Happiness

      — Почему именно здесь?       Двое подростков сидят в каком-то богом забытом кафе, где из посетителей только пара старушек, официанта в помине нет, а тот человек, который, видимо, выполняет функции персонала — спит за барной стойкой. Перед Изуми какая-то жидкость, называемая здесь «кофе», у Атсумы в руках сыпучее печенье, постоянно крошащееся и засыпавшее парня своими кусочками.       А между ними — учебники и тетради. Как обычно, впрочем. Ничем не отличается от того, что обычно бывало, когда они втроём занимались у близнецов дома, только смена места, окружения и, кажется, атмосферы. А ещё нет Осаму, и от этого как-то не по себе. Накамура это чувствует через полчаса, за них успела привыкнуть к жужжанию мух и ламп, запаху чего-то готовящегося и неудобной сидушке. Но здесь не давит. Даже больше свободы, чем в уютной клубной комнате, где она часто заполняет бумаги, чтобы отдохнуть от всего остального. Здесь нет Мии-сан, которая любит заглядывать в гостиную каждые десять минут, чтобы предложить чего-нибудь к чаю. Конечно, Изуми очень нравится эта женщина, она всегда была с ней вежлива и добра, но чрезмерное внимание к девушке немного напрягало.       А ещё кафе отвратительно, но прекрасно в своей отвратительности.       — Ты про что? — Атсуму стряхивает с рубашки крошки и чуть улыбается.       — Про смену локации, — русоволосая хочет сказать про его брата, спросить, что может, они поссорились, и он решил пойти наперекор. Но молчит, потому что это кажется глупым.       — Осаму изначально был против идеи позаниматься у нас, так как ему самому нужно готовиться к какой-то олимпиаде, — парень пожимает плечами и отпивает немного её кофе, спросив предварительно взглядом: «Можно?»       — Ну… а почему именно это кафе?       — Потому что сюда не ходит ни одна девушка из нашей школы, — волейболист замолкает на секунду, вертит стаканчик с кофе в руках и задумчиво на него смотрит, прежде чем перевести взгляд обратно на девушку, — Эти фанатки так раздражают, — раздражённо фыркает.       — А почему не в библиотеке? Там тихо и спокойно, и никто не мешает, — спрашивает девушка, перелистывает страницу учебника по японскому.       — Не-е, там нет еды.       И улыбается. Своей фирменной хитрой улыбкой и янтарными глазами, один из которых закрывает светлая чёлка, отчего Изуми замирает, потому что Атсуму в такой момент невероятно красивый. И ещё больше непонятный, потому что ход его мыслей невозможно предсказать. Он, словно маленький ребёнок, которому хочется всего и сразу. То ему шумно, то ему есть хочется. Изуми никогда не понимала такой переменчивый настрой парня.       — Ну не знаю. Еда здесь, честно сказать, так себе.       Мия наклоняется и складывает руки на столе, сцепляя пальцы в замок. Он серьезно смотрит прямо девушке в глаза. Настолько серьёзно, что от этого у неё внутри всё скручивает. Но она не подаёт вида.       — Ты просто ещё не вошла во вкус.       — Часто здесь бываешь?       — А то!       Затем они продолжают заниматься. Девушка что-то записывает в тетради, а парень ещё раз пролистывает учебник. Мия фыркает, кусая кончик карандаша, словно в нём найдёт какую-нибудь информация для решения задачи. К сожалению, такого там нет. Только противный вкус ластика, от которого он отплёвывается, за что получает тихий смешок от сидящей напротив, и пытается подсмотреть в тетрадь соседки, где эта задача была решена одной из первых. Но она вредничает и закрывает решение рукой.       — Ну, Изуми-чан! Покажи! Я не понимаю, — канючит волейболист и дует губки, чуть тряся руку подруги, из-за чего та дёргается и осматривает помещение. Замечает взгляд тех самых бабулек, что сидят тут с самого начала, которые улыбаются и перешёптываются, говоря что-то про «золотую молодость». От этого девушка стремительно краснеет, — Чего это ты смутилась? — тут же с недоумением спрашивает он.       Но она всё-таки улыбается и тут же хватает стаканчик с недопитым кофе, скрывая улыбку за ободком, надеется, что не покраснела от такого весёлого Атсуму.       — Здесь несложно, — решает Изуми перевести тему немного в другую сторону, надеясь, что её не заведут в тупик, где остаются одни эмоции, которые сейчас показывать нельзя. Мия кивает, а Накамура открывает решение задачи и толкает тетрадь к парню.       — Ага, значит, именно этот иероглиф?       — Да. Здесь нужно использовать только кандзи.       — Почему?       — Иероглифы могут использоваться для написания одного или разных слов или, ещё чаще, морфем. С точки зрения читателя это означает, что кандзи имеют одно или несколько чтений. Выбор чтения иероглифа зависит от контекста, вкладываемого смысла, сочетания с другими кандзи и даже места в предложении. По нашему контексту подходит именно этот, — Изуми указывает карандашом на символ, изображённый в учебнике, — Некоторые часто используемые кандзи имеют десять или больше различных чтений.       — Ах! Слишком сложно! — Атсуму подпирает рукой щёку, облокачиваясь на стол, следит за каждым словом девушки, но понимать выходит с трудом.       — Да несложно. Просто нужно хорошенько подумать, — она подмигивает и продолжает рассказывать тему.       Парень матерился у себя в голове весь вечер, пока сидел с Накамурой, но шептал более цензурные слова, только тихо-тихо, чтобы не мешать подруге, которая увлечённо рассказывала тему. Намного проще и легче, чем это делали учителя. Не то чтобы Мия был плох в учёбе, скорее, не идеален. Но так как он спортсмен, подающий большие надежды, то должен быть преуспевающим и в других сферах. Только выходит это пока не очень.       Информация в школе — комок знаний, который пихают тебе в руки и говорят: «Давай, разбирайся!», а сверху ещё завалят задачками, чтобы закрепить материал, каких-нибудь предложений или другой практической работы. В этом тонешь, путаешься, сам становишься частью клубка, в котором ничего не понимаешь. И вслед за непониманием рождается злость, которая помогает из этого вырваться, порвать путаницу, чтобы потом откинуть её от себя подальше, не пытаясь разобраться.       — И зачем, спрашивается, если снова будет сложно, если снова не поймёшь? — сам с собой рассуждает волейболист, пока девушка в тетради вырисовывает красивые плавные линии, постепенно превращающиеся в нужное слово, а затем переводит взгляд, полный недоумения.       — Ты о чём?       — Да про учёбу! — недовольно бурчит, — Не всем дано понимать с первого раза, с короткого слова и пары цифр решать тригонометрию, шпарить на иностранных языках и разбираться в генетических задачах. Не все люди чёртовы гении или просто молодцы, есть те, кому это сложно. И мне сложно, а вот тебе невыносимо просто. Да и к тому же, зачем мне вообще эта идеальная успеваемость? Меня и так в хороший спортивный университет возьмут за спортивные достижения. А мне большего и не надо. Так и в университете тоже вкалывать надо, иначе выпрут.       После того, как Мия закончил свой монолог, он устало посмотрел на девушку, будто ожидал от неё хоть какого-то сочувствия и поддержки, но Изуми ничего не могла сказать. Ей учёба не всегда давалась легко, но она сама знала, чего хочет от жизни. Поэтому советом поделиться даже не могла. Иногда из-за этого она часто обижалась на саму себя, так как мало что о жизни знает, несмотря на сотни прочитанных книг. Так бывает, что некоторые жизненные проблемы невозможно предсказать, даже если ты прочёл «сто советов, как жить счастливо». И от этого обидно.       Единственное, что спасает — так это логическое мышление. Путём рассуждения и анализа, можно сделать кое-какие выводы. Хоть как-то помогает. Вот и сейчас, сидя напротив ожидающего друга, Изуми старательно думает, чтобы сказать.       — Даже не знаю, что тебе ответить, — Накамура после длительного молчания, наконец, подаёт голос, из-за чего Атсуму вздрагивает. Его брови хмурятся, глаза прикрыты, в руках он теребит ручку, явно обдумывает сложившуюся ситуацию, — Просто смирись с этим. Так есть и так будет всегда. Предлагаю продолжить.       Связующий коротко кивает, из его уст слышится усталый вздох.       Только информации всё равно много, голова не привыкла, что в неё столько сразу впихивают, сознание сопротивляется, и Мия просит Накамуру ещё раз объяснить, пока до него не дойдёт, когда кажется, что мозг лопнет. Она с улыбкой кивает и начинает повторять всё ещё раз, помедленнее, а Атсуму всё своё внимание концентрирует на словах подруги и смотрит в учебник.       Менеджер надеется, что у него всё получится. Что часы, проведённые в этой кафешке, не пройдут даром.       А ещё она обещала помочь. И обещания всегда выполняет.

