Бестолочь

      Дни потекли стремительным потоком бурной реки. Шестидневные занятия выматывали, но зато Тсуна не успевал расстраиваться и думать о плохом. Практически третью неделю он безвылазно сидел на территории Варии. Не то, чтобы он сильно беспокоился по этому поводу, ведь жил жизнью затворника примерно все восемнадцать лет, хотя, без огромной комнаты и кучи народа каждый день. В его жизни произошло много перемен, которые он определил для себя как положительные: начал разбираться в вещах, в которых раньше считал себя полным профаном. Оказалось, что парень, считавший себя кривоногим неумёхой, хорош в танцах, экономике, риторике и управленческом деле. Точнее, у него начало получаться. Его преподаватели говорили, что он даёт неплохой результат для того, кто начал поздно. Тсунаеши Савада даже перестал чувствовать бесполезным. Он даже думал о том, что, возможно, раньше у него ничего не получалось потому, что он бросал после первой же неудачи. Но всё же, такие вещи как военное дело и боевые искусства были дня него больной темой — учителя всё так же ругали за криворукость, а из-за постоянного падения на пол задница была синяя, как слива. Мишени на стрельбище даже спустя три недели выглядели как новенькие, зато он чуть не подстрелил своего сенсея.       Всё же, теперь Тсунаёши понимал: всё, что нужно — это немного больше времени. Ему дали время до двадцати одного года на это. С сентября он будет переведен в академию управленческого дела в Риме, на двухлетний курс, после — на экономический факультет в токийский университет. И дальше по нарастающей. Ему предстояло возглавить огромную организацию. Приезжавший навестить его Девятый сказал, что управление огромной мафиозной семьи ничем не отличается от управления маленьким государством, а то, в свою очередь, практически то же, что и любая торговая компания, только очень большая. Но добродушный с виду старичок уверял: в нём течёт кровь первого Вонголы, а значит, всё у него получится.       Тсуна не мог надеяться на какую-то там кровь, поэтому продолжал усердно учиться. В глубине души он надеялся, что за эти пять лет всё найдётся другой кандидат, более достойный. — Почему моё обучение не началось раньше? — спрашивал Савада. — Вы ведь доверяете вашу семью дилетанту! — Я и твой отец хотели, чтобы у тебя было счастливое детство, — отвечал Тимотео. — Чтобы ты вырос без алчности, хорошим и честным человеком.       Иногда, ночами, когда он не мог уснуть, ведь даже не смотря на выматывающие тренировки, парня накрывала паника. Не только из-за мысли о том, что через три года ему придётся принять на себя огромную ответственность. В конце месяца, а точнее, всего через девять дней, состоится так называемый Приём, на котором его должны представить как Наследника перед семьями Альянса. После этого, до поступления в академию, он будет жить в главном штабе Вонголы в Риме. Нужно было радоваться, ведь он больше не будет находиться рядом с убийцами, наёмниками и настоящими психами, но его прощание с Варией почему-то огорчало. Зато Скуало ходил по штабу, насвистывая под нос песенки, довольный, как полинявший таракан.       Обещание Занзаса было выполнено: за Тсуной теперь повсюду ходила небольшая армия охраны — шесть человек вели его по узким коридорам, взяв в кольцо. А ночами его в комнате действительно «охраняли» члены офицерского состава. Правда, по-настоящему, охранял только Леви: сидел у двери в позе лотоса и пыхтел, мешая парню спать. С Луссурией было уютно — аномальный альфа заставлял намазывать на лицо какой-нибудь огуречный жмых с йогуртом, пить смузи из овощной дряни и слушать его разговоры о боксе вперемешку с советами по уходу за кожей и внутренними сплетнями. С капитаном приходилось хуже всего — сон у него чуткий, поэтому любое скрипение кровати сопровождалось диким ором и избиением. А однажды, на второе дежурство Императора Мечей, Тсуна поскользнулся на волосах спящего на полу Скуало и до самого утра прятался по всему штабу. Впрочем, на фехтовании мужчина тогда жёстко отыгрался, но в личном дневнике Тсуны появилась страничка с аккуратно смотанными и приклеенными к бумаге скотчем волосинками-трофеями.       