***
— Где его видели в последний раз? — через час в главном зале был устроен допрос с пристрастием всех обитателей штаба. Целую неделю после посещения Девятого казалось, что всё шло хорошо: чучело прилежно занималось, терпело обзывательства и унижения от учителей и даже, вроде бы, смиренно приняло своё будущее. После «прогулки» они больше не пересекались из-за плотных графиков у обоих, но босс Варии иногда обнаруживал на своём столе подгорелые кексы; и было непонятно — тесто пахнет корицей или это запах того, кто их скрытно подбрасывал. И когда только печь успевал со своей муштрой… — В пять часов утра он принимал душ, — отчиталась Альда. — После он пошёл на тренировку. — Потом я отпустил его переодеваться, — причмокнул приглашенный тренер. — И ко мне он так и не дошёл! — с визгливой нотой встрял хореограф. — На завтраке его тоже не было, — доложила старшая горничная. — И что, никто не видел, как он ушёл? — Занзас окинул присутствующих вглядом умиротворённого удава. Действительно, как можно не заметить этот лохматый ком. — Мы тоже не видели его, — постовые чинно выпрямились. — Его не было ни у главного входа, ни возле чёрного. — Вещи остались на месте, только небольшая дорожная сумка исчезла, — добавила Альда. Занзас привычно подпёр подбородок кистями рук. Либо мальчишка умеет испаряться, либо тут какой-то подвох. От этих факторов интенсивность приятного шлепанья по чужой тощей заднице в будущем резко увеличилась. Он встал, едва сдерживаясь, чтобы не пнуть стул ногой, и направился к двери. — Ты куда это, босс? — вскочил было следом Скуало, но Занзас жестом показал ему сидеть. — Прогуляюсь, — увидев раздражённый взгляд, капитан больше вопросов не задавал.***
Тсуна сидел в душном зале ожидания, сжимая в руке паспорт и посадочный билет до Токио. Вот-вот начнётся регистрация, но это ожидание убивало. Он старался не оглядываться и не трястись, чтобы не привлекать к себе внимание, но дрожь в голых коленках он унять никак не мог. Это был не только страх перед полётом. Страх перед неизвестностью того, что будет дальше. Да, что дальше? Что он будет делать? Изменит данные, может быть, внешность — сумма, снятая с карты отца вполне могла покрыть такие расходы. Заберёт мать и спрячется где-нибудь, где отец не доберётся до них. Согласится ли мама?.. — «Уважаемые пассажиры, — разнёсся по залу голос диктора. — рейс «Перетола, Флоренция — Ханэда, Токио» задерживается на сорок минут, приносим свои извинения» — Ну вот, — со вздохом прозвучал знакомый голос и ряд кресел из тонкого металла чуть пошатнулся — рядом с Тсуной сел обладатель знакомого запаха. — А я-то думал, что опаздываю! Шатен повернул голову и уставился на улыбчивое лицо немолодого омеги, которого он встретил в Палермо.* — Здравствуйте! — он даже обрадовался, немного забыв о своём страхе. — Тоже летите этим рейсом? Беловласый, даже не седой, а именно блондинистый господин добродушно покивал. Тсуна не успел его толком рассмотреть в прошлый раз, но сейчас он казался ему гораздо моложе. Как он мог подумать в прошлый раз, что ему шестьдесят? Сейчас он казался мужчиной не старше сорока! — Отпуск подходит к концу, — с тоской проговорил он. — Вы хорошо выглядите, — смущаясь, сказал Савада. — Вы мне льстите! — засмеялся господин. — А вы что же, тоже домой? А где ваш… спутник? Шатен смутился. Перед глазами вновь пронеслась сцена из аэропорта Палермо: из ниоткуда появившийся босс Варии выхватывает из его рук объёмную поклажу старшего омеги, с лёгкостью закидывает на полку, и молча утаскивает подопечного, одарив невинного старичка таким убийственным взглядом, будто бы тот был причиной всех его бед. — Ах, он… На самом деле, он живёт здесь, а я возвращаюсь домой. — И что же, он даже вас не проводил? — Нет-нет, у него много дел, я не хотел его