***
— Ты должен мне поверить. Я видел, как она обсуждает со своим дядей варианты захвата власти. Рискну предположить, что уже к осени они провернут это, если ты так и продолжишь играть роль милосердного короля. Брат мой, — Крис подошёл к Паку вплотную, прикасаясь лбом к его лбу, и дружески потрепал косматой лапой загривок, — знаю, нас нередко разделяли разногласия, но в этой борьбе я смело поддержу тебя, а не семейку Лу. Мы должны вместе принять это ответственное решение. — Ты предлагаешь что-то конкретное? — Чанёль относился к словам Криса с недоверием с тех самых пор, когда тот решил стать во всём похожим на отца, кроме показной жестокости. Зато в хитрости ему всегда не было равных. — В сложившейся ситуации выход один: высказать своё недоверие семейству Лу за измену и тайный сговор с невозможностью для членов их семьи в будущем претендовать на трон. — Ты ведь понимаешь, что нужны более существенные доказательства, нежели догадки и слухи? — Они будут у тебя. И очень скоро, друг мой.***
— Отпусти. Это наша последняя встреча, Крис. — Ты говорила то же самое в прошлый раз, дорогая, — Крис улыбнулся, бережно обхватывая лапой морду Лу и разворачивая её к себе. Заглядывая львице в глаза, он думал о многом. Например, о том, действительно она его любит или он лишь ставка в её игре престолов. — В этот раз всё серьёзно. Пак оказался ещё большим занудой, чем мы предполагали. Он грезит лишь о том, чтобы дать жителям свободу. — Что ты имеешь в виду? — Крис перехватил лапу Лу, с помощью которой львица собиралась вырваться из его объятий, и притянул к себе, укладывая рядом. — Недавно он сказал, что эта реформа далеко не последняя, а, значит, он всерьёз поглощён правлением… Но, думаю, Чанёль скоро поймёт, что управлять глупым стадом проще, чем равноправным обществом. Тогда он и воспользуется методами отца, — Лу заглянула в глаза Криса, передавая ему свою тревогу и поднимавшуюся к уголкам глаз злость. — В последний раз говорю тебе, отпусти меня, или я буду вынуждена позвать королевских стражников, которые вмиг доставят тебя в Тёмный ангар. — Ах, — Крис рассмеялся, — с самого детства отец запугивал меня и братьев этим Тёмным ангаром. Говорил, что если будем охотиться без разрешения или не слушать его, нас отправят в это, — губы Криса оказались вплотную прижаты к уху львицы, отчего по телу Лу побежала волна мурашек, — страшное-престрашное место, — Крис снова оскалился широченной улыбкой, покусывая ухо львицы и шепча: — Ты моя, моя… Помни это и ни за что не вздумай забыть. Я всегда буду рядом. Скоро мы избавимся от Пака, и тогда никто не сможет нам помешать захватить власть и разделить заслуженные лавры на двоих, — влажный львиный язык блуждал по густой рыжеватой шерсти. Крис ласкал львицу со всей нежностью, на которую был способен. — Ты станешь моей королевой. Он не заберёт у меня всё. Ему не удастся. Львица остановила попытку Криса её соблазнить и скинула с себя любовника сильным рывком. Вырвавшись из крепких объятий, она пустилась бежать из леса так быстро, словно убегала от расправы, а вовсе не от единственного человека, который, кажется, действительно её любит. Она уже не слышала его криков, умоляющих львицу вернуться обратно. Заходящее солнце преображало её шерсть медовыми переливами. Лу казалось, что она окончательно запуталась в своих чувствах. Вернее, теперь она сомневалась в их отсутствии.***
