Глупейшая из задумок - Зачем, собственно, Ромео принял яд.*
В автобусе мало того, что было шумно, так Нико еще и укачало. Он молился, чтобы эти десять минуть наконец-то кончились. Ему было плохо и физически, и морально, он абсолютно не представлял, как собрался отыгрывать два спектакля подряд. Как сейчас крутить сальто, когда тело трясет мелкой дрожью? Нико надеялся, что через несколько часов, к началу представления, ему станет лучше. Когда они наконец-то оказались в помещении, всю труппу окружили менеджеры. Эти ребята нужны обычно только в первые дни, когда еще не ориентируешься по месту, не соображаешь где твоя гримерка или туалет, в остальное время это такая бесполезная биомасса, выкрикивающая в сотый раз тебе распорядок дня. Они серьезно думают, что труппа, отыгрывающая одно и то же шоу годами, не сможет скоординироваться? Вот и сейчас, все в который раз услышали о том, где танцорам нужно разминаться и до какого времени они могут попросить помощи с макияжем и прическами, и о необходимости актерам разделиться на две группы, одни на распевку и проверку звука, другие на грим и причёски. - Лоран! – Нико догнал их главного-по-расчёскам, который уже направлялся в сторону гримерок. – Можно мне в первую группу к тебе? Со мной же недолго возиться. - Чисто технически, можно. А зачем? - На разогрев к танцорам сходить хочу, закостенел уже весь. Боюсь голову кому-то снести во время трюка. - Я был бы не против, снеси ты пару голов, - хмыкнул Лоран. – Меньше кудрей пришлось бы завивать. Ладно! Отбросим лирику. Иди тогда первый, закончим с тобой и пойдем дальше по плану. - Спасибо, – тихо поблагодарил его Нико. - Погоди, что у меня вообще сейчас? – Лоран задумался. – В первую очередь дреды, кудри, два парика… Пошли к Джону в гримерку сразу, чтобы я не перетаскивал все туда-сюда лишний раз. Нико послушно поплелся за Лораном. Но к Джону они не попали, дверь гримерки была заперта, а самого актера нигде не было видно. - Вот зараза, курить небось побежал. Подумать только, сколько бы времени сэкономили, не будь у артистов этой дурацкой привычки. А то живем от перекура к перекуру… Пошли к Моник с Брижит. Этот сам виноват будет, если я ничего не успею, - Лоран толкнул дверь на противоположной стороне коридоре. – Дамы, пропустите молодого человека вперед? - Пропустить-то пропустим, - улыбнулась Брижит, которая была в гримерке одна. – А что это вы к нам так рано? Мсье Эйзен решил плести косички сам? - Мсье Эйзен мне даже гримерку не открыл. Нико, садись, - Лоран указал ему на стул Моник, скидывая куртку. – Я с ним быстро сейчас закончу и примусь за вас. С волосами Нико проблем не возникло, они немного путались на концах, высушенные осветлителем, но немного геля быстро решило эту проблему. Куда хуже дела обстояли с лицом. - Мама дорогая, ты вообще спишь? – воскликнул Лоран, увидев синяки под глазами Тюркони. – Даже смысла замазывать это не вижу. - Он сегодня проспал, бедный, - тоном заботливой мамочки сообщила Брижит. – Сделай из него красавца, что тебе стоит? - Ничего не стоит! Я замажу одни круги под глазами, чтобы нарисовать другие такие же. Хотя нет. Литра консилера мне это стоит! – повозмущался Лоран, но все-таки начал красить Нико. - Ох, Нико, хорошо, что он не за свои деньги косметику покупает, не то мы бы каждый день подобные претензии выслушивали, - сказала Брижит, чем вызвала улыбку у Нико. - Не тяни лыбу! – Лоран пригрозил ему кисточкой. – Как будто не знаешь, что все в морщинах будет. Лоран был из тех людей, которые всегда продолжают работать. Хоть война случись, пока с артистом не закончит, ничто ему не помешает. Поговорить, конечно, дело святое, но даже тогда Лоран умело водил кисточкой, делая буквально несколько дел одновременно. Требовательный стук его тоже не отвлек от «производства». - Войдите! – ответила Брижит, доставая телефон. - Брижит, где этот клоун-парикмахер… Фалькон, я тебя полчаса уже жду! Почему ты Нико тут красишь? - в материнскую гримерку зашел Джон. - Во-первых, сам ты клоун… - Лоран даже не взглянул в сторону вошедшего. - Я оговорился… - Не перебивай. Во-вторых, я сколько раз тебя просил утром самым первым быть в гримерке? Теперь после Нико я займусь Брижит с Моник, - строго отчитывал Лоран Джона, как провинившегося школьника. Брижит и Джон улыбались, переглядываясь, Нико максимально напрягся, не давая уголкам губ ползти вверх, чтоб не получить в глаз кисточкой. - Хорошо, я тебя понял… - сказал Джон, стараясь не хихикать. - Впервые за столько лет, Джон? Ты только сейчас меня понял?.. – Лоран пустился в демагогию. – Прекратите ржать! Все трое, - причем ручкой самой толстой кисточки по лбу получил только Нико, и пусть ему неприятно отдалось по вискам, он все равно засмеялся, присоединяясь к коллегам по цеху. - Я бы рассказал вам сейчас интересный факт о клоунах, но пойду, пожалуй, к себе, - Джон выскользнул в коридор, решая больше не провоцировать Фалькона на длительные нравоучения. Каким бы мастером на все руки не был Лоран, но, когда не отвлекают, дело идет значительно быстрее. После того, как Джон удалился из гримерки, Фалькон немного побубнил что-то про звезды и детский сад, но с Нико закончил за пару минут. - Все, можешь идти прыгать, я закончил, - сообщил он Нико. – Брижит, дорогая, ты же не будешь против, если я отлучусь ненадолго по нужде? - Кто я такая, чтобы препятствовать зову природы? - Замечательно, напиши тогда Моник, чтоб была тут рядом, - раздал указания Лоран и вышел. Нико, все это время рассматривавший себя в зеркало, с теплой улыбкой повернулся к Брижит, которая оторвалась то телефона специально ради того, чтобы посмотреть на творение рук мастера-по-расческам. - Ну на литр консилера ты не тянешь, но человека он из тебя сделал. Шучу, конечно! Красавчик, как всегда. - Благодарю, но Вы мне льстите, - Нико разомлел от нежного низкого голоса этой женщины и общей атмосферы в гримерке. Все же в их с Сирилом пространстве царил некий хаос, а тут было хорошо. – Ладно, мне пора. У вас тут, кстати, уютно, - Нико наконец встал с кресла и направился к выходу, по пути приобняв Брижит за плечи. Выйти он не успел, дверь открылась и в гримёрку опять зашел сконфуженный Джон, как любой приличный человек закрывший за собой дверь, из-за чего оказался зажат в очень маленьком пространстве между Нико и деревяшкой. Заметив его, Брижит засмеялась, Нико подхватил. - Ну что вы ржете, не смешно получилось, - Джон якобы стыдливо прикрыл ладонью глаза, сам при это широко улыбался. - Ни капельки! Что тебя побудило его вообще клоуном называть? – спросила Брижит, утыкаясь обратно в телефон. - Да я его ждал долго, не знал же, что он Нико красить будет, вот и психанул чутка. Но какой же он нудный бывает, господи, - то ли случайно, то ли по наитию, Джон уткнулся лбом в плечо Нико. Тот же, откровенно любуясь улыбающимся Эйзеном, не смог остановить свою ладонь, зарывающуюся пальцами в черные густые волосы. Мгновением позже Нико подумал, что сейчас его могут круто отшить, но Джон вроде даже… расслабился? Джон давно заметил, что вся его паранойя отходит на второй план, стоит ему почувствовать присутствие Нико рядом. Тот может просто стоять за ним на поклонах, но Джону уже спокойнее – спина прикрыта. Вот и сейчас эти двадцать сантиметров между Тюркони и дверью, в которые он умудрился втиснуться, казались ему самым безопасным местом на земле. Джон прильнул к Нико, обнимая его руками за талию, тут же чувствуя, как вторая рука напарника ложится на его спину, другая продолжает поглаживать его по голове. В головах обоих мелькнула мысль, что счастье как-то