Бестолочь

      Тсуна осматривал свои временные владения: просторная кухня со всем необходимым оборудованием: пара электрических плит, духовой шкаф, кухонные комбайны, нарезающие хоть кубиками, хоть соломкой, хоть звёздочками. Всевозможные пароварки, фритюрницы и прочие кулинарные чудеса, за которые его мама продала бы душу. У дальней стены высился огромный, но совершенно пустой холодильник, куда парень и запихнул покупки.       С большим сожалением он заметил, что все кастрюли покрыты толстенным слоем пыли, поэтому омега потратил ещё полчаса на то, чтобы всё перетереть. Только когда кулинар удостоверился, что вся утварь блестит — он с удовольствием вывалил все продукты и ещё пятнадцать минут смотрел на них взглядом, полным умиления. Он даже придумал душещипательную историю о семье томатов, хотел рассказать, что не может их убивать, они ведь столько выдержали… потом представил, куда эти самые томаты засунет ему страшный капитан, и поторопился искать чек из мясной лавки, на обратной стороне которого был написан рецепт.       Долго он пялился в записку, прежде чем понять, что ничегошеньки он не понимает. В итоге, единственное, что он сделал за полтора часа — кинул вариться макаронные изделия, решив, что будет действовать интуитивно — вот макарошки, и к ним, скорее всего, сейчас будет соус. Зачем усложнять?       Пока он увлечённо кромсал помидоры, в кухню кто-то вошёл и сел на скрипнувшую табуретку, уставившись на его спину. — Ты уже переварил, — озвучил низкий голос. Тсуну бросило в холод. Конечно же он понял, кто так внезапно нанёс ему визит. Только не понял, почему. — Их варить не больше трёх минут. Когда ты будешь запекать пасту — они превратятся в кашу. — Их ещё и запекать?! — Савада с круглыми глазами дёрнулся к стоящей на плите кастрюле.       Цепная реакция запустилась: шатен задел локтем разделочную доску, расчленённые помидоры полетели вниз, разлетевшись по всему полу. Забегав в панике в поиске швабры, он поскользнулся на грешной сочной мякоти и, в конце концов, упал в грязную затоптанную жижу. Наблюдавший за всем этим безобразием варийский босс с видимым усилием сдерживал предательскую улыбку, но всё же зашёлся в хрипловатом смехе. Испачканный в томатном соке Савада, сидящий на полу, представил себя со стороны и тоже рассмеялся, будто бы на мгновение забыл, где и с кем он находится.       Сколько они сидели в таком положении — никто не осознавал. — Идиот, — сделал выводы Занзас, в один миг прекращая своё и чужое веселье. — Неуклюжая бестолочь. Иди, переоденься.       Тсуна пулей вымыл пол и побежал менять одежду. Когда он вернулся, то его вновь застал врасплох когнитивный диссонанс: устрашающий мафиози стоял у плиты, помешивал закипающий томатный соус и параллельно обжаривал в другом сотейнике основные ингредиенты: мясо и бекон. — Вы умеете готовить? — вырвалось у Тсуны и он тут же закрыл себе рот ладонями, понимая, насколько бестактно это прозвучало, а ещё получить по лицу горячим сотейником ему тоже не хотелось. — Я умею резать, — спокойно ответил босс и вручил Саваде ложку.       Брюнет ещё немного посидел, безмолвно контролируя действия Тсунаёши, после чего будто испарился, как раз перед приходом Скуало. — Долго возишься, — прокомментировал он, посмотрев на готовившееся блюдо сквозь прозрачное стекло духового шкафа, после чего вновь удалился.       Время близилось к пяти часам вечера, поместье начало оживать. Сновали туда-сюда рядовые солдаты элитного отряда, гоняемые своим капитаном. Несколько раз приходил Фран, ищущий «очень важную монету», которая куда-то закатилась, причём, с каждым новым приходом Фран искал иные мелкие вещи — важный колпачок от ручки, важную ручку от колпачка, необходимый гвоздь и тому подобное. Затем пришёл Луссурия, раскритиковавший джинсы и футболку Савады, мол, джинсы недостаточно синего цвета, а футболка вообще даже с этими недостаточно синими джинсами не сочетается. В конце концов, его посетил Бельфегор, который торжественно вручил своему «ученику» лист бумаги, исписанный красивым почерком. — Как и обещал, научу тебя парочке фраз. Выучи это к ужину, босс явно оценит, — Тсуна мог поклясться, что видел, как под густой чёлкой блеснули глаза Бела. — На другой стороне японская транскрипция.       