словно бы пнули в живот – второй раз за последние 24 часа. — Хорошо, ты можешь разочароваться во мне. Но я по-прежнему верю в тебя. До свидания, Шерлок. Джон обернулся и оставил своего лучшего друга, выйдя из комнаты, а затем вышел на улицу в сопровождении одного из охранников Майкрофта. Он скрывал свой гнев; это была его вина, почему он раньше не обратил внимания, почему ему суждено было всё испортить? Разве он не пытался помочь Гарри и столько раз терпел неудачу. Даже его отец был проигранным делом. И как мог он не знать о стипендии? Конечно же, здесь постарались Холмсы. Как он мог не увидеть этого?..ГЛАВА 15. РЕШЕНИЯ, КОТОРЫЕ МЫ ПРИНИМАЕМ
Подавленный и эмоционально опустошенный, Джон Уотсон шел прямо к общежитию, чтоб собрать свои вещи. Там было немного всего, и он быстро собрался; он знал Майкрофта – тот, вероятно, прислал бы своих придурков, чтобы выгнать его, и хотел спасти себя от унижения. Солнце уже взошло, и Джон со своей коробкой с несколькими вещами, кое-какой одеждой и красным рюкзаком оказался в 7:30 утра, изучающим доску объявлений во внутреннем дворике. На одном из уроков химии парень, видевший, как тот подыскивает общежитие или комнату, чтоб разделить с соседом, неожиданно предложил ему помощь. — Эй, Джон, занимай-ка мою кушетку. Моего соседа по комнате всё равно вечно нет. К тому же лето не за горами. — Спасибо, Майк. Я ценю твою помощь, и я ненадолго. Майк был слишком хорошим, чтобы спрашивать, что случилось с его последним жильем, его это не волновало, и он просто взял черную вещевую сумку, набитую одеждой Джона, и понес в свою комнату. Джону не спалось, ему нужно было думать о дальнейшей учебе. Без этих стипендий он не сможет окончить свое медицинское образование. Но он не собирался брать деньги, которых не заработал. — Ты в порядке, Джон? Выглядишь довольно паршиво. — Майк шнуровал кроссовки. — Собираюсь пойти пробежаться, отследить стипендию и всё такое. Знаешь, нужно ведь оставаться в форме. — О, я в порядке, собираюсь и сам прогуляться. — Конечно, приятель, вот запасной ключ. — Джон с благодарностью улыбнулся и – «на ватных ногах» – оставил смущенного и взволнованного Майка Стэмфорда позади. Возвращаясь назад в общежитие, Джон обогнал офицера, занимавшегося вербовкой парней на военную службу, и, прежде чем осознал, что делает, подписал контракт, вручая свою жизнь армии, которая позаботится об остальной части его обучения. И когда он выучится, то станет врачом. И к тому же, не влезая в долги, – сказал ему тихий внутренний голос, – перебазируется в другую страну, что могло бы помочь ему освободиться от того извечного разочарования, которое он вызывал во всех окружающих. Гарри не желала с ним знаться, отец был мертв, а больше у него никого не было. — Джон… — Майк взглянул на контракт. — Я не юрист, но ты ведь знаешь, какие берешь обязательства. Джон кивнул. — Знаю. — Но ведь есть военные действия, — добавил Майк. — Да, я в курсе. Майк смотрел на него с неуверенностью, словно бы пытаясь понять, какой акт отчаяния толкнул его друга на подобные действия. — Не беспокойся, Майк. Со мной всё будет хорошо. Джон прошел через учебный лагерь, и хотя был в отличной физической форме, она оказалась не столь хороша, как он думал. Его навыки в медицине и высокие оценки в стрельбе поместили его в команду близко к линии фронта. Он написал Шерлоку по электронной почте, но ответа так и не получил. Он даже отправил письмо, но догадался, что его перехватил Майкрофт или один из его придурков. Гарри написала лишь раз, только чтобы сказать, что она разочарована его решением пойти по стопам отца. У Джона была армия; если у него не было никого, у него были те, кого он помог исцелить, и те, с кем сражался рядом. Он был доктором, обученным военным врачом, и довольно быстро продвинулся благодаря своим умениям и заслугам. Он по-прежнему отправлял письма Шерлоку, зная, что они никогда не дойдут до него. Интересно, что было с его другом, оставался ли тот «чистым», и что делал теперь, если нашел свое поприще. Может быть, стал ученым или философом, ведь хотя у него и не было навыков работы с людьми, у него был блестящий ум. Некоторые дни были более тяжелыми, чем другие, раненые шли потоком – волны крови, ожогов и разорванной плоти, и он чувствовал, что конца этому не видно. Тем не менее, он упрямо писал своему старому другу, надеясь, что однажды получит ответ.~ 0 ~
