Тоскуешь по нему. Получаешь его. Чёрт. Маргарет Этвуд
Магазин никогда не был особо загружен по вторникам, поэтому нельзя винить Чую в том, что, в очередной раз обновляя витрину, он стоит снаружи немного дольше, чем обычно. Ещё он недавно осознал, что да, возможно, ему нравится общаться с одним конкретным мудаком, работающим по соседству. Сейчас уже нет причин, чтобы отрицать это. Их отношения не сильно изменились. Если уж на то пошло, то не так уж ему этого и хочется. За исключением того, что, когда Дазай будет искренне удивлённо смеяться, Чуя просто молча порадуется своему сладкому освобождению от мучений. Он невольно думает, что был бы не против слышать его смех до конца своей жизни. Или, например, то, что Дазай постоянно зависает в магазине, а когда Чуя вспоминает, что сам является этому причиной, тот начинает дразнить его за расползающийся по щекам румянец. Становится ясно, что ещё в прошлом году их новая повседневность начала напоминать ритуал создания цветочных композиций. Чуя практически может предсказать его действия. Почти. И это ужасно, потому что мысли об этом всплывают в голове в самые неожиданные и неудобные моменты. Но кое-как Чуя всё равно справляется. Да, Накахара Чуя тоскует.✧✧✧
Оба магазина расположены рядом с парком Ямашита, но Чуя явно не в настроении для пешей прогулки, поэтому решает сесть на поезд. Грядущая поездка в Китайский Квартал немного освежает. А ещё у Чуи появляется время написать ублюдку, чтобы спросить, что такого важного случилось, что им нужно встретиться лично. В ответ приходит только тупой улыбающийся смайлик. Чуя вздыхает. Пассажиры в вагоне почти что спят, и царящая расслабляющая атмосфера успокаивает его, пока проводник не объявляет, что ему пора выходить. Если пойти к северному выходу, то до Китайского Квартала будет всего пять минут ходьбы от станции Ишикавачо. У Чуи плохое предчувствие насчёт этого всего, но он не даст деньгам, ушедшим на билеты, пропасть даром. Из-за собственной растерянности Чуя случайно врезается в кого-то под каменными воротами пайфан, ведущими в Чайна-таун. Он поворачивается, чтобы извиниться, но замирает, видя перед собой Кенджи. Мальчик разворачивается к нему, даря одну из своих фирменных весёлых улыбок, и вручает что-то напоминающее белый анемон. — Здравствуйте! Вы только что разминулись с Дазаем! Он поехал в Музей шёлка! Примите это, потому что он действует честно и вам стоит доверять ему! — А, — говорит Чуя. — Эм, я понял. Спасибо тебе. — Без проблем! В обычной ситуации Чуя бы выгнул бровь, потому что кто такой Дазай, чтобы бездумно прогуливаться, когда сам же попросил помощи? Но Чуя сталкивается лицом к лицу с Кенджи, ребёнком, который особенно ему полюбился, поэтому решает просто написать Гин, что, возможно, не вернётся в ближайший час. Отправляет сообщение и готовится к следующей восьмиминутной поездке.✧✧✧
Сквозь шум поезда Чуя слышит, как люди хихикают над ним, и только тогда осознаёт, что, поглощённый мыслями, всё это время вертел анемон меж пальцев. Да блять. Почему он всё ещё у него? И почему Кенджи дал ему его? Хихиканье скоро стихает, потому что двери поезда открываются раньше, чем он ожидал, и Чуе приходится изворачиваться меж других пассажиров, не спуская при этом глаз с хрупкого цветка в руке. Серьёзно, лучше бы все его старания окупились. Чуя раньше часто бывал в музеях благодаря тому, что сестрица Коё взяла его под своё крыло. Именно от неё он унаследовал любовь к шёлковым тканям, изысканно сшитым кимоно и всему подобному. Но этот факт никак не помогает Чуе сдержать своё удивление, когда он видит, что сама Коё сейчас здесь и нисколечки не удивлённо машет ему из-под своей вагасы. Естественно, Чуя в ужасе. По ощущениям, его будто только что вышвырнули с работы, хотя Коё бы никогда не уволила его и не снизила бы зарплату. Если это действительно случится, Чуя заставит Дазая заплатить за всё то, что потеряет. Вместо ожидаемого выговора Коё просто смотрит ему в глаза, всучивает в руки пион и говорит, насколько же она им гордится. Чуя не понимает, что она вообще несёт. Он вроде как в недоумении, потому что происходит хрен пойми что. Коё гордится им за то, что он прогуливает работу? — …и никогда не забывай, что я всегда, всегда буду поддерживать тебя, независимо от того, кого ты выберешь спутником жизни. — Спасибо? Извини, я не совсем понимаю, я пришёл сюда, чтобы найти Дазая. Я вернусь в магазин, как только разберусь с этим. Ответ, кажется, получился немного холодным, особенно после длинной речи сестрицы Коё, но он серьёзно не знает, как ещё ответить. — Конечно не понимаешь. Он на Складе из красного кирпича, лучше поторопись.✧✧✧
Понятно, Дазай думает, что может гонять Чую по ложному следу, потому что тот уже четвёртый раз подряд приезжает к указанному месту и не находит Дазая. Рампо прямо высказал ему, что появление Чуи на Складе считает тупым поступком. Так и сделал, вручая ему фиалку. Рампо был чрезвычайно обеспокоен, что Чуя до сих пор не понимает, что это за догонялки. Ладно, может, у него и было несколько догадок, но как для Дазая, все они требовали слишком много усилий. Парк развлечений кишит людьми, и вся эта толпа и царящая в ней атмосфера только напоминают Чуе, как он устал от этой беготни. Честно говоря, что-то не похоже, что Дазай вообще хочет увидеться с ним сегодня. (Чуя делает вид, что его это не задевает.) Сейчас полдень. Цветы, которые ему вручили, уже немного завяли, и Чуя хотел бы поставить их в вазу как можно скорее. В любом случае, почему он должен этим заниматься? Он мог просто пойти домой. Его не останавливает буквально ничего. Исключая то, что Дазай мог плавать где-то в реке, ожидая, пока Чуя выловит его оттуда. Проклятье. Любовь, думает он, заставляет людей совершать наитупейшие поступки. Всего миг Чуя смотрит на огромное колесо обозрения, возвышающееся над ним, и думает, каково бы это было — прокатиться на нём кое с кем гораздо более безмозглым, чем он сам сейчас. И это первый раз за сегодня, когда Чуя рад, что Дазая здесь нет, потому что он бы точно начал подшучивать из-за залитых румянцем щёк. Чуя решает побродить по окрестностям, ожидая встретить шатающихся здесь сотрудников кафе или своих коллег, которые бы впихнули ему очередной цветок, дополняя постепенно увеличивающуюся коллекцию. Самое смешное, что он даже не удивляется, когда Акутагава хлопает его по плечу и, кашляя в руку, опускает ему в ладони жёлтую камелию. Он, наверное, единственный знакомый человек, которого Чуя ещё не видел сегодня. Ну, если не считать Дазая. — Он возле Лэндмарк-тауэр. — Вздоха, с которым Акутагава это произносит, вполне достаточно, чтобы Чуя понял, что тот так же, как и он, устал от этого цирка. Но Чуя просто хочет уточнить. — Он серьёзно там? — Я никогда не лгал вам, Чуя-сан. И правда, думает он, никогда.✧✧✧
Чуя бы подумал, что Акутагава связался с Дазаем, если бы не знал его получше. Конечно же Дазай вынуждает его подняться на самую верхушку здания. Он вроде как должен использовать способность, чтобы добраться до шестьдесят восьмого этажа, потому что тот закрыт сегодня. А ещё нужно делать вид, что стоит на полу своими ногами каждый раз, когда кто-то из сотрудников заходит с ним в лифт. Короче говоря, это нудно и требует больше терпения. Когда Чуя наконец выходит на смотровую площадку, то замечает две вещи. Первое — открывшийся вид захватывает дух, и второе — Дазай здесь, причём ему как-то удалось открыть одну из оконных панелей. Какого хрена? — Эй, Дазай! Какого чёрта ты творишь? Я не смогу помочь тебе, если ты буквально разбил стекло. Ради всего святого, если это и было причиной всей этой суеты, то он мог просто попросить кого-нибудь из кафе помочь. — А, мне нужна твоя помощь не с этим, — усмехается он, вставая на уступ и отпуская рукой стену, за которую прежде держался. И падает назад, лицом к небу, словно ему нет ни малейшего дела до остального мира. Что. За. Нахрен. Ноги Чуи двигаются сами по себе, не давая ему времени сомневаться, прежде чем спрыгнуть с уступа. Что за херня происходит, думает он, стоит только земле под ногами