Гринвальдия

      Сехун вернулся из леса с очередной порцией добычи для брата в момент, когда Чанёль, наконец, очнулся. — Где я? — Пак принялся озираться по сторонам в поисках чего-то хотя бы отдалённо знакомого. — Мы находимся в соседнем поселении. — Что со мной произошло? — Чанёль тяжело дышал и всё ещё не вставал с пола. — Тебя чуть не убила семейка Лу по просьбе твоей жены. — Лу? — Пак хмуро сощурился. — Долго я был без сознания? — Ты был мёртв три дня. — Мёртв? — Чанёль помрачнел. — И кто правит Гринвальдией всё это время? — лев вопросительно взглянул на брата. — А сам-то ты как думаешь? — Сехун направил на Пака ответный взгляд. — Лу? — Сехун кивнул. — Но почему её не изгнали после моей смерти? — Потому что все подумали, что это я тебя убил, потому что именно я оказался в твоей пещере в момент, когда туда нагрянули львы из других семейств. — Глупо… Зачем тебе это делать? — Вот и я задаю себе этот вопрос каждый день с момента того, как притащил тебя сюда на собственной спине. — Спасибо, — Чанёль затих, вникая в происходящее. — Но если я был мёртв три дня, то как я ожил? — В этом тебе помог старейшина. Он вроде как чародей или маг. Можешь сходить к нему после завтрака. Я как раз принёс тебе свежего мяса, — Сехун помог брату встать. — Он очнулся! — крикнул кто-то из соседнего шалаша. — Кажется, это он о Бэкхёне, — прокомментировал Сехун, протягивая Паку мясо. — Бэкхён тоже здесь? Мне нужно его увидеть. Что с ним произошло, Сехун? — Точно не знаю, но я нашёл его в Тёмном ангаре вместе с детьми, в таком же состоянии, как и тебя. — Лу и их пыталась убить? Я должен немедленно вернуться в Гринвальдию. Неизвестно, сколько ещё людей пострадали от её правления. — Подожди, — Сехун с усмешкой взглянул на брата, которому потребовалось собрать все силы в кулак, чтобы просто встать на лапы. Если бы события разворачивались в казино, Сехун бы сегодня ни за что не поставил на Чанёля. — Ты ещё слишком слаб. Если старейшина одобрит, пойдём туда завтра вместе. — Ты теперь поклоняешься этому старейшине? — Чанёль подозрительно осмотрел брата, словно проверяя, не заколдован ли он. — Не поклоняюсь, а прислушиваюсь к его умным советам. Он вытащил тебя, Бэкхёна и его детей с того света. Тебе стоит проявить, как минимум, благодарность при встрече. Кстати, а вот и он, — в пещеру вошёл Донхёк. — Здравствуй, Чанёль, — старик улыбнулся. — Я очень рад, что ты пришёл в себя. — Здравствуйте. Спасибо за то, что вылечили меня и детей Бэкхёна. Можно мне с ними увидеться? — Конечно. Давай я ещё кое-что проверю, и можешь отправляться к ним в соседний шалаш. Уверен, ты без труда найдёшь их по запаху. Обоняние ведь уже вернулось к тебе? — Чанёль произнёс тихое «угу», пока старик проверял его зрачки. — Всё в полном порядке, только ты ещё слаб. Если завтра утром сможешь самостоятельно добыть себе завтрак, я отпущу тебя в Гринвальдию с лёгким сердцем, — Донхёк дружелюбно похлопал его по плечу, и в ответ Чанёль сдержанно улыбнулся. — Ещё раз спасибо.       Старик вышел, а спустя пару минут следом за ним вышел и Чанёль. Оказалось, что они оба направлялись в шалаш Бэкхёна. — Здравствуй, Бэкхён, как ты себя чувствуешь? — Чанёль услышал голос старейшины, проходя мимо одного из шалашей, и остановился. — Здравствуйте. Всё нормально. Где я? — Пак с облегчением выдохнул, услышав знакомый голос, и вошёл в шалаш. — Привет, — произнёс он и увидел, как изменился Бэкхён в лице, увидев его. — Чанёль! — глаза Бэкхёна заблестели и наполнились слезами. — Мне сказали, что ты умер… Как я рад, что они соврали! — Бён попытался подняться, но это удалось ему с трудом, поэтому Пак сам медленно