Майкрофт был за границей, когда ему позвонили, сообщив, что у его младшего брата вновь передозировка. Тот же бросил наркотики, и после последнего разговора с Джоном и Шерлоком, Майкрофт думал, что теперь уже не о чем беспокоиться. Он был наивен, полагая, что брат будет разумным, или что можно доверить следить за ним кому-то еще. Услышав, что его брата пришлось буквально вытаскивать, возвращая к жизни, Майкрофт не смог контролировать гнев, кипевший внутри. Он обвинил своих сотрудников, уволив троих, а также обвинил и Джона Уотсона, который как будто считался другом. Майкрофт никогда так не реагировал; он обычно не был склонен принимать необдуманные решения. Но тогда, получив неполные данные, сразу начал действовать. И за это годы спустя Майкрофт Холмс ощущал какое-то странное чувство вины. Да, если б нужно было обозначить эмоцию, несомненно, это была вина. Вся история была собрана для Майкрофта Холмса в папке, которую он отодвинул в сторону. — Сэр? — Мне не нужна дополнительная информация о Джоне Уотсоне, — усмехнулся Майкрофт. — Проследите просто, чтобы он держится подальше от моего брата. Эмоции Шерлока весьма тонки. На сей раз, я не позволю, чтобы кто-то его ограничивал. Это было неправильно, и если бы Майкрофт отодвинул в сторону свои гнев и упрямство, он узнал бы всё раньше, и всё еще можно было бы как-то исправить, он бы сделал это. Но к тому времени, когда Майкрофт Холмс из британского правительства просмотрел досье, и то лишь потому, что его уведомили, что Джон Уотсон всё еще пытается связаться с его младшим братом, было уже слишком поздно. Майкрофт раздраженно открыл файл на Джона, понимая, что Шерлок сохраняет электронные письма, отправленные ему, но никогда не прочитывает. Старший брат знал, что любопытство однажды одолеет его младшего брата, и тот попытается связаться со своим бывшим другом, возможно, просто из чувства досады. Видя, как Шерлоку удалось оставаться «чистым» до настоящего времени, Майкрофт не хотел, чтобы что-то могло пошатнуть это хрупкое равновесие. Он заставит Джона Уотсона отступиться, это будет несложно, ведь Майкрофт теперь занимал высокое положение в британском правительстве. Папка была открыта на столе Майкрофта в клубе «Диоген», его единственном убежище от постоянных бумажных документов и бесконечных телефонных звонков, встреч и предотвращенных правительственных переворотов. Сначала он прочитал отчет двухлетней давности; к уже завершенному отчету были добавлены дополнительные данные. Старший Холмс прочитал их дважды. Воспоминания о том дне всё еще были свежи, и эмоции не улеглись. Джон Уотсон принял телефонный звонок в 23:00 от Гарриет Уотсон. Отец Джона Уотсона, Натан В. Уотсон, скончался в 21:30, когда его автомобиль потерял управление и врезался в дерево на скорости, в три раза превышающей допустимую. Причиной послужило алкогольное опьянение. Гарриет Уотсон вызвали, чтобы опознать тело, но, сама будучи нетрезвой, она вызвала Джона Х. Уотсона, чтобы тот отвез ее, а также уведомляя его о случившемся с их отцом. Джон приехал в больницу, где между ними произошла ссора, а затем он сопровождал расстроенную Гарриет Уотсон домой на такси. Возвратившись в полночь к своему общежитию, он звонил по телефону в службу 999 в связи с чрезвычайной ситуацией. Медработники сообщают, что по прибытии нашли Джона Уотсона, оказывающим экстренную медицинскую помощь находящемуся