так и выглядит. На второй план, но не на последний уходит паранойя. Джон не удержался и развернул немного голову, чтобы следить за Брижит. Ткнулся правда при этом холодным носом Нико в шею, но решил, что тому надо привыкать к его ледяным конечностям, а потому еще и поводил легонько туда-сюда, пощекотав, отчего Нико только шире улыбнулся, прижимая Эйзена сильнее. Брижит, впрочем, сидела в телефоне и ее никоим образом эти двое не волновали. Обернулась она посмотреть на них, когда тишина в том углу комнаты, где стояли два взрослых парня, ее начала напрягать. - Эй, ну вы что за нежности устроили? – спросила Брижит в немного грубой формулировке, но все же умиляясь это картине. В ответ получила грозный шик от Джона, который послал эй это в значении «заткнись». - Брижит, дай помиловаться, не то мы с ним только деремся на сцене, - сказал Нико, остужая тем самым Джона и позволяя себе еще урвать немножко от волшебного мгновения. - Да я не против, только кто-то на разминку успеть хотел. - Ох, блин, точно, - Нико с сожалением мягко отстранил от себя Джона. – С тобой про все на свете забываю, - сказал он Джону, проверяя время на телефоне. – Успею, все нормально. Ладно, удачи, встретимся на распевке, - Нико вылетел в коридор, где чуть не столкнулся с Моник. Джон же вышел в смешанных чувствах, не сказав ни слова ни Брижит, ни зашедшей Моник. «С тобой про все на свете забываю,» - хоть в блокнот записывай и перечитывай перед сном, чтоб душу грело. И все же это было классно, пообнимались так мило. Смутило Джона другое, что же Нико так быстро убежал от него? А Нико просто окрыленный уже несся по коридору к танцорам, даже забыв про легкую тошноту и головную боль, отдающую при резких движениях. Только на лестнице остановился, осознав одну маленькую деталь. Он только что обнимался с Джоном. Просто так, без повода, всего лишь непонятный порыв нежности. Нико гладил его по волосам, крепко прижимал к себе, а Джон утыкался ему в шею и плечо своим замерзшим носом и не думал отталкивать. И самое главное, Джон первым к нему потянулся. И сейчас, когда Нико это понял, он был готов начать выплескивать свою любовь прямо в воздух, но хотелось ее дарить лишь одному человеку. Может, это ему такой знак, что к Джону можно подступиться? Но что же он стоит посреди лестницы, как дурак? Стоит ли прямо сейчас попробовать вернуться, чтобы заобнимать свое солнце до смерти? «Определенно!» – кричало сердце. «Не без дерьма в жизни,» – скептически сказал мозг, когда Нико запрыгнули на спину. - Нико-Нико! - Мишка обвил его ногами за талию и руками за шею, смелый парень, а если бы Нико не удержал равновесие на ступеньках? – Хорош мечтать, работать надо! Давай, пойдем, тебя же ждем. - Слезь с меня, кобылка, - задушено прохрипел Нико, слишком крепко Михаил вцепился ему в шею. – Меня они ждут, а сами из курилки по утрам не вылезают, - обвинительно сказал Нико, когда Миша спрыгнул на ступеньку ниже. К ним как раз поднялся Патрик в теплой куртке, как и Миша. - Пойдем, действительно, побыстрее. И так впритык начинаем, - сказал им Патрик, по пути снимая куртку. – Нико, ты как? – тихо спросил он, когда Миша убежал вверх по лестнице. - Неплохо, - Нико прислушался к себе и почти не заметил неприятных ощущений. Любовь что ли лечит? – Думаю сейчас хорошо все пойдет. - Я рад, - Парик вымученно улыбнулся, когда они зашли в предбанник зала. Нико заметил, что он в последнее время уставший. - У самого-то как дела? – спросил Николя, снимая теплую водолазку, оставшись в футболке. Хорошо, что додумался одеться сразу в спортивное, чтобы не терять времени. - Нормально. Что со мной может быть не так? – отмахнулся Патрик, вешая верхнюю одежду на крючок. - Что-то вы долго, - в предбанник заглянул Александр. – Остальные уже минут пятнадцать как из