Презренная

Весь день, казалось, ушел в пустую. Едва ли не с утра Мэй сидела в компании Брэдфорда, Ксевера и Стокмана, работающего над ногами для рыбы-мутанта. В то время, как Бакстер вел себя подобно безумному гению, бормоча какие-то крайне умные термины себе под нос и эмоционально реагируя на каждое удачное или наоборот действие, Ксевер без конца жаловался на ожидание и спрашивал, когда наконец Стокман закончил свою работу. Естественно, нетерпение рыбы и его огромнейшее желание поскорее встать на ноги, не обошлось без подколок Брэдфорда. Мэй же было совершенно не до смеха. Она хотела действий, но все, что ей оставалось делать, болтать о каких-то абсурдных глупостях с этими тремя и иногда играть в карты с Брэдфордом. Шреддер вместе с Тигриным Когтем где-то ходили, делая свои «важные дела верхушки», а Карай была в городе, наверняка занимаясь чем-то интересным вроде надирания чужих задниц. — Бостон, — сказала Мэй, с мученическим видом взглянув на Брэдфорда. — Что? — непонимающе спросил пес. — Города, — закатила глаза девушка. — Мы играли в города. — Это было час назад. — И? — Сколько еще?! — нетерпеливо выпалил Ксевер, приковывая все недовольные взгляды к себе. — Осталось еще немного… — протянул Стокман, не отрываясь от проводов, в которых копался. — Ладно, — махнул лапой Брэдфорд. — Что угодно, чтобы не слушать их болтовню. — Бостон, — повторила Мэй. — Нашвилл, — несколько подумав, ответил пес. — Лас-Вегас, — произнесла девушка сквозь тяжелый скучающий вздох. Даже никаких тренировок… — Сан-Франциско, — в таком же тоне отозвался Брэдфорд. — Остин. — Ньюарк. — Ты что, — Мэй даже почти подскочила, негодуя, — придумал его? — Нет, — пожал плечами Брэдфорд. — Хочешь — сама проверь. Заодно поумнее станешь. — Готово! — торжественно объявил Стокман, закрутив последнюю гайку, и тут же переметнулся к пульту управления с несколькими рычажками. — Ксевер, сейчас ты будешь ходить, — он потянул один из них, и мутант поднялся на ноги, удивленно таращась на свои механические конечности. Сделав первые, успешные шаги, он намеревался произнести какую-то пафосную речь, начав с громкого «наконец я…», как вдруг в его новых ногах что-то перемкнуло, и со следующего шага они тут же заработали на полную мощность, унося Ксевера вперед на большой скорости. Он со всей силы припечатался в стену, а затем ноги понесли его в противоположную сторону, где повторилось то же самое — и так он носился из одного конца в другой, пока не перевернулся, и ноги начали бить его по голове, как бы он не старался их удержать. — Я готов смотреть на это весь день! — расхохотался Брэдфорд. — А я уж думала, этот день завершится в полной скуке и глубокой печали, — язвительно произнесла Мэй, усмехнувшись. — Замолчите! — рявкнул Ксевер, пытаясь удержать свои новые самовольные ноги. — Ты, — он злобно зыркнул на Стокмана, — немедленно останови это! — Сейчас-сейчас… — протараторил Стокман, дергая за все подряд рычажки, но механические конечности его совсем не слушались, продолжая избивать Ксевера по голове, пока Бакстер, выйдя из себя, хорошенько не встряхнул аппарат, и все прекратилось. — Стокман! — хохот Брэдфорда и Мэй прервал гневный голос Шреддера, стоявшего за спиной Бакстера — от неожиданности тот и подпрыгнул, обернувшись на лидера Клана Фут. — Мистер Шреддер… — пролепетал он. — Давно вы тут стоите?.. — Достаточно для того, чтобы увидеть твой провал, — почти прорычал он, сжав кулаки, отчего Стокман поежился. — Мое терпение подходит к концу. — Да, сэр, — нервно пробормотал Стокман. — Механизм управления оказался капризнее… — Достаточно! — рявкнул Шреддер, и тот едва не выронил из рук аппарат, вздрогнув. — Если он не научится ходить — ты разучишься. — Не гневайтесь! — попытался успокоить его Стокман, панически жестикулируя. — Дело в том, что… — не успевшиеся даже толком начаться оправдания были прерваны появлением Карай. — Отец, — девушка выглядела несколько встревоженной. — Мы видели, как черепахи с кем-то дерутся, — ее слова тут же приковали все внимание к себе — Мэй в особенности, и она тихо подошла поближе. — Эти кто-то похожи на слизь… мозг внутри каких-то роботов. — Кажется, кто-то неслабо приложил ее головой, — сказала скорее