без сознания Шерлоку Холмсу, который уже начал дышать, и тому немедленно был дан кислород. Майкрофт прочитал это дважды. Вот, значит, где находился мальчик – в больнице, там же, куда привезли и Шерлока. Почему он ничего не сказал? Конечно, Шерлок узнал о влиянии Майкрофта, которое привело его друга в тот же самый университет. Это было только наполовину верно, решающим фактором были оценки Джона, Майкрофт лишь проследил, что кандидатуру Джона рассмотрят. Тем не менее, Майкрофт даже не пытался защитить себя: он ведь позволил брату поверить тому, в чем тот винил Джона. Короче, у Джона Уотсона была тяжелая ночь, и Майкрофт неправильно оценил ситуацию из-за нехватки данных. Ошибка, которую он не сделает снова. То, что он обнаружил затем, всегда будет преследовать старшего брата Холмса, потому что это была последовательность событий, которые напрямую повлияют на жизнь человека, хорошего человека. Джона Уотсона нигде не было видно. Майкрофт проверил заявки на стипендии, он не блефовал, когда сказал, каким образом тот получал их. Холмсы были уважаемым семейством, давно известным своими «пожертвованиями» на образование. Джон не обращался за помощью ни в одну из медицинских программ. Он на самом деле оставил Университет – тревожный факт, Майкрофт знал, что ему нужно будет найти студента-медика, ведь, в конце концов, Шерлок осознает ошибку и захочет связаться с Джоном. Старшему из братьев Холмс это было, конечно, значительно проще, главным образом, потому, что он не хотел, чтобы реабилитации брата что-нибудь помешало. Да, это было его единственной причиной, а не чувства и не вина. Хотя возможность исправить то, что было неправильным, была весьма привлекательной. Это не было бы сложной задачей, в конце концов, Джон всегда был понимающим молодым человеком, удручающе склонным прощать, и Майкрофт решил, что использует это в своих интересах. Он дал поручение своим людям отслеживать всё, что связано с этим именем, сообщая ему о любой информации. Оказалось, что сестра Джона переехала в Лондон, сдав в аренду дом их детства, и больше не разговаривала со своим братом. Джон Х. Уотсон был зачислен в Сент-Бартс и находился там. Майкрофт поморщился, проведя рукой по лицу. Молодой студент-медик нашел способ оплатить медицинскую школу. Вступив в армию. И Холмс-старший понял, что уже слишком поздно – даже для человека, занимающего его должность: Джон Уотсон подписал контракт, юридически обязательный договор. Еще одно неприятное и незнакомое чувство охватило правительственного чиновника, когда он обнаружил, где находится молодой человек. Он испытывал чувство вины, и это подтолкнуло его к действию. Естественно, он не хотел и не мог поделиться этим с Шерлоком. Его брат станет неуправляемым, и возможен новый срыв, возвращение наркомании, чего не случится, если Майкрофт исправит всё до того, как это привлечет внимание брата. И он сделает это. Он должен. Без дальнейших колебаний Майкрофт тут же обратился к информации на Джона Уотсона; тот уже два года был в армии и успел продвинуться. Зная Джона, этого и следовало ожидать, это было естественно. Перечитывая служебные документы молодого человека, Майкрофт Холмс не только не успокоился, а почувствовал еще большие опасения. В похвалах начальства военно-медицинского корпуса между строк читалось то, что выглядело безрассудной глупостью молодого доктора. Джон уже был удостоен нескольких медалей «за храбрость перед лицом врага». Господи, он же был врачом, у которого не было никаких дел с… Майкрофт перевел дыхание. Он хотел, чтобы Джона отправили в тыл – перевели в больницу, может, в госпиталь для ветеранов, здесь, в Лондоне, где тот мог бы выполнить оставшуюся часть своих обязательств, предусмотренных контрактом военного медика. Тогда Шерлок мог бы, пожалуй, навестить потом армейского доктора. Майкрофт мог бы устроить всё это; так было бы лучше для всех участников, и он это исправит. Это – то, что он делал обычно, и чем был известен. Исправляя то, что было неправильным.ГЛАВА 16. ЧТО ДЕЛАЮТ БРАТЬЯ И СЕСТРЫ