отвлекать… — Тсуна покраснел и почесал щёку. — Простите за прошлый раз, я с вами даже не попрощался, хотя приятно встретить земляка почти что на другом краю света! — Ничего, ничего, — замахал рукой собеседник. — Пирожочек будете? Время ожидания нужно чем-то занять. У меня их много! И, будто бы не давая парню выбора, сунул тому под нос пакет с ароматной сдобой, в который омега незамедлительно занырнул. — Мне повезло: в моём хостеле была чудная кухня! — не переставал щебетать омега. — Обожаю печь! Лучшее, чем можно занять себя после экскурсии — это выпечка. Особенно сейчас, в сезон дождей… — Вы это сами пекли?! — Тсуна едва не подавился надкусанным пирожком. — Невероятно вкусно! — Весь секрет в тесте! Я напишу вам рецепт… — он принялся рыться в небольшом рюкзаке в поисках ручки. — Ох, если хотите, у меня ещё есть холодный чай и маршмэллоу… — Сразу видно, что вы часто ждёте рейсы, господин… — Бьяку....я, — с небольшой заминкой сказал омега. — Бьякуя. — Бьякуя-сан, — почтительно повторил шатен и только сейчас заметил большие громоздкие сумки собеседника. — Ой, а давайте я вам снова помогу сдать багаж! По улыбчивому лицу на мгновение пробежало немое выражение «Я уж думал, ты не предложишь». — Не спеши, время ещё есть, — вежливое выражение вновь вернулось. — Пока не съешь ещё хотя бы парочку пирожков — никуда не пойдём! — Ладно, — согласился Тсуна, дожёвывая сдобу.***
Чем дольше Занзас шёл по грязному полу зала ожидания аэропорта Флоренции, тем тяжелее становился его шаг. К концу своего пути он, казалось, с лёгкостью раздавит любого, кто попадётся ему под ноги. Запах корицы становился ярче с каждым метром. На него накладывался ещё один феромон омеги: вульгарный, дешёвый и поддельный аромат ванили, через который просачивался запах истинного владельца — мускусный, с нотами чего-то трупного, тошнотворного, сладковато-приторного и липкого. Даже обычный альфа или доминантный омега не уловили бы этого замаскированного клоуна, чей запах был хорошо знаком боссу Варии, и от которого злость буквально пульсировала в висках. «Ничему жизнь не учит» — думал Занзас, глядя на подмигивающую надпись «Багажный отдел». Здесь было ещё жарче, чем в провонявшемся зале ожидания, и лампочка горела тускло. К счастью, он успел вовремя — грёбанная метёлка всё ещё укладывала чужие здоровые рюкзаки на полочку. Он вздрогнул и остановился, бросая дверь на вход. Ещё бы. Феромон Занзаса резал затхлый воздух, как нож полустаявшее масло. Савада от неожиданности выронил последний рюкзак себе на ногу, но ничего не сказал, молча опустив голову. — Ой, это, кажется, за мной, — поникшим голосом сказал он, обращаясь к стоящему рядом «омеге». — На выход, — скомандовал брюнет, кидая парню ключи. — Сидишь в машине и ждёшь меня, понял? Двери заблокируй. Надумаешь удрать — догоню и ноги оторву. Сукин сын Савады понятливо кивнул и выбежал из помещения, а Занзас тяжёлым взглядом посмотрел на босса Мельфиоре. — Ты что, в прошлый раз не понял меня, Бьякуран? — А что тут такого? Я просто гуляю, посылочки передаю, — заулыбался «омега». — Стиральный порошок вот… другу. — Всю Японию отстирать захотел? Наверное, тебе роль прачки действительно подошла бы больше, чёртов мусор. Это территория Вонголы. Они запрещают трафик… стирального порошка на своей территории. — Даже в вашей системе есть дырки, — блондин улыбнулся своей гадкой улыбочкой, снимая сумки с полки. — Хотя, наверное, будь там и правда «порошок», а не кучка безобидных магнитиков да сувенирных чашек, — думаешь, меня бы так просто пропустили? Даже у меня есть хоть немного здравого смысла, чтобы не заваливаться в ваш аэропорт с полными сумками снежка. Разве только ради шутки. Скажи, а этот щеночек и правда будущий Десятый? Брюнет промолчал. — Да, даже моя шутка звучит