***
«Ты должна знать правду о своем отце… о своем настоящем отце…» «Твое настоящее имя — Мива». Карай вернулась в логово опустошенная и, в то же время, с кучей вопросов в голове. Это все не было случайностью. Сплинтер назвал ее Мивой, а теперь еще и Леонардо… Дочь Шреддера не знала, что и думать. Напряженная и уставшая, она плюхнулась на кровать, растирая глаза. Сама того не замечая, Карай медленно расслабилась и начала медленно погружаться в Царство Морфея. Перед глазами начали мелькать бессмысленные, совершенно случайные и непонятные картинки — обрывки приходящих снов, — среди который промелькнул четкий портрет ее матери. Словно это была она — материальная, стоящая здесь, наяву, совершенно реальная и осязаемая. Но это была лишь дымка, лишь образ, всплывший из сознания. Карай распахнула глаза и резко приняла сидячее положение. Взгляд сам притянулся к оборванной части фотографии матери, что лежала на прикроватной тумбочке. Протянув руку и осторожно взяв изображение, словно оно было по-настоящему хрупким и в любой момент могло рассыпаться в пыль, Карай с печальной улыбкой посмотрела на лицо матери. И все же, Сплинтер был прав — она похожа на маму. Без дерзкой стрижки и яркого макияжа дочь Шреддера во всем ее повторяла. Все черты лица — все когда-то принадлежали ее матери. И хотя Карай было меньше года, когда та умерла, и вспомнить ее теперь девушка, понятное дело, не могла, она все же любила маму и подсознательно помнила ее тепло. От всех этих мыслей к глазам подкатили слезы, которые Карай поспешила сдержать и утереть. Очень вовремя — потому что в ту же секунду, едва она отвела ладонь от лица, в комнату зашла Мэй. Куноичи сделала вид, что не заметила, как дочь Шреддера только что быстро спрятала фотографию матери под подушкой, и, пройдя вперед, плюхнулась на кровать рядом с подругой. — Зачем ты пришла? — это был глупый вопрос, но Карай, не готовая к чьему-либо визиту, не нашлась сказать что-то другое. — Ты моя подруга, Карай, — серьезно произнесла Мэй. — Мы с тобой почти сестры, — говоря по правде, она и сама не знала, зачем пришла к дочери Шреддера. Ноги сами привели ее сюда. — Я знаю, когда-то что-то не так, — должно быть, ее попросту обеспокоило состояние Карай — ее подавленность она заметила еще по дороге домой. — Что-то случилось? — Мэй догадывалась, в чем была причина, но решила притвориться неосведомленной и не давить на Карай, выжидающе посмотрев ей в лицо. Та поспешила немного отвернуться, чтобы скрыть всю гамму чувств, отразившуюся в тот момент на нее лице, и спустя несколько секунд все же собралась с духом и заговорила: — Сплинтер сказал, что я похожа на свою мать, — неуверенно произнесла девушка и на несколько секунд замялась, раздумывая, стоит ли ей сказать то, что она собирается сказать. — Он назвал меня Мивой, — Мэй приподнялась на локти, внимательнее вслушиваясь в ее слова. — А потом Леонардо сказал, что так меня зовут по-настоящему. И что Шреддер — не мой отец, — Мэй заметно напряглась и приняла сидячее положение. — Не думаешь ли ты, что… — Карай, — оборвала ее подруга, — Сплинтер — убийца твоей матери и заклятый враг твоего отца! — Но Лео… — И еще он воспитывал Леонардо, — Карай отвела взгляд и поджала губы. — Неужели ты будешь верить им? — от нахлынувшего раздражения Мэй даже вскочила на ноги. — Разве ты не понимаешь, что Сплинтер сделает все, чтобы уничтожить тебя и Шреддера? — Но тогда он не стал на меня нападать… — Никогда не знаешь, когда человек отступит, чтобы уйти, а когда — чтобы разбежаться и ударить посильнее, — Мэй как-то услышала это от Шреддера. — Это всего-навсего