«Джонни, я не просто так дала тебе телефон. Ладно, оставлю еще одно сообщение, можешь мне позвонить, получив его, или нет, как хочешь. Я всё еще думаю, что ты должен переехать ко мне. В квартире достаточно места, особенно после того, как эта стервозная Клара сбежала. Послушай, Джон, я серьезно. Я не пью почти шесть месяцев. Если ты беспокоишься по этому поводу. Послушай. Я думаю, что сейчас тебе очень нужны друзья, и я – единственная семья, которая у тебя есть. Даже если мы никогда не станем друзьями. Сделай мне одолжение и позвони мне. Я беспокоюсь за тебя, Джонни». Джон нажал «Удалить» на голосовой почте; это был четвертый звонок на этой неделе, а пока еще только среда. Гарриет знала, что его пребывание в госпитале подходит к концу. Но Джон хотел остаться в Лондоне, найти место, которое бы смог оплатить; он не мог оставить суету огромного города, со всеми его событиями, волнениями и атмосферой свободы. Здесь легко было затеряться среди толпы, где каждый куда-то спешил. Он не был частью этого, но согласился бы наблюдать, неподвижный как камень в кипучей реке лондонской жизни. Люди пробегали мимо, суетились вокруг, ничего не зная о печалях его, остающегося в стороне, но все-таки это заставляло его чувствовать себя немного лучше. Поле боя научило его настороженно относиться к тишине, а инстинкты требовали найти тихое место, где можно скрываться. Лондон же никогда не был тих, и об этом городе у него остались одни из лучших воспоминаний. Эти мысли кружили в его голове, когда он шел, опираясь на ненавистную трость. Почему он не мог расстаться с ней, почему?! Он же был доктором, черт возьми, он знал, что она ненастоящая – его хромота, но боль казалась такой ощутимой, такой реальной. И разочарование заставляло его руки дрожать еще больше, потому, сжав кулак, он сунул руку в карман. Он избегал своего отражения в стеклянных окнах магазинов и офисов. Джон не хотел видеть раковину человека, которым он стал. По словам его терапевта, он чересчур похудел, но что она знала, и о какой он мог думать еде, когда у него отняли всю его жизнь. Пару месяцев назад он знал, что делает каждый час, куда он пойдет, когда будет есть, спать и работать. А теперь всё было так неизвестно и непредсказуемо. Вот что его напугало, и вместо того, чтобы рассказать ей всё это, он ответил стоически: «Есть скучно». Это выражение всегда вызывало небольшую усмешку на его гладко выбритом лице. А потом тут же следовала острая боль в груди – от сознания всего, что он потерял. Его мысли вновь обращались к старому другу, они были друзьями в Университете. Тогда – были, это было их время. Их долгие споры и шутки, и шалости – о, Шерлок был в этом хорош... Они были настолько близки, что Джон перестал пытаться убедить одноклассников, что они – не пара. А потом появились наркотики. Для студента-медика видеть это было ужасно. Он знал, что у друга бывали перепады настроения и приступы скуки, но никогда не догадывался о том, как далеко зайдет Шерлок, чтоб от них избавиться. Нет, лучше оставить всё это, ни к чему ворошить то, что было. Погруженный в воспоминания, Джон обнаружил, что находится в сквере, неподалеку от Бартса.~ 0 ~
