«Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придет конец. Слава безумцам, которые живут так, как будто они бессмертны, – смерть иной раз отступает от них.»
Пока Ян уничтожал последние доказательства своей жизни в Третьем Улье, младший боец сборной Рик Андерсен восстанавливался после очередной драки с Джесом. Охваченный яростью мальчишка, которым вытерли пол во всей раздевалке, продумывал варианты мести заклятому врагу. Их противостояние с Джесом Рэмси давно перестало быть рядовой грызней соперников по секции и вышло за пределы спорта. Все началось с шуток Джеса про слишком осторожный, незрелищный бойцовский стиль Рика. Рэмси изводил вспыльчивого мальчишку как мог и наслаждался его реакцией. Юный мастер выносил соперников своей весовой категории в ринге, но он не был готов к яростным дракам с бойцом гораздо тяжелее и старше. Джес любил повторять, что Рика вытаскивают судьи благодаря связям его богатого отца. Это было чудовищно несправедливо — Андерсен каждый вечер умирал в зале и был готов умереть в октагоне; каждая его победа была выстрадана кровью. Джес грязно, цинично обесценивал его достижения, и Рика, который устал что-то кому-то доказывать, это выбешивало до темноты в глазах. Вечером 30 апреля младший член сборной задержался после тренировок в здании Центра. Сделать их отношения хуже все равно было невозможно, а отомстить Рэмси хотелось. Подождав, пока девушки из женского отделения освободят восемнадцатый этаж, Рик вошёл в четвертую мужскую раздевалку. Он знал, что Джес тренировался по ночам в одиночку, а потому не боялся быть замеченным. Шкафчик неприятеля закрывался на магнитный ключ, но у него была мощная электронная отмычка, подаренная специально ради этого дела старшим братом. Он вскрыл запечатанную ячейку, издавшую отчаянный писк. Достал из рюкзака банку приготовленной краски, проверил, открыты ли двери — в случае неожиданного возвращения Джеса его шаги были бы слышны в коридоре. Рик открыл отвратительно пахнущую смесь и поставил ее на край верхней полки. Андерсен зло улыбнулся, наклеил на банку двусторонний скотч и закрыл шкафчик. Металл намертво прилип. Того, кто следующим открыл бы одёжную ячейку Джеса, ждал внезапный и очень неприятный подарок судьбы. Вязкая черная краска пахла дегтем и густой смолой. А еще в нее был добавлен тертый имбирь и острый перец. В коридоре раздались чьи-то шаги и послышались голоса нескольких человек. Рик с ужасом оглянулся на дверь, не понимая, какого хрена этих спортсменов так много — он лично смотрел расписание в четвертом спортивном зале и видел, что в промежуток с десяти до одиннадцати там проходит индивидуальная тренировка Джеса. Сердце забилось чаще, когда в одной из интонаций Рик отчетливо распознал тембр и манеру общения Рэмси — эти развязные, слегка растянутые фразы слышались чаще реплик его спутников. Хриплый, отталкивающий голос Джеса он узнал бы среди тысячи других и не мог ошибиться, понимая, кто через пятнадцать секунд появится здесь вместе с друзьями. Финита ля комедия. Рик подхватил с пола рюкзак и рванул в другую дверь, ведущую в душевую. Это помещение вплотную прилегало к мужской раздевалке и насчитывало около двадцати разделенных кабинок. Андерсен влетел в самую дальнюю из них и прижался к стенке. Голоса между тем становились всё ближе; первый из возвращающихся парней уже вошел в раздевалку. Рик понимал, что выход из сложившейся ситуации только один — пробиваться с боем через дверь к спасительному коридору, ведущему в общий холл. Надеяться на то, что он сумеет вырубить троих — судя по голосам — спортсменов, было наивно: среди них находился Рэмси. Оставалось сделать ставку на эффект неожиданности и на то, что утративший бдительность, разозленный Джес не успеет вовремя среагировать и перехватить несущегося на всех парах к двери Андерсена. «Твою же мать, мне пиздец», — с усмешкой подумал про себя Рик. Он морально готовился к тому, что его враг, уже вошедший в тесное помещение раздевалки, с ходу откроет камеру хранения. Мальчишка