смешнее. Хотя, слухи расползаются быстро… — Это последнее предупреждение. — Следить надо лучше, — пожал плечами Бьякуран. — На нём не написано, что он чей-то. И вообще, я бы его забрал, а ты бы стал боссом Вонголы. И тебе, и мне хорошо. Сделка же супер! — Ты бы его через два дня обратно отправил, в коробке и с бантом, да ещё и приплатил бы, чтобы его назад приняли. — Ну-ну, такой милый мальчик! Как ты можешь так говорить! — ублюдок приложил ладони к щекам и сквозь мешанину запахов промелькнуло нечто, похожее на похоть. Занзас с удовольствием бы сейчас пристрелил его и блеванул на труп, но Девятый войну с кем-либо не одобрит. По крайней мере сейчас. Мерзость. — Да уж, не думал, что ты лично придёшь, не рассчитал… — Считалку порвешь в мою сторону рассчитывать, — босс Варии не сдержался: схватил оппонента за воротник, но тут же оттолкнул брезгливо, после чего отправился к выходу. — Гримм у тебя дерьмо. — Ну, малыш ведь повёлся, — крикнул вслед Бьякуран, поправляя парик-каре. И добавил наигранно-старческим голосом: — Дедушек меньше обижают!***
Тсуна без труда нашёл нужную машину с тонированными стёклами и забрался на заднее сидение, после чего, как и велел Занзас, заблокировал двери. Небо стремительно затягивалось серыми тучами и на лобовом стекле начали появляться первые мелкие капли. То ли температура из-за дождя резко упала, то ли в самой машине было прохладно из-за недавно работающего кондиционера, но парень почувствовал озноб и потянулся к задней полочке за аккуратно свернутым клетчатым пледом, в который тут же укутался. То ли от пережитого, то ли от предвкушения грандиозного разноса от Занзаса, то ли на погоду, но парень чувствовал себя нехорошо. Помимо озноба, спокойно ждать своей смерти мешало странное тянущее чувство внизу живота. «До течки ещё месяц!» — опасливо думал Тсуна. Он вынул из дорожной сумки заветную баночку подавителей и разжевал ещё пару желеобразных таблеток сверх дневной нормы. На всякий случай. Это не было похоже на течку, ведь, во-первых, ему было холодно, а не жарко, во-вторых, между булок, по ощущениям, ничего не вытекало, в-третьих, член тоже колом не стоял. На что грешить он даже не знал, но, не стесняясь, отпил из литровой прохладной бутылки, стоящей в подстаканнике. Немного полегчало, но озноб не прошёл. Нужно было бы открыть окно, чтобы немного проветрить — вдруг всё же течка и машина провоняет его феромоном; но парень даже пошевелиться не мог — привалился к окну и задремал. Разбудил его лёгкий стук по стеклу. Во взъерошенном силуэте парень быстро признал хозяина машины и щёлкнул блокировщиками. Занзас распахнул дверь водительского сидения, но садиться не спешил, принюхиваясь. — Почему на переднее не сел? — спросил он, всё же усаживаясь на кресло. В его голосе будто бы трещали разряды, готовые вот-вот молниями рухнуть на замолкнувшего омегу. — Я… Я эм… — Тсуна не нашёлся, что ответить, едва сдерживаясь, чтобы не залезть на сидение вместе с кедами и не свернуться в позе эмбриона. Запах бадьяна, появившийся вместе со своим обладателем, не дарил спокойствие, наоборот — заставлял колени напрягаться и чуть приподнимать задницу. Был бы хвост — завилял бы. Савада ненавязчиво трогал рычаг двери. — Куда ты собирался? В Намимори? — машина мягко тронулась. Ехали намного медленнее, чем неделю назад, когда они неслись по ночным улицам на аудиенцию. Наверное, босс решил выбить больше времени для мозгоедства. — Нет, меня бы там нашли в первую очередь, наверное. — А ты умнеешь. Тогда куда? — Хотел уехать в какую-нибудь глушь. Да хоть на Хоккайдо! Жизнь начать новую… — И что бы ты делал? — Может, открыл бы кофейню… Или пекарню… — мечтательно задумался Тсуна и развалился на сидениях. Идея была не лучшая — его тут же замутило. В нос ударил резкий запах ароматизатора. Тошнотворная «ёлочка» с химическим запахом. — Для такого, как ты, растения, лучше жить в своём цветочном горшке и не высовываться. Один ты долго не проживёшь — обязательно куда-нибудь вляпаешься. — Вы меня даже моего цветочного горшка лишили, — с грустью говорил парень. Вот теперь становилось действительно плохо — задница стремительно намокала. Он судорожно выдохнул. — А долго ещё нам ехать?.. — Не очень. — Мне срочно нужно выйти!!!***