курилки пришли. - Мы за Нико еще зашли, - соврал Патрик, проходя мимо танцора в зал. А Нико представил, как Патрик еще лишние пятнадцать минут изливает Черны душу, которая из-за ушлого Галопина давно уже не на месте. Саша кинул хмурый взгляд на Патрика, заподозрил, наверное, что тот наврал, и Нико уж думал, что его сейчас на предмет лжи допрашивать будет, но Галопин лишь спросил готов ли он, на что Нико жестом ответил, что да. К слову, Александр сегодня командовал парадом, кхм, проводил разминку, то есть. Нико не знал, его ли очередь сегодня, но что-то ему подсказывало, что того постоянно выпихивали перед первой линией с лозунгом «Ты старше и опытнее!», почему-то никто не любил проводить разминки, но и в одиночку разминаться не хотели. Александр шикнул на хихикающих в первой линии девочек и начал вести счет, показывая упражнение. Нико, все думая о своем, встал в уголочке и начал повторять вместе со всеми простые движения. По началу все действительно было нормально. Банальные упражнения разогнали кровь и помогли мозгу мыслить в направленности, отличной от Эйзена. Растяжка тоже пошла неплохо, разве что немного тяжелее сводились ноги. Трудности начались, когда ребята начали пробовать трюки. От первой же стойки на руках у Нико потемнело в глазах, он завалился и чуть не упал, подхватил Винченцо с Патриком, последний просто старался от него не отходить и, видимо, не зря. Нико поначалу испугался, что вообще ничего не сможет сделать, в тот момент ему даже слух отказал, но Патрик притащил какую-то сильно пахучую штуку из аптечки, и Нико вроде стало нормально. Неизвестно, как Патрик без помощи менеджеров разобрался в самодельных этикетках на пузырьках, но тут, видимо, славянские корни подсказали. Патрик, с разрешения Александра, далее помогал Нико с трюками и хореографию почему-то не хотел повторять. Когда завершили последний трюк, то встали к станку, еще раз потянуться. Нико на самом деле больше ничего не хотелось делать, во всем теле была нереальная слабость. - Ты уверен, что сегодня все пройдет нормально? Будь один показ, я бы так не волновался, - спросил в очередной раз Патрик, закидывая ногу на верхний станок и сгибаясь к ней. Нико, уже пребывающий в такой же позе, поднял на него свои полные печали глаза. - Нет, не уверен, но я сам во всем виноват. - Нико, у тебя точно никаких других проблем нет? Ты же знаешь, что можешь если что и мне выговориться, я никому ничего не расскажу. - Ну да, конечно, а я как узнаю, о чем вы там с Михаэлой на родном болтаете? – спросил в шутку Нико, но Патрика, видимо, задело, он отшатнулся с весьма живописным выражением лица из серии «Да как ты мог? Да я бы никогда!», снимая ногу со станка, и тут же впечатываясь спиной в подошедшего Александра. Отодвинуться у него уже не получилось из-за рук, оказавшихся на бедрах. - Вообще ничего в своем уголке не слышите, - постарался учительским тоном высказать им претензию Александр, но не скрыл при этом металл ревности в голосе. – Патрик мы закончили, можешь идти краситься и переодеваться. А ты, Нико, уже абсолютно точно опоздал на распевку. Нико решил удалиться, так как тон Александра явно располагал к ссоре, а участвовать в ней Нико очень не хотелось, пусть Патрик сам разбирается со своим поклонником. Однако в одном Александр действительно был прав, Николя опаздывал на распевку. В отведенный для музыкальных занятий зал Нико влетел на пятнадцать минут позже положенного. В зале его уже ждала та часть каста, чей грим был самым сложным, не считая Стефана, тот уже в макияже и частично в костюме стоял у рояля. - Нико, рад, что ты все-таки с нами, - в шутливо полупоклоне произнес Стефан. – Надеюсь, ты готов работать. В ответ Нико что-то утвердительно пробормотал в ответ, привалившись спиной к стене. Действие пахучей