Вот неизменная пара Бельфегора и Франа была лучшей. Ради них он был готов терпеть и пыхтение Леви, и маски Луссурии, и издевательства Скуало. Туман и Ураган всегда дежурили вдвоём, и так как в графике значились, как один за другим, и у Тсуны было целых два увлекательных вечера с газировкой, чипсами и играми на притащенной приставке.       Прекрасным субботним вечером они так же, как и обычно, лежали на огромной кровати Тсуны и смотрели фильм. Савада даже почти не обращал внимания на пятна крови, которые украшали футболку Бельфегора — тот только что вернулся с задания. — Тунец-сан, — начал Фран, стряхивая в сторону Бельфегора крошки от кукурузных шариков. — Что такое? — шатен сел и посмотрел вниз — голова Франа лежала на его коленях, в то время, как Бел-семпаю достались ноги в синих махровых носках. — Что это с боссом? — А что с ним? — хлопнул глазами Тсуна, будто бы не понимая вопроса.       Действительно, Занзас вёл себя крайне странно. Несмотря на то, что у японца он не дежурил, иногда заходил к нему вечером. Это уже было необычно само по себе. Пара фраз, по типу: «Как дела?», «Всё нормально?», и он обычно уходил. Появлялся не часто — раз в два-три дня, но при этом постоянно притаскивал с собой «гостинцы»: тёмный шоколад, который по вкусу был как жизнь человека с экзистенциальным кризисом в бедной африканской стране; старый учебник по полемике, бесчисленное количество ножей и стилетов, пули разного калибра. Парень кинул взгляд на последний презент — лиловые тапочки с мягким мехом. Пули, стиллеты, ножи и даже учебник казались какими-то обыденными атрибутами мафиози.       А сегодня он вообще завалился на урок танцев. Сначала долго смотрел, как Тсуна вышагивал с преподавателем под вальс, а после оттолкнул сухого бету среднего возраста и сам станцевал с шатеном несколько тактов. — Колись, лохматенький, что там, в гостинице было, когда ты сбежал? — Бельфегор растянулся в пошлой улыбке.       Тсуна вспыхнул. — Ничего! — А чего это босс тогда тебе тапочки носит? — тон блондина говорил «не верю и не собираюсь» — Да не знаю я! — Савада начинал злиться. Он сам не понимал, что происходит. Занзас практически всегда приходил с похмелья. От него всегда пахло табаком и чем-то примерзким, от чего хотелось устроить мужчине ревнивый разнос. Сдерживало парня только то, что он не имел на это никакого морального права. — Тунец-сан, как ты думаешь, какой наш босс? — Фран перебил коллегу, перевернулся на живот и обхватил шатена за талию. — Эгоистичный, злобный, раздражительный, делает, что хочет. Я его боюсь, но… — М-м-м? — Он надёжный, всё же. И помогает мне. Хотя знаете, здесь все мне помогают, и все нравятся мне… Даже капитан… Хотя, нет. Язык не поворачивается, он бьёт больнее всех. Но всё-таки, я даже жалею, что мне придётся уехать.       Повисла тишина. На парня, не мигая, смотрели две пары глаз (одна под чёлкой). После пятисекундной паузы на Тсуну накинулись сразу два парня, тиская и щекоча. — Хватит, ну хватит! — верещал он сквозь смех. — Мы тебя никуда не отпускаем, — вынес вердикт Фран, сжимая парня в объятиях. — Если нужно будет, мы спрячем тебя в маленькой коробочке и подарим боссу, чтобы он носил тебя с собой в кармане. Нет, пожалуй, мы спрячем тебя под челкой Бел-семпая, туда точно никто не будет смотреть. — Ребята… — от расстройства чувств парень шмыгнул носом и зарылся носом в зелёную макушку. — Обещай, что уволишь босса, когда сам станешь боссом. Пусть отправится на свалку, раз так любит мусор, — продолжил Фран и повернул голову к двери, и отчего-то перетёк за кровать. — О, привет, босс. — Кого ты там уже собрался увольнять, мелкий мусор? — в дверях действительно стоял Занзас.       Бельфегор с Тсуной подскочили, как ужаленные, а Фран продолжил сидеть за кроватью, отсалютировав начальству банкой газировки. — Собирайся, жду внизу, — брюнет развернулся к двери. — Не хочу. — Тсуна решил именно сейчас проявить упрямство. — Стойте, вы что делаете?!       