***

      Девушка понимает, что дальше может быть легче. Потому что она помогла своему другу с новой темой, и он даже что-то понял, и поэтому учителя отпустят его на сборы со спокойной душой, а иначе куча проблем готова обрушиться на её голову. Эти проблемы становятся меньше, пока она идёт с Атсуму домой, активно жестикулирует и восторгается его успехами. А парень смеётся и гордится собой, потому что ему нравится достигать своих целей, пускай и столь бесполезных, по его мнению.       — У меня есть одна идея.       Пара стоит на перекрёстке прямо под фонарём, разгоняющим сумерки, берущие город в свои владения. Изуми поправляет школьную сумку, висящую на плече, ковыряет носком ботинка крошащийся асфальт, чтобы не смотреть на парня. Почему-то данная атмосфера немного смущает. Она сама не знает, почему, ибо они же друзья с детства, всегда находились рядом друг с другом. А сейчас, как будто что-то поменялось. Особенно после внезапной фразы парня. Особенно после того, как он быстрым движением хватает её за руку и начинает куда-то тащить, как только загорается зелёный свет.       — Чт… — девушка не успевает ничего сказать, как парень жестом показывает ей временно помолчать и не задавать вопросов.       Они выходят на какую-то оживлённую улицу, где полным-полно людей. Они аккуратно пробираются сквозь спешащую толпу, проходят мимо высоких зданий, что яркими огнями горят в сумерках, затмевая свет тусклых фонарей.       Он так и не отпустил её руку. Все пять минут, что они шли, его ладонь крепко держала её за запястье. Даже сквозь плотное осеннее пальто девушка чувствовала тепло его руки, как он крепко смыкает пальцы на ткани, и от этого щёчки Изуми чуть порозовели. Но она списала это на холодный осенний воздух.       Вдруг они заворачивают в какую-то подворотню, подальше от оживлённой улицы. Подростки проходят чуть глубже и попадают в маленький тёмный пустой дворик. Девушке на глаза сразу попадается маленькая железная дверь, пожалуй, единственное, что здесь есть.       — Где это мы?       — Я же просил, не задавай вопросов.       Атсуму тут же отпускает её, подходит к этой самой двери и сильно дёргает пару раз. От этого дверь издаёт громкие и противные звуки, и Изуми неприятно морщится, чуть зажмуриваясь. Такой силы она от него явно не ожидала. А ещё ей непонятно, для чего он пытается открыть эту чёртову дверь. Наконец, после самого сильного рывка дверь с шумом распахивается. Парень тут же поворачивается к ожидающей девушке и знаком подзывает её войти.       Они проходят в тёмное холодное помещение, где практически нет света, из-за чего Изуми спотыкается о порог и чуть не падает, если бы не крепкая рука Атсуму, что успела поймать её за запястье. Они проходят по тёмному коридору, в конце которого виден тусклый свет. Но даже он не спасает от кромешной тьмы, поэтому девушка поёжилась, сильнее сжимая руку волейболиста.       Спустя долгие пять минут подъёма по маленькой грязной лестнице, которая оказалась в конце того коридора, подростки выходят на маленькую лестничную площадку. Здесь была ещё одна дверь, запертая на замок. Мия достаёт из банки, стоящей в углу, маленький старый ключ и открывает им дверь.       Перед старшеклассниками предстал шикарный вид на город. Девушка ахнула и стала ближе подходить к краю, в то время как Мия с довольной улыбкой наблюдал, как меняется выражение её лица.       — Не могу поверить… — шёпотом произносит светловолосая и кладёт ладони на перила, — Мы на крыше… мы на крыше, Атсуму! — радостно визжит девушка, широко улыбаясь. — Всё же, наш Кобе* — самый красивый город. *Кобе — город в префектуре Хиого       Она наблюдала за тем, как множество машин проезжает вокруг, как яркие огни освещают оживлённые улицы. Взгляд медленно перемещается с города, окружённого высокими горами, на море, на берегах которого стояли огромные торговые корабли.       Наблюдала и чувствовала, как тело расслабляется. Улыбка расплывается не только на губах, но и в душе. Мысли стали витать где-то далеко, и она ощущала себя частью этой жизни. Той самой маленькой каплей огромного океана и частью чего-то важного и великого. На душе стало настолько спокойно, что мысли полились вслух сами.       — Здесь так красиво… я не видела ничего прекрасней… — произносит девушка, словно завороженная. Её глаза блестели, пальцы крепко сжимали перила, а распущенные волосы красиво развевались на ветру. В этот момент Атсуму засмотрелся на неё: хрупкая фигура, аккуратные черты лица, милая улыбка на губах украшала её.       — Я тоже.       Постепенно тело Изуми начало коченеть от холода, в какой-то момент она ощутила, как крепкие руки парня обняли её со спины, а голова устроилась на макушке. Школьники продолжали так наблюдать за завораживающими пейзажами. Накамура теряла счёт времени и забывала, как дышать, наслаждаясь дружескими объятиями. Время шло медленно, так же как подступающая с горизонта ночь. Лёгкое дыхание парня отдавалось по телу мурашками. Мия прижимал её ещё крепче, чувствуя её дрожь. Холод стал невыносим, но уходить не хотелось, чтобы не позволить реальности исчезнуть вместе с парнем.       — Спасибо тебе, Атсуму-кун. За то, что показал мне это, — шепчет, не отрываясь от вида.       — Да пустяки. И тебе спасибо за то, что помогла с японским, — парень подмигивает, видимо, сам себе, и треплет макушку своей подруги.       — Да ладно. Друзья всегда помогают друг другу, — тихо произнесла Изуми, позволяя сердцу отстукивать бешеный ритм в грудной клетке, только теперь в темпе счастья. Как же она рада, что у неё есть такой друг, как Мия Атсуму.       Её лучший друг.