Честно говоря, это было неизбежно. Чуе стоило это предвидеть, но осознание всё равно сваливается на него тонной кирпичей.
Сейчас конец марта, и он не спал нормально уже несколько
недель. Он даже сократил дневную дозу кофеина, но это никак не помешало ему ворочаться в постели без сна, серьёзно задумываясь о том, что собственную грудь, возможно, сдавит до смерти, если он попытается уснуть.
Однако это происходит не только ночью, но и в течение дня,
когда он работает. Чуя может поклясться, что даже Акутагава заметил, что в последнее время он чувствует себя не очень хорошо. Сейчас он
как никогда близок к тому, чтобы назначить встречу и проконсультироваться с Йосано-сенсей из кафе напротив. Единственное, что останавливает, так это то, что
кое-кто, скорее всего, будет висеть над душой, пока Чуя будет там.
Этот вышеназванный
кое-кто и является самым очевидным корнем проблемы, потому что, ну, больше некому. Потому что у Чуи постоянно потеют ладони и пересыхает в горле, когда тот рядом.
Так что не то чтобы он избегает Дазая. Просто принимает меры предосторожности ради своего здоровья.
Он не может избавиться от мысли, что это, возможно, как-то связано со случаем на Рождество, которое, к слову, было целых три
месяца назад, и
Дазай уже даже перестал дразнить его на этот счёт. Потому что нет лучшего объяснения тому, что он,
блять, заболел, думая об этом. Сестрица Коё в последнее время много ворчала на него, а ведь она
годами заботилась о его здоровье и самочувствии.
Но дело в том, что Чуя даже не
ненавидит это чувство. Конечно, из-за него он чувствовал себя заторможенным, уставшим и, несомненно, нервным, но за всё это время приятное тепло поселилось у него меж лёгких, оседая в груди, словно в собственном доме. Оно вибрирует, гудит и посылает разряды по всему телу, но это чувство несомненно его, личное и родное.
Серьёзно, о чём он снова думал?
К счастью,
(или к сожалению), Чуя так и не смог ответить на этот вопрос, потому что дверной звонок внезапно набатом раздался у него в ушах. Он отказывается покидать кровать не завернувшись в одеяла с ног до головы. Сейчас они слишком тяжёлые для него, но, по крайней мере, намекнут, что он явно
не хочет, чтобы его беспокоили сегодня. К тому же он ведь болеет, не стоит кому-то находиться рядом с ним.
Стоит взять слова обратно. Никакой
нормальный человек не захотел бы быть рядом с ним.
Он открывает дверь и тут же сталкивается лицом с букетом в чьей-то руке, отчего в животе появляется ощущение, что сегодня явно не его день.
Гардении всегда смотрелись лучше на солнце. Чуя показательно выхватывает цветы из рук Дазая, пытаясь (и тут же проваливаясь) не смотреть на парня. Выражение лица сразу становится мрачным.
Блять. Тот костюм вернулся.
— Э~ Разве ты не рад видеть меня? — спрашивает Дазай, делая вид, что дуется, однако уголки его губ дёргаются в улыбке.
И нет, Чуя не обращает слишком много внимания на его губы, он просто наблюдательный.
— Когда это я был рад
тебя видеть? — Чуя поворачивается к Дазаю спиной и опускает цветы в вазу, в которую и не думал ставить цветы в ближайшее время. И так как
гардении сильно нуждаются в солнечном свете, тут же распахивает прежде закрытые шторы.
— Хмм~ Я мог бы поклясться, что однажды ты пришёл ко мне в гости просто чтобы сказать, что не ненавидишь меня. Или, может, тот раз, когда ты по… — Что бы там Дазай ни пытался сказать, он замолкает, блокируя удар Чуи, нацеленный ему прямо в лицо. Брюнет теперь гораздо лучше предсказывает все его действия, в этот раз он даже не вздрогнул, продолжая весело улыбаться ему.
— Я болен и недееспособен. Спасибо за цветы, а теперь, пожалуйста, оставь меня в покое. — Чуя вздыхает, опуская ногу. Покалывание в животе стало гораздо ощутимей.
— Ах, ты не так понял причину моего визита! Я здесь, чтобы позаботиться о тебе, крошка. Я зашёл в магазин сегодня, и сестрица Коё спросила, могу ли я присмотреть за тобой для неё.
Яма в желудке Чуи становится бездонной. Он был протеже Коё годами, и что теперь?
Абсолютное предательство.
—
Что за хрень. Я сам могу позаботиться о себе, так что предложение отвергается.
Если Чуя хочет разобраться со своими чувствами, нахождение Дазая здесь — последнее, что ему нужно. Одно его присутствие сводит Чую с ума.
«Я должен был просто пойти к Йосано-сенсей».
— Если бы ты мог, ты бы не болел. К тому же я никогда не откажусь от данного сестрице Коё обещания.