Джон чувствовал опустошенность: он провел последние 24 часа, помогая раненым, делая, что только возможно, готовя их к переброске по воздуху – и при этом то и дело отстреливаясь. Он только что вернулся на базу, мыл руки, и ему трудно было определить, сколько крови окрасило их, забиваясь под ногти. Ему нужно было переодеться, сбросить эту грязную робу, что пахла мертвыми и умирающими, мочой и гниющей плотью, песком и потом. Он не думал, что когда-нибудь освободится от этого. — Уотсон! — вызвал его к себе командир. — Вам приказано сдать дела и отправиться в Кандагар. — Сэр? — Джон напрягся, оставаясь на месте, и командир оторвался от сообщений. — Есть какие-нибудь вопросы, лейтенант Уотсон? — Сэр, но я нужен здесь. Я не понимаю, сделал ли я что-то… — Командир посмотрел на молодого человека, тот был меньше ростом, чем большинство, но сильный и крепкий, и, черт возьми, его будет им не хватать. Лейтенант Уотсон спас так много жизней, и все – под огнем, не говоря уж о том, что он всегда готов был сражаться, будь то скальпелем и иглой или винтовкой, он боролся, чтоб поддержать своих пациентов. И здесь нужно больше таких людей – с большим сердцем, верных, бесстрашных и без всяких глупостей. Если кто-то и проявлял особую твердость в бою, то это был Джон Уотсон, он был как камень, и его пример вдохновлял других. В течение прошлой недели командир боролся с поступившим приказом, отправляя сообщения туда и обратно и пытаясь отложить это перемещение. Он предложил другого доктора, но проиграл, получив, в конечном счете, не только очень сердитое письмо, но и строгий телефонный звонок от начальства. Почему-то британское правительство хотело, чтобы доктор Джон Х. Уотсон был далеко от линии фронта. Проклятие, это было просто позором – вот так терять мальчика, который, командир нисколько не сомневался в этом, стал бы через пару месяцев капитаном. — Вы слышали приказ. Будьте готовы к отправке через десять минут.~ 0 ~
Майкрофт стоял, держа зонтик, который он захватил с собой; сидел, затем встал и начал расхаживать. Он прочел множество просьб об отмене перемещения. Майкрофт видел, что молодой доктор был любим и ценим солдатами. Он не понимал чувства неуверенности, с которым ожидал в кабинете старого друга их семьи, генерала Робинсона. — Майкрофт, дружище, никогда не видел тебя в этой части страны. Как твой отец? Давненько мы с ним не беседовали. — Отец преуспевает. Он передает вам привет. Прошу прощения за внезапный приезд. Я думал, что я проведаю друга семьи, действительно, неожиданное посещение. — Да, хорошо, я его вызвал к тебе. Кстати, спасибо за бутылочку скотча, мы должны будем выпить, прежде чем ты уедешь. Что касается молодого лейтенанта, он, должно быть, уже в пути. Я пока посмотрел его послужной список, полагая, что он будет одним из ваших. Кадровый солдат, как и я. Вы, Холмсы, знаете, как выбрать друзей. — Майкрофт знал, что замечание было задумано как комплимент, но оно, тем не менее, заставило его напрячься. — А, вот и наше молодое дарование. Джон отдал честь генералу, чувствуя себя более чем изможденным; он заснул в вертолете, и тело жаждало большего отдыха. Но это не было предусмотрено, и как только его ноги коснулись земли, его провели по белым кафельным полам, мимо нескольких кабинетов и офисов, чтоб увидеться с генералом. Будучи военным, Джон терпеливо ждал новых приказов и, возможно, объяснений. — Приятно, наконец, встретиться с вами, доктор Уотсон. Я понятия не имел, что у нас есть общие друзья. Как и многие, я полагал, что вы будет выше ростом. На лице Джона не отразилось ничего; Майкрофт, остающийся пока незамеченным, уловил промелькнувшее раздражение в этих синих глазах. Похудел; выглядит стройней и сильнее; исчезла юношеская улыбка и беспечность в глазах, лишенных цинизма. Это был другой человек, тот, кто видел насилие, и, не дрогнув, встречался со смертью лицом к лицу. И правительственный чиновник видел маску стоического терпения. — Он в твоем распоряжении, Майкрофт — Генерал любезно улыбнулся молодому человеку. — Вольно. Он легко похлопал Джона по плечу и оставил молодого доктора, не заметив, как тот стал бледнее, несмотря на загар, и внезапно напрягся, еще больше, чем прежде. Майкрофт боялся прочитать выражение доктора, и они стояли, глядя друг на друга, пока Джон не нарушил молчание. — Что случилось? Он… Майкрофт быстро понял ход его мыслей, и доктор вновь его удивил. После всего, что случилось, тот всё еще продолжал