штуки начало проходить, у него опять свело живот, затошнило и опять потемнело в глазах, но Нико, стараясь дышать медленно и глубоко, все же смог распеваться вместо со всеми. Но не зря у них Стефан, подобно Александру у танцоров, руководит парадом на распевке, слух у него идеальный. - Нико, от тебя никакого звука не идет, - Метро взял аккорд и жестом показал Нико пропеть все звуки. – Что-то совсем слабо. Найди опору, Нико, не буду же я тебе сейчас основы вокала объяснять. - Он за вчера и сегодня почти не ел, Стефан, - подал голос Джон. – Какая там опора. Хорошо, что вообще на ногах стоит, еще и после разминки. - Вот оно что. Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? – нахмурившись обратился Стефан к Нико, на что получил от него кивок. - Сейчас пообедаем, и все с ним в порядке будет, - Джон ободряюще толкнул Нико в плечо. К удивлению Нико, неловкости между ними не чувствовалось, несмотря на присутствие Брижит. Стефан покачал головой. - Хорошо, тогда после обеда, Ник, сразу на саунд-чек. До того смысла тебя к микрофону подпускать нет никакого. Я предупрежу звуковиков. - Спасибо, - тихо сказал Нико Стефану, который выражением лица дал ему понять, что все нормально, и все продолжили распевку. Нико удалось перехватить взгляд Джона и подмигнуть ему, после чего он увидел крайне смущенную улыбку и опущенный в пол взгляд Эйзена. И черт, это было слишком мило, чтобы Нико сам не начал улыбаться как абсолютный дурачок. Его единственного отпустили пораньше на обед, куда он пошел не сразу. Первым делом он побежал в их с Сирилом гримерку и выпил почти всю воду, что им туда принесли. Нико тошнило. Ужасно хотелось, чтобы его вывернуло, после этого ведь становится легче, но Нико понимал, что с его нынешним наполнением наружу скорее вылезет его желудок. Несколько литров воды положение не спасли, вышла только пара глотков, остальное желудок принялся быстро переваривать. Аппетита не было, хотя Нико честно залил в себя суп и запихнул часть второго. На какой-то период ему стало легче, Стефан, присутствовавший на его саунд-чеке, отметил, что дело, видимо, действительно было в голоде. А Нико чувствовал, что его колотит и морозит, но хоть прекратило темнеть в глазах при резких движениях и закладывать уши. Коротенькую проверку звука-то он выдержал, а как ровно выдержать два акта спектакля, три астрономических часа работы без перерыва?***
После поклонов Джон еле дождался, когда с него снимут всю аппаратуру, и понёсся в гримерку, курить хотелось до зуда в легких. А в костюмах нельзя, золотое правило, черт его дери! Джон понимал, что сейчас наступил его "час героя", но печень требовала никотина. Повесив аккуратно костюм на плечики, расправив аккуратно все складочки, Джон отмерил себе пять минут и со скоростью пули сбежал по служебной лестнице. На свежий воздух выходил уже с сигаретой в зубах, но не тут-то было. Стоило двери служебного входа захлопнуться, его окружили зрители, с просьбой поставить автографы и сфотографироваться. - Ох, у меня всего пять минут на перекур... Но давайте! - отфутболивать поклонников нельзя, золотое правило, черт его дери этот актерский этикет. К чести фанатов, действовали оперативно, без заминок. Джон подписал последнюю программку, широко улыбнулся на очередное "Merci!" и отошёл в сторонку, с наслаждением затягиваясь. Курить поклонники уже не мешали, сбились в кучку неподалёку, в надежде дождаться ещё кого-нибудь из труппы. Уходя, Джон ещё раз помахал им рукой. Приятно все-таки, когда после общения с фанатами остаются хорошие ощущения. Святой долг Джон выполнил - сигарету выкурил, поклонников осчастливил - теперь стоило перейти к основной проблеме. Николя после поклонов скрылся в неизвестном направлении, и где его искать - одному богу известно. На выступлении