***
— Не кажется ли Вам, мэм, — обратился к командующей Кланом Фут Хан с некоторой язвинкой, — что выдвигаться сейчас было не лучшей идеей? — девушка зыркнула на него недовольным взглядом исподлобья. — Слышали бы Вы их перегар… — полушепотом протянул он, кивнув в сторону людей за спиной. Все один — около десятка-другого человек, собрались на крыше пятиэтажки, в ожидании приказов и в полной, несмотря на предыдущие часы полного расслабления и забытья, боевой готовности. — Ты еще не понял? — вспылила Мэй, развернувшись к Хану резко, со злобным взглядом и шипящим от раздражения голосом. — Здесь я решаю, что делать, и если я отдаю приказ, это значит, что подвергать сомнению его не имеет права никто, — гневливо отчеканила она и, нахмурив брови, добавила: — Это ясно? — Хан в ответ лишь хмыкнул, отвернувшись от куноичи. Мэй расценила это, как понимание, так что оставила мужчину в покое, переведя пристальный взгляд на старое потрепанное здание на другой стороне улицы. Ренли посмотрел на девушку с подозрительным прищуром и скрестил руки на груди. — Это, — сказала Мэй, развернувшись лицом к воинам, — самый важный склад Шреддера. Здесь хранятся все его боеприпасы. Уничтожим его — и Шреддер лишится значительной части своего вооружения, — в ответ — утвердительные кивки. — План донельзя прост: проникнуть внутрь, установить взрывчатку, выйти и активировать ее. Облажаетесь в таком простом деле, и я сурово накажу каждого из вас, — отчеканила девушка. — А что насчет людей, которые там? — подал голос Ренли. — Схватка неизбежна. — Нет, — твердо отозвалась Мэй. — Не вступайте в бой — просто бегите. Наша задача состоит в диверсии, а не в битве. Для этого еще подвернется случай, — губы куноичи на мгновение дрогнули в кривой ухмылке. Не тратя больше ни секунды на бессмысленные, по ее мнению, разъяснения, она скомандовала: — Пошли, — и бросилась вниз, шустро спускаясь по пожарной лестнице. Проникнуть на склад не составило особо труда: черный вход оказался открыт и там не было совершенно никого, кто мог бы им помешать. Внутри их встретила кромешная тьма — видимо, они оказались в какой-то старой, неиспользуемой комнате, учитывая запах сырости и отсутствие всяких предметов здесь. В этом же помещении и была установлена первая бомба. Мэй прошла вперед, осторожно выглянув из-за угла. В конце коридора, ведущего в основное помещение склада, горел яркий белый свет, а также слышался шум и различные голоса. Куноичи сразу узнала скрип металлических ног Ксевера и рычание Такеши. Нахмурившись, девушка жестами дала указания своим людям. Те, следуя главному из них — сохраняя бесшумность и незаметность — разбежались по комнатам неосвещенного коридора. Некоторые, например Ренли, Хан и двое Лиловых Драконов, остались рядом с главой Клана Фут на том же месте. В случае чего, именно они — боевая сила отряда: по крайней мере, они уж точно не техники, способные установить взрывчатку, оснащенную специальной технологией, позволяющей управлять ими одним лишь миниатюрным пультом. — Погодите… — раздался недоумевающий возглас Брэдфорда. — Что? — недовольно фыркнул Тигриный Коготь. Мэй невольно напряглась, прислушиваясь к их разговорам. — Мне кажется, — неуверенно протянул мутант, — я что-то чую, — и принюхался — куноичи услышала глухие шаги, направляющиеся в их сторону. Резко обернувшись к остальным, она медленно покивала головой и потянулась за вакидзаси в ножнах. Что Мэй имела в виду, было понятно. — Мы здесь не одни, — объявил Брэдфорд, замерев прямо за углом той комнаты, где сейчас располагались Мидзуно и приближенные к ней люди. Резко он ворвался в дверной проем, замахиваясь на девушку когтистой лапой — она отшатнулась в сторону и выхватила меч, приняв боевую стойку. — Это же наша старая подружка… — саркастично фыркнул Брэдфорд, клацнув зубами и бросился в сторону Мэй. Куноичи отразила удар его когтей клинком и проскользнула у мутанта под боком, отпрыгнув на небольшое расстояние. — Ренли! — рявкнула Мэй на юношу. — Скажи всем заканчивать и уходить, — тот утвердительно кивнул и вырвался в коридор. Лиловые Драконы отправились