Эльза проснулась от криков. Была ночь. Её комната, обычно освещённая луной, переливалась яркими оранжевыми и красными цветами. Вступая по холодному полу, принцесса двинулась к окну.
Нет. Нет, этого не может быть. Резко развернулась и бросилась в коридор.
— Анна! Анна, проснись! — почти ломая дверь в комнату сестры, кричит Эльза. — Вставай же!
Судорожно трясёт спящую девушку. Анна хлопает сонными глазами — сначала медленно, затем быстро, в шоке.
— Эльза?..
— Вставай, нам нужно идти!
Эльза стаскивает ничего не понимающую сестру с кровати и тянет в коридор.
— Эльза, что... — Анна обрывается, широко раскрывая глаза. В них отражаются языки пламени, проникающие через окна и танцующие на стенах. — Эльза...
Анна смотрит на неё, и в глазах, полных страха, Эльза читает понимание.
— Они здесь!
Эльза оборачивается и видит группу стражников, бегущую к ним.
— Ваши Высочества, держитесь рядом, — командным голосом говорит один из них, а остальные заключают девушек в кольцо.
Эльза решительно кивает и сжимает дрожащую руку Анны в своей, заключённой в длинную кружевную перчатку. Они двигаются быстро, и Эльзе кажется, что с каждым их шагом коридор становится светлее. Она поздно понимает, что что-то не так.
Один из стражников валит её на пол и закрывает собой. Но через мгновение замок содрогается, по коридору проносится яркая вспышка, и она больше не чувствует веса стражника на себе. Сильный ветер треплет её длинную косу и ночную сорочку. Эльза поднимает голову и видит, что половина коридора погрузилась во тьму. Стражник, закрывший её собой, без сознания лежит у противоположной стены. Анна, оказавшаяся немного дальше, поднимается с помощью нескольких стражников, и Эльза мысленно благодарит всех богов за то, что она в порядке.
Эльза бросается к стражнику. Она не знает его, как и почти всех их. Действует инстинктивно: одним резким движением расслабляет его сюртук и хлопает по щекам. Её руки начинают дрожать. Взгляд расплывается. Голова пульсирует. Всё это...
слишком. Но она
ни за что не оставит его.
Анна зовёт её. Или ей это только кажется? И ей кажется, что идёт снег. Она не чувствует холода и не верит своим глазам. Кажется ли ей всё это?
Внезапно белые когтистые лапы хватают её, впиваясь в кожу, но не повреждая её, почти выворачивая плечи. Все её чувства обостряются. Она видит маленькие снежинки, чувствует, с какой силой ветер бьёт ей в спину, слышит крик Анны.
Секунда — и она оказывается за пределами замка. Мощные крылья дракона быстро проносят их над пылающим Эренделлом. И странно, но Эльза ничего не чувствует. Возможно, это защитная реакция её организма на происходящее, но сейчас ей всё равно. Сейчас это может ей помочь. Сейчас
она может помочь себе.
История
не повторит себя.
Она больше не маленькая девочка. Она должна хотя бы попытаться.
Они были очень высоко. Внизу темнела морская гладь. В прошлый раз она не решилась действовать. Испугалась, позволив монстру унести её за океан, на чужой остров, к людям, к которым она
никогда не будет принадлежать.
В этот раз всё будет иначе.
Лапы дракона сковывают её плечи, но её руки остаются свободными. Эльза решительно сдёргивает перчатки и зажимает их между зубами. Концентрируется и касается ладонями держущих её лап, мысленно готовясь к тому, что сейчас он отпустит её и ей нужно будет спастись не только от смертельной встречи с водной поверхностью, но и от самого дракона, которому всё это вряд ли понравится.
Но это — потом, а сейчас... не произойдёт ничего. Эльза удивлённо моргает. Лёд толстым слоем покрыл лапы дракона, но монстру, кажется, всё равно.
Эльза не верит.
Нет. Нет, это должно было сработать! Ей страшно. Ей снова страшно.
— Отпусти! — кричит сквозь сжатые зубы и, не целясь, пускает в дракона ледяную струю.
Тот наклоняет огромную голову и легко уклоняется. Грозно рычит и сильно сжимает её плечи, когтями почти впиваясь в кожу. Эльза кричит от боли и лихорадочно бьётся, пытаясь освободиться. Когти режут кожу, и она теряет способность думать. Есть только боль — острая, как никогда прежде.
Дракон подбрасывает её в воздухе — всего на мгновение, но Эльзе кажется, что её сердце остановилось. Массивные лапы сковывают тело, плотно прижимая её руки к бокам. Она не может двигаться.
Эльза сильнее стискивает перчатки в зубах, чувствуя — совсем не вовремя — горячие слёзы отчаяния, катящиеся по холодным щекам. Делает слабую попытку вырваться и кричит сквозь сжатые зубы, чувствуя острую вспышку боли.
Вот и всё. Она проиграла.
Эльза закрывает глаза. Слёзы свободно падают с её щёк. Впереди лишь бесконечный океан.
***
Эльза чувствует себя беспомощной куклой, болтающейся в лапах дракона. Её глаза болят от слёз. Голова раскалывается от мыслей.
Эльза видела Иккинга девять лет назад. Он сдержал своё обещание: первое письмо она получила на следующий день после возвращения в Эренделл. И они продолжают писать друг другу. Эльза бесконечно благодарна за то, что он есть у неё. За то, что она может открыть его письмо, когда ей плохо, и прочитать одну из его забавных историй. И становится легче. И — совсем на немного — она чувствует себя ближе к нему.
Но этого мало. Всегда было мало.
С годами их письма менялись.
Эльза помнит, как первое время они планировали встретиться. Она даже просила папу отправить её на Олух. Их планы так и остались всего лишь планами.
Её магия росла — Эльза больше не могла её контролировать. О том, чтобы отправиться на Олух, и речи быть не могло, как и о том, чтобы принять Иккинга в Эренделле. Она могла ранить его, а он... Он мог рассказать о её силах. Да, она думала об этом. