***
Чарли вернулся домой раньше обычного, перемазанный ржавчиной, в одной футболке и с фиолетовым синяком под глазом. Картина, вызывающая не то вопль ужаса, не то истерический смех. — Чарли! — мама бросилась к нему, уронив полотенце для рук. — Что с тобой случилось? Ты подрался?! Она ощупала его лицо, словно проверяя, всё ли осталось на месте, но избегала касаться огромного синяка. — Нет, — Чарли улыбнулся, осторожно, успокаивающе, и мягко убрал от лица её руку, — Всё нормально. Я упал с лестницы. Ну, да. С пожарной. — С лестницы? — мама нахмурилась. — И, ты думаешь, я в это поверю? — Оставь его, — вмешался низкий голос из кухни. В комнату зашёл, мрачно глядя на Чарли, отец. — Ты дома? — удивлённо выдохнул художник. — А ты наконец выглядишь, как мужчина? — он изогнул брови в подобии удивления и мрачно посмотрел на сына. — Чарли, где твоя кофта? — пробормотала мама. — Я забыл её в школе, — Чарли отвернулся, намеренно не смотря на отца, и, наклонившись, принялся развязывать шнурки на кроссовках. — Ничего больше сказать не хочешь? — холодно спросил мужчина. Чарли поднял на него взгляд, острый и злой. — Нет. От повисшей после этого тишины каждый нерв в теле напрягся, а пальцы неподвижно замерли над шнурками. Чарли позволил себе немного расслабиться только тогда, когда отец, разочарованно хмыкнув, вернулся на кухню. Бежать больше некуда. Клетка захлопнулась.***
Чарли не рискнул пойти в школу искусств на следующий день. Вместо этого он, кутаясь в другую, уже оранжевую, кофту, побрёл шататься по улицам. Он гулял, пока не стемнело и не похолодало настолько, что стало совсем невыносимо. Но и тогда, зайдя в подъезд, он какое-то время стоял, глядя в окно над лестничным пролётом. Куда угодно, лишь бы не домой. А если домой, то сразу в свою комнату — там, кажется, немного спокойнее. В комнате Чарли поверх бежевых обоев висят его картины, совсем недавние и старые настолько, что он почти не помнит, как их рисовал. Чарли нравились не все картины, висевшие на стенах, но он ведь никогда и не утверждал, что идеален. Никто и не требовал от него быть идеальным, кроме отца. И тут он, конечно же, провалился с оглушительным треском. На второй день без художки хотелось лезть на стену и ползти под кровать. Шатаясь по городу, Чарли чувствовал себя выброшенным на обочину котом, а возвращаясь домой — канарейкой, запертой в тесной клетке. Настолько тесной, что даже дышать было трудно. Побитый кот хотел найти дом, а канарейка — улететь на свободу. И Чарли знал, как удовлетворить желания обоих, но возвращаться в ДШИ было всё ещё страшно. Выбирая между жизнью в неволе и смертью на свободе, он малодушно предпочитал жизнь. На третий день от городских улиц начало тошнить, а в клетке хотелось просто задохнуться. Тогда Чарли всё же вернулся в школу искусств. Хорошим знаком можно было считать уже то, что в коридоре он не столкнулся с Де'Карли. Однако, стоило художнику войти в ставшую уже родной аудиторию, на него тут же устремились многочисленные удивлённо-настороженные взгляды. — Чарли? — К нему, дружелюбно улыбаясь, подошёл Феликс — поступивший в школу искусств только в этом году парень с волосами лимонного цвета. — Ты живой? Батлер растерянно улыбнулся в ответ: — Вроде бы да. Из-за мольберта донёсся голос Зонтика: — Ты правда облил Де’Карли водой? Быстро же внутри этих стен расползаются слухи. Наверняка это Вару всем разболтал. — Это вышло случайно! — в который раз