Мужчина прошёл комнату насквозь, схватил шатена за шкирку и поволок за собой. На входе остановился, подхватил чужие кеды и вышел. — Что такое, что случилось?! — волновался парень, на ходу натягивая обувь.       Но спутник не отвечал — молча шёл к лестнице, спокойный как танк. Парню оставалось только бежать следом. — Снова к Девятому? Что-то случилось? — Залезай в машину.       Парень подёргал заднюю дверь, но мужчина открыл перед ним переднюю. Преодолевая страх и ужас, Тсуна влез на сидение. От секундной уверенности не осталось и следа. — Мне же нельзя выезжать за пределы территории, — проблеял он. — Со мной можно.       Машина снова летела по ночному городу, теперь уже по главной улице, залитой яркими огнями, с обвешанными гирляндами деревьями, светящимися вывесками ресторанов и торговых центров. — Так мы на какую-то очередную встречу? А в тот бар заедем? Только, чур мне безалкогольный молочный коктейль! — Тсуна вдруг расслабился и затрещал, как сорока.       Действительно. Шестое чувство подсказывало: ничего плохого этот мужчина ему не сделает. Не сделал даже тогда, когда обстоятельства позволяли. За случай в гостинице парня до сих пор покалывало иголочкой стыда. Савада удивился, когда автомобиль остановился на стоянке возле городского сквера. Он вышел и посмотрелся в отражение стекла. Вывели его всё-таки в домашнем: в пижамной футболке с широким вырезом и рисунком зайца, держащего мороженное. Вырез оставлял открытым одно плечо и делал кофту чуть менее детской. В синих леггинсах из хлопка можно было выйти разве что за хлебом, а для образа «вышел с собакой погулять» не хватало только лиловых мохнатых тапочек. — И кто тут живёт? Очередной глава семьи альянса спрятался под люком? — не переставал шутить Тсунаеши, глядя, как босс Варии ставит машину на стоянку. — Дошутишься, м. су… бестолочь, — смягчил выражение владелец автомобиля.       Не дожидаясь приглашения, «м. су… бестолочь» вышел и вдохнул чуть влажный воздух. Скоро снова пойдёт дождь — уже вон узор-крапинка на сухом асфальте появляется. — А мы надолго? — продолжал говорить Тсуна, шагая следом за Занзасом. Он остановился, потянулся, зевнул и снова заговорил: — Мне скоро нужно ложиться спать, ведь завтра… Ох, у меня же завтра выходной! Но не хотелось бы полдня проспать… — Не отставай, — мужчина взял его за руку и теперь тащил за собой, как на буксире.       Тсуна покраснел, улыбнулся куда-то в шею и послушно поплелся следом, разглядывая происходящее вокруг него. А посмотреть было на что: яркие кучки уличных музыкантов, гуляющие парочки, деревья, утопающие в жёлтых гроздьях огоньков. На небольшой площади, куда они пришли, по кругу расположились беседки местного кафе. К одной из них и пошёл босс Варии.       Тсунаеши осторожно заглянул за плетёные стенки, ожидая увидеть внутри кого-то, но там было пусто. Зато какая атмосфера: сидения деревянные, полукругом, сверху на них накиданы подушки, набитые можжевельником, судя по запаху, а под потолком гирлянды с круглыми жёлтыми лампочками. — Хватит заглядывать, заходи уже, — лёгкий пинок под зад придал ускорения и Тсуна впечатался лицом прямо в одну из подушек. Вставать он не спешил, вместо этого — скинул кеды и залез вместе с ногами на мягкое сидение. В последнее время он позволял себе слишком многое: спорил с преподавателями, грубил Леви, не трясся, как осиновый лист, от чужого внимания. Решил, что хотя бы неделю точно будет делать то, чего раньше никогда не делал. — Что будете заказывать? — спросил подскочивший официант. — Кофе с мятным ликёром и что-нибудь большое, где много сливок всякого цветного дерьма. — Добавьте туда анисовый сироп! — стремительно высунулся Тсуна.       