грязная игра. Сплинтер будет медленно травить вас двоих, пока ты не поверишь в его ложь и собственноручно не убьешь Шреддера. Нет лучшего способа мести, чем отнять у человека все, что ему дорого. Но еще более жестоко — обернуть это против него, — дочь Шреддера перевела на подругу задумчивый взгляд. — Карай, — Мэй присела перед ней на корточки и накрыла ее ладони своими, — сейчас я понимаю тебя, как никто другой. Твое прошлое — это часть тебя, и ты не должна позволять этим пользоваться. Сплинтеру и черепахам нельзя доверять. — Да, — сказала Карай через несколько секунд, приулыбнувшись, — наверное, ты права.***
Все члены Клана Фут выстроились в тронном зале, чтобы поприветствовать вернувшегося из Японии Шреддера. Вальяжной походкой он прошел к своему трону и, разместившись на нем, — Тигриный Коготь, конечно же, преследовал за лидером Клана Фут, как всегда став справа от него — кратко рассказал о высокотехнологичном оружии, которое они привезли с собой из Японии. Затем Шреддер сделал весьма неожиданное заявление — назначил Тигриного Когтя своей правой рукой. Не то, чтобы это сильно кого-то удивило: Такеши всегда обладал расположением Ороку Саки, однако теперь это было закреплено официально, что немало разозлило Мэй и Карай. И если первая вынуждена была молчать, поскольку не имела весомых поводов для недовольства помимо собственных хотелок и амбиций, то Карай сразу же высказалась о своем негодовании — мол, она дочь Шреддера, наследница Клана Фут, и она заслуживает это место побольше «какой-то кошки». «Я не отрицаю того, что ты моя наследница, — сказал Шреддер. — Но в данный момент я хочу видеть на этом месте Тигриного Когтя». Как только спор между отцом и дочерью завершился, Шреддер получил Карай и Тигриному Когтю задание — найти и доставить ему черепах. Прямо сейчас. Мэй злилась. Кажется, еще пару недель назад у нее было доверие и расположение Шреддера, а сейчас он даже не взглянул в ее сторону. Лидер Клана Фут отпустил ее с Ксевером и Брэдфордом по своим делам до возвращения Карай и Такеши, и Мэй вышла последней, шагая быстрой, но уверенной, с гордо поднятой головой, походкой, и направилась в свою комнату. Возникло огромное желание перекурить. — Мэй, — из мрачных, пронизанных ядом и завистью мыслей ее вырвал голос Ороку Саки. Девушка обернулась, приняв отстраненное выражение лица, и учтиво кивнула. — Учитель Шреддер. — Я знаю твои амбиции и вижу твои старания, — слова лидера Клана Фут заставили Мэй едва заметно содрогнуться от удивления — брови взлетели вверх. — Никогда не думал, что ты такой станешь, — девушка едва сдержалась, чтобы стыдливо и неуверенно потупить взгляд — Шреддер всегда в ней сомневался. Она была не так талантлива, как Карай, не так старательна, как Карай… — Но это место принадлежит Тигриному Когтю. Шреддер молча обошел ее и направился в сторону своего кабинета. Вопрос слетел с губ куноичи прежде, чем она успела хорошенько подумать: — А что насчет Карай? Но Шреддер оставил ее без ответа, скрывшись за массивной дверью из красного дерева.***
Уже через несколько часов все собрались в тронном зале, чтобы узреть результат работы Карай и Тигриного Когтя: связанный, отравленный прилетевшим в шею дротиком, Сплинтер лежал на холодном каменном полу в бессознательном состоянии, в то время как над ним нависали трое мутантов и одна куноичи. — Поздравляю, Тигриный Коготь, — бордо сказал Ксевер, — ты смог поймать великого мастера… Такеши взял ведро, наполненное холодной водой, и выплеснул его содержимое на Сплинтера — тот несколько вздрогнул и на силу поднял тяжелые, словно налитые свинцом