попытался объяснить Чарли. — Думаю, он так не считает, — Феликс кивнул на его, Чарли, мольберт. Поверх холста висела знакомая жёлтая толстовка. Ткань на груди была разрезана крест-накрест. Очевидно, ножом. Алая краска, разбрызганная на кофту неровными пятнами, давно высохла. Внизу холста, на незаконченной три дня назад картине красовалась размашистая чёрная подпись: «Риккардо Де’Карли». — Чарли, а какие цветы тебе нравятся? — внезапно поинтересовался Феликс. — Тебе зачем? — Чарли всё не мог оторвать взгляд от растерзанной кофты. — Ритуальный венок закажу. Чарли коротко на него посмотрел и обречённо вздохнул. Ему не жить. Нет, можно было, конечно, попытаться объяснить всё Де’Карли, но что дальше? Убедить Де’Карли не убивать его? Был ли в этом мире хоть один человек, способный в чём-то «убедить» Де’Карли? Был ли хоть один человек, которого он стал бы слушать? Перспектива вырисовывалась просто отвратительная. Чарли стянул с мольберта изрезанную кофту и с горькой тоской провёл пальцем по ткани. Объективно, у него было два выхода: забиться в угол и молиться всем известным богам, чтобы Де’Карли поскорее забыл про него, или принять вызов. Решительно кивнув собственным мыслям, Чарли стянул с мольберта кофту, ставшую жертвой чужой жестокости, и развернулся к выходу. Значит, война! — Где он? — произнёс Чарли, пытаясь придать голосу непоколебимую твёрдость (получалось средненько, на самом деле). — Де’Карли? — Феликс удивлённо выгнул бровь. — Может, на занятиях? — Де’Карли и на занятиях? — усмехнулся кто-то из-за мольберта. — Смешно. — Ладно, — дёрнув плечом, Чарли зашагал к двери. — Сам найду. — Подожди, я с тобой! — Феликс тут же подскочил на ноги. — Буду свидетелем, если что. — В суде или на свадьбе? — поинтересовался всё тот же голос за мольбертом. — Свидетелем убийства, конечно же, — широко улыбаясь, заверил Феликс. — Спасибо, что веришь в меня, — мрачно пробормотал Чарли, выходя в коридор. Возможно, Де’Карли специально поджидал его, а, может, это просто Чарли такой везучий, но покушающийся на его жизнь психопат нашёлся довольно быстро — прямо в вестибюле в компании личностей, не вызывающих особого доверия. Нет, Чарли здесь определённо ждали. — Ба-атлер, — протянул Риккардо, растягивая губы в улыбке. — Де’Карли, — вторил ему Чарли, криво улыбаясь. — Зачем явился? — Де’Карли, не церемонясь, сразу перешёл к делу. Вместо ответа Чарли бросил на кафельную плитку под ногами свою изрезанную кофту. Де’Карли усмехнулся: — О, так ты получил мой дружеский подарок? Пришёл рассыпаться в благодарностях? — Это угроза убийства, Де’Карли, — со всей серьёзностью произнёс Чарли. — Понимаешь, чем это для тебя грозит? — Кто сказал тебе такую глупость, Батлер? — Риккардо только развёл руками. — Я только хотел мягко намекнуть, что одеваешься ты отвратно. А ты сразу: «угроза», «убийство»! Нельзя же быть таким мнительным. Чарли медленно замотал головой, скрещивая на груди руки. — Хочешь войны, Де’Карли — будет тебе война! — Даже так? — откровенно веселился Риккардо. — Ну что ж, война так война. Сказал и протянул Чарли руку. И, стоило художнику ответить на рукопожатие, как Де’Карли резко дёрнул его на себя, сокращая расстояние между ними до минимума. — Только не бегай от меня больше, ладно? — угрожающе прошептал он в самое ухо. Чарли выдернул свою руку из захвата и отшатнулся подальше. Кажется, он только что бросил вызов Риккардо Де’Карли. Видимо, он всё-таки идиот.