предчувствовал истошный рёв Джеса и его трехэтажный мат вместе с обещаниями закатать в асфальт ту суку, которая покусилась на святая святых. Андерсен молил высшие силы только об одном — не заржать в голос, когда разъяренный Рэмси влетит в душевую и остановится на пороге, оглядывая помещение уничтожающим взглядом темных глаз. У Рика оставалась возможность быстро вырубить и промчаться мимо его дружков на субсветовой скорости — если он сумеет с удара уложить топового спортсмена Бернарда Ройса и не огрести при этом в ответ. Что было гораздо более вероятной для него перспективой… — Чем, блять, здесь пахнет? — послышался из-за стенки недовольный голос Джеса, который хотел быстрее переодеться и улететь домой. Его друзья ответили что-то невразумительное, и Рик прикрыл глаза, ожидая взрыва катастрофических масштабов. Щелкнула дверца открываемого шкафчика для одежды. Андерсен не мог наблюдать прелюдий к основному акту, но начало представления он услышал отчетливо и ясно. Сначала была убийственная, ни с чем не сравнимая гробовая тишина, которая давила на уши осознанием своей кошмарности. Слышно было даже стук капель из неплотно закрытого крана в соседней кабинке. Рик притих, считая секунды до начала детонации, закусил губу, чтобы не выдать себя издевательским смехом. Три невыносимо долгих мгновения, негромкий бульк — и ад наконец начался. — СУУУКАААА!!!***
Спустя две минуты дикого рева, ломания несчастных скамеек, матов, проклятий и угроз тому уроду, который это сделал, Джес немного пришел в себя и успокоился. Он в таких выражениях продемонстрировал всю степень своей озлобленности на неизвестного смертника, что, услышав его, портовые грузчики поспешили бы немедленно записаться на курсы повышения квалификации. Оглушенный скандалом, который только что произошел в трех метрах от него, Рик мысленно настраивался на грандиозную драку и просил Кришну, Шиву и Будду сохранить его ничтожную жизнь. Он мечтал о том, чтобы Рэмси с приятелями по каким-то причинам решили не принимать сегодня душ после тренировки. Андерсен уже почти уверился в своих наивных надеждах, как в этот момент, проклятый, по всей видимости, самой вселенной, в душевую ввалилась вся компания во главе с взбешенным Джесом, давшим бы фору любой свинье. — Это Рик, сын шлюхи, — прорычал Рэмси и грубо скинул с себя одежду, чтобы встать под струи горячего душа. Рик вцепился ногтями в ладонь, давя вскипевшую ярость и ехидный смех. Присутствие рядом троих здоровых накаченных амбалов, один из которых твердо вознамерился стереть его с лица земли, отравляло мысли нехорошим предчувствием. Сам Андерсен никогда не считался слабаком; обладая атлетичным, спортивным от природы телосложением, Рик без особых проблем давал отпор бойцам в полтора раза массивнее себя. Шестая строка общего рейтинга принадлежала ему заслуженно, но сейчас маленький волчонок Ройса явственно понимал, что в одиночку против троих не выстоит. Вот если бы они с ним вышли один на один… Вся надежда была на то, что Джес, смыв с рожи обжигающую краску (Рик с нервным смешком вспомнил о ее несмываемости), просто свалит отсюда и больше никогда не появится в радиусе трех метров от него. Рэмси, к сожалению, его надежд не оправдывал — матерясь и разнося весь мир плохими словами, он с ожесточением тер испачканные ладони гелем, отдирал въедливую черноту ногтями — и тем самым загонял ее еще глубже. Двое спортсменов уже закончили водные процедуры и одевались, а главный неудачник этого дня стоял в чем мама родила посреди душевой, сверкал голыми ягодицами и многократно обещал «выебать раком того долбоеба, которому пришла в голову эта идея». Рика от дословной угрозы передернуло. Как-то не горел он желанием заниматься с ним сексом в указанной позиции. — Джес, долетишь до дома и отмоешь с маслом, — с нетерпением посоветовал один из бойцов. Он уже оделся и ждал его у двери. — Пошел на хер! — неласково отозвался тот и выдавил ещё литр геля. Вид у него был такой, словно он только что прыгнул в кучу слоновьего говна