приблизился к нему и лёг рядом. — Что ж, моя проверка окончена. Бэкхён, ты тоже в порядке, — старейшина напоследок улыбнулся и покинул хижину. — Я так волновался за тебя, — тихо произнёс Бён, прижимаясь затылком к груди Пака. — Взаимно. Как ты себя чувствуешь? — Бэкхён взглянул на мирно спящих детей и расплылся в улыбке. — Так здорово снова видеть вас живыми. Знаешь, я совершенно не понимаю, зачем семейству Лу понадобилась моя смерть. — Думаю, всё дело в моём отношении к тебе. Кёнсу предупреждал, что если я буду кого-то выделять из общей массы, то это неминуемо вызовет ответную реакцию со стороны недоброжелателей. Лу позавидовала тому, что у тебя появилось то, что она потеряла. — И что же это? — Бэкхён с интересом поднял глаза, рассматривая Чанёля. — Моё доверие и благосклонное отношение. — Ого! Сам правитель Гринвальдии ко мне благосклонен, — Бэкхён тихо хихикнул, чтобы не разбудить детей. — Чем же я заслужил такое счастье? — Наверное, в прошлой жизни ты был очень хорошим человеком, — всё это время Чанёль оставался серьёзным, с трудом удерживая себя от того, чтобы поддаться шутливому настроению Бэкхёна, обнять его и окончательно забыть обо всём. Но он помнил о том, что у него есть незаконченное дело, и не мог спокойно жить, пока не накажет семью Лу за то, что пришлось пережить Бэкхёну. — Сехун рассказал мне о каких-то чарах, которые старейшина наложил на гринвальдцев, чтобы те стали хорошими. — О, а это здорово, — отозвался Бэкхён, переворачиваясь на другой бок. — А ещё рассказал о том, что придёт время, и наши поселения объединятся. И абсолютно все жители Гринвальдии станут хорошими, даже семейство Лу. Не могу поверить в то, что они изменятся. За то, что они сделали с тобой, их необходимо изгнать из Гринвальдии. — Чанёль, — Бэкхён перевёл на него обеспокоенный взгляд, — думаю, проблема Гринвальдии не в семействе Лу. Другие животные тоже часто ведут себя очень жестоко, но не могут самостоятельно этого понять, чтобы исправиться. Помощь старейшины здесь была бы очень кстати. — Ты прав, — Чанёль взглянул на детей. — Мия и Исин так сладко спят. Может, тоже к ним присоединимся? — Бэкхён нерешительно кивнул и приблизился к Чанёлю, чтобы угодить прямо в его объятия. — Ты в курсе, что мы пришли в себя в одно и то же время с разницей в пару минут? — шёпотом поинтересовался Чанёль. — Думаешь, у этого есть тайное значение? — сквозь сон пролепетал Бэкхён, и Чанёль решил больше не терзать его вопросами и дать отдохнуть. К тому же, отдых был необходим обоим.       Тем временем Сехун остался в шалаше совсем один и стал ждать свой завтрак. — Доброе утро, — произнёс вошедший в шалаш Чондэ. — А ты оказался интересным собеседником. — Ты тоже был неплох для двуногого, — ответил Сехун, уплетая завтрак за обе щёки. — Двуного? — Чондэ рассмеялся, и Сехун впервые увидел его улыбку, беззаботную и ласковую, пропитанную теплом костра и запахом мартовского утра, когда выглядываешь из пещеры и чувствуешь запах расцветающей весны. Сехун замотал головой, чтобы отогнать нелепые сравнения, возникшие в его голове. — Ну да, у тебя ведь две ноги, насколько я могу судить. — Да, это действительно так. Зрение у тебя отличное, — Чондэ прикусил внутреннюю часть губы, огорчаясь такому холодному тону Сехуна. Ким надеялся, что после вчерашнего вечера что-то изменится в их отношениях. — Обоняние тоже. Чем от тебя пахнет? — О, я готовил тыквенный пирог по случаю выздоровления Чанёля и Бэкхёна. — Пирог? — брови Сехуна подпрыгнули. — Хочешь попробовать? Я принёс тебе кусочек, — Чондэ протянул Сехуну бережно завернутый в пергаментную бумагу кусок пирога, и тот с осторожностью сделал