заботиться. — Садись, Джон. Ты выглядишь немного потрепанным. Джон проглотил комок в горле. Почему Майкрофт здесь? Если б Шерлок не прошел реабилитационный центр, если бы тот умер – Джон быстро припомнил, каковы могут быть всевозможные осложнения, сопровождающие длительное злоупотребление наркотиками. Он рухнул на стул, который предложил высокий собеседник. — Нет, Джон. Он чист почти год. Ему даже удалось найти себе хобби, чтоб занять себя. Перебрался в крохотную подвальную комнату в Лондоне. — Джон тяжело перевел дыхание, благодарный, что жив его друг. Попытался представить, как Шерлок – дикий, неукротимый, – смог где-то осесть. — В таком случае, что случилось, Майкрофт, почему вы здесь? — Джон измученно и устало потер лицо. Майкрофт видел, что тот мало спал, находясь на переднем крае, где всё было не так, как в отчетах и фотографиях. — Это вы устроили мой перевод? — наконец, осенило солдата. — Джон, я… — Не надо. — Майкрофт почти не услышал этого. — Просто – не надо. — Джон откашлялся. — Вы ясно дали понять два года назад, как и Шерлок. — Теперь это был лейтенант Уотсон: — Всё, о чем я прошу сейчас, Майкрофт Холмс, это чтобы меня оставили в покое. Пожалуйста, не пытайтесь вмешиваться в мою карьеру. Я выбрал свою дорогу. Не знаю, чего вы хотите добиться, устраивая мой перевод. Но он мне не нужен. Я завоевал уважение и достиг всего сам, я что-то смог изменить. Мне не важно, каковы были ваши стремления. Но, я думаю, лучше всё оставить, как есть. Я уверен, с той же легкостью, как вы устроили мой перевод, вы сумеете и отменить его. До свидания, Майкрофт. — Джон сухо кивнул, повернувшись, оставляя безмолвного правительственного чиновника позади. Майкрофт понимал, о чем говорил ему Джон: этот человек знал, чего хочет, и Майкрофту не следует вмешиваться. И, кроме того, Джон Уотсон не был его кровным родственником, и не должен был его беспокоить. Но хоть всё так и было, почему же тогда он чувствовал, что потерял что-то важное для себя?.. Годы изменили Джона Уотсона. Его безграничное всепрощение осталось в прошлом. Джон опустился на койку, снял ботинки и попытался сдержать лавину эмоций. Видя Майкрофта и говоря с ним, он себе приказал быть вежливо отстраненным. Официально с Шерлоком всё было в порядке, а больше Джону и нечего было желать. Да и не было ничего. Гарри не писала два года. И письма, которые он отправил Шерлоку по электронной почте, – он надеялся, кто-то мешает их переписке, но теперь убедился, что сам Шерлок не хочет с ним разговаривать. Майкрофт, без сомнения, проделал весь этот путь, чтоб сказать ему это. Джон думал, что если бы поколотил его, то это смягчило бы удар, но ошибался. Было больно. Он зажмурился, лежа на жесткой койке. Он был дураком, сентиментальным дураком. Но хоть Джон снова был один, у него всё еще оставалась цель – армия давала ее. Оставалось лишь за нее держаться – это было всё, что принадлежало ему. Он цеплялся за эту мысль, погружаясь тяжелый, вызванный бесконечной усталостью сон.~ 0 ~
Лишь когда прекратились электронные письма, Шерлок, мучимый искушением, открыл последнее из отправленных сообщений. И едва прочел первое предложение, как глаза его тут же устремились к IP-адресу. Молодой темноволосый детектив-консультант вскочил, уронив ноутбук. Он даже не заметил этого; комната словно сжималась и душила его, и он должен был срочно увидеть брата. И вот меньше, чем через двадцать минут, он ворвался в кабинет «британского правительства». — Прекрати это! Верни его, — заявил он с порога не нуждающемуся в дальнейших объяснениях брату; Майкрофт знал, что этот день наступит, и тоже боялся этого. — Будь разумен, братец. — Старший Холмс откинулся на спинку своего черного кожаного кресла с подголовником. [6] — Ты знал, не так ли? Ты, знал, знал! Как долго? Майкрофт не стал бы лгать, это никогда не работало с Шерлоком. — Год. — Год?! Он отсутствует уже три года. Там война. — Я