Милый блондинчик улыбнулся и пошёл к прилавку. — Мы кого-то ждём? — парень сел, наконец, нормально. — С чего ты решил? — Ну… А почему тогда мы здесь? — А что, я просто не могу привезти кого-то из штаба в парк? — А Леви бы привезли? — глаза Тсуны загорелись, хотя он подумал, что с вольнодумием и вольноговорением в этот раз он действительно перебрал и ему может и прилететь за такие подколы. — Нет, это уже слишком, — на удивление, мужчина усмехнулся. — Тебя хорошо обучают? Парень чуть не поперхнулся. С чего это он вдруг спрашивает о его учёбе? — Да, у меня прекрасные преподаватели! Такие терпеливые! Я рад, что даже у господина Скуало находится для меня время, это здорово! — А как тебе Реборн? — Ох, он… М-м-м, мудрый… Хотя он бьёт меня больше всех… — блеял Тсуна, вспоминая высокого человека в шляпе, который вводил его в курс дел семьи и рассказывал о её основании.       Повисло молчание. Нарушил его только официант, который пришёл с большим подносом. Перед шатеном поставили огромный, едва ли не литровый бокал с бежевой смесью, высоченной шапкой взбитых сливок, обсыпанной кондитерскими конфетти в виде разноцветных звёздочек, сердечек, шариков. Припорошено всё было целой молотой корицей. На самой верхушке даже лежала целая звёздочка бадьяна, которую парень сразу же снял и сунул в карман. От этого всего исходил чарующий аромат аниса. — Странно, что вы не хотите меня споить! — Савада взялся за десертную ложку и принялся черпать гору сливок. — Хочешь, чтобы я тебя споил? — спросил в ответ Занзас, прикладывая к губам стакан с кофе.       Парень на секунду замешкался. — Споите меня после этого вашего приёма. Да так, чтобы они передумали ставить меня во главе! Обещаете?       Перед ответом босс Варии потянул парня за ухо. — Ты не отвертишься от этого, паршивец. Хоть голым там танцуй. — А идея неплохая! — Тсуна попытался высвободить своё ухо, но шершавые пальцы будто склеились с мочкой. — Говоришь вроде уверенно, а сам краснеешь и голос у тебя дрожит, бестолочь, — брюнет наконец-то отпустил его ухо и потянулся к чужому стакану, отхлебнул. — Ну и дрянь. — Вы же сами мне это заказали! — ахнул парень, возвращая бокал на место. Сливки слегка подтаяли, но горка от этого меньше не стала. — Корица с бадьяном — лучшее сочетание!

***

      Занзас уставился на этого идиота. Бестолкового непроходимого балбеса. Он хоть сам понял, что сейчас сказал? — Ты знаешь, чем ты пахнешь? — снова спросил он, наблюдая, как парень отхлёбывает из своего кубка. — Мама всегда говорила, что выпечкой. А друзья — что конфетами-тянучками. Я не чувствую свой запах. А вот вы… — он сглотнул и положил руку на карман, куда недавно засунул кусок какого-то мусора. — Ты пахнешь корицей, — добил его Занзас.       Почему-то ему было приятно наблюдать, как лицо парня сначала бледнеет, а потом всё больше краснеет и становится совсем-совсем пунцовым. Как он прячет лицо в ладони или пытается орать в подушку. Ему было приятно от того, что именно его слова вызвали такую реакцию. И вот он уже десять минут лежит, зарывшись в пледы и подушки, и боится показать своё красное взмокшее лицо. — Если не допьешь свою дрянь — я её вылью, — с угрозой в голосе сказал мужчина. — Не надо, — донёсся голос из-под пледов. Тощая рука высунулась, и бокал исчез под покрывалами.       Чёртов проглот. Когда-нибудь задница у него точно слипнется. — Пошли теперь дальше, — вынес вердикт мужчина, бросил на стол несколько купюр и вытянул парня из его тёплой кучи. Тот с неожиданной силой сопротивления упёрся. — Не пойду, лучше я тут посижу, — пробурчал он. — Ещё и дождь начинается… А если я простыну?! — Ты три недели не выходил за пределы штаба, тебе что, не хочется посмотреть на что-то кроме обоссаных кустов на заднем дворе? — Занзас сделал рывок и поднял шатена на ноги. Что-то он слишком осмелел, этот выродок. Издевается? — Скоро у тебя не выйдет гулять так. Зад в двери не пролезет — будешь до старости в кабинете торчать. — Вы так говорите, будто я в тюрьму сажусь, — Савада высвободил руки и мигом сунул их в карманы джинс. — Вы же тоже босс, но делаете, что хотите…       Он осёкся, а потом пролепетал: «Извините». Снова повисла неловкая пауза. — Наверное, было бы лучше, если бы мы родились в другом месте. И было бы всё по-другому, — продолжил лохматый омега как ни в чём не бывало, шагая по залитой светом аллее. — Хотя, я бы тогда с ребятами не встретился. И с… вами. А может быть, и встретился, только при других обстоятельствах. И звали бы нас по-другому, наверное. — Я сообщу твоему папаше, что тебе стоит сменить преподавателя по философии. Учит тебя какой-то херне.       