первый укус, медленно прожёвывая с закрытыми глазами, пока его лицо выражало сотню разных эмоций. Затем Сехун открыл глаза, но эмоции на его лице так и остались загадкой для Чондэ. — Это очень вкусно. А можно ещё? — Сехун с детской неуверенностью посмотрел на Чондэ, и тот достал из кармана такой же пергаментный свёрток, как минутой ранее. Лев снова принялся жевать, но на этот раз Чондэ прочитал на его лице гримасу явного блаженства. — Ладно, я пойду. — Подожди! — выкрикнул Сехун, даже не дожевав пирог. — А как же утренний разговор? Мы же теперь друзья, разве нет? — Чондэ не смог удержаться от того, чтобы улыбнуться, и вернулся в шалаш, занимая место напротив Сехуна. — И о чём ты хотел бы поговорить сегодня? — Вчера вечером ты спросил меня о том, как бы я хотел выглядеть в человеческом облике. Так вот, я подумал над этим и решил задать ответный вопрос, — Сехун сделал паузу и с довольной миной уставился на парня напротив. — Чондэ, как ты думаешь, как я буду выглядеть в человеческом облике? — Ким присвистнул. — Ну, так нечестно, — парень добродушно усмехнулся. — Но раз уж ты спросил, - Чондэ сделал паузу, - то я думаю, что ты будешь достаточно высоким, выше меня на сантиметров десять, а, может, и пятнадцать. У тебя наверняка длинные волосы либо чёрного цвета, либо пепельного, цвета тлеющих углей. — Забавно, что я тебе тоже напоминаю костёр, — неосторожно обронил Сехун и тут же осёкся. — Я напоминаю тебе костёр? — Чондэ выглядел озадаченно. — Не ты, а твой запах, и вообще постарайся не сворачивать с темы, — взволнованно прощебетал Сехун, усиленно стараясь замаскировать свою оплошность. — Ладно, — Чондэ снова ухмыльнулся, готовясь нанести ответный удар. — Тело у тебя наверняка спортивное, но не настолько, как у Чанёля, потому что ты встаёшь с места только для еды: чтобы её либо поесть, либо добыть. — Эй, — возмущённо вскрикнул Сехун, и его брови снова поползли вверх. — Чтоб ты знал, я не ленивый, — Пак остановился, подыскивая подходящее слово, — просто неторопливый. — Вне всяких сомнений, — Чондэ наигранно кивнул, изображая преклонение. — Вчера ты сказал, что здесь у тебя нет друзей. Почему так? — Сехун взглянул на него с искренним интересом. — Кажется, я отличаюсь от них чем-то принципиально существенным, — туманно ответил Чондэ. — Чем же? — Вот этого мы пока не успели выяснить, — Чондэ встрепенулся и встал, словно его пчела ужалила. — Мне действительно уже пора. До вечера! «Какой-то он сегодня странный», — подумал Сехун и, наконец, вернулся к кусочку пирога, чтобы с удовольствием его прикончить.

***

— Как дела у моего друга, стремительно скачущего вверх по карьерной лестнице? — мечтательно проговорил Чонин, заглянувший в пещеру Кёнсу. — Отлично. А как поживает мой друг, самый красивый житель Гринвальдии? — До твоего вопроса всё было хорошо, — ответил Чонин. — А теперь? — в словах Кёнсу чувствовалось волнение. — А теперь отлично, — Чонин широко улыбнулся и вошёл в пещеру, усаживаясь на одно из самодельных кресел, которые смастерил специально для Кёнсу во время своего официального отпуска. После «смерти» Чанёля новый правитель решил отстранить Чонина от дел. Ким хотел рвануть на поиски Пака, но Кёнсу заверил его в том, что с правителем всё в порядке, раз он пропал вместе с Сехуном и без ведома семейки Лу. К тому же, До сказал, что нуждается в его помощи как никогда раньше, ведь он совершенно не знает, как ему теперь жить, а если Ким уйдёт, ему будет не с кем даже обсудить всё это безумие.       При зачислении на должность помощника правителя Кёнсу выделили просторную пещеру на время службы, и наступила очередь Чонина к нему переезжать.