***
На стадион они прибыли позднее, чем предполагалось, но у них было ещё немного времени на саундчек. Хорошо, что вся аппаратура была настроена вчера, иначе репетировали бы они в гримерке перед зеркалом. Тайлер вышел на середину сцены и пару раз провел по струнам укулеле, настраивая. Он немного постоял, собираясь с мыслями, и тихо запел, продолжая играть. Не успел он закончить первую строчку, как мелодия оборвалась. — Джош Дан, прекрати смешить меня! — Тайлер опустил укулеле и посмотрел на Джоша, сидящего в позе лотоса под сценой. Он смотрел прямо на него, и все бы ничего, если бы не ободок с желтыми звёздочками на пружинках, который он зачем-то нацепил себе на голову. — Ты же помнишь, что у нас есть правило: ты не имеешь право пялиться на меня и смешить, даже на репетиции... — Джош тут же закивал, отчего звёздочки на его голове стали двигаться вперёд и назад. Он улыбался во весь рот. — Так, все... Отвернись... Рассмеявшись ещё сильнее, Джош все же развернулся и сел спиной к Тайлеру. — Агх... Так ещё смешнее, — возмутился Джозеф. Он поставил гитарку на подставку, решив, что репетировать они сегодня уже вряд ли будут, и снова повернулся к Дану. Он так и продолжал сидеть... Ага, взрослый парень сидел на полу с ободком принцессы и размахивал звёздочками на голове. Выглядел ли он милым? Безусловно. Самым милым человеком на планете. Боже, ему точно не тридцать, нет-нет. Возможно, шестнадцать? Но не тридцать, вы с ума сошли? — Черт, где ты это взял? — расхохотался Тайлер, потому что при виде этой картины было невозможно оставаться спокойным. — Секрет. — Ах, секрет, ну я... — Все, закругляемся. Скоро запускают народ, — сказал Марк, появившись буквально из неоткуда. Спорить с ним конечно никто не стал, потому что жить хотят все, так что пришлось перенести разборки с местной "принцессой" на потом.***
Половина концерта отыграна. Все прошло настолько идеально, что даже Марк, хотевший целый день кого-нибудь убить, показал Тайлеру большой палец, когда тот переодевался, чтобы пройти на сцену В. Зал погрузился в темноту. Джозеф поднялся на платформу и сел за пианино. Через несколько секунд раздаются первые аккорды Smithereens. В зале полная тишина, все хотят услышать его. Тайлер начинает. Знаешь, Я всегда был собранным, невозмутимым и спокойным. И, знаешь, Я никогда не искал конфликтов ради ощущений, Но если я чую, что Кто-то направляется в твою сторону, просто Не могу описать, что я чувствую... На сцену поднимается Джош, Тайлера все ещё не видно полностью, лишь силуэт, подсвеченный тысячами огоньков от фонариков телефонов. Ради тебя, я бы Смирился с тем, что ты никогда не пользуешься полотенцем. Ради тебя, знаешь, Я бы перестал винить тебя в этом, хотя это просто ужасно... Включается свет. Теперь можно видеть Тайлера, который продолжает играть, опустив голову вниз. Он улыбается. И если бы света было чуть больше, было бы видно, как горят щеки Джоша. Ради тебя, Джош, Я надел эту жуткую толстовку с уточкой сегодня... Дан начинает смеяться, когда луч света падает на Тайлера, и он видит ту самую толстовку с жёлтой уткой, которую он чуть ли не силком заставил его купить. Тайлер поднимает глаза и смотрит на него с самой милой на свете улыбкой. Еле дождавшись конца песни, Джош кидается на Тайлера и стискивает в объятиях. — Спасибо, Тай, я люблю тебя, — шепчет он ему сквозь шумные возгласы толпы, но Тайлер слышит, он счастлив. Это был один из лучших концертов. И Джош, и Тайлер запомнят его надолго, ну а если все-таки нет, то жёлтая уточка им об этом напомнит. Парни выходят на середину сцены, обнимаясь. — Мы twenty one pilots! Спасибо, что пришли на наше шоу! Увидимся в следующий раз! Peace. — произносит Тайлер, и они скрываются за кулисами.***