Мелкий Тсуна резко остановился и обернулся. В карамельных глазах плескалась уверенность. Он попялился ещё немного и заявил: — А знаете, я передумал. То, что я сказал вам в отеле. Никакую Вонголу я вам не отдам. Нет. Не доверю её такому грубому ветреному алкашу и… — он запнулся, когда посмотрел в глаза босса Варии и сделал шаг назад. — Тебе что, сахар в голову дал? Это я-то ветреный? Стой, маленькая дрянь!       Но Тсуна уже с хохотом нёсся по вымощенной камнями дорожке, сворачивая в неосвещенную часть парка. Инстинкт охотника не позволил Занзасу стоять на месте, и он помчался следом. Сократить дистанцию — плёвое дело. Но бежать следом за жертвой, практически наступая ей на пятки, долго, чувствуя сбивчивое дыхание и страх — одно удовольствие.       Саваду хватило минуты на три и он сдался. Занзасу оставалось только схватить его и пригвоздить к стволу раскидистого клёна спиной. Омега уткнулся в его рубашку лбом, стараясь восстановить дыхание. Он вдруг резко чихнул и немного отстранился. — Ваши перья щекочут мой нос, — сказал он сквозь одышку и вытер тыльной стороной ладони слезящиеся глаза.       Он выглядел сейчас отвратительно милым. Его губы были сладкими, липкими, а на языке остался привкус сливок с анисом. На поцелуй он отвечал неумело, но всё же с достоинством принимал язык Занзаса. Под ладонью, проникшей под свободную футболку, чувствовалась мелкая дрожь. Спина холодная. Замёрз? Хотелось сгрести его в охапку и украсть для него все пледы с этой чёртовой беседки, закутать в них и посадить под замок, чтобы никто на него не смотрел и не дай ёбаный бог не дотронулся. Ни одна лживая шлюха, насколько бы она умелой ни была, не сравниться с этим тощим несуразным телом недавнего подростка с бардаком на башке и в самой башке. От осознания того, что скоро этому пацану будет заглядывать в этот его сладкий рот вся Вонгола — хотелось ломать всё вокруг. — Ай, вы куда полезли?! — гневно выкрикнул Савада, когда мужчина сжал его сосок. — Не надо меня там щипать! — А за что тебя ущипнуть тогда? — криво усмехнулся босс Варии. — Не надо меня вообще щипать! — парень снова показал все оттенки пунцового на лице и стыдливо отвёл взгляд. — Лучше целуйте. — Ты, оказывается, маленький извращенец, бестолочь. — А сами вы кто?! Большой монах-отшельник, что ли?!       Занзас ещё раз посмотрел на чуть опухшие губы и со скрытым сожалением сказал: — Нам пора возвращаться. — Нет, я хочу ещё одну ту большую штуку. — Какую большую штуку? — издеваться над ним было одним удовольствием. Шатен беззвучно закрыл лицо руками. — Хватит тебе, а то задница слипнется, — мужчина улыбнулся и пошёл по тропинке к выходу из парка, проигнорировав ещё один страдальческий стон из-под ладоней.

***

      Тсуна брёл по тёмному коридору вслед за хозяином штаба. Он всё ещё был смущён, да так, что даже на чужую спину смотреть боялся. Сколько же шатен наговорил глупостей — руки снова и снова поднимались к лицу, пряча красные щёки и смущенную улыбку.       Наконец, они дошли до двери, и парню пришлось всё-таки поднять глаза. Дверь была открыта с ноги. Фран и Бельфегор не спали — играли в приставку, стащив одеяло на пол. — Кто сегодня дежурный? — спросил мужчина, затаскивая Саваду внутрь. — Я, босс, — протянул Фран. — Будешь наказан. — Что?! — заорали в унисон сразу два голоса — Тсуны и Бельфегора. Фран лишь безэмоционально выдал: «А…» — Вы сюда поставлены, чтобы следить за тем, чтобы он не уходил ни с кем за пределы территории. — Но вы же… — пытался оправдать омегу Бел. — Мало ли, что это я, — ответил он и вышел, оставив за собой тишину. — Уволишь его потом, Тунец-сан, — кивнул Фран и Тсуна кивнул ему в ответ. Сейчас все три парня были солидарны друг с другом. — Ну что? — с гаденькой улыбочкой