и не удосужился хотя бы принять душ после сего акта физических упражнений. Краска намертво въелась в кожу и вывестись могла либо растительным маслом, либо бензином. Рэмси очень повезло, что чудом ничего в попало в глаза. Приятель Джеса пропустил эту грубость мимо ушей — за годы дружбы привык к склочному характеру товарища. Он критически осмотрел его пострадавшие лицо и тело, скривился, едва сдержал ироничную улыбку и поднял насмешливый взгляд на друга. — Мы будем ждать снаружи. Второй парень быстро подтянулся за ним и оба вышли из душного, пропахшего запахом мужского пота и спермы помещения, в котором стоял густой туман из-за горячей воды. Рик выдохнул — после того, как в душевой остались только они с Джесом, он смог перевести дыхание. — Белая сучка, — процедил сквозь зубы Рэмси и очень вовремя отдернул руку от члена, по привычке потянувшись к нему снять напряжение. Поняв, что попытки отмыться тут бесполезны, он наскоро принял душ, вытерся махровым полотенцем, которое из кристально белого стало чёрным как ночь, и аккуратно оделся. Андерсен слушал эти приготовления и постепенно расслаблялся — шансы того, что Джес уйдет, так и не узнав, кто сотворил такое с его лицом, постепенно увеличивались. Он уже облегчённо улыбнулся, празднуя победу, и в этот момент раскрасневшемуся после купания Рэмси вдруг срочно понадобилось зачем-то открыть окно. Которое находилось, естественно, в самом дальнем конце душевой комнаты. Четыре уверенных шага. Резко переставшее биться сердце. Похолодевшие руки. Выбитое из легких дыхание. Секунда немого переглядывания. Удивление, непонимание, шок. Озарение. Узнавание. И наконец — реакция. — СУКААА!!! Подскочив на ноги, Рик без промедления вломил кулаком в лицо охреневшему Джесу, до которого печальный смысл ситуации доходил слишком долго. Он сразу, не теряя ни единой драгоценной секунды, вырубил его тяжёлым джебом и кинулся к спасительной двери в раздевалку. Один из друзей Рэмси, обеспокоенный неожиданным криком, возник в проходе массивным непроходимым силуэтом. Рик с силой швырнул рюкзак ему в моську и с нечеловеческой силой проскользнул в узкую щель между стеной и парнем. Где-то за спиной раненой белугой орал темнолицый Джес и пытался восстановить ориентацию в пространстве. Его друг, отскочивший от внезапно атаковавшего Рика, хотел схватить Андерсена за локоть, но тот отшвырнул его ногой и на всех скоростях бросился ко второй двери в коридор. Другой приятель Рэмси сначала даже не понял, что произошло; он лежал на дальней лавочке и слушал музыку в наушниках. Реальную опасность для Рика представлял только тот, кто появился в дверях; окажись он хоть немного слабее, его ожидала бы жестокая расправа. С боевым кличем обкончавшегося со страху индейца мальчишка едва не проломил собой дверь и на космической скорости выметнулся в коридор. Сзади него преследование вроде бы утихло — друг Джеса больше был занят его разбитым в месиво носом. Начинающего самоубийцу это не остановило: почувствовав запах свободы, он выскочил в холл восемнадцатого этажа и рванул к лестничным площадкам. — Андерсен, блядь такая, я тебя выебу!! — на все здание клуба заорал откуда-то из-за спины Джес, тщетно стараясь остановить хлещущую кровь. Удирающего на всех парах Рика только неслабо передернуло. Видят звезды, он просто хотел восстановить справедливость.***
На другом конце планеты в это же время владелец небольшого дома в пригороде Джакарты с наслаждением потянулся на кровати и открыл глаза. Он приподнялся на одном локте и растворил деревянные ставни. Комната наполнилась звуками и запахами Яванского моря. Свежий аромат соли и пенящейся у прибоя воды ворвался в небольшую спальню на втором этаже вместе с лучами восходящего солнца. Море у горизонта было раскрашено в оттенки светло-золотого, а ближе к берегу оно напоминало расплавленную лазурь. Дем умылся холодной водой и включил компьютер. Пересматривать бои Яна по утрам вошло для него в привычку. Инстинкт профессионала, внимательно изучающего повадки своей жертвы