«В раю лучше климат, но в аду лучше компания.» (с) Вольтер
— Что у вас, мать вашу, с этим парнем?! Грохот, с которым Бернард стукнул кулаком по крышке стола, был слышен за дверями палаты Яна. Хейз приложил лед к разбитой скуле и поднял на него насмешливый взгляд. Его поражение Демиану стало для Ройса очень болезненным ударом. Бернард ожидал, что нокаут от Дема — такой нокаут — выбьет его спортсмена из колеи, сломает, заставит отводить перед ним взгляд. Он ошибался. Едва придя в себя, Ян с видимым усилием, но самостоятельно встал на ноги и дослушал объявление победителя до конца. Он посмотрел в глаза Демиану и сам протянул ему руку. Бернард помнил, как в этот момент в зале повисла звенящая тишина. Ян нашёл в себе силы не только лично поздравить победителя, но и с вызовом посмотреть ему в глаза, предлагая еще один поединок — свой реванш. И, черт возьми, после этого Бернард зауважал его еще сильнее. До того, как он предложил Демиану расплатиться за Анну своей жопой. Ройс едва сдержал обоих парней, почти сцепившихся между собой. С тихим обещанием «я тебя сам выебу, Ян» Дем с нежностью провел пальцами ему по щеке. Взрывной темперамент проигравшего вскипел кровью в венах и заставил отшвырнуть Фостера мощной, унизительной пощёчиной. Тот, разумеется, в долгу не остался и в запале страсти разорвал на Яне футболку, решив, видимо, внести залог авансом. Дальнейшее жёстко пресекли службы безопасности: приказав парням разобраться со способами оплаты в другое время и в другом месте, Бернард чуть ли не силой растащил их по разным углам. На этом и был объявлен финал встречи: видя, какими глазами смотрят друг на друга Ян с Демианом, Ройс понял, что держать их нужно на расстоянии пяти метров, не подпуская ближе. Второй поединок заклятых соперников показал, что оба будут грызть друг другу глотки до сдачи или смерти одного из них. У Бернарда оставался вопрос — ради чего? — Я его не заставлял, — Ян вколол в вену анальгетик. Ночь, проведённая в капсуле автохирурга, отдавалась тупой неумолкающей болью по всему телу. При резких движениях перед глазами темнело. На запястья были надеты медицинские датчики, считывающие показатели его состояния. При необходимости они же помогали оставаться в сознании, впрыскивая в вены адреналин. Бернард видел, что ему физически плохо, но ни словом не обмолвился о полученных травмах. — Дем тебе такого не простит, — произнёс он и разлил по чашкам травяной чай. Ройс помнил огонь, полыхнувший в глазах Фостера. Помнил, с какой силой тот рванул футболку Хейза и притянул его к себе. Охранники растащили их быстро, но за ту секунду, пока парни терзали друг друга мёртвой хваткой, Бернард готов был поклясться, что Дем хотел либо ударить Яна, либо поцеловать. — Его проблемы, — холодно произнёс Колдун. На чувства Демиана ему было положить с прибором. — Как бы ты перенёс его приход к нам в сборную? — поинтересовался Ройс. Ему было интересно, смогли бы две акулы ужиться в тесном террариуме и не поубивали бы они нахрен друг друга. — Остался бы только один из нас. Директор Центра отставил чашку с чаем в сторону и сложил руки на груди. Происходящее между этими двумя по-прежнему оставалось для него загадкой, но, судя по всему, он был близок к ее решению. — Демиан по девочкам? — как бы невзначай осведомился он. Ян вопросительно приподнял бровь. — Какое отношение это имеет к нашему бою? Что бы ни произошло между ними раньше, это все было чудовищной ошибкой. Дем не мог быть влюблен в него. Никогда в жизни. — На вашем месте я бы решал свои проблемы не в клетке, а в постели, — небрежно заметил Бернард. — Там бы и разобрались, кто из вас сверху, — Ройс внимательно отслеживал реакцию Хейза. Понимал, конечно, что рискует, откровенно нарываясь, но выяснить настоящую правду можно было только так. Если бы сейчас Ян выдал себя агрессией, его догадка оказалась бы верной. Бернард с замиранием сердца ждал. — Я бы решил эту проблему с вашей племянницей, — насмешливо ответил лидер сборной. — В постели, разумеется. Охреневший от его наглости Ройс сначала даже не нашёлся, что ответить. Его смуглые щеки покраснели от вскипевшего гнева. — Ян, твою мать! — придя в себя, он во второй раз оглушительно грохнул кулаком по столу, — Хоть пальцем тронешь Анну Гарсию — вылетишь нахер из моего клуба!***