сама себе Мэй, покрутив пальцем у виска, и Стокман покосился на нее, все еще не привыкнув и не поняв, как она может так бесстрашно выражаться и говорить все что вздумает в присутствии Шреддера. — Твоя задача — уничтожить черепах и найти Сплинтера, — отрезал Шреддер, не желая даже выслушивать дочь. — Все остальное — лишнее. — Лишнее? — казалось, слова Шреддера возмутили Карай. — Отец, ты не хочешь знать, что происходит: откуда взялись роботы… Ученики Сплинтера — черепахи-мутанты, а твои люди превратились в ужасных уродов. Почему ты не хочешь знать, что творится? — она недовольно скрестила руки на груди. — Жизнь это не только твоя вендетта! — Все остальное неважно! — воскликнул лидер Клана Фут. — Или ты забыла, что Хамато Йоши сделал с тобой, — он положил руку ей на плечо и чуть наклонился, чтобы Карай слышала все четко и ясно. — С нами, — девушка нахмурилась, поджав губы. — Каждый день, прожитый Сплинтером, — пятно позора, которое мы должны смыть, — Карай поникла, задумавшись. — Помни о своей задаче, Карай. — Хорошо, отец, — кивнула девушка, вернув себе самообладание, и, развернувшись, отправилась к выходу. Мэй сопровождала ее подозрительным взглядом. Потому что не понимала, как она может не разделять мнения Шреддера и не желать смерти убийце ее матери. Будь она на месте Карай — достала бы и убила бы Сплинтера при первой же возможности. — Мэй, — повернулся к ней Шреддер. Девушка выпрямилась и серьезно посмотрела на него. — Следи за Стокманом и его работой. Он твой подопечный, раз уж ты вступилась за него. — Да, учитель, — кивнула Мэй, и Шреддер оставил своих подручных, удалившись из зала. — Говоря об этом… — сказал Стокман, замявшись. — Почему ты это сделала? — Не принимай мой поступок за проявление доброты, — она недовольно посмотрела на него. — Это прагматизм, — и, приняв позу руки-в-боки, скомандовала: — А теперь иди и работай. — Да, мэм. Мэй самодовольно дернула уголком губ. «Это мой первый шаг к твоему уровню, Такеши».

***

Следующий день был почти таким же: Карай вновь отправилась в город; Стокман продолжал свою работу; Ксевер снова жаловался — на сей раз пуще прежнего, так как опасался повторения вчерашних происшествий, — а Брэдфорд и Мэй коротали время за игрой в карты. И всю эту выстроившуюся идиллию прервал появившийся на пороге Тигриный Коготь. Поначалу на него никто не обратил внимания: лишь без взглянули и, убедившись, что это был не Шреддер, продолжили заниматься своими делами. Пусть он и был правой рукой лидера Клана Фут, заместителем и вроде как «вторым боссом», особым уважением не пользовался — скорее раздражал. И все бы продолжили его игнорировать, если бы не громкий, четкий вопрос: — Чем вы тут занимаетесь? — Важным делом, — отозвалась Мэй, отбив ход Брэдфорда. — Делаете нашу рыбу сухопутной? — язвительно спросил Тигриный Коготь, пройдясь вперед, к Стокману и Ксеверу, от чего первый вздоргнул, приготовившись к очередным гневным нотациям или еще чему похоже. Мэй повернулась в их сторону, взглянула на Тигриного Когтя, оценивая его настрой, и вернулась к игре в карты, параллельно не снимая бдительности с тигра. Несколько минут он молча наблюдал за действиями Стокмана, иногда хмыкая и тяжело вздыхая, пока от напряжения тот не выронил из рук отвертку. — Жалкое зрелище, — презрительно сказал Тигриный Коготь, и от его комментария Стокман только еще больше разнервничался, не в состоянии нормально взять что-либо в руки и истекая потом, что только увеличивало презрение тигра, за ним росло напряжение Стокмана — в общем замкнутый круг. — Да что ты там копаешься? — недовольно буркнул Ксевер. — Я такими темпами никогда не встану! — Это кропотливая работа, — оправдался Стокман. — Если что-то пойдет не так, повторится вчерашнее. — Ну уж нет, — отрицательно покачал головой Ксевер. — Такого я не хочу. До сих пор все болит. — Я не понимаю, — как бы невзначай задумчиво произнес Тигриный Коготь, — почему Шреддер дал тебе второй шанс. На его месте я бы… — Помалкивай, пушистый, — отрезала Мэй, вклинившись в разговор, грозящий перерасти во что-то намного более неприятное. — Замолчать стоит тебе, девчонка, — рыкнул Тигриный Коготь. — Шреддер и без того принимает к нам всякий