в курсе, братец. — Ты сделал это! Услышав обвинение Шерлока, Майкрофт покачал головой. Он знал, что такое возможно, и эта реакция не была неожиданной. — Я не могу ничего изменить. — Не можешь или не хочешь? — Голос Шерлока потерял свою резкость, тот казался теперь усталым и опустошенным. И в ответ на свой вопрос услышал привычное молчание. — Надеюсь, ты счастлив, дражайший брат. Наконец-то ты забрал всё, что я когда-либо любил, и полностью уничтожил это. Устроив мне полную изоляцию. — Ищешь виноватого, Шерлок? Так начни с себя. Что это за внезапное изменение взглядов? Не ты ли сказал ему, что у тебя нет друзей? Вот на этом и остановимся. — Он умрет. Ты ведь знаешь это его безрассудное стремление помогать всем вокруг и мчаться вперед. Он не отступит, не останется в стороне. Он захочет быть на линии фронта, и умрет. — Шерлоку стало плохо при мысли о пулях, что свистят вокруг Джона, его друга Джона. Он вспомнил последние слова, что они сказали друг другу, и последнее сообщение по электронной почте, что заканчивалось словами: «Прощай, Шерлок». — Всё сделано, Шерлок, он уже там. И я не стану предпринимать ничего, чтобы изменить его назначение, он для меня ничего не значит. Сентиментальность, брат, весьма бесполезная вещь, эмоции бесполезны. — Майкрофт не сказал ему, что пытался, но Джон не хотел иметь ничего общего ни с одним из них. — Я запрещаю любые дальнейшие контакты. Он явно сообщил о своих чувствах по этому вопросу, иначе тебя бы здесь не было. Поэтому, брат, я предлагаю тебе оставить всё это позади и двигаться дальше. — Наконец-то ты добился желаемого. Ты хотел доказать, что у дружбы нет никаких преимуществ. Эти только чувства и эмоции, которые ни для чего не нужны. Ты выигрывал, брат, наконец-то, ты выиграл. И когда он умрет, – потому что мы оба знаем, что это лишь вопрос времени… Майкрофт не мог позволить молодому человеку закончить, его слова безошибочно попадали в цель. — Посмотри теперь на себя, братец мой. Ты на самом деле собираешься стоять здесь и винить меня? Это я накачивался наркотой, так что чуть не умер от передоза, или я приставлял иглу шприца к твоей руке? Или, может быть, я отвернулся от единственного человека, готового мириться с моими истериками?! Я возьму на себя вину за это, но ты должен понять, что и ты не совсем безупречен. И не будь таким драматичным, братец, он солдат медицинской службы. Так что вряд ли его завтра застрелят. Майкрофт знал, что всё это ложь, он чертовски хорошо знал условия, в которых работал их доктор. Знал, что тот отправлялся на самые опасные миссии, но не стоило еще больше расстраивать Шерлока. Младший из братьев Холмс чувствовал себя так, словно Майкрофт ударил его в живот; он на самом деле предпочел бы физическую боль тому, что его брат только что бросил ему в лицо. Не сказав ни слова, он повернулся и вышел из офиса «британского правительства», отправившись домой в поисках чего-то более тяжелого, чем сигарета, чтоб смирить царящий в сознании хаос. Когда он возвратился к себе, Лестрейд уже поджидал его. Вероятно, Майкрофт, предвидел, в каком направлении устремятся мысли младшего брата. КОММЕНТАРИИ [1] Сэр Уильям Брайдон (Dr. William Brydon) [10. 10. 1811, Лондон – 20. 03. 1873]– английский военный врач, шотландец по происхождению. http://afg-hist.ucoz.ru/photo/54-0-27 И еще одно. Интересно, о каких еще британских военных врачах читал юный Джон? Мог ли он знать, например, об этом феномене – докторе Джеймсе Барри (или Бэрри), который на самом деле был женщиной, что не мешало быть потрясающим врачом? Это ведь удивительная история! https://total.kz/ru/news/zhizn/pervaya_v_istorii_zhenshchinavrach_vsu_zhizn_pritvoryavshayasya_muzhchinoi_date_2019_03_08_19_19_25?