После каждого боя оба спортсмена должны были лично прийти к Ройсу для подписания документа о согласии с результатом и отсутствии претензий к судейству. Если один из них оказывался не в состоянии соблюсти эту формальность, вместо него приходил законный представитель. Индонезийские бойцы не стали исключением из общего правила: ровно в восемь пятьдесят пять по Гринвичу Дем со своим агентом и мрачная Анна Гарсия сидели в кабинете Бернарда. Встреча была назначена на девять. Яркую, экстравагантную брюнетку сегодня сложно было узнать. Усилием воли она перестала плакать к пяти утра и не спала всю ночь, бесцельно разглядывая фотографии Яна в своём альбоме. Бернард внимательным взглядом окинул племянницу, но ничего не сказал. Он ведь предупреждал ее. «Не привязывайся». Оглядев собравшихся, Ройс решил начинать. Ждать Яна после такого нокаута было бы глупо. Тот, впрочем, не дал повода усомниться в себе. Джес, Энтони, Сид, Джордан и другие бойцы клуба, кто с утра находился на тренировке, в немом шоке смотрели на эбеново-черный магнитоплан Яна, стремительно заходящий на посадку. — Я не понял, — произнес охреневший от увиденного Рэмси, — у Яна же сотряс?.. — Видимо, нет, — констатировал факт подошедший Голден, вглядевшись в узнаваемую фигуру выходящего экс-чемпиона. — Я знал, что наша ведьма еще не сдохла! – радостно завопил с тренажёра Энтони, чем вызвал неприязненный взгляд Джеса в свою сторону. «Какой же ты мужик, Ян», – с облегчением подумал про себя Галлахер.***
— Ты с какого перепугу припёрся? — осведомилась Анна Гарсия, когда отошла от первоначального смятения. Женщина даже не знала, что она чувствовала сильнее — радость от того, что Ян так быстро восстановился, или злость на его жестокость к себе. — Я в норме, — ледяным тоном отозвался тот и глянул в упор на сканирующего его взглядом Демиана. Какое-то время они вели между собой молчаливую войну — кто первым не выдержит и отведет глаза. — Самолюбие болело больше сломанных рёбер? — иронично спросил Фостер. Несгибаемость друга бесила и одновременно с этим вызывала за него гордость. — Хватит, — сразу же пресек его Бернард, понимая, к чему может привести начавшаяся перепалка. Только самоубийца мог так в открытую издеваться над Яном, специально метя по больному. Хейз наградил друга мрачным многообещающим взглядом. — Я требую реванша, — холодно заявил он. Анна круто развернулась к нему. — Какого, нахер, реванша?! — Я в норме, — жёстко повторил бывший чемпион страны. — Неделя на реабилитацию. — А тебя, я смотрю, жизнь ничему не учит? — Демиан нарочно облизнул чувственные губы и ласково улыбнулся. — В следующий раз, Дем, я тебя выебу, — с тихим бешенством пообещал Ян. — Замолчали оба, — жёстко произнёс Ройс. — Не будет никакого реванша, пока вы оба не восстановитесь от травм. — Три дня, — обозначил дату Фостер. — Неделя, — прорычал Хейз. — Ян, ты согласен с результатами вашего боя? — видя, что разговор уходит не туда, напомнил о цели визита Амир Танджунг. Колдун перевёл на него тяжёлый взгляд. Амир хрустнул пальцами, но своего не отвел. — С чем, интересно, я могу не согласиться? — саркастично поинтересовался Ян. Тот нокаут, который Фостер оформил в лучших традициях тайского бокса, было довольно проблематично подвергнуть сомнениям. Хейз помнил свои ощущения в тот момент, когда его привели в чувство. Чем-то напоминало период после операции, когда он шлялся под наркозом по коридорам больницы и в рекофольной дисфории