— У меня даже нет температуры. Я всего лишь чувствую тяжесть в теле! — Спорить бесполезно, он знает.
Но кем бы он был, если бы не помешал этому идиоту докучать ему?
После этого глаза Дазая загораются, заставляя Чую мгновенно напрячься. Если всё так и оставить, то Дазай обязательно что-нибудь сделает.
А потом Чую подхватят, бросят на одеяла, дальше свадьба и всё такое.
Ублюдок. Не сегодня.
— Ты совсем не тяжёлый, Чуя. Ты настолько лёгкий, насколько и крошечный! И глянь-ка! У тебя
поднимается температура! — Дазай смеётся, и Чуе приходится схватиться за складки на его пальто, опасаясь, что его уронят. Это не помогает, потому что его способность, вне сомнений, снова была отменена, и даже если бы он попытался, то не смог бы мягко опустить себя на землю.
— Эй! Ублюдок! Поставь меня обратно! Я вполне нормально могу ходить!
Мудак направился к дивану, и от появившейся небольшой качки Чуя занервничал, хотя руки Дазая оказались на удивление крепкими.
— Не-а!
✧✧✧
Удивительно, но после этого у Чуи не остаётся синяков. Ещё более невероятным оказывается то, что Дазай и правда может быть
полезен. Он умудряется справиться с большей частью домашних дел за час. К полудню стирка была сделана, кровать застелена, а вся посуда, которую Чуя не успел помыть вчера, чистенькая стояла в сушилке.
Прямо сейчас Дазай сидел рядом с ним на диване,
цепляясь, как всегда, пока Чуя пролистывал каналы, пытаясь найти что-то интересное. В конце концов он останавливается на каком-то псевдонаучном фантастическом фильме и делает в голове пометку, что нужно заказать еду на ужин, потому что Дазай явно не может быть хорош во
всём. Чуя почему-то чувствует, что должен отплатить как-то, несмотря на то, сколько неприятностей Дазай ему постоянно доставляет.
Не говоря уже о том, что ему стало лучше? Это странно. Спустя пару минут после того, как Дазай ворвался к нему, состояние Чуи менялось время от времени, а сейчас он, ну, не чувствует никакой тяжести в теле? Лишь приятная расслабленность?
Хорошо. Возможно, после этого Чуя позволит себе признать, что Дазай
не такой уж плохой парень. Он эксцентричен до безумия, раздражающий и не знает,
что значит личное пространство, но он также настойчивый, проницательный и —
никто никогда не узнает, что Чуя так думает — пиздецки очаровательный.
Он настолько погружён в свои мысли, что не замечает, как брюнет засыпает, пока его голова не падает Чуе на плечо. Обычно он бы разозлился и столкнул с себя этого мудака, но сегодня у Чуи особенно снисходительное настроение.
Нет, не потому, что волосы Дазая мягче, чем он ожидал, и нет, не из-за того, что сердце бьётся невероятно быстро, вовсе нет. Ни за что.
Чуя пытается сфокусироваться на том дерьмовом фильме, но спустя пару минут понимает, что это бесполезно и что он бы лучше отдохнул в тишине. Дазай сейчас мягко дышит ему в шею, и заснуть — единственный способ перестать думать об этом. Поэтому он выключает телевизор и опускает голову рядом с головой Дазая, игнорируя своё участившееся дыхание.
Сейчас ему теплее, чем когда он кутается в собственное одеяло.
✧✧✧
Открывая глаза, Чуя не ожидает, что будет лежать. Слишком уж знакомая забинтованная рука покоится на его талии, едва заметно прижимая к Дазаю. Чуя понимает, что парень, должно быть, перенёс его в спальню, и это уже почти не беспокоит его, как следовало бы. Вместо этого Чую до краев заполняет щемящей нежностью к брюнету, и он осознаёт кое-что. Такое простое, но до зубовного скрежета трудное к принятию. Потому что у Чуи есть собственный ответ. И если уж быть полностью честным, это было неизбежно. Он должен был заметить, как это происходит, но осознание всё равно сваливается на него тонной кирпичей.
Он любит Дазая.
Возможно, это случилось в Рождество, а может, и раньше. Возможно, что он не осознавал до этого момента, потому что думал, что будет больно, или его тело, вероятно, пришло к этому раньше него самого. Возможно. Но это уже не имеет значения, потому что он
уже это понял и вместе с этим как будто вдохнул впервые за
несколько месяцев.
Желание сказать это неудержимо. Чуя поднимает голову и видит, что Дазай, несомненно, спит, и это всё, что ему нужно, чтобы прошептать несколько слов в небольшое пространство между ними.
— Я влюблён в тебя.
Чуя снова позволяет себе расслабиться, довольный тем, что Дазай всё ещё будет здесь, когда он проснётся.