— Сегодня я собрал вас здесь, потому что вы — моя опора в реализации будущих реформ. Гринвальдия нуждается в вашей защите и помощи. И первое серьёзное дело на повестке дня — выборы, в ходе которых во всех кланах появятся новые главы. — Наш король, но ведь у кланов уже есть свои главы, — извиняющимся тоном заявил чей-то голос из толпы. — Но не все главы были выбраны путём общего голосования — многие просто захватили власть силой, — отметил правитель. — Но ведь это вызовет неминуемый бунт, — заметил кто-то уже более настойчиво. — Для этого есть вы и я, господа. Сегодня мы посетим все кланы с официальным визитом, проследим за справедливостью проводимых выборов и утвердим новых глав.***
— В Гринвальдии проживают две тысячи жителей, восемь кланов с постоянным числом жителей, равным двумстам пятидесяти особям. Мы уже посетили клан львов, три клана насекомых, клан рыб и птиц. Нам осталось нанести визит клану тигров и оленей. Теперь короля снабжал необходимой информацией один из самых мудрых и старых гринвальдцев — филин Кёнсу. Его без колебаний выбрали новым главой своего клана (хотя и прежним главой был также он), а Пак, заметив выдающиеся качества этого жителя, попросил клан птиц одолжить ему на сутки их нового-старого главу. — Мы на месте. Добро пожаловать в клан тигров, — произнёс филин, и король приказал ему сесть к себе на спину, чтобы довольно медлительную птицу в этом клане не съели, приняв за аперитив к обеду. — Наш король, мы устали от изнурительной жары и хотим пить. Клан тигров ближе всего к водопаду. Может, мы сделаем небольшую остановку? — снова возник «извиняющийся тон». Король перевёл взгляд на филина и вдумчиво кивнул в ответ на его вопросительный взгляд. — Ваше утверждение ошибочно. Ближе всего к водопаду часть леса, в которой проживает клан оленей, так что нам лучше поторопиться, если хотим сегодня попасть домой хотя бы к полуночи, — вежливо проговорил Кёнсу. Все львы уставились на Пака. Никогда ещё правители Гринвальдии не позволяли кому-то отвечать за себя, даже если этот кто-то — самый мудрый человек во всём поселении. — Вы слышали старейшину. Привал будет сразу после того, как мы посетим клан оленей.***
Жители клана тигров положительно отнеслись к новому закону. Судя по реакции их главы, он был избран именно так, как и предположил Пак, хотя и утверждал обратное. — Я был избран всеми жителями своего клана и на законных основаниях занимаю своё место, — разъярённо прорычал массивный тигр, немного превосходивший ростом самого правителя. — Если это так, Вы не должны бояться подтверждения своих слов в ходе повторных выборов. Тигр качнул головой в сторону, отвернувшись от правителя и свирепо ощетинившись. — Я не боюсь жалких выборов. Вы сказали, что новые главы кланов должны присутствовать на каждой охоте, чтобы следить за исполнением вашей предыдущей реформы об охоте в определённое время суток. Охота может длиться несколько дней, а то и недель. Понимаете ли, — голос тигра стал звучать тише и добрее, — у моей жены вот-вот начнётся течка, а в нашем клане слишком много наглецов, претендующих на чужое. Я не могу на столь долгий срок оставить Мулао одну, но также не могу из-за нелепой случайности потерять статус, ведь тогда у другого тигра будет право забрать мою тигрицу. — Но ведь в вашем клане много других тигриц. Почему так опасаетесь, что заберут именно Вашу жену? Взгляд тигра потух и пропитался стыдом. — Потому что я сам забрал её у другого тигра, когда занял пост главы. Я был влюблён в Мулао с самого детства и не мог упустить возможность взять её в жёны. С тех пор половина клана смотрит на меня косо из-за того, что находится на стороне бывшего жениха Мулао. — Вы не пытались с ним поговорить об этом? — Нет. Тут нечего обсуждать. Лучшее всегда достаётся тому, в чьих руках власть. И это так же неизменно, как и то, что задача нашего поселения — охранять водопад. — Но теперь всё будет немного иначе, Сухо. Надеюсь, что