спросил Белл, когда троица уже лежала на кровати, погасив светильники. — Что он с тобой делал целых два часа? — Ничего! — Тсуна, лежащий по правую руку от Франа, отвернулся и натянул на себя одеяло. — Ну, расскажи, — чужая рука ущипнула за бок. — Просто сделали погуляли в парке и вернулись, — шатен привстал, перетянулся через соседа и в отместку скинул недопринца с кровати, благо, лежал он с краю. — А чего у тебя губы такие красные были? Он тебя лицом об асфальт вёз, что ли? — блондин взобрался на место и с силой натянул на себя одеяло, оставляя омег без укрытия. — Не, ну зная босса… Фран, до этого момента притворяющийся мумией, с лёгкостью вернул плед, замотался в него сам, как в кокон и снова выпихнул коллегу с кровати. — Эй! Тебе разве не интересно? — Семпай, принеси лучше ещё одно, нам этого мало будет. Блондин прошипел что-то в ответ, но из комнаты вышел. В зелёных глазах оставшегося офицера читался вопрос. — Босс себе ничего лишнего не позволял? Тсуна покраснел, но всё же ответил «Нет». Вышло оно каким-то жалким, с примесью сожаления. — Мне так не хочется уезжать… — выдохнул он в подушку. — Не волнуйся, мы с Бел-семпаем тебя украдём и будем прятать в тёмном подвале, и даже боссу не скажем, где ты, — тонкие руки обняли его за шею и Тсуна уткнулся в мягкую ткань футболки. — Больше смахивает на похищение. — Обещай, что когда станешь боссом — будешь делать фотографии на фоне всяких секретных документов. Ну, или просто писать нам. — Конечно, — Тсуна улыбнулся и сильнее прижался к чужому тельцу, которое заботливо поделилось одеялом.

***

Пять дней пролетели, как миг. Усиленные тренировки, заучивание классических танцев, снятие мерок и пошив костюма — Вария будто бы пыталась вытрясти из парня душу напоследок. Однако, сам день перед вечерним приёмом оказался невероятно тихим — Бел на миссии, Фран наказан мытьём туалетов, Скуало и босса тоже нигде нет, даже Луссурии не слышно. Только Леви, дежуривший сегодня и завершающий эту череду безумия сидел и чавкал отобранным у Савады моккачино.       «Это, вообще-то, мне передали,» — с тоской думал Тсуна. Он сидел за туалетным столиком, положив голову на локти, и наблюдал, как исчезает его напиток. — Тебе нельзя, Луссурия сказал, что ты потом в костюм не влезешь, — видимо, его взгляд был слишком печальным. — И что теперь, с голоду умереть, — Тсуна отвёл взгляд. — Что же там за костюм такой, что даже водички не попить…       Фантазия подкинула извращенному мозгу картину с изображением латексного костюма. Нетушки. Не наденет он такого. — Я мыться, — мрачно сказал парень и направился в ванную.       Ещё минут пять он удерживал дверь, в которую пытался просочиться чёртов усатый. — Нетушки, дайте хоть помыться нормально!!! — Савада с неожиданным напором таки закрыл дверь и защёлкнул щеколду. — У меня приказ! — Не волнуйтесь, в слив я не пролезу! — бесновался Тсуна, скидывая домашние штаны. — Пейте лучше моккачино, Леви-сан! — Если не выйдешь через полчаса — я эту дверь разнесу и сам войду! — доносилось из комнаты. — Нет, не войдёте! — шатен с кряхтением подпёр дверь тяжёлой софой, и только после этого расслабленно выдохнул и залез в обложенное плиткой углубление, имеющее форму прямоугольника.       Да, настоящий бассейн. Только набирать его целую вечность. Оно того стоит, конечно, — можно раскинуть руки и ноги и залечь на дно, представляя себя морской звездой. Глубина небольшая — по плечи, если сидеть. Изумрудный мрамор красиво переливается, отражаясь на потолке, запах хвойного масла успокаивает. Можно расслабиться и лежать, даже практически не обращая внимания на бубнеж за дверью. Но всё же, круглая ванна в Палермо нравилась ему намного больше. Правда, был он в ней один раз, и то, тогда босс Варии ворвался за чем-то…       Тсуна хихикнул и закрыл глаза. За дверью стало как-то подозрительно тихо. — Красота! — шатен расплылся в улыбке ещё больше, опуская руки в горячую воду. Просидел он там долго, пока вода не остыла. И после этого ещё довольно долго натирался приятно пахнущим кремом для тела.       