В салоне разило корицей. Запах забивался в ноздри и хотелось отсмаркиваться до потери пульса. Мужчина едва успел затормозить и свернуть на обочину, прежде чем шатен, почти что на полном ходу открыл дверь, выползая на дрожащих ногах и повиснув на дверце. — Думаешь разжалобить меня, немощь? — раздражённо ворчал Занзас, выскакивая следом и скидывая пиджак. — Говори, что жрал, кроме своих подавителей. Хотя стой, не говори. Заставив парня допить оставшуюся минералку, мужчина вставил ему два пальца глубоко в глотку, вызывая рвоту. Ничего, за изгаженные туфли сучонок потом сполна ответит. — А теперь говори, что жрал. Брал что-то у того ублюдка? — допрос был возобновлён, когда Савада был впихнут обратно в машину. В больницу его везти было нельзя по многим причинам, так что Занзас вызвал штабного врача. Кажется, недалеко была какая-то задрыпанная гостиница… — Пирожки… Бьякуя-сан угощал… Вкусные такие… — Грёбаный проглот, — Занзас с силой ударил по панели. — Понравилась особая мука, да? Когда брюнет остановился возле придорожной гостиницы, он долго выковыривал парня из машины. Тот идти категорически отказывался, кусался и вёл себя крайне по-свински. Вразумительная пощёчина помогла лишь на миг: Савада широко раскрыл бешеные глаза и от шока перестал сопротивляться. Этого мгновения мужчине хватило, чтобы выудить его. Молодую администраторшу вид альфы с горячным омегой в руках ничуть не удивил — каждые третьи парочки такие: приспичило посреди дороги и ничего с этим не поделаешь. Она тщательно пересчитала кинутые смятые купюры и передала ключ-карту от только что набранного номера. — Ты гляди, сука, цивилизация, — шипел Занзас, прикладывая карту к индикатору и толкая ногой дверь микроскопического, по его меркам, номера с отвратительной круглой, заправленной розовым с рюшами покрывалом, которое было тут же скинуто с глаз долой. Пока мужчина выпутывал парня из его толстовки (додумался же, маскировщик блядский) и льняных шорт, мелкий засранец ещё пару раз намеревался всё вокруг заблевать. — Не нужно ничего делать… — заплетающимся языком лепетал Савада, пока брюнет мыл его липкие от смазки бёдра под прохладной водой душевой кабины. — Мне так неловко… — Не буду я тебе ничего делать — рычал в ответ альфа, держащийся лишь на силе здравого смысла. После помывки шатен, казалось, немного успокоился. Тошнить его перестало, но дышал тяжело, периодически подрагивая от конвульсий, ёрзал под тонким одеялом и скулил в подушку. — Будешь знать, как всякую дрянь от незнакомцев в рот тащить, — заключил Занзас, сидящий рядом с кроватью с бутылкой дерьмового скотча из мини-бара. — Спасибо, если бы… Если бы не вы… — Да, если бы не я — тебя бы сейчас все бьякурановские наркоманы по кругу драли. И не посмотрели бы на то, что ты тощий заморыш, — неожиданно для себя, он протянул руку к кровати и провёл большим пальцем по тыльной стороне чужого запястья, лежащего на подушке. К приезду доктора жертва хлебобулочных изделий даже уснул. Капельницы были поставлены оперативно, а посреди номера развернулась настоящая лаборатория. — Да, пирожки действительно с сюрпризом, — заключил бывший военный врач, глядя в микроскоп. — Непонятно только, что и как он хотел провернуть. Этот аэропорт напичкан солдатами Вонголы не меньше других во Флоренции, его бы точно перехватили. — Думаю, перекупил