Тсуна искренне поблагодарил блондина и начал готовиться к сервировке, однако его выдворила с кухни Роза, велев идти переодеваться к ужину. Шатен очень удивился тому, что он будет ужинать со всеми, ему было бы гораздо спокойнее думать, что он здесь никто. Однако, получаса до начала сомнительного мероприятия ему хватило, чтобы быстро ополоснуться под душем, надеть свой лучший и единственный костюм и начать учить чудесную речь, которая оказалась небольшим тостом следующего содержания (если верить переводу):       «В этот чудесный вечер хочу пожелать вам приятного аппетита, и выразить мою признательность. Я надеюсь, что наше с вами сотрудничество будет долгим и успешным, поднимаю бокал за ваше здравие»       Звучало, по мнению Тсуны, очень мелодично. Раздался стук в дверь и вошедшая Роза оповестила его о начале ужина, поэтому парень ещё раз глянул в лист с тостом, посмотрелся в зеркало, со вздохом оценив своё внешний вид, и направился в столовую — место, где он пока ещё не был.       Светлая и небольшая комната с кафельным полом и небольшим прямоугольным столом на десять персон поражала своей лаконичностью: ничего лишнего, однотонная, и от того кажущаяся пустынной. Пять стульев за столом уже было занято членами офицерского состава Варии, не был лишь их босса, как понял пришедший парень по пустующему месту во главе. Тсуна оглянулся и сел напротив ещё одного столового набора рядом с Бельфегором. — Ну что, готов? — спросил блондин. — М-м-м, — невразумительно промычал ответчик и запоздало вскочил со всеми — в немом приветствии встречая своего командора.       И сел только после того, как последний член офицерского состава присадил свою задницу на стул. Все тут же принялись за еду, помещение наполнилось весёлыми разговорами. Помимо покоящейся на блюде пасты, на столе чинно ждали своего часа холодные закуски и бокалы с вином. Вот бокалам долго скучать не пришлось — все присутствующие налегали больше на алкоголь, кроме Франа — у того оказался виноградный сок. — Бел-семпай, мне снова забыли налить вино, — протянул парень, заглядывая в свой стакан. — Вообще-то, это я попросил, — развёл руками принц. — Во-первых, тебе ещё рано пить, а во-вторых я не позволю тебе наслаждаться жизнью. — Когда мне будет не рано? Мы с Рыбой-саном почти ровесники, да и капитан рассказывал, что вы начали алкошевать в тринадцатилетнем возрасте.       Блондин ничего не ответил, бесцеремонно утаскивая с тарелки омеги последний кусок пасты.       Тсуна же, после своей съеденной порции, принялся буравить взглядом свой бокал. Пить хотелось, а просить воды он постеснялся, тем более, что экономка сейчас стояла далеко-далеко у двери. Пил он только по праздникам и только глоточек — больше мама не разрешала, а в студенческих попойках ещё не успел поучаствовать, поэтому с ужасом представлял, как будет вливать в себя целый бокал. Но, собравшись с силами, он всё же сделал это, залпом проглотив весь напиток.       Как раз в этот момент Фран, постучав десертной ложкой по короне Бельфегора (за что получил от него подзатыльник), подло сказал, кивнув Тсуне: — Кажется, Рыба-сан хотел нам что-то сказать. Так ведь, Рыба-сан?       Тсунаёши механически кивнул, встал на ватные ноги, выдохнул и начал вещать.

***

— Больше всего на свете я желаю, чтобы босс взял меня прямо на этом столе и мы сплелись в жарком соитии. Хочу чувствовать ваши руки на моих ягодицах, хочу чувствовать внутри себя ваш…       Глупый японец замолчал, потому что где-то в этой реальности Скуало уронил свой бокал. Пацан начал вертеть головой, пытаясь понять, что случилось и почему все сидящие смотрели на него такими глазами. Занзас бросил взгляд на Бельфегора, пытающегося сдержать смех, и всё прекрасно понял. Злость, закипающая в жилах, заставила его встать, а дальше глаза будто закрыла пелена.       В себя он пришёл, как ему показалось, всего через пару секунд, обнаружив себя сидящим в своём кабинете, а перед ним на диванчике сидят два долбоёба — Бельфегор и тупой японец, свалившийся на его шею. Первый с шишкой на лбу от прилетевшего в него стула, второй — с багровым подтёком на запястье — видимо, Занзасу хватило ума не покалечить «гостя», а только схватить, чтобы волоком отвести в кабинет. Оба парня сидели в обнимку с книгами: Савада с учебником «Разговорный итальянский», а Бельфегор с психологическим томом «Почему меня все ненавидят». За окном уже стемнело, а настенные часы показывали десять часов вечера. — Тупоголовый монарх, на какой ты уже странице? — спросил Занзас, осторожно откидываясь на спинку кресла — всё его тело затекло от сидения в статичной позе несколько часов подряд. От его голоса Бельфегор дрогнул, а