Умотавшись в белый мохровый халат до пят, парень с пыхтением оттащил свои баррикады, вышел и замер в двери, размышляя — пройти в комнату или снова забаррикадироваться в ванной и вообще никуда не выходить. На кровати, туфлями прямо на приготовленном для вечера костюме, лежал его репетитор, Реборн. — Ещё немного и этот парень пошёл бы вытаскивать тебя из слива, — он махнул рукой на дверь, у которой стоял Леви, глядя очень враждебным взглядом. — Не так уж и долго я там был, — пробубнел Тсуна, открывая шкаф. — Собирайся, мы выходим, — мужчина в шляпе нехотя встал с кровати. — Босс говорил, что выезд в пять вечера! — подобрался Леви-а-Тан. — Сейчас слишком рано. — А он больше не ваша забота, — махнул репетитор, смахивая на пол синий костюм мыском лакированной туфли. — Эй, бесполезный Тсуна, тебе придётся надеть что-нибудь другое.       Следующим лёгким движением он скинул с Тсуны халат (тот обрадовался, что хотя бы трусы в ванной надел) и сунул ему в руки первый попавшийся тремпель с обычной чёрной тройкой, — одной из тех, в которых Тсуна ходил на занятия. — Времени нет, Девятый хочет встретиться с тобой раньше, — он помог застегнуть кобуру под пиджаком. — Вы что, в моих вещах рылись?! — спросил Савада, глядя, как исчезают в чехлах подаренные Занзасом пистолеты. — Надеюсь, они тебе сегодня не пригодятся сегодня, — мужчина обтрусил руки и пошёл к двери. — Стойте, я ещё сумки не собрал! — шатен подхватил телефон, но учитель отнял его и кинул на кровать. — Это ты оставишь здесь, по этой штуке тебя очень легко отследить. За свои вещи можешь не беспокоиться — их вышлют вперёд тебя. — Куда это вы собрались? — «дежурный» встал в боевую стойку, будто бы планировал отстаивал эту дверь любой ценой. — Ты что, глухой? Приказ лично Девятого, — Реборн достал из нагрудного кармана смятую бумажку и показал её Леви. Лицо у того вытянулось и препятствовать он больше не стал.       Тсуну запихнули в машину, между двух серьезных дядек с квадратными лицами, и повезли в резиденцию Вонголы.       На этот раз это было не здание вроде музея, а привычный особняк за городом. Дорога шла такими петлями, что запомнить её было нереально, так что Тсуна бросил это дело на пятом повороте, когда у него закружилась голова. Строение, выполненное в рамках эпохи Возрождения, с виду казалось очередным флорентийским музеем. Ходящие внутри люди в черных костюмах вполне сошли бы за дипломатов. Все они, как один, приветливо кивали Тсуне, и он сконфуженно кивал в ответ. — Расслабься, — Реборн отвесил ему подзатыльник. — Прояви уважение. Эти люди — твои будущие подчинённые. — А бить-то меня зачем? — парень почесал ушибленный затылок.       Они шли по вычищенной ковровой дорожке вглубь коридора. Здесь так же, как и в штабе Варии, всё было увешано картинами. Задержаться и рассмотреть хотя бы одну не давал шагающий впереди мужчина в шляпе, то и дело подгоняющий парня. Они шли, пока не упёрлись в большущую дверь из цельного дерева. Под испытывающий взгляд Реборна Тсуна робко постучался, а после вошёл, услышав разрешение войти.       Этот кабинет не выглядел как тот, в котором часто работали. Никаких разбросанных по столу бумаг, маленьких, едва заметных пятен от чернил на полу, протертого пола… С чего парень вообще решил, что это там должно быть? Глава Вонголы выглядел аккуратнее, чем босс Варии, но всё же интуиция подсказывала Саваде — это не постоянный кабинет Девятого и даже не временный. Так, просто помещение на крайний случай, как и всё здание. — Тсуна, ты приехал! — всплеснул руками пропащий отец, сидящий в гостевом кресле. Он встал, но любящий сын увернулся от его крепких объятий, проследовав сразу к Девятому, чтобы пожать ему руку. — Мой мальчик, за что ты… — Я пришёл не к тебе.       