кого-то, — предположил Занзас, по инерции продолжая гладить большим пальцем запястье вцепившегося в его ладонь Савады. — Он в последнее время через чур активный. Да ещё и делает всё своими руками. — Подмешанный в еду афродизиак и выпитые им подавители дали серьёзный конфликт. Хорошо, что не успели всосаться в кровь до конца. Сменить вас? — спросил врач, сворачивая свои походные пробирки. Брюнет отрицательно махнул головой. Транспортировка возможной не представлялась, тем более, что тащить такого Саваду в штаб не хотелось. Врач заверил, что до утра паренёк будет в порядке. — Можешь идти, — мужчина прихватил чистое полотенце и отправился в душ. Перед глазами снова и снова вставали мокрые бедра Савады. *** По глазам бил искусственный свет настольного светильника и Тсуна нехотя потёр их, переворачиваясь на другой бок. Тело ломило: хотелось то ли вытянуться, то ли скрутиться в бараний рог, то ли свернуться эмбрионом. Между ног было сухо, но парень всё равно чувствовал себя грязным и липким, а потому побрёл в ванную. На единственном кресле он увидел очертания полуголого тела с полотенцем на шее. Его обладатель дремал, слегка наклонив голову. Шатен не удержался и приблизился, рассматривая огромное количество шрамов и ожогов на на груди и руках, мазнул взглядом по кисти, свисавшей с подлокотника. Постыдные воспоминания заставили вспыхнуть, но они же давали приятное чувство уюта. Он помнил, какая тёплая эта рука… И насколько она может быть смертоносной, как сейчас, когда крепкие пальцы сомкнулись на запястье Тсуны. От неожиданности он ойкнул и дёрнулся назад. Убийственный взгляд красных глаз заставлял всё нутро дрожать и парень сглотнул. — Куда? — Помыться. Стальная хватка ослабла, но запястье всё ещё было в плену. Один рывок — и парень летит прямо в лапы к зверю. — Ох!..- выдохнул Тсуна, почувствовав прикосновение чужого породистого носа к своей шее, и попытался вырваться. — Что вы делаете? Это всё было как во сне. Савада прижался к нему всем телом и зажмурился. Он хотел бы обнять Занзаса в ответ, но руками, крепко зафиксированными за спиной, можно было только тщетно трепыхать. Просыпаться очень не хотелось. — Вы ничего не сделали, пока я… пока я был… — шатен вжал голову в плечи — слишком щекотно. — Я похож на животное? — мужчина прекратил обнюхивать его шею и посмотрел прямо в глаза. Тсуна стушевался и отвёл взгляд, чувствуя, как кровь приливает к щекам ещё больше. Ему хотелось ответить «Сейчас ещё как похож», но он подумал, что это может быть последними словами в его жизни. Вместо этого он, заикаясь, сказал: — Н-нет… Спасибо, что вы были со мной всё это время… Я сожалею, что сбежал и доставил вам проблемы, этого… больше не повторится. Наконец-то его руки были свободны и он смог удобно усесться. На чужих коленях. Это смущало. — Стань главой и я отберу у тебя всё. Голос босса Варии пробирал до мурашек, и Тсуна подавил в себе желание поёрзать. — Хорошо, — ответил он и нехотя слез, направляясь в душ. — Чёртова корица, — услышал он вслед.***
— За пределы штаба не выходишь. Даже в выходные, — перечислял Занзас, пока спускался со ступенек вслед за патлатой шваброй. — Прогулки только по территории. На занятия идёшь с охраной. И в твоей комнате по очереди будет дежурить офицерский состав. — Не-е-ет! — Савада встал как вкопанный, обернувшись. — Вам не кажется, что это слишком? Я понимаю, что я провинился, но в чём виноваты остальные? Забеспокоился. Ну да, Скуало его ночью либо сожрёт, либо придушит подушкой, а утром ещё и похвастается. — Это не наказание, а меры безопасности. Ты будешь под нашей защитой до самого Приёма. Если нужно будет, я посажу тебя в чёрный ящик под десять замков. В карамельных глазах заплескался ужас. Возникло дикое желание ущипнуть парня за щеку, но босс Варии успешно с