Нико... откровенно лажал. Неприятно признавать, но его голос плыл на переходах, ноту Нико удержать не мог, даже умелое вибрато этого не скрыло, а дыхание подводило в самые ответственные моменты. Конечно, он и сам это понимал, а потому наверняка забился сейчас куда-нибудь, где его никто не найдёт. Джон мог его понять, после такого желаешь сгореть со стыда полностью. Бежать вверх по лестнице - не такая уж легкая сейчас для Эйзена задача, но зачем бросать курить, не надо... Добежав, наконец, до этажа с гримерками, Джон уже было завернул в нужный коридор, как в глаза бросился алый кусок ткани, свисающий со ступенек этажом выше. Это был подол ярко-красного платья, которое носила Джульетта в спектакле. - Клем? Клеманс! - Джон побежал дальше по ступенькам. - Господи, что случилось? Увиденное его ужаснуло. Клеманс сидела на ступеньках, ее колотило, как при лихорадке, она сжалась в комочек, прижавшись к перилам, из глаз беспрерывным потоком текли слезы. - Солнце, боже, тут же грязно, испачкаешь ещё костюм, - Джон скинул пальто и накинул Клем на плечи. Аккуратно приподнял несопротивляющуюся девушку и подоткнул полы пальто так, чтоб Клеманс сидела на нем. - Что такое? Клеманс, не пугай меня. - Нико... Ему так хреново, Джон... Наблюдала за ним на поклонах, это просто ужасно... Я взгляд от него оторвать не могла, Джон, он как будто утопиться хочет... - Клеманс пыталась сквозь рыдания обрисовать Джону все, что чувствовала. - Тихо-тихо... - Джон мягко погладил девушку по локонам. - Давай, я помогу тебе... - Нет, только не ты... Лучше Жюльет... или Дамьен... - Клеманс всхлипнула и отодвинулась от Джона, вжавшись сильнее в перила. - Лучше к нему иди... Меня ты только больше грузишь, - проговорила Клем, кутаясь в его пальто. - Хорошо, хорошо, - Джон даже не обиделся на неё. - Только потом ты мне все расскажешь, - девушка кивнула, и Джон спустился на этаж ниже, наблюдая за Клеманс, параллельно ища нужный номер в телефоне. - Жюльет! Помоги Клеманс, ей нехорошо. Да, на лестнице служебной. Только скорее. Только убедившись, что Жюльет бежит спасать подругу, Джон свернул с лестницы в коридор, где находились гримерки, и добежал до гримерки Дамьена. Вошёл без стука. - Я дико извиняюсь, - сказал он это больше Сюдр, находившейся там же. - Но, Дам, там Клеманс плохо. - Что такое? - Дамьен обеспокоено подскочил к Джону, уже намереваясь вытрясти из него подробности. Эмили накинула кардиган поверх костюма. Семья Сарг готова была спешить туда, где ждет беда. - Она на лестнице, спросите сами. К ней Жюльет уже бежит. - Ты там Клем одну оставил? - казалось, ещё немного и Дамьен разобьёт Джону нос. - Она меня сама прогнала, Дам, - Джон вскинул руки в жесте "сдаюсь". - Уже бежал бы к ней. - Дамьен, беги! Джон, ей что-то нужно? - спросила Эмили. Дамьен вылетел из гримерки, ощутимо задев Джона плечом. - Она плачет, возьми воды, наверное. - Хорошо, - Эмили схватила бутылочку со столика и выбежала вслед за мужем. Оставшись один, Джон невольно кинул взгляд в зеркало, так удачно расположенного как раз напротив входа. За пару секунд он успел оценить свой видок: дреды в стороны, на правом глазу потекла подводка, с носа смазался тональник (теперь он был красным), глаза навыкате, короче, не тянул парень в отражении на кумира нескольких тысяч людей. - А все из-за проклятых Капулетти! – заключил Джон и побежал дальше. А бежал Джон на сцену. То, как быстро исчез Нико после закрытия занавеса, навело его на мысль, что он, возможно, все еще там, после выступления искать там никто не будет. Но за кулисами он нашел только Патрика и Михаэлу, они, сидя напротив друг друга на полу, разбирали костюмы и о чем-то тихонько переговаривались на родном языке. Хотя Патрик, который на первый план на поклонах не выходил, мог немного