сброд. А ты еще и его привела, — указал он на Стокмана. — Не знаю, какую пользу ты в нем разглядела. Даже если ему удастся поставить Ксевера на ноги, дольше он здесь не задержится. — А это уже мне решать, — девушка скрестила руки на груди и ухмыльнулась. — Тебе? — в его тоне послышалась усмешка. — С чего бы это? — А, так ты еще не слышал… — с наигранным удивлением сказала Мэй. — Он теперь мой подопечный. — И что с того? — фыркнул Тигриный Коготь. — Ты — моя подопечная, так что и он тоже. Я здесь главный. — Видно, ты не знаешь пословицы «вассал моего вассала не мой вассал», — едко произнесла девушка. — Так вот теперь узнаешь. Тигриный Коготь не нашелся с ответом, и потому решил подступиться к вопросу с другой стороны, надеясь, что сможет осадить ее таким образом: — И кто же сделал его твоим подопечным? — последние слова он повторил с издевкой. — Я сделал, — прежде, чем Мэй открыла рот, на вопрос ответил Шреддер, буквально только что вошедший в зал, и направился к своему трону, усевшись на него. — Учитель, — Тигриный Коготь был едва ли не в шоке, — это правда? — Да, — твердо ответил Шреддер. — Я подумал, что Мэй должна отвечать за него. Во-первых, я помню, что именно благодаря ей я сохранил Стокману жизнь. А во-вторых, она давно рвется командовать, — это не было сарказмом, ядом или издевкой, как могло показаться: Шреддер озвучивал свои искренние помыслы. — Ей будет полезно познать вкус ответственности за других людей. — Как скажете, учитель, — смиренно кивнул Тигриный Коготь. Около получаса висела тишина, прерываемая лишь металлическим лязгом работы Стокмана. Брэдфорд и Мэй отложили карты, так и не дойдя до конца игры, а Шреддер, как и стоящий подле Тигриный Коготь, наблюдали за происходящим, в зале. Наконец, Стокман решил, что можно снова попробовать дать Ксеверу пройтись — по крайней мере, пульт теперь в совершенной исправности. Он боялся этого: ведь в случае провала его могут жестоко наказать, но Шреддер настоял, решив узнать, появился лишь хоть малейший прогресс. Как оказалось — не совсем. Ксевер больше не носился, врезаясь во все в округе, но ноги не работали, как нужно, продолжая нарезать круги на большой скорости, отчего тело Ксевера заносило назад: вплоть до того, что он бился головой о пол. Брэдфорд с трудом сдерживал смех, а Мэй, как бы не хотела расхохотаться, не могла позволить себе подобного в присутствии Шреддера, и из-за всех сил подавляла прущее наружу веселье, театрально кивая головой, как бы выражая свое разочарование. — Это безнадежно, — тяжело вздохнул Тигриный Коготь, но Шреддер лишь промолчал. Это длилось не более пяти минут — в какой-то момент двери открылись, и в зал прошла Карай, волоча что-то на спине. Она бросила это на пол, и этим чем-то оказался какой-то робот. — Роботы, — сказал она, поставив руки на пояс, — я видела их близко. Они называют себя кренгами, — Стокман тут же позабыл о бьющемся о пол головой Ксевере, рванув к роботу и начав с маниакальным интересом его разглядывать. — Я предупреждал, — Шреддер подскочил с трона и спустился к ним, — меня не интересуют сказки про роботов. Не желаю о них больше слышать! — но Карай полностью проигнорировала его. — Кажется, так они управляют своими телами, — она всучила Стокману какую-то железяку с пурпурными сенсорами. — Не знаю, может это вам пригодится. Несколько помедлив, он с осторожностью нажал на один из них, и у робота резко поднялась голова; еще одно нажатие — рука. Стокман был ошарашен и восхищен одновременно. — Это тот самый нейропередающий интерфейс, который я разрабатываю! — протараторил он, не сдерживая восторга. — Хм… — призадумался Шреддер, и вдруг воскликнул: — Прекрасно! — после он подошел к Карай со спины, положив руки ей на плечи, и сказал: — Поручаю тебе узнать все об этих кренгах. Их технологии помогут нам в войне с черепахами, — и хотя Карай раздражало то, что Шреддер вновь говорил о них, демонстрируя свою жажду мести, она была довольна. — Молодец, Карай, — искренне похвалил ее он, и Карай, склонив голову, самодовольно ухмыльнулась. Мэй продолжала стоять в стороне и молчать, впиваясь ногтями в кожу ладоней. Они с Карай всегда шли в ногу. Но на сей раз она обязательно будет на шаг впереди.