следом. Однако там, стоило Ренли переступить порог пыльной комнаты, он наткнулся на Такеши. Нависая над ним грозной тенью, тигр ухмыльнулся и полоснул юношу когтями по животу, разрывая кофту и оставляя совсем не глубокие, но все же жгучие царапины. Ренли болезненно прошипел, слегка отступив назад, но уже спустя секунду достал из-за спины остро заточенную, поблескивающую в полутьме катану. — Надо же, какая встреча, — с усмешкой произнес мутант, — лучший из учеников, которых я лично тренировал, переметнулся на сторону предательницы, — механическая лапа Тигриного Когтя скрипнула и огрела Ренли крепким ударом. Он совсем не рассчитывал на такие весомые преображения в давнишнем учителе по обращению к мечом, которые лишь добавляли его мастерству мощи. Однако юноша все же поднялся и был готов продолжать схватку. Подпрыгнул, он замахнулся клинком для удара, по лезвие тут же было встречено другим мечом. Ренли отступил на мгновение и атаковал с другой стороны — и вновь Тигриный Коготь отразил удар. — Я научил тебя всему, — сказал Такеши с легкой ухмылкой, — и я знаю каждое твое движение наизусть. Тебе не победить меня, — и клинок вновь ударился о клинок. — Шреддер, — процедил Ренли сквозь зубы, — утратил всякое достоинство. Он позорно проиграл врагу, которому столько лет клялся о возмездии, и запятнал репутацию Клана Фут. Почему ты продолжаешь служить такому ничтожеству? — как и всегда, юноша говорил прямолинейно и резко. Понятие «чести», как и многие другие аспекты морального кодекса, он ценил высоко, и для Ренли, как для человека с твердыми убеждениями, было не понятно, как же кто-то может опуститься до служению грязной лжи. — Ты говоришь не о том человеке, — с легким рыком отозвался Такеши. Ренли заметил, что напор с его стороны стал чуть послабее, однако мощи это все равно не изменило. И, тем не менее, юноша уверенно противостоял мутанту. Удар — преграда, лязг металла и разлетающиеся искры. — Шреддер еще не проиграл — это только начало, — протянул он с ликованием. — Наш лидер силен, как никогда прежде. — Твой лидер, — прошипел Ренли. — Я служу госпоже Мидзуно Мэй, — в ответ — презрительный смешок. — Госпоже? — саркастично протянул Тигриный Коготь, обнажая острые, слегка желтоватые клыки. — Не обманывайся, Ренли, — напор со стороны мутанта заставил юношу попятиться назад, после чего тигр тут же ударил его в живот, отчего Ренли едва смог удержаться на ногах, сорвавшись на глухой хрип. — Девчонка Мидзуно — та еще змея. Она лжива и бесчестна, и ты крупно заблуждаешься на ее счет, — оправившись, юноша занес клинок для удара, и тот в очередной раз был отражен, что, тем не менее, не убавило его агрессии. Наконец, Ренли смог даже выбить клинок из лап Тигриного Когтя. Однако для мутанта это не было существенной проблемой — Такеши демонстративно пошевелил пальцами механической лапы и набросился на юношу с атакой. — Мэй предала и обманула Шреддера, когда перешла на сторону его заклятого врага, а потом бесправно отняла его место. Клан Фут никогда не был предназначен для нее, — когти впились в стену и оставили глубокие царапины. Ренли смог уклониться и отскочить в сторону, нанося очередной удар. Однако Тигриный Коготь резко схватил его за горло, поднимая над землей в удушающей цепкой хватке. — Да, она умеет красиво говорить, но ее слова лишены правды. Ее заботят лишь собственные амбиции, и не более. Клан Фут — это всего-навсего ресурс в ее руках, — Ренли безуспешно пытался сопротивляться и уже готов был встретить смерть, когда Такеши резко отпустил его. Юноша упал на землю и начал жадно глотать воздух. — Отруби голову, — медленно проговорил Такеши, нависая над ним. Сейчас мутант не собирался атаковать. — И змея умрет, — небезызвестная строчка из античной поэмы. Ренли поднял на Такеши вопросительный взгляд; но прежде, чем он успел проронить хоть слово, из соседнего дверного проема вылетел Брэдфорд, столкнувшись прямиком с Такеши. Следом — оглушительные взрывы и пронзительные крики. Растерянный, Ренли быстро поднялся на ноги и бросился в комнату, где они доселе скрывались и выжидали. — Уходим, — увидев его, произнесла Мэй, уже готовая ринуться из окна. — А как же остальные?.. — хмуро отозвался Ренли. — На это нет времени, — рявкнула Мидзуно и, не слушая более ни слова, шмыгнула на улицу. Поджав губы и тяжело вздохнув, юноша бросился следом. Прогремел еще один взрыв; но на сей раз не прозвучало ни единого возгласа.***