ускорить его поиски. - Патрик, мне нужна твоя помощь! – Джон упал на пол рядом с танцорами, чуть не приземлившись на их реквизит. – Где Нико? Ты мог видеть хотя бы куда он побежал? - Я не знаю, где он, - флегматично ответил Патрик, не отвлекаясь от раскладывания деталей костюма. – Да и вряд ли он сейчас был бы рад, если бы ты его нашел. - Значит все-таки, знаешь, да? – Джон с надеждой вцепился Патрику в плечи. – Знаешь ведь, Пат. Скажи мне, где он. Чтобы там ни было, его нельзя сейчас одного оставлять. - Нет, Джон, - Патрик покачал головой и скинул его руки. – Не скажу. - Патрик, пожалуйста, - Джон готов был сорваться на мольбу. – Ты ему обещал, что не скажешь? Давай я сам угадаю, ты только кивни? Патрик, - Джон не знал уже, что делать, когда танцор перестал обращать на него внимания. – Он убежал на улицу? В костюмерную? Он в каком-то из ваших залов? Он… Михаэла шумно вздохнула, выдавая себя. Джон с обожанием посмотрел на девушку. - Он в танцзале, правильно? – Джон наблюдал за метаниями Михаэлы, кусающей губы. – Пожалуйста, - тихо выдохнул он. Михаэла прокусила губу с внутренней стороны до крови и, бросив виноватый взгляд на не верящего в происходящее Патрика, кивнула головой. – Ты же умница, спасибо! – Джон нежно щелкнул ее по носику в знак одобрения, от чего Михаэле ее поступок перестал казаться предательством товарища. Патрик же был в шоке, и не ясно от чего больше. То ли от Михаэлы, которая просто так взяла и выдала тайну Николя, когда он их лично попросил никому не говорить, швыряя им под ноги аппаратуру, то ли от Эйзена, который чуть ли не на коленях умолял танцоров выдать расположение певца. Тогда в голове Патрика начало проясняться, что все не так, как ему до этого казалось. Все еще хуже. Джон добежал до зала с невероятной скоростью, даже не дав себе секунды отдышаться, влетел в предбанник, где путь ему перегородили девушки. - О-ля-ля, кто к нам пожаловал, - Мартина прикрыла дверь в сам зал и встала в проходе. - Какими судьбами в наших краях? – Роберта полностью закрыла ему даже обзор на дверь, вставая рядом с подругой. - Девушки, - Джон вял Мартину за руку и умело закрутил ее, как на поклонах, притягивая к себе. – Я знаю, кого вы стережете, красавицы, - Роберта за талию была прижата к другому боку актера. – Мне очень надо с ним поговорить. Я вам должен буду, - заигрывал Джон с танцовщицами. – И не скажу, конечно, что это вы меня пропустили. - Ну не, нас слезно просили никого не впускать, - Мартина уже давно привыкла к заигрываниям Джона, так что это её не пробило. - Правда, слезно? - с Джона на секунду спала маска обольстителя. - Что, волнуешься, Джон? - зихихикала Роберта, кладя голову ему на плечо. - Очень волнуюсь, Роби, поэтому и хочу убедиться, что он сейчас не выпрыгнет из окна, - серьезным тоном уже сказал Джон. Кудряшки Диновы щекотали шею и подбородок, отвлекая. Неужели Джон в прошлом так же всем мешался со своей шевелюрой? - Слушай, мы же обещали, - Мартина повернула его голову к себе, с её лица не сходила улыбка. - Поэтому если что, то это ты нас прогнал, причём в грубой форме, - прошептала она ему, наклонившись к его уху. - Но ты будешь нам должен,- шептала в другое ухо Роберта. - Вот чертовки,- Джон запрокинул голову в беззвучном хохоте. У него было стойкое ощущение, что он продаёт душу русалкам за право входа. - Я думаю, мы с вами договорились. Сходите к Клеманс пока, ей что-то грустно. Мартина подмигнула своему партнёру и освободила Роберту от объятий Джона, после чего вывела её за руку в коридор. Джон тихонько вошёл в зал и огляделся. На первый взгляд зал был пуст, но вот там под роялем, забившись почти под батарею, с полотенцем на лице лежал солдатиком Нико, его грозный и могучий Тибальт. Джон бесшумно пересёк зал и залез под инструмент. Шорох его одежды о пол уже невозможно было не заметить - Я же просил, блин, меня не трогать...