Отец тут же показательно схватился за сердце. — Ой, Емитсу! — всплеснул руками Девятый. — На кухне поставили эту штуку, которая сама делает кофе, не хочешь сходить, поглядеть, вместе с Реборном? Ну, просто чудо, а не вещь! — Я бы вот тоже сходил бы посмотрел! — поднялся было Тсуна, но прошедший мимо папаша толкнул его на место. — Если что, мне эспрессо, а юному Тсуне… Капучино, пожалуй, — пожилой мужчина, похожий на кого угодно, но только не на босса мафии, встал из-за начищенного стола и сел поближе к Саваде, за журнальный столик. — И не торопитесь, рассмотрите там его как следует, у него много функций! — Да-да, мы поняли, — Емитсу махнул рукой и закрыл за собой дверь.       Младший Савада замер, стараясь не так усердно разглядывать морщинки на добродушном лице дедули Тимотео. Сидеть так стало немного неловко, поэтому Тсунаёши решил разогнать затянувшуюся паузу первым: — Как ваше здоровье? В прошлый раз вы выглядели уставшим. — Спасибо, что спросил! Тогда у меня болела спина. Но сейчас погода хорошая и мои кости не ноют. А что насчёт тебя? Уже освоился? — Учителя, нанятые вами, настоящие профессионалы! Даже такого сложного ученика, как я, смогли многому научить за этот месяц, — Тсуна улыбнулся. — Знаешь, я бы хотел, чтобы ты изначально прибыл в штаб Вонголы, но твой отец посоветовал отправить тебя прямо в Варию. Офицерский состав там весьма специфический, поэтому то, что ты жив — прямое свидетельство того, что он был прав. — Прав в чём? — поднял брови шатен. — В том, что отправил такого слабака, как я, в логово опасных убийц? Если бы он оказался не прав, и меня бы закопали в ближайшей канаве? Я думал, что господин Занзас действительно убьёт меня в ту ночь, когда вы рассказали, что следующим боссом стану я. — Но вы с ним неплохо сблизились, и как видишь, он тебя не убил. Он сам давно уже знал. И ещё более давно подозревал.       Тсуна вспыхнул и едва сдержался, чтобы не спрятать горячую голову куда-нибудь под стол. — Было бы намного лучше, если бы он стал боссом. Вам не кажется, что именно он подходит на эту роль? Вы ведь понимаете, что я совсем к этому не стремлюсь. Не боитесь доверить свою организацию такому незаинтересованному человеку? — Тсуна без сил откинулся на спинку диванчика, на котором сидел, и приложил руку ко лбу. Действительно, как бы он себя не убеждал в том, что это совсем не страшно и он сможет всё, если захочет — всё это было самообманом. — Неужели вы не знаете, что я… — Что ты омега? Конечно, знаю. Наверное, Реборн не говорил тебе об этом, но Первый Вонгола тоже был омегой.       Глаза Тсуны широкого распахнулись. Конечно же, Реборн рассказывал о Примо — основателе Вонголы. — Значит, он всё равно был не таким омегой, как я, раз смог основать целую мафиозную семью. — Это ничего не меняет. — В тебе большой потенциал, Тсунаёши. Ты будешь не один. И тебе всё равно придётся присутствовать на сегодняшнем вечере в качестве наследника. А потом… Если же мы найдём кандидата, который бы подходил на эту роль лучше, чем ты, конечно же, ты сможешь избежать этой участи. Но не надейся на «лучший исход» — учись прилежно. Организация берёт на себя все расходы на твоё обучение. Не станешь боссом — работа в лучших компаниях мира тебе будет обеспечена. В качестве моральной компенсации, так сказать. — Простите, что я говорю это вам, — парень смутился.        Старик Тимотео подбадривающее похлопал по плечу. — Не беспокойся. В любом случае, у тебя ещё целых два года впереди. Наслаждайся молодостью! Да и потом тоже. Место главы не лишают тебя права на простые человеческие удовольствия вроде встреч с друзьями или чашечки капучино в одиночестве.       Он привстал, опираясь на трость, и направился к двери. — Что же, вижу, ты вымотался. Можешь пойти погулять в нашем саду. В беседку уже подали лимонад и печенье. А я проверю кухню… Никак не наиграюсь с этим чудо-аппаратом!        Тсуна вышел следом за ним, махнул на прощанье и посмотрел на удаляющуюся сгорбленную спину. Сколько лет этому человеку? Если он дожил до своих лет, значит, жизнь мафиози не настолько опасна? Или он просто силён…хотя, сейчас, наверное, скорее хитёр и умел. С такими мыслями парень проследовал в противоположном направлении, пока в окнах первого этажа не увидел что-то, похожее на садовый участок с разветвляющимися аллеями.