перед тем, как её уничтожить, или томительное желание снова увидеть этот мрачный гипнотический взгляд серых глаз… Фостер не мог дать однозначного ответа. Сегодня захотелось полюбоваться издевательством над канадским чемпионом, неосмотрительно бросившим вызов Хейзу в конце прошлого года. Запись началась. Мужчина в дорогом пиджаке от Армани с демонстративной внимательностью наносил на щеки фаворита гель от рассечений. Пышная брюнетка, стоящая у металлической сетки, что-то эмоционально выговаривала Яну. Видно было, что его официальная представительница Анна Гарсия — единственная здесь, кто не боялась говорить с ним на повышенных тонах. Даже Ройс, закончивший стандартную процедуру подготовки, только молчал и выжидающе улыбался – как тренера Ян его не воспринимал. Через минуту рефери свел в центре октагона обоих спортсменов, напомнил правила поединка, дал знак обменяться приветственным рукопожатием и традиционно пожелал участникам боя удачи. Пробил стартовый гонг, возвещающий о начале их встречи. Дем начал ржать в голос, когда перевел взгляд на спортивную форму канадца. Тот своей ориентации не скрывал и натянул на мощные бедра облегающие розовые трусы с надписью «сегодня твоя задница станет моей». Неласковый взгляд охреневшего от такого Яна, не обрадованного перспективой драться с извращенцем, говорил сам за себя; толстый, безобразно загоревший Леонардо явно не заморачивался по поводу внешнего вида. После таких намеков – Фостер был уверен в этом – Хейз размазал бы идиота тонким слоем по полу клетки. Леонардо сразу же взял агрессивный темп и пошёл на того грубой лобовой атакой. Он намеревался несколькими размашистыми, тяжелыми ударами продавить его защиту и короткой стремительной комбинацией отправить фаворита Ройса в нокаут. Толпа взревела, обрадованная быстрым развитием событий. Анна Гарсия только поджала губы, чуть прищуренными глазами наблюдая за действиями канадца. Дем с интересом следил за тем, как Лео тщетно старается прорваться сквозь оборону соперника. Знал, что с Яном подобная стратегия не пройдет — за годы совместных тренировок Хейз привык к агрессивному, жесткому стилю боя. Ян увернулся от прямого в челюсть и вернул Леонардо двойным в печень и в скулу. Фернандеса отшвырнуло и ощутимо повело; он едва удержался на ногах. С трибун его тренер орал что-то невразумительное, понимая, что против Колдуна так играть нельзя. Тренер Яна только покрутил пальцем у виска. Получив от оппонента первую гематому, Леонардо урок усвоил и стал вести поединок осторожнее. Его единственной надеждой был перевод боя на пол и последующее удушение в партере. Фостер с усмешкой вспомнил школьные годы, когда в частых драках они с Хейзом катались по полу класса, сметая все на своем пути. В борьбе Ян был так же хорош, как и в стойке. Для Лео это обещало стать нехорошим сюрпризом. К концу первого раунда лидер американской сборной перехватил инициативу. Он увернулся от очередного выпада противника, которым тот мог бы отправить в нокаут слона, и мощным ударом ногой в живот отбросил его к сетке. Леонардо, на секунду потерявший равновесие, ударился спиной о металлические кольца ограждения; на его лице промелькнула болезненная гримаса. Удар ногой в солнечное сплетение пробил стальную защиту пресса и выбил из легких дыхание. По нервам разошлась неприятная острая боль. Леонардо ушел в глухую оборону, стараясь не показывать, как ему хреново; до конца первого раунда Ян просто дожимал его у сетки и тяжелыми монотонными ударами обрабатывал корпус соперника. Прозвучал сигнал перерыва. Лео выглядел потрясенным, когда его уводили в специальный угол. Видно было, что парень потерялся после агрессивных атак Яна, который не давал ему отдохнуть. Леонардо еще не успел разогреться, тогда как Хейз с его-то характером готов был к драке всегда (Демиан помнил, как однажды они сцепились в четыре утра из-за того, что не поделили место капитана команды по футболу). Исход поединка был предрешен, но ему хотелось посмотреть, как тот, с кем они соперничали