кидался на людей. Он поставил подпись в нужных местах и протянул Ройсу официальные бумаги. Амир прожигал его тяжёлым взглядом, помня тот день, когда они с Яном впервые перешли друг другу дорогу*. Анна Гарсия в свою очередь смотрела на Танджунга чуть ли не с ненавистью и сдерживала детское искушение наступить каблуком ему на ногу. В том случае, если бы она привела свой коварный план в исполнение, двенадцатисантиметровые шпильки под ее весом проломили бы Амиру ступню. Саму Гарсию с неодобрением рассматривал Бернард, желая напомнить своей племяннице, что ни один боец сборной не заслуживает ее слез. Демиан с интересом наблюдал за этими переглядываниями, а потом не выдержал и тихо рассмеялся. Ян посмотрел на бывшего лучшего друга. И улыбнулся ему в ответ.***
В Центре травмированный после боя Рик появился через десять дней. Ему были запрещены спарринги, силовые тренировки и кардио-нагрузки, поэтому все разрешённые занятия состояли из китайской гимнастики цигун и растяжки. Андерсен ненавидел себя за эту слабость. Ему нужны были задор, драйв, нормальные бои. В тяжёлые дни после поражения Рэмси Рик ощущал себя выжатой Джесом тряпкой. Энтони было не по себе смотреть на разбитого друга. Взгляд Василиска погас, из него исчезли привычные смешинки, голос стал хриплым и жёстким. Их прежнего Рика, обаятельного и неугомонного, теперь не было. Джес победно усмехался, видя, как плохо его бывшему сопернику. Он бы окончательно добил раздавленного Андерсена, но Энтони, предчувствуя это, неотлучно находился рядом с ним. О бешеном характере отморозка Галлахера знали не понаслышке. Рэмси понимал, что еще не готов выходить против него один на один. Экс-чемпион Джордан Уилкерсон тоже встал на сторону Рика. В один из вечеров, дождавшись, когда остальные уйдут из спортзала, Джордан пересёкся с Джесом в душевой и доходчиво объяснил тому, что не стоит добивать убитого своей влюбленностью мальчишку. — Что бы ни произошло между вами, это уже закончилось, — холодно произнёс Джордан. — Прекрати. Джес смерил его убийственным взглядом тёмных глаз, но ничего не сказал.***
— ЯН, СМОТРИИ!! — проорал откуда-то из-под потолка успевший нажраться в стельку Энтони. Галлахер добровольно-принудительно вытащил друзей в ночной клуб развеять горечь недавнего поражения. Ян вместе с Василиском виртуозно исчезли из клиники, чем едва не вызвали сердечный приступ у лечащих врачей. Андерсен сидел рядом с Хейзом, положив голову ему на плечо, и потухшими серыми глазами наблюдал за Энтони. Который, к слову говоря, времени даром не терял. Изрядно надравшийся Эни залез по какой-то перекладине, подозрительно напоминающей пилон, к потолку. Он повис на ней в призывно-соблазнительной позе аппетитной задницей кверху и теперь пытался отпить вино из полупустой бутылки. Сила тяготения не давала ему нормально закончить начатое, вино выливалось из горлышка и затекало в нос и глаза. Энтони кашлял и матерился, но не оставлял попыток напиться вниз головой. «Я был создан для этого!» — с гордостью ответил он на молчаливый вопрос бармена. — А хочешь, спою?! От такого предложения надо было сразу же отказаться, но Энтони не дал друзьям даже шанса этого сделать. Он красиво откинул волосы с лица, сбил ногой люстру на потолке и без предисловий начал на весь клуб, не обращая внимания на их тихий ужас: — ТЫ ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ЛЮБОВНИК, ПЛЕНИ МЕНЯ СВОЕЙ СТРАСТЬЮ, НАПОЛНИ МОЕ ТЕЛО ЯДОМ — Энтони, твою мать, — с ужасом простонал Ян. — ДАВАЙ, ВОЗЬМИ МЕНЯ, Я ХОЧУ БЫТЬ ТВОЕЙ ЖЕРТВОЙ — Так, все, пойдём отсюда, — Ян отбросил капсулу с гуараной и встал, собираясь сдернуть невменяемого Галлахера с его насеста, привести в относительную норму и отправить на такси домой. Хрен там. Энтони, заметив надвигающуюся угрозу, заголосил пуще прежнего и забрался ещё выше. Он прочно закрепился на своей ненадежной конструкции и намертво