Начиная с самого утра настроение в Клане Фут витало мрачное. События прошлой ночи погрузили многих в глубокую печаль. Из двадцати вернулись лишь трое: Мэй, Ренли и Хан. Двое раненых погибли по пути в логово. Остальные были уничтожены взрывом и глубоко наплевательским отношением их госпожи, погребенные под штукатуркой, обломками и пеплом. После всего случившегося Мидзуно не проронила ни слова на эту тему, словно не было ни мертвецов, ни убитых горем близких им людей. Безусловно, служба Клану никогда не обходилась без жертв; но они, как правило, были оправданы и получали достойное почтение памяти. Здесь же не было ни сочувствия со стороны Мидзуно, ни капли рациональности. Уничтожение оружейного склада, конечно, дало бы Клану Фут преимущество в войне со Шреддером, однако… поступок Мэй был импульсивен и безрассуден. Из-за ее неспособности обуздать собственные эмоции погибли люди. Если бы все было спланировано и подготовлено, как должно, цена была бы не столь высока. Многие это осознавали, но никто не решался высказаться на этот счет. Никто, кроме Ренли. Когда он вошел в тронный зал, Мэй сидела там. Сжав кулаки и натянув спину в идеальности прямой струной, она тут же окинула юношу пронзительным взглядом. Ренли невольно нахмурился. Поза командующей Клана Фут выражала стальную уверенность и величие, но ее взгляд, отрешенный, безумный и потерянный, говорил об обратном. — Госпожа Мидзуно, — почтительно кивнув, произнес он. — Ренли, — отозвалась Мэй с безразличной манере, слегка вскинув брови, а затем добавила с легким раздражением: — Что тебе нужно? — юноша вздохнул поглубже и, чуть помявшись произнес: — Сегодня ночью мы потеряли слишком много людей за один раз, — начал он. — Куда больше, чем это обычно происходит на простейших вылазках. — И? — небрежно бросила Мэй, фыркнув. — Ты пришел поучать меня? — спросила она с легким сарказмом. — Я пришел, — глухо отозвался Ренли, едва сдерживая гнев и возмущение, — чтобы сказать о нерациональности Вашего поступка, — брови куноичи надломились в удивлении. Придвинувшись чуть вперед, Мидзуно посмотрела на юношу пристальным взглядом и произнесла с недоумением: — Нерациональным? — Вы поступили импульсивно, госпожа, — в его голосе сквозила неприязнь, — и мы поплатились за это жертвами, — в ответ Мэй лишь брызнула смехом. — Кажется, я не первая, кто жертвует людьми ради целей Клана, — сказала она с легкой иронией и резко поднялась с каменного трона, медленно спускаясь вниз. — Шреддер всегда видел в людей лишь ресурсы, как и его отец. Но почему-то ты предъявляешь это именно мне, — она остановилась на вытянутой руке от Ренли и укоризненно заглянула ему в глаза. — Потому что Вы — не Шреддер, — сухо отозвался тот, перенимая ее манеру речи. — Вы сами сказали так, — он видел, как Мидзуно напряженно сжала челюсти. Не найдясь с ответом, она тяжело выдохнула и, потупив взгляд, обогнула Ренли, направляясь к выходу. — Раз уж ты такой сердобольный, можешь передать им мои соболезнования, но не более. Времени горевать у нас нет, — шаги отдавались глухими ударами подошвы о пол, все удаляясь и удаляясь. — Тогда почему Вы находите его для себя? — угрюмо бросил Ренли, разворачиваясь в сторону Мэй. Та замерла у самого входа и резко повернулась к юноше с глубоким возмущением и непониманием, читающимися у нее на лице. — Не нужно притворяться, госпожа, — проговорил он с презрением. — Вам ведь нет никакого дела до окружающих Вас людей? Вы думаете лишь о себе, — с губ Мэй сорвался судорожный вздох, которых прозвучал слишком громко в просторных стенах зала. «Ты — паршивая эгоистка». Сердце пропустило удар, и все тело слегка содрогнулось от волны мурашек, пробежавшей по спине. Мэй так и осталась стоять на месте, прожигая Ренли растерянным взглядом. — Каждое