- Нико сдернул полотенце, но, увидев, кто рядом с ним, вернул его на лицо, прижимая ладонями. - Джон... Мне стыдно, очень, правда. Прости... - Нико, ты же не собираешься торчать все время тут из-за одного плохого выступления? - Джон постарался стянуть полотенце, но Нико заупрямился. - Перестань, я не отчитывать тебя пришёл. - Джон, пожалуйста, я сейчас не знаю как тебе в глаза смотреть. - Как смотрел, так и смотри, - Джон сдернул-таки полотенце и увидел ужасно красное лицо Николя (куда тот тоналку впитал, непонятно) и голубые глаза, наполненные слезами, которые их обладатель прикрыл руками. - Нико, у всех бывают плохие дни и плохие выступления. Твоё, видимо, сегодня. Мы же знаем, что ты на самом деле лучше, что ты исправишься. Зрителям да, не повезло, но ты тоже человек, Нико, - Джон прилёг рядом, обнимая его поперёк груди. - Нико, ты главное знай, что мы тебя все равно любим... - грудная клетка под рукой Джона рывками задвигалась, а сам он услышал судорожный вздох. - Нико, ну что ты! - Ничего, прости, - Нико утёр пальцами выступившие слезинки. - Не переживай так сильно, прошу тебя, ты нам нужен ещё сегодня, завтра и всегда. И если ты сейчас убьёшься, никому от этого легче не станет, - Джон, воспользовавшись моментом, перехватил руки Нико, не давая ему снова закрыть лицо, и говорил эти слова уже глядя ему в глаза. Джон увидел, как в уголках опять начинают собираться слезы, и мягко улыбнулся. - Давай вылезать из-под рояля. Там сейчас перекусить принесли, пойдём скорее, пока наши оглоеды все не съели, - Джон, держа Нико за руку, стал выбираться, Николя, не сопротивляясь, выполз за ним. И только когда они смогли сидя выпрямить спины, Нико крепко обнял Джона, настолько крепко, чтобы тот понял, что только что сделал для Тюркони. Только Джон ответил на объятия, дверь в танцевальный зал широко распахнулась. - Нико, я не знаю, что ты задумал, но плохое выступление - не конец света! - на середине зала образовался Сирил, Нику с Джоном пришлось оторваться друг от друга. - Нико, мы все рано или поздно должны по-крупному облажаться, ты, считай, сегодня крещение прошёл, - следом за Сирилом тут же оказался Дамьен. - Ты просто не поел по человечески, надо будет следить за твоим режимом питания, - Фредерик зашёл, сталкиваясь в проходе со Стефаном. - Ты же много раз слышал, как Фред умудряется в своих трёх нотах заплутать. А ты умничка! - говорил Стефан, несмотря на тычки в бок от Фредерика. У Нико вырвался смешок, конечно, Фредерик не путается в своих партиях, но Стефан выбрал интересный способ его поддержать. - Тебе нужна здоровая пища, которой может не остаться, если мы не поспешим, - Сирил протянул Тюркони ладонь, помогая встать. Нико за собой поднял и Джона, притягивая его за плечи к себе, не желая далеко его сейчас отпускать. - Нико, честно, меня пытали, я ничего не хотел говорить им! - в зал влетел Патрик, а за ним и Мартина с Робертой под ручку с Михаэлой. - Николя! - зашла Клеманс, она выглядела намного лучше, но рядом была Жюльет, готовая ловить девушку при необходимости. - Я, как голодная актриса, заявляю, что еды тебе не достанется, если ты продолжишь хандрить из-за пары неправильных нот. - Нико, она права, - поддержала её Жюльет. - Никто ничего не заметил, не заморачивайся. Ограниченное количество еды - вот, о чем ты сейчас должен думать! Нико глупо улыбался, глядя на друзей, поддерживающих его на все лады, старающихся приободрить. Он стоял, обнимал Джона и не мог поверить, что все происходит именно с ним. Его любовь только что помогла ему подняться, а друзья помогают крепко стоять. Осталась лишь одна маленькая деталь, и Нико дал себе слово набраться смелости, чтобы картинка стала-таки полной.