облепил её всеми конечностями. — ЭЭ, ПОШЁЛ НАХЕР! Я ЖЕ ТОЛЬКО НАЧАЛ! УЙДИ ОТ МЕНЯ, НЕ ПОРТЬ РОМАНТИКУ СВОЕЙ ФИЗИОНОМИЕЙ!.. — Сука, Энтони, слезь! — у Яна слов цензурных не находилось на эту неординарную личность. Хотелось просто взять и без лишних слов пнуть его от души прямо по выставленной заднице (эта обезьяна ещё и ногу одну отвела в сторону, как настоящая стриптизерша) — благо, растяжка Хейза позволяла это сделать, но останавливал тот факт, что в таком случае это неадекватное тело грохнулось бы на него же. Учитывая высоту расположения, ускорение свободного падения и вес самого Энтони, удар получился бы катастрофическим. Грохот был бы слышен в Нью-Йорке, а от Яна мокрого места бы не осталось. Хейз глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки, и в этот момент Галлахер не рассчитал, слишком сильно наклонил бутылку и подавился шампанским. Он истерично закашлялся и начал издавать страшные булькающие звуки; люди за ближайшими столиками с вопросительно-недоуменным видом стали поворачиваться в их сторону. — Энтони, твою мать! Бутылка вылетела из ослабевших рук и вдребезги разбилась у ног матерящегося Яна. — Я тебя сейчас сам сниму, придурок. — Попробуй достань, неудачник. Ты же не допрыгнешь на такую высоту… ааааа! Ян! Прекрати! Тот недолго думая отставил ненужные церемонии и пнул без замаха тонкий шест, соединяющий пол и потолок. Пилон подозрительно закачался, вынудив Энтони вцепиться в него ещё сильнее. — Я же сейчас упаду, идиот! — Перестань петь. — А хрен тебе. ТЫ ФАНТАСТИЧЕСКИЙ ЛЮБОВНИК!.. Шест закачался ещё больше — Ян слегка дёрнул рукой. Посетители за соседним столиком молча наблюдали комедию, разыгрывающуюся у них на глазах. Энтони не сдавался чисто из принципа: — ПЛЕНИ МЕНЯ СВОЕЙ СТРАСТЬЮ!.. Колдун в сердцах пнул сильнее хлипкую конструкцию. Не заметил, как ненадежное дерево вышло из верхних пазов, и его придурошный друг начал медленно, но верно заваливаться набок. — НАПОЛНИ МОЕ ТЕЛО ЯДОМ!.. — Галлахер, кажется, понял, что куда-то летит, однако осознание этого факта дошло до него слишком поздно. С диким воплем он красиво спикировал вниз головой, костеря друга плохими словами. — ДАВАЙ, ВОЗЬМИ МЕНЯЯЯ, СУУКАА!!! — совершенно некстати проорал Энтони перед тем, как с грохотом свалиться на ближайший стол и разнести при этом все, что на нем стояло. Ян в последний момент не успел поймать недопевца, который филейной частью чуть не убил нахер тех, кто сидел рядом. Хорошо ещё, что в полете сумел сгруппироваться и принять нужное положение: мягкой задницей вниз, клинически больной головой вверх. В довершение ко всему, столик, принявший на себя такой тяжёлый в прямом смысле слова удар судьбы с грустным скрипом развалился через секунду, похоронив под обломками Энтони и последнюю надежду Яна на хорошо проведённый вечер. — Твою же мать… — устало протянул Хейз, наблюдая за тем, как в их сторону подозрительно быстро направляется охрана, а клиенты убитого стола разворачиваются к нему с недвусмысленно агрессивным видом. — Вы, собаки, охерели, что ли, — с нарастающей злостью спросил главный из них, крупный высокий парень со светящимися наколками. Логика в его случае почему-то дала сбой: свалился-то на них Галлахер, а претензии были высказаны Яну. Тот спокойно предложил пострадавшему молча взять деньги и исчезнуть отсюда. Периферийным зрением он заметил тщетно пытающегося восстать из руин Энтони. Татуированный между тем подошёл вплотную и уставился на Хейза тяжёлым взглядом с расширившимися зрачками. В нос ударил неприятный запах дешёвого кальяна. Типичное быдло, из тех, кто шляется по такого рода заведениям и ищет повод для драки. Сегодня даже искать не пришлось. — Ты, сука, мне вечер испортил, будь добр, ответь за это. — Я испортил? — вкрадчиво поинтересовался Ян. — А кто еще? Натренированное тело сработало само. Хейз выбросил вперёд правую руку и стальными