Ваше слово — ложь, — сурово отчеканил он, глядя прямо в глаза командующей Клана Фут. Страх перед наказанием за свои слова не мог остановить его — Ренли желал служить правде — не бесчестному тирану — и готов был платить за это. — Вы предали Шреддера, перешли на сторону его заклятого врага и самовольно захватили власть над Кланом Фут, — перечислил он с презрением. — Не это ли самое настоящее бесчестие? — Это было необходимо, — голос Мэй дрогнул. Крепко стиснув зубы, она направилась к Ренли твердой стремительной походкой, с наполненным злобой взглядом. — Знаешь, как называется то, что ты сделал сейчас? — полушепотом, с явно угрожающим подтоном, произнесла Мэй, а затем, четко и едко, отчеканила: — Предательство. — Пусть так, — выплюнул Ренли. — Я предал Вас, госпожа Мидзуно, — его рука коснулась рукояти меча, спрятанного в ножны на поясе. — Но я все еще верен Клану Фут, — клинок, занесенный для удара, так и завис в воздухе. Мэй резко перехватила руку Ренли и, ведомая мгновением страхом вперемешку с яростью, сдавила нерв на руке юноши, вынуждая его ослабить хватку, после чего направила оружие против его самого — сталь полоснула горло, и Ренли, истекая кровью, упал на пол. Он все еще был жив: ранение было небрежным, что только растянуло его смерть. Сорвавшись на слезы, Мэй швырнула клинок в сторону и ошарашенно вытаращилась на Ренли. — Такеши рассказал мне, кто ты на самом деле…. — прохрипел он из последних сил. — Я сделал правильный выбор.***
Последняя партия фут-ботов вот-вот должна быть завершена, и тогда воины для Шреддера будут готовы. Пусть им и не удалось в должной мере запастись оружием из-за вмешательства девчонки Мидзуно, однако и у них была сильная армия, которая, несмотря на свою немногочисленность, имела больше мощи, чем всякое ружье. Тигриный Коготь дернул уголком губ в ухмылке. Мастер Шреддер близок к победе, как никогда раньше; и для него будет честью помочь учителю в реализации планов. Упоение от грядущего триумфа пришлось убавить и обратиться к миру вокруг: где-то сверху, куда до потолка было порядка десятка метров, раздался подозрительный скрип, и уже через секунду в нескольких шагах от Такеши упала отсеченная голова одного из еще старых, стоящих на страже этого места роботов. Искрясь, она подкатилась к его ногам. Тигр рыкнул себе под нос и поднял голову, вглядываясь во тьму. Один глаз видит хуже двух, однако ему все же удалось рассмотреть подозрительное движение. — Не нужно играть в игры, — с угрозой прорычал Такеши. — Выйди и посмотри мне в глаза, — за спиной раздался глухой удар. Резко обернувшись, мутант на секунду обомлел. Мэй, чей взгляд горел дикостью и решительностью, устремленный на него с пронзительностью, стояла с величаво расправленными плечами и крепко сжимала в руке вакидзаси. Такеши гневливо оскалил зубы. — Ты, — угрюмо процедил он собственные мысли, — живучая паскуда… — Мэй в ответ хмыкнула и презрительно прищурила глаза. — Неужели ты правда думал, что, чтобы избавиться от меня, достаточно послать мальчика на побегушках? — ее голос сквозил едкой насмешкой, в то время как Такеши просиял на секунду и задумчиво произнес: — Значит, Ренли все же решился… — Да, — сухо отозвалась Мэй. — И поплатился за это собственной жизнью, — девушка отвела мрачный взгляд в сторону и, заметив механический протез, теперь заменяющий лапу Тигриного Когтя, удивленно вскинула брови, произнеся с саркастической насмешкой: — Кажется, кто-то уже выполнил часть моей работы, — в ответ тигр глухо прорычал, клацнув зубами. — Кончай болтать, девчонка, — произнес он с пренебрежением и, демонстративно выпустив когти, добавил с вызовом: — Выпускай своих послушных овец, — золотой глаз опасно сверкнул. — Я прикончу всех их. — Это не их битва, Такеши, — мрачно отозвалась Мэй, поудобнее перехватив клинок к руке в боевой готовности. — Только ты и я, — решительно хмыкнула она, вскинув подбородок. Тигриный Коготь дернул уголком рта в снисходительной ухмылке. — Пусть будет по-твоему, — он последовал ее примеру и выхватил спрятанный в ножнах, висящих на толстом кожаном ремне, исцарапанный