веки. Его бросало то в жар, то в холод, мышцы болели, голова кружилась, а перед глазами все плыло и периодически темнело. И все же, Хамато Йоши радовался тому, что был жив, — только вот совсем не радовался тому, где сейчас находился. Главное — он спас своих сыновей. — Яд ведь его прикончит, или как? — поинтересовался Брэдфорд, покосившись на Сплинтера. — Любой бы уже отдал концы, а этот только ослаб, — прошипел Тигриный Коготь. — Он хоть и маленький, а крепок, как сталь. Карай не разделяла их ликующего настроя. Не то, чтобы она была совсем несчастлива — в конце концов, именно этого она хотела столько лет: взглянуть в глаза убийце ее матери, а затем наблюдать затем, как он умрет. Но теперь же ее душа металась в сомнениях. Своей неуверенности она решила придать вид угрюмости — чтобы никто не заподозрил неладное. — Сегодня мы узнаем, правда ли крысы разносят смерть, — ядовито произнесла Мэй, ухмыльнувшись. Сплинтер с большим трудом смог приподняться в сидячее положение, и с гневом посмотрел на девушку, а затем вымученно простонал, понурив голову. В зал вошел Шреддер — его шаги были твердыми и широкими, наполненными злостью в той же мере, что и он сам. — Брэдфорд, Ксевер, — командным голосом отчеканил Ороку Саки. — Оставьте нас, — пес и рыба покинули зал. Тигриному Когтю определенно не нравилось, что Шреддер оставил Мэй, да и он совершенно не понимал, почему, но решил не акцентировать внимание на этом. Прямо сейчас на его глазах творится история, когда Шреддер наконец свершит возмездие над своим старым врагом. — Хамато Йоши, — с ненавистью процедил Шреддер, — вот до чего ты докатился. Покалеченная крыса ждет, когда ее прикончат. — Зато на мне нет маски, за которой не видно, как мало человеческого в тебе осталось, — хриплым, осипшим голосом отозвался Сплинтер. — Это из-за тебя я ношу маску! — воскликнул Шреддер, сжав кулаки. Сплинтер презрительно хмыкнул. — Все эти годы ты продолжал обманывать себя и всех, кто тебя окружает. Карай почувствовала укол в сердце и болезненно нахмурилась. Она не желала это принимать, не желала осознавать, но паззл продолжал складываться, и картина получалась отнюдь не из приятных. — Как ты смеешь?! — взревел Шреддер — из металлических перчаток выдвинулись лезвия. — Сейчас тебе придет конец! «Сплинтер — твой настоящий отец». — Не надо, отец! — воскликнула Карай, останавливая Шреддера. — Ты смеешь мешать мне? — тот обернулся на нее с нескрываемым недовольством. — Ты убиваешь своего злейшего врага, связанного и отравленного ядом. А как же честь и все, чему ты меня учил? — порой голос Карай дрожал, и она надеялась, что это, по крайне мере, было незаметно. — Она права, учитель Шреддер, — согласился Тигриный Коготь. Ороку Саки коротко посмотрел на Мэй, словно ища от нее солидарности, но та лишь пожала плечами. Как красиво Карай прикрыла свою жалость и неуверенность каким-то там кодексом чести… Мэй знала — причина, по которой она сейчас заступилась за Сплинтера, была в другом. Шреддер задумчиво хмыкнул и сказал: — Хорошо. Собирайте футботов, — скомандовал Ороку Саки, отправившись к выходу. — Я дам Хамато Йоши последний бой, — Тигриный Коготь последовал за лидером Клана Фут, и они покинули тронный зал. — Почему ты помогаешь мне? — спросил Сплинтер, с искрами надежды в глазах взглянув на Карай. — Не знаю… Наверное потому, что ты так жалок, — Карай хотела, чтобы ее голос прозвучал едко и злобно, но получилось… растерянно, что ли. И конечно же, ее выдали глаза — печальный, неуверенный взгляд. — Ты так похожа на свою мать, — тяжело произнес Сплинтер. — Такая же сильная и такая же… напуганная. Карай со всей силы сжала кулаки, развернулась и злобно выплюнула: — Не смей говорить о моей матери! — она посмотрела Сплинтеру в глаза, вложив в своей взгляд всю возможную ненависть. — Ты разрушил мою семью. Ты всем нам сломал жизнь. — Карай, — Мэй, до того ждавшая подругу у двери, вернулась за ней, — пойдем, — она взяла дочь Шреддера за руку и утянула за собой, поспешно выводя из зала. Когда Карай скрылась за дверями, Мэй обернулась на Хамато Йоши, все это время смотревшего ей вслед, и злобно нахмурилась.***