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com здесь: https://borisakunin.livejournal.com/118859.html А ее «детективная» почти составляющая, связанная с тайной установления личности, могла бы быть и Шерлоку интересна… [2] Конверсы (Converse) — американская компания, производящая обувь с начала XX века и наиболее известная своими кедами Chuck Taylor All-Star. https://koloro.ua/media/upload/images/sozdanie-ogranichennoj-serii-osnova-reklamnoj-kampanii%20%288%29.jpg [3] Клуэдо - Cluedo (англ. /ˈkluːdoʊ/), или Clue в США – настольная игра для трех-шести человек, в ходе которой имитируется расследование убийства. Игровое поле представляет собой план загородного особняка, в котором произошло преступление. Необходимо выяснить кто, где и чем убил хозяина дома — доктора Блэка (мистера Бодди в США). Под подозрением находится каждый гость особняка — игрок. Игру придумал в 1944-м году музыкант из Бирмингема Энтони Э. Пратт. Название составлено из слияния двух слов: англ. clue — улика и лат. ludo — играю. Вики https://ru.wikipedia.org/wiki/Cluedo [4] Кубик Рубика – (ошибочно — кубик-рубик; первоначально был известен как «магический кубик», венг. bűvös kocka) — механическая головоломка, изобретённая в 1974 году (и запатентованная в 1975 году) венгерским скульптором и преподавателем архитектуры Эрнё Рубиком. Головоломка представляет собой пластмассовый куб 3×3×3 (в первоначальном варианте) с 54 видимыми цветными наклейками. Грани большого куба способны вращаться вокруг 3 внутренних осей куба. Каждая из шести граней состоит из девяти квадратов и окрашена в один из шести цветов, в одном из распространённых вариантов окраски, расположенных парами друг напротив друга: красный — оранжевый, белый — жёлтый, синий — зелёный. Повороты граней позволяют переупорядочить цветные квадраты множеством различных способов. Задача игрока заключается в том, чтобы «собрать кубик Рубика»: поворачивая грани куба, вернуть его в первоначальное состояние, когда каждая из граней состоит из квадратов одного цвета. Считается, что кубик Рубика — лидер среди игрушек по общему количеству продаж: по всему миру было продано порядка 450 млн кубиков Рубика, как оригинальных, так и различных аналогов. Вики https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%83%D0%B1%D0%B8%D0%BA_%D0%A0%D1%83%D0%B1%D0%B8%D0%BA%D0%B0 [5] Ризо́тто — блюдо итальянской кухни из риса, с мягким, сливочным вкусом. Первое письменное упоминание о нем встречается только в XIX веке. Википедия Главные ингредиенты: рис, бульон, сливочное масло, лук репчатый, белое вино, пармезан. [6] В оригинале - black leather **winged** back chair, и мне бы ни за что не догадаться, что это за зверь такой – «окрыленное»(?!) кресло. Спасибо, подсказали мои консультанты! И даже картинку показали, как такие кресла выглядят: https://www.onekingslane.com/live-love-home/the-essential-guide-to-the-wingback-chair/ ФОТО: 1 Юный Джон – «в этой роли» Томас Броди-Сангстер (англ. Thomas Brodie-Sangster, род. 16 мая 1990 года, Лондон) – британский актер, известный своими ролями в фильмах «Реальная любовь», «Моя ужасная няня», «Последний легион» и др. 2 Юный Шерлок – «в этой роли» американский актер Дави́д Мазу́з (англ. David Mazouz, род. 19 февраля 2001 года, Лос-Анджелес). /С 2014 года играет юного Брюса Уэйна в сериале «Готэм»/. 3 Поклонники обратили внимание на удивительное сходство мальчика с Кармен Бикондова, что и предопределило ее выбор «на роль» миссис Холмс в визуализации героев данного фика. /Ка́мрен Рене́ Бикондо́ва (англ. Camren Renee Bicondova, род. 22 мая 1999 года) – американская актриса, танцовщица и модель, участница танцевальной группы 8 Flavahz. Наиболее известна по роли юной Селины Кайл/Женщины-кошки в телесериале «Готэм»/. 4 Ройс – «в этой роли» мне видится британский актер Шон Пертуи (или Пертви) (Sean Pertwee) 5 Мамуля – «в этой роли» Кармен Бикондова 6 Шерлок в университетские годы. Фан арт. Автор – alicexz 7 Молодой Джон (кадр из одного из ранних фильмов Мартина Фримана) 8 Деловая активность Майкрофта Холмса