меч. — Мне доставит огромное удовольствие прикончить тебя собственными руками, — протянул он с садистским удовлетворением. — Жаль, правда, — тон его голоса приобрел наигранно-раздосадованный оттенок, — что ты не увидишь смерть Хамато Йоши, это мерзкой крысы, — выплюнул он с неприязнью, — и его никчемных учеников, — Тигриный Коготь не мог знать наверняка, но ему казалось, что все они близки с Мэй: не просто же так она бросилась к ним сразу после того, как предала мастера Шреддера. И Такеши прекрасно понимал, что такие слова только разозлят Мэй. Стоит ей выйти из себя и потерять контроль, и собственные эмоции толкнут ее навстречу смерти. — Шреддер сдохнет прежде, чем найдет в себе силы подорвать свой трусливый зад с места, — едко и с ненавистью произнесла Мэй. Такая резкость несколько обескуражила Такеши, но одновременно она дала понять, что рычаг сдвинулся. — Как и ты, — все ее тело напряглось, выдавая готовность девушки подорваться с места и нанести удар. — Сегодня, — произнесла она с мрачным упоением, — ты умрешь, Такеши, — и тут же ринулась в его сторону с занесенным для атаки вакидзаси. Клинки ударились друг о друга, и пронзительный лязг эхом разнесся по просторному помещению. Напор, которым сопровождалось противодействие со стороны Тигриного Когтя, был по-настоящему сильным — это обусловливало одно только различие их с куноичи тел — и, в конце концов, Мэй пришлось отшатнуться и увернуться от пронесшегося над головой лезвия. В ту же секунду она почувствовала резкую боль в животе — от удара Тигриного Когтя она отшатнулась на несколько метров и рухнула на колени, опираясь о меч и переводя сбившееся дыхание. Девушка раскашлялась, смотря на мутанта наполненным слезами глазами исподлобья. — Тебе не победить, девчонка, — едко произнес тот, — я тебе не по зубам, — Мэй шумно выдохнула и сорвалась на рык. Резко выхватив метательный нож, она швырнула его в Такеши — но тот задержал его в воздухе, буквально в нескольких сантиметрах от своего лица, сжимая лезвие пальцами протеза так сильно, что-то, в конце концов, раскололось, падая на землю. Мидзуно на секунду обомлела, но загорелась с прежней силой, поднимаясь на ноги и устремляясь в сторону Такеши с куда большей предыдущего яростью. Она высоко подпрыгнула, твердо оттолкнувшись от пола, и вот-вот расколола бы мечом череп мутанта, если бы тот резко не схватил ее за ногу и не швырнул на мостик ярусом ниже. Мэй приземлилась с глухим вскриком и болезненно простонала, приподнимаясь на четвереньки. Дикая боль сковала все мышцы, однако боевого духа Мидзуно это не остановило. Загнанно дыша, она подняла на приземлившегося рядом Тигриного Когтя наполненный диковинным гневом взгляд и пронзительно посмотрела ему в глаза. — Сдавайся, — снисходительно выплюнул он. — Ни за что, — прохрипела Мэй, сплевывая сгусток крови во рту и смахивая с лица раздражающую прядь. Медленно, слегка пошатываясь, она поднялась на ноги, чуть попятившись назад. — Я уже продвинулась намного дальше, чем кто-либо ожидал, — карие глаза хищно сверкнули. — Сомневаться во мне — твоя наибольшая ошибка, — едко протянула она, чем вынудила Тигриного Когтя раздражительно нахмуриться. Резко раздался пронзительный, сотрясающий стены взрыв, посыпалась побелка и штукатурка. В самом низу, докуда оставалось порядка нескольких метров, взвились клубы пламени и дыма. Такеши зажмурился и глухо прорычал себе под нос, опираясь лапой о металлический поручень. Вскоре все стихло; но открыв глаза, он уже не увидел перед собой Мэй. «Сбежала», — подумал было с брезгливостью мутант, как услышала шорох за спиной. Затем — яростный рев и свист рассекающего воздух лезвия. Клинки вновь столкнулись. И на сей раз Мэй нашла в себе силы оказать куда большее сопротивление. Сжимая челюсти до боли и изо всех сил напрягаясь, она резко выбила из рук Такеши меч — оружие со свитом улетело в сторону, с лязгом приземляясь на усыпанный обломками штукатурки мостик снизу. Обескураженный, Тигриный Коготь проводил его взглядом, и в тот момент Мэй занесла вакидзаси для нового удара. Неожиданно для самой нее клинок был сжат