— Сенсей… Сенсей… Сплинтер с трудом смог открыть глаза и повернуть голову к источнику звука. Не сразу он узнал голос сына, который поначалу принял за продолжение действие яда и обыкновенные галлюцинации. Но нет — Леонардо действительно стоял перед ним, действительно говорил с ним… Сплинтер на мгновение обрадовался, пока не осознал, что все еще находится в логове Шреддера. — Прошу… — прохрипел он, — уходи. — Нет, — Леонардо коснулся плеча сенсея, собираясь помочь ему подняться. — Я не оставлю Вас, учитель. Его планам не суждено было сбыться. Тронный зал, до того погруженный во тьму, осветился вспыхнувшими огнями, упрятанными где-то в покрытие пола, что создавало эффект опасности и некоторой загадочности. На возвышенности, где стоял непосредственно трон лидера Клана Фут, показался сам Шреддер. Увидев его, Леонардо, приняв боевую стойку, вооружился катанами. Однако в тот же момент кто-то потянул его за концы банданы — Леонардо развернулся и увидел перед собой Мэй, которая с привычной едкой ухмылкой ударила его в живот и отпихнула в сторону Тигриного Когтя — тот поймал черепаху и заломил его руки. Леонардо брыкался, пытаясь вырваться, но все тщетно: хватка тигра была крепкой, да и Мэй ударила его отнюдь не слабо и очень метко — вспыхнувшая боль так и не прошла. — Отпусти меня! — Леонардо все же продолжил брыкаться, пытаясь заодно побить Тигриного Когтя ногами. В спокойствие его привела спустившаяся с подъема, до того прятавшаяся в тени Карай. Куноичи наставила кончик лезвия своего клинка на горло мутанта и с победной, коварной ухмылкой сказала: — Я знала, что ты придешь, Леонардо. — Где остальные черепахи? — над ним навис Шреддер, угрожая длинными лезвиями. Черепаха промолчал. Тигриный Коготь внимательно принюхался. — Их здесь нет, учитель Шреддер, он пришел один. Я больше никого не чую. Шреддер презрительно фыркнул, посмотрев на ученика Сплинтера, и направился к самому Хамато Йоши, поддев и одним движением разорвав его веревки. Тот знал, что его ждет, и знал, что, будучи в таком состоянии, он лишен всякого шанса на победу, но решил смириться со своей судьбой. Он надеялся лишь на то, что братья придут за Леонардо, и все они останутся целыми и живым. Не менее он желал, чтобы Мива встала на истинный путь… — Это будет последний бой, который ты увидишь, — злорадно произнес Шреддер, обращаясь к Леонардо. — И в нем погибнет твой учитель — Хамато Йоши, — имя сенсея он проговорил с особой ненавистью и злобой. Сплинтер поднялся на ноги и тут же болезненно простонал — мышцы свело от яда и продолжительного провождения в одной позе, а перед глазами все извивалось и двоилось. Шреддер занес руку для удара — с трудом Сплинтер сделал шаг в сторону. Минуты-две ему удавалось уклоняться от атак Шреддера, но чем больше проходило времени и совершалось телодвижений, тем меньше сил у него оставалось. Ороку Саки пнул Сплинтера коленом в живот, и тот не смог устоять, упал на бок и проехавшись по полу чуть меньше метра. — Вставай и бейся! — воскликнул Шреддер. Выждав, пока Хамато Йоши поднимется на ноги, тяжело