скоро все жители поймут, что такая жизнь — дикость, даже для диких животных, — Пак слегка наклонил голову набок. — Кстати, а как Мулао к этому отнеслась? — Она говорит, что любила своего жениха Тао, — злобно прошипел тигр. — Но она изменит своё мнение после этой течки, — на губах тигра заиграла ухмылка. — Не в том ли дело, что Вы боитесь того, что за время охоты жена уйдёт к другому и поймёт, что всё это время находилась в клетке? — Вы правы, король, — снисходительно проурчал Сухо, — но ведь Вы понимаете, что если жена уйдёт от меня, как и власть над кланом, мне уже нечего будет терять, и я сделаю всё для того, чтобы источник моих бед расплатился за всё? — тигр вновь хищно оскалился. — Что ж, желаю удачи. Единственный источник Ваших бед — Вы сами. Советую поскорее призвать его к ответственности, — Пак напоследок хмуро, но всё же с улыбкой, взглянул на тигра и прошёл мимо него в сопровождении своей свиты. В клане тигров провели тайные выборы. Жители подходили к яме и бросали в неё один из трёх камней с наименованиями кандидатов на пост главы клана. Как Сухо и опасался, его не избрали новым главой, а, значит, теперь другой тигр имеет возможность обладать его влиянием, властью и исключительном правом на лучшую еду и тигрицу. Ярость — не то слово, которым можно было описать состояние Сухо. Он остервенело выскочил из главной пещеры, в которой проходило собрание, и с бешеной скоростью помчался домой. Так как тигрицы в момент течки не могут принимать важные решения, их отстранили от голосования. Это было на руку Сухо, который, придя домой, обнаружил там свою жену. — Мы уходим. Немедленно, — тигр подтвердил серьёзность своих намерений, укусив медлительную жену за шею. — Куда? — львица встала на ноги, слегка покачиваясь. Она была молодой, и эта течка была первой, после которой имелся вполне реальный шанс завести потомство. — Неважно. Я больше не глава клана, и мы должны уйти, чтобы остаться вместе. — Сухо, но ведь это наш дом. — Значит, будет новый дом, получше этого! И с адекватным правителем, а не с этим… — тигр люто оскалился, а затем перевёл взгляд на жену, собираясь её для профилактики ещё раз укусить, но передумал. — Если ты сейчас же не начнёшь собираться, утром обнаружишь шкуру бывшего жениха у своих ног. — Ты не посмеешь… — львица истошно завыла. — Ещё как посмею. Ты моя жена, и я уже достаточное количество раз давал тебе понять, что никогда тебя не отпущу. И Тао больше тебе не сможет помочь. У него теперь и так полно забот. — О чём ты? — львица, одержимая интересом, приблизилась к мужу. — Я видел, как перед собранием возле Тао тёрлась ещё одна тигрица с надвигающейся течкой. Думаю, в твоё отсутствие она не даст ему заскучать. — Я никуда с тобой не пойду! — тигрица гневно ударила Сухо по морде лапой, оставляя следы от крупных когтей. — Забыла, что я планирую сделать в таком случае? — Если ты это сделаешь, то обнаружишь рядом с его шкурой мою, — по щекам тигрицы стекали слёзы. — Что ж, тогда я облегчу тебе задачу и убью сам, — тигр прыгнул, повалив Мулао на землю и подмяв под себя, — но сначала ты станешь всецело моей и выносишь здоровое потомство.***