в металлической лапе Такеши. Раздражительно прорычав, скаля зубы, он не без тени снисходительности на лице резко разбил лезвие второй лапой, оставляя в руках Мэй лишь кривой обломок. Мидзуно шумно выдохнула и задержала на мече — а вернее на том, что от него осталось — растерянный взгляд. Это был подарок Карай. Самый ценный из всех многочисленных безделушек и самый близкий ее сердцу. Дрожащими руками Мэй сжала рукоять и перевела на Тигриного Когтя горький взгляд. Плотно сомкнутые губы дрожали, дыхание сбилось. Но у нее не было ни единого мгновения, что можно было тратить попусту: отсутствие оружия Такеши никак не мешало, и он, пользуясь безоружностью Мэй, принялся размахиваясь металлической лапой в попытках задеть ее. Острые стальные когти опасно блестели, рассекая воздух, и куноичи только и оставалось что уворачиваться и бежать. Запрыгнув на перила, она перескочила на соседний мостик и побежала вдоль стены, направляясь к лестнице. Ее спасением мог стать выбитый из рук мутанта меч. Однако Такеши настиг ее раньше, используя реактивный ранец, и преградил Мэй дорогу, с рыком замахиваясь лапой для очередного удара — когти оставили глубокие вмятины на стене, и девушка с криком отскочила. Развернувшийся бой превратился в трусливое бегство; ведь, в какой-то момент, выяснилось, что протез Тигриного Когтя оснащен не только страшно острыми и крепкими когтями, но и извергающей испепеляющий все на свой пути луч оружием. И пока бледно-голубой искрящийся поток рассекал металл, преследуя Мэй, девушка уже с трудом могла дышать, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Землю вдруг словно выбили из-под ног. Смертоносный луч разрезал поверхность под ногами Мэй, и девушка с громким криком рухнула вниз. Кашляя и стоная, она с трудом переводила дыхание, жмурясь от боли. В момент, когда она посчитала, что силы на исходе, взгляд сам уцепился за сверкающий в нескольких метрах от нее меч. Решительно поджав губы, Мидзуно поднялась на ноги и стремительно приблизилась к нему, хватая руками и в то же мгновение устало опираясь рукой о стену. Нужно взять волю в кулак. Нужно направить все свою ярость на победу. — Это не спасет тебя, — усмехнулся Такеши, приземлившись перед Мэй и зашаг к ней неспешной походкой, как бы нарочито растягивая этот горький момент. — Я и не нуждаюсь в спасении, — мрачно отозвалась Мэй и напряглась в боевой готовности. Металлическая лапа поднялась в воздух, острые стальные когти вот-вот вопьются в ее плоть… И меч, исцарапанный, испачканный пылью, резко отсек протез, отлетая в сторону вместе с ним. Разорванные провода заискрились, гайки и болты посыпались на пол. Тигриный Коготь яростно и возмущенно вскрикнул, отшатнувшись и посмотрев на Мэй пронзительным взглядом. — Ты убил мою мать, — процедила она, сжимая рукоять меча покрепче, — ты убил Карай. И ты ответишь за это, — девушка ринулась к Тигриному Когтю, занося сталь для удара. Такеши отшатнулся в сторону, не в силах сопротивляться в должной мере. Он был безоружен и лишен руки. Рациональней было скрыться, пока есть возможность… Но Мэй не дала этому свершиться. Резко она напала сзади, ударяя концом рукояти в болевую точку на шее мутанта. Такеши рухнул на колени, удерживаясь от полного падения лишь упершейся в пол лапой. — Я всегда, — прошипела Мэй ему на ухо, склонившись рядом и приставив к горлу ледяной клинок, — бью в ответ, — его дни сочтены. Острая сталь врезалась в плоть, разрывая вены и артерии. Теплая бурлящая кровь потекла по рукам девушки, из приоткрытой пасти и раны, принося горькое удовлетворение. Трясущимися перепачканными руками она притащила хрипящего из последних сил Такеши к краю мостика и бросила его вниз, навстречу тьме и разрухе.***