вздыхая и кряхтя, он вновь начал атаковать. Карай, в это время внимательно наблюдавшая за ходом боя, не могла не отвести взгляд. Каждый раз, когда Шреддер бил Сплинтера, ее сердце сжималось от боли. Она пыталась отрицать это, но она верила словам Леонардо. Наверное… Теперь Карай не знала, где правда, а где ложь, и сомнения одолевали ее все больше и больше. Шреддер сбил Сплинтера с ног одним легким ударом, а затем, схватив за грудки, поднял над землей и наставил лезвия на его шею. — Позорище, — презрительно выплюнул Ороку Саки. — Я прикончу тебя из жалости. Должно быть, небеса были милостивы к Сплинтеру: в тот же момент началось очередное землетрясение (а они не давали знать о себе с самой ночи), причем довольно сильное — аж стекла потрескались. Шреддер уронил Сплинтера и начал неуклюже шагать по залу, пытаясь удержаться на ходу и не упасть. Ступать на стекло было его ошибкой — под ногами тут же разошлись трещины, и Хамато Йоши одним несильным ударом заставил разбиться всю застекленную площадь — Шреддер тут же провалился под воду, где когда-то обитал Ксевер, пока Стокман не изготовил для него ноги. В то же мгновение под ноги фут-клановцев упали петарды, взорвавшиеся через несколько секунд, — замешательство врагов дало Леонардо шанс высвободиться из лап Тигриного Когтя и подбежать на помощь к Сплинтеру. Раф и Майки успели очень во время. Черепахи сбежали так же быстро, как и появились, и никто толком и пальцем пошевелить не успел. Да мало только этого — они унесли с собой Хамато Йоши. — Не дайте им уйти! — скомандовал Шреддер, едва только выбрался из воды. — Вперед! Члены Клана Фут тут же ринулись исполнять приказ Ороку Саки. К их же счастью, найти Сплинтера и черепах не составило большого труда — разве могли бы те далеко уйти с больной крысой на плечах? — В атаку! — скомандовал Тигриный Коготь, и две противоборствующие стороны столкнулись в схватке. — Думаешь, ложь Сплинтера что-то изменит? — злобно рявкнула Мэй, замахиваясь мечом на Рафаэля — сразу и не церемонясь. Тот предотвратил удар саями и ногой оттолкнул девушку от себя. — Вообще-то, нет, — честно признался Рафаэль. Он совершенно не доверял Карай — даже шокирующая правда, освещенная Сплинтером, не заставила изменить его свое мнение. — Карай воспитал Шреддер, — он взмахнул саем — Мэй пригнулась, уворачиваясь. — Карай — его дочь, — злобно процедила девушка и, быстро спрятав вакидзаси в ножны, нанесла два удара по груди и животу, заставив Рафаэля поморщиться, присогнуться и отшатнуться от боли, что позволило ей нанести последний удар и сбить его с ног. Вытащив из ножен меч, она приготовилась ударить мутанта в последний раз — крепко сжала рукоятку, занесла руки над головой, — и тут же кто-то схватил ее за запястья. Недовольно шипя, Мэй обернулась: сзади нее стоял Сплинтер. Хамато Йоши развернул ее к себе и нанес несколько точечных ударов, сбивая девушку с ног. Черепахи обрадовались, что их учитель был в порядке, в то время как фут-клановцы гадали, как он смог так быстро вернуться в строй. В любом случае, Тигриный Коготь решил не мешкать и напал на Сплинтера. Они были достойными друг для друга противниками: кошка и крыса, враги по своей природе, они оба искусно владели боевым искусством. Толчок. Все впали в замешательство, прежде всего сконцентрировавшись на том, чтобы суметь устоять на ногах. Но Тигриного Когтя не лишило уверенности даже начавшееся, становившееся с каждой секундой все сильнее и сильнее землетрясение — он одним ударом повалил Сплинтера на землю и навис над ним, собираясь вонзить в сердце клинок. Вдруг все затряслось особенно