В отель они приезжают ближе к утру, упаковка оборудования заняла много времени. Теперь у них есть лишь несколько часов на сон, после чего их ждут на радио, потом ещё одно интервью для какого-то журнала, а после опять на самолёт. И так в ближайшие пару месяцев. Но они не жалуются, все это стало неотъемлемой частью их жизни, без которой их существование не представляется возможным. Джош и Тайлер потягивают рэдбул, сидя на диване в ожидании интервьюера. Глаза предательски хотят закрыться так, что уже никакие энергетики не помогают, но это все же лучше чем ничего. — Ребята, проходите, можем начинать. Интервью было достаточно долгое, но на удивление парней было не скучно, их не спрашивали о чем-то типа "каков смысл Chlorine" или "какая самая безумная история с фанатами у вас была". Все вопросы были новыми и довольно интересными, так что Тайлер и Джош быстро втянулись в процесс и наслаждались общением. — ... Тайлер, сегодня ты пришел к нам в своей новой толстовке. Раньше ты не надевал подобное на ваши выступления, как так вышло, что твой выбор пал именно на эту милую уточку? — Ох, ну я бы не сказал, что она милая, — рассмеялся Тайлер, — она просто кошмарная, но Джош заставил меня купить ее, поэтому я просто не мог не надеть и не показать это чудо всем. — У Джоша хороший вкус, — улыбнулась девушка. — А сейчас я бы хотела перейти непосредственно ко вчерашнему концерту. Мне удалось на нем побывать, поэтому могу сказать, что шоу было просто великолепным... — Спасибо. — Вам спасибо... Это был первый концерт The bandito tour в Европе, и вы немного изменили программу: добавили новые песни, драм-батл... Этот вопрос, наверно, больше для Тайлера: на каждом выступлении во время Smithereens ты меняешь слова начальной песни... До этого все строчки были обращены твоей жене... Это же для нее она была написана? — спросила интервьюер у Тайлера, и Джош напрягся, не предчувствуя ничего хорошего. — И да, и нет, — девушка, да и Джош, с удивлением посмотрели на него, требуя пояснить сказанное. — Хорошо... Давайте обратимся к Chlorine, ну или любой другой в альбоме. Тексты наших песен это не просто набор слов, это целый механизм, продуманный до мелочей... Когда я пишу, то часто "прячу" в обычных словах что-то более глубокое, то, над чем стоит задуматься. Но порой из-за невнимательности люди теряют истинный смысл того, что я хочу донести... Да, безусловно, в нашем альбоме есть песни, в которых нет однозначного подтекста, для каждого они имеют свою сущность, свою ценность... Но Smithereens — тот случай, когда не нужно глубоко копать, чтобы понять ее содержание, нужно просто вслушаться, и все станет понятно... Эта песня не предназначена для конкретного человека... В ней я говорю, что готов на все ради тех, кем дорожу... — прежде чем продолжить, он сделал паузу, — надеюсь, я ответил на твой вопрос, если он заключался в том, почему я посвятил вчерашнюю песню Джошу. — Более чем. Это просто прекрасно, что у тебя есть люди, для которых ты сделаешь все, что угодно, и которые также дорожат тобой... И последний вопрос, прости, Джош, он снова для Тайлера, — Дан улыбнулся, показывая, что не против, — твоя жена, Дженна, всегда путешествует с вами, кажется, она не пропустила ни одного вашего выступления. Думаю, ее поддержка очень важна для тебя. Скажи, сейчас она тоже с вами? Джозеф чуть напрягся и резко выдохнул, к счастью, только Джош заметил резкую смену настроения друга, потому что он почти сразу ответил. — Нет, в этот раз она не смогла приехать. — Быстро произнес он, показывая, что интервью закончено. Девушка, казалось, хотела спросить что-то ещё, но посмотрев на Тайлера, который уже снимал микрофон, закончила беседу. Джош вышел из студии, догоняя Джозефа, который уже шел к автобусу. — Тайлер... — он остановился и развернулся к нему. — Да? — Ты...ты в порядке? — Если ты про интервью, то да, все нормально. — Точно? Не хочешь поговорить? — Не волнуйся, Джош. Все хорошо, правда. Я уже все для себя решил, не думаю, что что-то может измениться. — Ладно, но если что, ты знаешь, что всегда можешь обсудить это со мной. — Конечно, — Тайлер обнял его за плечо, — к кому же мне ещё идти, с этой уткой кроме тебя вряд ли кто-то воспримет меня всерьез. — Придурок, — рассмеялся Дан, пихнув его в бок. — И кстати, спасибо за песню.