«Двадцать человек были погребены в руинах». «Сколько еще людей должно погибнуть из-за нее?» «Она не просто жестока. Она безумна». — Что, — выкрикнула, почти прорычала Мэй, прожигая зеркало полным боли и ярости взглядом, — что еще тебе нужно?! — дыхание сбивчивое, волосы, небрежно обрезанные короче подбородка, растрепаны, руки трясутся и сердце вот-вот выпрыгнет из груди. — Шреддер будет следующим, — дрожащим голосом прошептала она, а затем отчаянно и горько прокричала: — Почему ты просто не можешь оставить меня?! — кулак впечатался в поверхность зеркала, и от него тут же расползлась паутина трещин. Мать смотрела на нее печальным, безжизненным взглядом. Мэй судорожно выдохнула, всхлипывая, и зажмурила глаза, запуская пальцы в волосы и натягивая их до жгучей боли в голове. — Ты не остановила его, — тихий, раздосадованный голос Карай сочился упреком, впиваясь в кожу и доходя едва не до костей. — Ты не смогла спасти меня, — Мэй распахнула глаза и уставилась в отражение полным дикого ужаса взглядом. Искаженный из-за трещин на зеркале силуэт подруги виднелся в дальнем, самом темном углы комнаты; но даже так Мэй видела, как янтарные глаза укоризненно сверлят ее пытаясь прожечь дыру. — Нет, — прошептала Мэй, хватаясь дрожащими руками за зеркало, — ты мертва. Вы все мертвы, — резко она сорвала его со стены и отшвырнула в сторону, разбивая его на несколько крупных частей и срываясь на пронзительный, сотрясающий холодные стены крик. Тишина звучит так одиноко. Дрожащие ледяные руки, покрытые мелкими царапинами на костяшках, затягивают толстую веревку. Мэй судорожно выдыхает и прикрывает глаза. Она готова сделать шаг, готова сделаться бабочкой и упорхнуть. Нет. Не сможет.***
Когда Мэй идет по коридору, люди расступаются, резко замолкая и напрягаясь; но стоит ей пройти, и они тут же начинают шептать. Этот омерзительный, осуждающий, полный неприязни и ненависти шепот… Растерянно бегая глазами из стороны в сторону, Мэй замечала лишь косые взгляды, и от этого трясло и мутило. Ярость и обида сжигали сердце до краев. Почему даже сейчас, обладая властью и вытекающим из этого трепетом и почетом, она презренна другими? Взгляд сам уцепился за высокую фигуру Мизуки, которая вечно излучала нерушимое спокойствие, как того требовала ее нелегкая служба Клану. Но, Мэй была уверена, это лишь маска. При всем своем спокойствии, женщина ненавидела ее не меньше остальных. — Что, — Мидзуно резко бросилась к воительнице, хватая ее за грудки и прижимая к стене, — что они говорят обо мне? — полушепотом прошипела она, смотря в глаза подчиненной с дикостью и нетерпением. Мизуки, обескураженная, мягко оттолкнула девушку от себя. При всем уважении к начальству, свое личное пространство она считала неприкосновенным. — Ничего, госпожа, — несколько растерянно пожав плечами, отозвалась воительница. — Тогда объясни мне эти осуждающие взгляды, — протараторила Мэй с заметным гневом, — этот шепот за моей спиной… — Люди просто устали, госпожа, — как можно мягче, но одновременно честно отозвалась Мизуки, прерывая судорожное шипение командующей Клана Фут. — Последние несколько миссий отняли немало жизней, — от этих слов Мэй, казалось, пришла в еще большее бешенство — глаза округлились, брови взлетели вверх. — Им нужен отдых… — Устали? — произнесла Мэй с демонстративной, полной яда насмешкой. «Устали… Но разве я не устала?!» — раздражительно подумала она. — Что ж, если они хотят отдых, — мрачно протянула Мидзуно, — они его получат… — один глаз нервно дернулся. — Отпуск, — громко воскликнула Мэй, разворачиваясь в наиболее многолюдную сторону коридора. — Объявляю отпуск для всех вас! — десятки удивленных взглядов тут же были устремлены на нее. Вновь, вновь эта брезгливость. — Что? — бросила Мэй с усмешкой. — Пошли вон, — коридор погрузился в напряженное молчание, вязкое и тяжелое. — Я сказала, — процедила куноичи сквозь зубы, сжимая кулаки и закипая от ярости, — пошли вон! — она выделила каждое слово, окинув каждого пронзительным взглядом. Люди косились на нее с недоумением, но готовы были поспешно уйти. Мэй резко развернулась к Мизуки и посмотрела на нее задумчивым, укоризненным взглядом. А затем перевела его на идущих с другой стороны двух воинов и тут же просияла, окликнув их с резкостью: — Вы, — те обернулись на нее с вопросительностью, тут же выпрямляясь по струнке, — бросьте ее в тюрьму, — Мэй кивнула на Мизуки, которая вмиг растерялась и обомлела. Ни секунды не колебаясь во избежания гнева их госпожи, солдаты подлетели к женщине и схватили ее под руки, готовясь увести. — Госпожа Мидзуно? — как можно более спокойно и все же не без недоумения выпалила Мизуки. — Я не прощаю предательств, — злобно процедила Мэй вслед женщине, чем только приковала к себе еще больше постороннего внимания — напряженные, люди смотрели на нее искоса, переводя тревожные взгляды с командующей Клана на Мизуки и обратно. — Никто не смеет усомниться во мне.***