сильно, и также быстро тряска кончилась, когда из-под земли вырвался гигантский, противно пищащий червь. Тигриный Коготь замер в недоумении, смотря на непонятное, абсолютно омерзительное склизкое существо. Воспользовавшись моментом, Сплинтер оттолкнул от себя тигра и вскочил на ноги, принимая боевую стойку. Тигриный Коготь злобно прорычал и бросился на Хамато Йоши — и сейчас он крупно просчитался, полагая, что сможет прикончить крысу в два счета. Сплинтер воспользовался особым, весь сильным приемом, ударив Тигриного Когтя по животу так, что у того аж в глазах потемнело. Пытаясь справиться с болью, головокружением и потемнением в глазах, тигр рефлекторно зашагал из стороны в сторону, попутно отступая назад. Слишком поздно Тигриный Коготь осознал, что сейчас стоит на краю крыши — еще один шаг назад, и он упал вниз, прямиком в зубастое лоно огромного червя.***
— Что значит Тигриного Когтя проглотил огромный червь?! — гневно прокричал Шреддер — все присутствующие в зале, склонившиеся на одно колено, тут же замерли, боясь и пошелохнуться. — Он появился из ниоткуда, — пояснила Карай, страшась даже поднять глаза. — Вырвался из-под земли… — Хорошо… — раздраженно прорычал Шреддер, стиснув руки в кулаки. — Но как вы могли упустить Сплинтера — отравленную, покалеченную, обессиленную крысу?! — Ему удалось прийти в себя, — подала голос Мэй. — Не представляю, как. — Думаешь я имею представление?! Шреддер был дичайше зол. Он упустил Сплинтера, позорно проиграв ему, потерял своего доверенного приближенного… Сегодня он потерпел величайший провал на своей памяти. И сейчас его раздражало буквально все, что попадалось на глаза и издавало звуки. — Возможно, Сплинтер намного более силен, чем кажется, — угрюмо отозвалась Мэй. Ее саму злил тот факт, что они проиграли это. И Шреддер видел это по ее лицу: нахмуренные брови, поджатые губы и дикое пламя в карих глазах. — И Тигриный Коготь был единственным, кто мог его поймать… — как бы между прочим заметил Ксевер, тем самым приковав к себе недовольство всех присутствующих. — Возможно, не единственным, — задумчиво произнес Шреддер и с теми же чувствами посмотрел на Карай. Она была способна, умна и сильна, но все эти качества порождали в ней самовольничество и бунтарский дух. Не всегда она могла разграничить собственные интересы и пользу, что приносило ущерб их клану. За то был человек, чьим интересом как раз и была польза. — Мэй, — Шреддер посмотрел на девушку внимательным взглядом: она вздрогнула и вопросительно посмотрела на лидера Клана Фут, — поднимись, — девушка глубоко вздохнула и поднялась с колен, выпрямляя плечи и принимая стальное, хладнокровное выражение лица. И в то же время ее сердце бешено колотилось, руки, едва заметно теребящие штанины, тряслись — Ороку Саки был по-настоящему разгневан, и его приказ подняться, адресованный конкретно ей, ни сулил, по мнению девушки, ничего хорошего. С замиранием она ждала, что же скажешь лидер Клана Фут. — Я решил, — медленно сказал Шреддер, на секунду призадумавшись, что заставило Мэй разволноваться пуще прежнего, — что ты займешь место Тигриного Когтя. Брови куноичи удивленно взлетели вверх, глаза округлились от шока и удивления. Несколько секунд ушло на то, чтобы осознать, что происходящее не было плодом фантазии — Шреддер действительно сказал это, он действительно назначил ее своей правой рукой! — Я не подведу Вас, учитель, — Мэй почтительно поклонилась, и ее губы расплылись в ликующей, победной ухмылке. Она обошла Тигриного Когтя. Она непременно обойдет Карай. И однажды шлем Куро Кабуто будет красоваться на ее голове.