на протяжении всей жизни, вынесет массивного Лео, который полгода готовился к этому дню. В тяжелом весе бои заканчивались быстро; мало у кого хватало выносливости драться до пятого раунда. Отдельные экземпляры вроде Яна могли вести бой дольше, но для Леонардо все должно было решиться уже сейчас. Придя в себя после проигранного первого раунда, приободренный, он вышел на второй с хищной выжидающей улыбкой. Фостер с интересом наблюдал, как сменил тактику Леонардо: он не пытался переиграть Хейза на руках, зная, что это бесполезно. Лео ждал удобного случая, чтобы свалить его на пол; видя, как часто Ян бьет ногами, он хотел провести захват и бросить соперника на канвас. Розовые трусы намокли от пота и неприлично облепили задницу. Дема вынесло во второй раз, когда Лео все-таки удалось молниеносно схватить Яна за ногу и сбить в партер. Зрители зашумели так, что стало больно ушам. Анна Гарсия побледнела. Фостер не мог перестать ржать, видя злое лицо друга, которому было противно лежать в плотном захвате с мокрым от пота мужиком в проститутских труселях, еще и томно обнимающего его за талию. Грохнувшись вместе с ним на пол, Лео с первых же секунд подобно пережравшей анаконде начал душить попавшего в его объятия противника. На физиономии Яна было прямым текстом написано, что, если он сейчас же не скинет с себя эту тушу, его просто-напросто вывернет прямо здесь. Демиан с насмешливой улыбкой смотрел, как взбешенный друг тяжелыми ударами сбивает навалившегося на него Леонардо, не желающего отцепляться от своей добычи, и ногами отбрасывает Фернандеса от себя. Лео с видимой досадой поднялся с пола и сразу же кинулся на него снова. Зря — Ян с холодным бешенством ушел с траектории и достал его фирменным миддл-киком в область печени. Дем вспомнил, как ему почти удалось отправить друга в нокаут в одной из их последних драк, и как эта тварь мастерски вышибла дыхание у него из легких прямым ударом с ноги по солнышку. Тогда их растащили товарищи по Третьему Улью, испугавшись, что еще немного — и парни друг друга убьют. Он обратил внимание на то, как ровно дышит Ян и насколько выдохся его противник. Ему было ясно — друг в этом поединке не выкладывается полностью и не старается травмировать канадца особенно сильно. К Лео у лидера сборной не было каких-то личных претензий (не считая этих блядских трусов), и забивать парня в своем агрессивном стиле он не планировал. Так, просто усыпить секунд на тридцать, выбив саму мысль о том, что с ним действительно можно соперничать. И, черт возьми, Леонардо следовало вздохнуть облегченно. Происходящее в клетке тем временем стремительно набирало обороты. Лео, понимая, что поединок уходит не в ту степь, поставил на кон все и бульдозером пошел на Яна с разменом ударов, сделав ставку на убийственную мощь своих кулаков. Парни зарубились не на шутку; со стороны казалось, что каждый пропускает смертельные бомбы, способные уложить одного из них на операционный стол. Рефери благоразумно отошел от сцепившихся насмерть бойцов. Ян уверенно теснил противника к сетке, чувствуя, что еще немного — и он натянет этого безумца, который с какого-то хрена пытался уделать его в стойке. Лео дышал совсем часто и быстро, по его лицу тек пот, заливался в глаза и разъедал кожу. Он был уже на пределе: в тридцать два года сложно при массе за сто двадцать сохранять дыхалку ровной два раунда подряд. Ян не выглядел уставшим, но слегка порозовевшие щеки и цепкий, жесткий взгляд говорили о том, что досталось и ему. К равным соперникам он всегда относился с холодным мужским уважением. После того, как Леонардо пропустил прямой удар по лицу, Демиан понял, что дальше можно не смотреть. Канадца не спас даже удар гонга, вовремя остановивший рванувшего добивать его Яна. Фостер заварил себе любимый кофе. Мысленно он уже поздравил друга с победой. Кто бы, спрашивается, сомневался. «Молодец, принцесса». Демиан без особого интереса досмотрел конец поединка за звание самого крутого мордолома континента. Здесь все было ясно. Сигнал