Яркая молния рассекла небеса, сопровождаясь стрекочущим громом и свистом бушующего ветра. Тяжелый, наспех сколоченный из небрежных навид досок гроб, в который было спрятано изуродованное, перепачканное кровью, с неестественно вывернутыми костями, переломанными после падения, тело Тигриного Когтя, ушел под землю. Брэдфорд и Ксевер тут же принялись закапывать его в мрачном, траурном молчании. Новость о гибели Такеши, верного человека Шреддера, его правой руки и советника, привели Ороку Саки в неистовую, свирепую ярость. Но все, что он мог — осыпать проклятиями девчонку Мидзуно, стивнув ослабевшие руки в кулаки, и распорядиться о максимально приличном, насколько позволяло их положение, похоронах. Гроб, булыжник на могилу, где позднее высекут имя Такеши, — большее, что можно позволить. Для такого могущественного воина погибнуть от руки какой-то напыщенной куноичи — слишком недостойно и даже позорно. Но о покойнике говорят либо только хорошее, либо ничего… Да и, к тому же, Тигриный Коготь был уважаем. Отозваться о нем иным образом просто язык не поворачивался. Что же до Мэй… Все это показывало лишь ее перешедшую все границы наглость и бесстрашие. Место лидера Клана Фут вскружило ей голову и пробудило невиданную силу. И это, признаться, в определенной мере раздосадовало. Но Шреддер лишь усмехнулся и сказал, что она будет первой, от кого он избавится. Стокман крутился вокруг кровати Ороку Саки уже битый час, то и дело совершая финальные штрихи в работе над мутагеном. Ученого крайне тревожила нестабильность этого вещества и предыдущий, не самый удачный опыт. Мутаген для Шреддера был разработан по тому же принципу, что и тот, от которого некогда мутировала Мэй, только он был усовершенствован и несколько изменен в интересах Ороку Саки. Добровольно и осознанно пойти на мутацию для Бакстера казалось настоящим безумием. — Как Вы себя чувствуете, учитель Шреддер? — прожужжал Стокман, клацая по клавишам компьютера. — Мне, — хриплым, осевшим от истощения и полного бессилия голосом протянул мужчина, — нужна моя сила, — тяжело вздохнув, он перевел на мутанта пронзительный, полный требовательности мрачный взгляд, и процедил, громко и четко, насколько был способен: — Введи мне весь оставшийся мутаген. — Учитель Шреддер, — Стокман помялся, подбирая нужные слова, и тут же строго произнес: — как опытный ученый и ваш лечащий врач, я категорически против этого, — наполненные решимостью слова Бакстера лишь пробудили в Шреддере раздражение. — Мутаген крайне нестабилен, — пояснил он свои опасения. — Последствия могут быть катастрофическими. Вы можете превратиться в безобразное чудовище, которое… — Стокман не успел договорить — Шреддер, набравшись сил, громко ударил по прикроватной тумбочке, выражая свой гнев, чем заставил муху замереть и замолчать. — Меня не волнуют последствия, — раздражительно выплюнул он. — Пока я лежу здесь, мои враги не теряют времени. Все, над чем я работал всю свою жизнь, рухнуло, — Стокману показалось, что в голосе Шреддера появилось отчаяние. Определенно, это было оно: из-за собственной слабости Ороку Саки потерял все. Свой Клан, свою армию, своего вернейшего человека. У него осталась лишь жажда мести — последнее, что вселяло желание бороться. — Если ты не выполнишь мои требования, — голос Шреддера угрожающе понизился, — я оторву все твои мерзкие лапки и усики, — процедил он, выделяя и подчеркивая каждое слово, отчего Стокман испуганно поежился и окончально притих, — и в конце концов останется лишь жужжащая голова, — Стокман судорожно выдохнул, напряженно дернул плечом и поникше, с легким испугом, отозвался: — Как прикажете, учитель Шреддер.