исчезнуть. Что-за-херня-что-за-херня-что-за-херня. Первое чувство — гнев. Он в ярости от того, что этот имбецил с бинтами, этот парень, думающий, что всё это нормально, эта личность, нарушившая устоявшийся порядок вещей в жизни двадцатидвухлетнего Чуи и сломавшая все его стены, может оставить его вот так. Разбитым и бездыханным. Не только по той причине, что они оба сейчас падают навстречу смерти. Чуя только что, блять, спрыгнул с трёхсотметрового здания, чтобы спасти одного слабоумного, которому идея разбиться о бетон не кажется ненормальной. Это грустно, больно и страшно во всех смыслах, и Чуя просто надеется, что подобного не случится. Ему страшно, даже когда он хватается за пальто Дазая и, не касаясь, способностью плавно опускает на землю. Что за херня? Такое чувство, будто сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Почему он всегда должен успевать всё в последний момент? Чую бесконечно разочаровывает, что он расслабляется, как только они безопасно приземляются и он чувствует, как Дазай спиной опускается на землю. Чуя ощущает, как брюнет пытается подтолкнуть его уткнуться лицом в грудь, но нет. Сейчас Дазай может пойти нахуй, потому что Чуя чуть в штаны не наложил от страха, и это не нормально. Чуя разжимает пальцы на пальто Дазая, только когда убеждается, что они оба тёплые и он может перестать концентрироваться на способности. Первое, что он делает, — моментально вытирает лицо, только сейчас осознавая, что, блять, плачет. Чую трясёт, и он бьёт Дазая в грудь со всей силы, которую только смог собрать в кулак. — О ЧЁМ ТЫ, БЛЯТЬ, ВООБЩЕ ДУМАЛ?! Дазай пытается открыть рот, чтобы ответить, но Чуе всё равно, он снова утыкается лицом ему в грудь и продолжает бить чуть ниже плеча. Чуя хочет кричать. Он серьёзно, серьёзно хочет, чтобы весь мир узнал, какой же Дазай мудак на самом деле, но в горле стоит ком, и максимум, на что его голос способен, — шёпот. Тихий шёпот, оседающий только между ними. — Я, блять, ненавижу тебя! Я так сильно тебя ненавижу! Что, если бы с тобой что-то случилось, ты, грёбаный кретин?! С кем бы я тогда ругался?! Кто бы тогда приходил в магазин и сбегал, прихватив цветы?! Есть ещё кое-что, что я хочу тебе сказать! Какого хрена?! — Он поднимает голову, чтобы посмотреть Дазаю в глаза, и, чёрт возьми, если то, что он почувствовал, — боль в сердце, то он вообще не хочет ничего подобного. — Кто пришёл и сказал тебе, что ты можешь заставить меня влюбиться в себя, а потом спрыгнуть с шестьдесят девятого этажа?! Как ты вообще можешь так поступать со мной?! Чуя ожидает, что Дазай переведёт его речь в шутку, но не ожидает, что лежащая на спине рука подтолкнёт вперёд, не ожидает, что его притянут за запястье и поцелуют. Чуя чертовски устал, и он обязательно скажет это позже, когда его спросят, почему он позволил себе раствориться в ощущениях, чувствовать, как волосы Дазая щекочут веки, и почему он совсем не борется с желанием отвечать на поцелуй. Когда они отрываются друг от друга, Чуя чувствует себя так, будто только что спрыгнул с ещё более высокого здания. Он даже не столько напуган, сколько всё ещё злится. Дазай рядом с ним вздыхает. — Я столько усилий вложил в признание, а Чуя взял и опередил меня. Я даже собирался пошутить про влюблённость, Накахара-сан. — Дазай пожимает плечами и улыбается, так широко, что глаз не видно. Чуя даже не успевает среагировать, потому что внезапно окружающее их пространство окрашивается зелёным мерцающим светом и буквально из воздуха появляются сотрудники кафе и цветочного магазина. Какого чёрта? Коё оказывается рядом за считаные секунды, поздравляет и не даёт удушить Дазая за то, что спланировал всё это. Его хлопают по спине и осыпают похвалами за смелость, а Рампо с блеском в глазах сообщает, что заснял это всё на камеру. Тогда он чуть не убил Дазая, но в конце дня Чуя ловит себя на том, что идёт рука об руку с брюнетом и совершенно не чувствует, как ноги касаются земли, хотя он уверен, что последние капельки его способности исчерпались ещё несколькими часами ранее.