клещами впился неприятелю в шею. Тот рефлекторно дёрнулся и попытался ударить его ногой. Чемпион Штатов отработанным приёмом вывернул ему запястье, вынуждая упасть на колени и придушенно вскрикнуть. На помощь товарищу бросились двое друзей, но это было уже делом техники. Яну безумно нравилось драться: боль, адреналин, волнами расходящийся по венам, обостренная реакция, полная отключка от мира… В такие моменты он чувствовал себя по-настоящему живым. Не снежной королевой без эмоций, каким его привыкли видеть, а диким зверем с бешеным темпераментом. В те моменты, когда он дрался, Ян становился похож на чудовище из глубин земли. Горящие серые глаза, румянец, выступивший на бледных щеках, застывшая на губах злая улыбка, от которой его соперникам становилось не по себе. В разгар силового противостояния ему по-настоящему хотелось жить. Драки приносили Яну физическое удовольствие. Это знал только один человек, который всегда, прикрывая спину лучшего друга, с усмешкой замечал, как жёстко сносит ему крышу. Только он один… — А Я ВСЁ-ТАКИ ДОПЕЛ ЭТУ ПЕСНЮ, — Энтони совершенно не вовремя выполз из-под обломков разломанной мебели. — ДЛЯ ТЕБЯ СТАРАЛСЯ, МУДИЛА, ПОЭТОМУ И ДОПЕЛ! Счастье и гордость, светящиеся в замутненном взгляде Галлахера, можно было сравнить с эмоциями карапуза, который впервые самостоятельно встал на ножки. Взрослый двадцатисемилетний мужик даже не обращал внимания на синяки и разодранную столешницей спину. До Энтони очень долго доходил смысл сцены, происходящей в метре от него. Когда он все-таки понял, в каком положении оказался его друг, Эни с воплем разъяренного носорога с ходу влетел в переплетение тел и чуть не вырубил при этом самого Яна. Тот чудом увернулся от ноги неадекватного друга. Охрана была совсем близко. — СЛЫШЬ, ВЫ ЧТО, РАМСЫ ПОПУТАЛИ, ВТРОЕМ НА ОДНОГО?! ОН ХОТЬ И МУДИЛА, НО ОН МОЙ ДРУГ! ВСЕХ ПЕРЕЕБУ!! Ян уверенно шёл к трудной, но чистой победе над превосходящим числом противников, когда ему на помощь с изяществом слона в посудной лавке вломился Энтони. Галлахер настолько сильно задел плечом Хейза (сам того не заметив), что тот отлетел к стене и едва удержался на ногах. — Энтони, кто просил?! — рявкнул Ян, видя, как его клинически ебанутый друг размахивает ногами и руками направо-налево и чисто случайно попадает по своим противникам, зля их этим ещё больше. Кончилось все тем, что Галлахера толкнули к той же самой стене. Он в полете снес не успевшего увернуться Яна, грохнулся на него всем телом и добил его затылком. Неизвестно, что было бы дальше, если бы в этот момент подскочившая охрана силой не развела всех участников сей безобразной драмы по разным углам поля боя и намертво перевязала ремнями. О случившемся сразу же поставили в известность Ройса. Энтони с ужасом представил, как отреагирует Бернард на сведения об их бордельных похождениях. «Убьёт. Точно убьёт», — с какой-то грустной обреченностью констатировал он, обращаясь при этом к тому же татуированному типу, с которым дрался насмерть три минуты назад. Ян сбросил с себя руки охраны. Вечер по классике закончился пиздецом, зато исчезло горькое послевкусие его поражения Демиану. Пока решались вопросы сломанного носа татуированного громилы и раздавленного жопой Энтони столика, никто не обращал внимания на светловолосого парня, скромно просидевшего весь вечер в тени. Никто не заметил, как слабо, но искренне впервые со дня встречи с Джесом улыбнулся Рик Андерсен, глядя на то, как орущий Галлахер летит с пилоном в обнимку разрушать чужой столик под чудный аккомпанемент малоцензурных выражений Яна. Рик смог перешагнуть через личное горе и принять факт силового превосходства Джеса. Теперь он был готов к следующему раунду их противостояния, и в этот раз не Энтони был его причиной. У младшего Андерсена имелись свои, чисто мужские счёты к Рэмси. Схватка была проиграна. Война продолжалась.