затем резко вскинул голову. — Да я её два часа назад всю прочёл, — прошипел он. — Я же чёртов гений! — Процитируй «Причины ненависти ко мне» из пятой главы. — Вообще-то я уже давно должен быть в кровати с… — блондин наткнулся на угрожающий взгляд мужчины, фыркнул и принялся декламировать: — «Если вы начали замечать, что окружающие стали вас избегать и им не комфортно в вашей компании, возможно, что вы: а) больше склонны говорить, чем слушать; б) указываете людям на их недостатки; в) навязываете своё мнение в форме агрессивной манипуляции; г) считаете себя умнее других; д) несколько раз рассказываете истории, которые все уже слышали; е) приходите в трезвую компанию в очевидно изменённом сознании» — И что ты из этого понял? — прервал его хозяин кабинета. — Что ты пытаешься намекнуть мне, что я эгоист. А вот последние два пункта ко мне не относятся. Да и пункт «е» больше относится к… — Бел умолк, наткнувшись на нехорошие искры в глазах босса. — Пиздуй. Напишешь эссе «Как меня изменить» и переведёшь на двенадцать языков, раз так любишь переводить. — Серьёзно?! Мне двадцать один год, а ты заставляешь меня писать долбанное эссе?! — Можешь выбрать другое: Фран пару недель поживёт отдельно.       Долбаный принц швырнул книгу на диван и вышел, прошипев что-то напоследок. Босс Варии иногда чувствовал себя нянькой в младшей группе детского сада, от чего начинал уставать. Но ещё больше его бесило то, что в его и без того тупую первую младшую впихнули безмозглого эмбриона, который сидит сейчас напротив него и лупает большущими глазами. — Теперь ты, — Занзас с удовольствием заметил, как дёрнулся этот придурок. Невольно всплыла кухонная сцена с томатами. — Переведи мне фразу: Sono uno stupido embrione ingenuo, non lo farò più, scusa.       Тсуна посмотрел в пол, в нерешительности помял ладони и произнёс: — Я тупой доверчивый зародыш, я больше так не буду, извините меня. — Правильно, оказывается, бараны обучаемы, — брюнет поднял брови. — Иди.       Как только ещё один лишний визитёр скрылся за тяжёлой дверью, хозяин кабинета залпом опрокинул в себя стакан с виски, а после подошёл к окну. Навязчивый запах корицы забивался глубоко в ноздри и мешал рассуждать. Резкий поток ночного воздуха смёл со стола все бумаги, но не убрал корицу. Занзасу казалось, что он напрочь ей пропитался за время нахождения в замкнутом пространстве с выблядком Савады Емитсу.       Даже горячий душ и чистая одежда не помогли полностью избавиться от чужого запаха, казалось, он засел уже где-то в коре головного мозга. Вернувшись в кабинет, главный врач этой психиатрической лечебницы надолго задумался. Когда он в последний раз встречал омегу с таким сильным запахом? Конечно, среди его любовников встречались те, кто имел достаточно приятный, хоть и слабый, феромон, но такого концентрированного не замечал даже у течных. Вот отвратительный встречался намного чаще — взять того же Франа. Воняет каким-то болотом, а поехавший на голову Бельфегор говорит, что кувшинками. Пока варийский босс думал об этом феномене, вошёл Скуало. — Стой, где стоишь! — рыкнул Занзас и заместитель встал, как вкопанный, с недоумённым видом. — Чувствуешь запах?       Длинноволосый капитан поводил носом и задумчиво посмотрел на босса. — Воняет проспиртованным бомжом, — поднял брови мечник и прошёл внутрь, уворачиваясь от кинутого в него стакана. — Как обычно. — Точно ничего странного? — Разве что немного старческим маразмом. А что? — Ничего, — Занзас медленно опустился в своё кресло. — А чё пришёл? — Как почувствовал, что нужно срочно прийти обнюхать твой кабинет. А вообще, Бельфегор сказал, что к тебе уже можно. Ничего не случилось, просто ты опять разнёс столовую. — Похуй, Роза уберёт. — Если серьёзно, можешь сказать, сколько нам ещё участвовать в твоём цирке? — Скуало закинул ногу на ногу. — Три месяца. Может меньше, — ответил брюнет, прекрасно понимая, о чём говорит его подчинённый. — Что, запах выдал? — Нет, Бел сказал, а Белу Фран. Ты вообще в своём уме? Согласиться на это дерьмо? Омега в месте, полном альф. Лучше для него нет расклада. — Я понятия не имел, кого мне подсунут, — стукнул по столу Занзас, сам всё прекрасно понимая. — Да и вообще, Фран прекрасно себе живёт, ещё и неплохо. — Не путай божий дар с Франом. Он вообще не человек, а результат сношения иллюмината с рептилоидом. Серьёзно, кто папаша метёлки?       Занзас ничего не ответил, только кинул мечнику папку с личным делом Савады Тсунаёши.