— Это клан оленей, король, — известил филин и подлетел ближе к Паку, вновь приземляясь ему на спину. — Никого из жителей не видно. Нужно зайти вглубь леса. За мной, — скомандовал лев сопровождающим. Густые зелёные дебри вскоре сменились просторными полянами. В новой местности оленьи силуэты стали бы хорошо различимы, но их на горизонте по-прежнему не было. — Давайте ещё немного пройдём, — приказал Пак, вызвав этим приказом возмущённые и усталые вздохи львов, не привыкших к долгим прогулкам. — Может, всё-таки сделаем передых? — Да, наш король, мы ведь не охотились, как Вы, большую часть жизни, а просто помогали управлять поселением и доставлять приказы. Мы безнадёжно устали. Король обернулся, осматривая путников. Зрелище было и впрямь не для слабонервных. Львы тяжело дышали, некоторые из них уже развалились посреди поляны и вертели головой из стороны в сторону, тихо скуля: «Воды, воды…» — Ладно, можете сходить к водопаду. Оставайтесь там до моего возвращения. — Спасибо! — произнесли сопровождающие в один голос. Чанёль наклонился к филину. — Старейшина, приглядите за ними? — филин кивнул. Пак долго плутал по поляне, которая затем вновь сменилась дебрями, пока наконец не заметил впереди какое-то скопление фигур. Чем ближе он подходил, тем невероятнее казалось происходящее. Посреди дремучего леса виднелась фигура оленя, который играл с двумя детёнышами. Вот только детёныши были похожи на львят. Едва заметив Пака, олень встрепенулся и испуганно бросился вперёд, закрывая собой детёнышей. — Если ты пришёл за ними, то убирайся! — Мы знакомы? — лев удивлённо встряхнул гривой. — Наверное… Не знаю… Все львы на одно лицо! — А размер туши, цвет шерсти? - лев плавно сокращал расстояние между ними. — Размер, может быть… Но цвет никак не помогает, — олень удивлённо застыл и всё ещё пытался понять, стоит ли ему опасаться незваного гостя. — Забыл представиться, я новый правитель Гринвальдии, Пак Чанёль. — О-о! — изумлённо протянул олень. — Но что же вы здесь делаете? — олень дрожал, то и дело с опаской поглядывая на детёнышей позади. — Ищу вас. — Меня? — озадаченный олень снова округлил глаза и напрягся. — Точнее, ваш клан, — лев сконфуженно откашлялся. — Кстати говоря, чьи это детёныши? Теперь пришла очередь оленя смущённо кашлять. — Мои. Меня зовут Бэкхён… Несколько часов Пак пробыл в компании Бэкхёна, то разговаривая, то наблюдая за тем, как тот в одиночку справляется с нелёгким бременем отцовства. Бэкхён почти каждую минуту переводил тревожно-заботливый взгляд на своих детёнышей, объясняя это тем, что сейчас он нужен им больше всего на свете. — Они совсем маленькие и не самостоятельные, хотя уже очень смышлёные и дружелюбные ребята. Исин и Мия, познакомьтесь с королём Гринвальдии, — Бэкхён стал вылизывать детей шершавым языком, чтобы те перестали резвиться и повернули головы в сторону Чанёля. — Приятно познакомиться, Мия, — Пак наклонился и протянул лапу одному из львят, — и Исин, — правитель протянул свою лапу другому львёнку, чем вызвал лёгкий смешок Бэкхёна. — Я что-то не так сделал? — Пак недоумевающе уставился на оленя. — Наоборот. Это Мия, а это Исин, — Бэкхён снова лизнул каждого детёныша, призывая к порядку. — У Исина уже рожки начинают пробиваться. — Рожки? А-а… Так он действительно Ваш ребёнок? — Пак снова смутился. Если бы он мог почесать затылок, то сделал бы именно это. — Наверное, мне не стоит об этом спрашивать, но я не мог не заметить Ваше пренебрежительное отношение ко львам и, как правитель, я обязан спросить, кто стал тому виной. — Это сделал лев, как вы уже успели догадаться, — Бэкхён нервно усмехнулся. Воспоминания были слишком свежи, чтобы так скоро от них оправиться. — Я помню лишь то, что у того льва было слегка порвано правое ухо. Я заметил это, когда… — олень шмыгнул носом и отвернулся, снова принимаясь вылизывать детёнышей. Они стали для него валерьянкой, которая спасала от нападков прошлого. Воспоминание Бэкхёна заставило Пака всерьёз задуматься. Как много в Гринвальдии львов с порванным правым ухом и насколько велика вероятность того, что это та самая рана, которую он собственноручно нанёс в детстве своему младшему брату Сехуну?