о начале третьего раунда. Расплывшийся взгляд канадца, его потрясенное выражение лица, когда Ян начинает с первых же секунд доставать Лео тяжелыми ударами ног. Злость на лице Леонардо сменяется тупым отчаянием, затем — равнодушной обреченностью. Его соперник бьет с разворота, тот отшатывается к сетке. Последние попытки агонизирующего Лео переломить ход встречи в свою сторону. Шум трибун, истошные крики зрителей, напряженное лицо Бернарда. Финальная серия приемов, добивающий левой, немое отрицание в глазах канадских фанатов, светящееся торжество во взгляде Анны Гарсии. Жест рефери. Гонг. Врачи. Поднятая рука Яна. «Я в тебе не сомневался». Напоследок Хейз с красноречивым вызовом в глазах глянул прямо в объектив камеры. Во взгляде победителя этого боя отчетливо светилось желание разделить октагон с ним. Фостер знал, что это бессловное, пронзительное послание предназначалось ему одному — Ян в открытую предлагал выявить сильнейшего из них в физическом противостоянии. Только Дема он хотел видеть своим следующим соперником в закрытом пространстве восьмиугольника. Только его мечтал повалить на жесткий настил клетки и вцепиться ему в горло, глядя прямо в глаза тому, кого когда-то безумно любил. «Да ладно, Яна. Я же знаю, что ты хочешь меня».***
Выходка с краской получила ожидаемое продолжение. В начале мая Рику поступило приглашение Бернарда Ройса на личную аудиенцию по поводу его следующего боя. — Ты нарвался, Василиск, — дружелюбно констатировал Бернард, развалившись в роскошном турецком диване. Кабинет, в котором они находились, свидетельствовал о великолепном вкусе и отличных финансовых возможностях его владельца. Круглый дубовый стол, проданный на аукционе за несколько тысяч долларов, причудливая мебель, оформленная в дорогом арабском стиле, натертый до блеска паркет, индийский ковер, гобелены на стенах и огромная люстра со свечами завораживали Андерсена, привыкшего к строгому минимализму отца. Рик осторожно взял в руки чашку из вычурного китайского сервиза и сделал глоток терпкого бразильского кофе. Стало сладко и очень ароматно — любимый напиток Бернарда не хуже вина опьянил впечатленного мальчишку. Ройс с насмешкой сделал ему еще. — Какого хрена к нему полез? — поинтересовался он и закурил настоящую сигару. Андерсен от предложенной отказался. — Сам нарвался. — Так уж и сам, — усмехнулся Бернард. В его голосе звучала плохо скрытая досада. — Ты, вообще, отдаешь себе отчет в том, что творишь? Рик передернул плечами. — Вполне. — Что тебе это даст? — тяжело вздохнул Ройс. В конце концов, он сам был виноват в том, что не уследил. — Избил бы Сида, у которого навыки борьбы как у Анны Гарсии, — его собеседник улыбнулся, — или Райнера. Зачем злить Джеса? — И что вы предлагаете? — прямо спросил тот. — Терпеть все его выходки? Бернард не отрывал взгляда от изящной голландской сигары, медленно тлеющей у него в пальцах. — Делать так, чтобы за свои не пришлось отвечать в октагоне. Андерсен старательно подавил вспыхнувшую злость. — Я его не боюсь. Ройс усмехнулся. — Я в этом не сомневался. К сожалению. Рик отвел взгляд в окно. За прозрачным стеклом на высоте сорокового здания Центра изредка пролетали транспортные магнитопланы и регулярно курсировали воздушные такси, отвлекая от разговора приглушенным гулом мощных двигателей. На горизонте догорала алая полоса заката. С юго-запада на Лас-Вегас медленно надвигалась гроза. — В любом случае, сейчас уже поздно что-либо говорить, — официальным тоном известил Бернард, громко отставляя от себя пустую чашку. — После финального раунда с Индонезией состоится твоя встреча с Джесом. У тебя будет отличный шанс легально с ним разобраться и закончить вашу грызню. Если выползешь из клетки после этого боя сам — значит, ты действительно заслуживаешь места среди элиты. Если нет — твое лечение будет оплачено. Надеюсь, ваша вражда приведет к ничье и примирению. Удачи, Рик, — Ройс тепло улыбнулся напряженному мальчишке и встал из-за стола, показывая этим, что аудиенция закончена.