ним справился. Савада открыл было рот, но вопрос так и не задал — молча пошёл вниз. Светало. На стоянке уже ждал Скуало, злой и недовольный. Действительно, ведь Занзас выдернул его из постели буквально полчаса назад, чтобы тот отвёз Саваду обратно. Сам парень снова немного тормознул и обернулся. — Иди, — мужчина слегка подтолкнул его. — Да, иди, иди ко мне, мой хороший! — Скуало даже присел, как будто звал щенка. Вот только его кривая натянутая улыбка и скрюченные пальцы говорили о том, что этому щенку он в лучшем случае хочет открутить голову и сожрать, а в худшем даже представить страшно. Парень сделал шаг назад и сделал попытку вжаться в Занзаса, но белобрысый капитан стремительно приблизился и за шкирку отволок того к белому блестящему внедорожнику, пинками загнал в салон и закрыл дверь. — От тебя пахнет какими-то конфетами, ты что…- вернувшийся Скуало фамильярно обнюхал своего босса и добавил с ехидной улыбочкой: — съел-таки азиатскую карамельку? Признавайся! Лёгкий выпад, подбивание чужой ноги и офицер лежит на влажном асфальте и орёт. — Хренов ты мудак! Я же пошутил! Не слушая его, брюнет направился к своему авто. Он бросил взгляд на прилипшего к стеклу Тсуну. Парочку карамелек съесть не помешает. Местных. *** В заведении с поэтичным названием «Долина цветов», которое позиционировало себя как модельный салон, а на деле было дорогим борделем, воняло феромонами, алкоголем, парфюмом и долгой рабочей ночью. Хозяйка, бета лет тридцати пяти, вышла к утреннему гостю помятая и с поплывшим макияжем. — Простите, мы уже закры…- она подавилась, увидев перед собой редкого клиента, оставляющего за ночь практически месячный доход дома терпимости. — Бету, первичный пол не важен. Внешность не важна. Только не шатен. — У нас много молодых омег, — с дамы будто бы мигом слетела усталость. Она щебетала, провожая дорогого гостя в лучший номер. — Есть два нераспустившихся бутона для сегодняшнего аукциона: юные, здоровые, безотказные… Увидев, что клиент никак не реагирует, хозяйка заткнулась, а после елейно пропела: «Ожидайте», и вышла. Пришедший «работник» оказался парнем, высоким блондином с каре и изящным именем Сессиль. Одет он был только в шёлковый халат, зато вид у него был посвежее, чем у хозяйки. — Желаете кофе или чай? — спросил он, мягко усаживаясь за журнальный столик. — Раздевайся, — не стал церемониться Занзас. Чужими феромонами и сексом от него не воняло, значит, ночью никого не принимал. Это радовало. — Мне недолго, давайте начнём с вас… — парень мягко улыбнулся, встал и направился к Занзасу. Он прикоснулся к верхней пуговице рубашки, но мужчина треснул его по руке, развернул к себе спиной и нагнул к кровати. Расстёгнутой ширинки было достаточно. Вошёл он легко, а вот парень под ним судорожно вздохнул, сжимая стенки. Тело у него было неплохое: стройное и подкачанное, стонал сладко и почти ненаигранно, старался подмахивать бедрами, трогательно цеплялся за простынь и выгибался, но… Перед глазами то и дело вставали округлившиеся за время пребывания в Варии, но всё ещё местами острые, почти переставшие быть подростковыми, изгибы заморыша с метелкой на голове. Мужчина перевернул парня на спину и постарался сосредоточиться на его лице. Оно было не сказать, что уникальным — слегка пухлые губы, чуть вздёрнутый кверху нос, тёмные брови, милые ямочки на щеках, трогательная родинка под левым глазом. Красивым, но чем-то не тем. Может, нужно было взять худого шатена, отвести душу и успокоиться?.. Он всё же кончил, но всё равно уходил с отвратительным настроением. Позволил стоящему на дрожащих ногах Сессилю поцеловать себя, оставил на тумбочке несколько крупных купюр и вышел. Хозяйка зазывала остаться ещё ненадолго, но он лишь отмахнулся от неё после оплаты. В машине всё ещё пахло корицей.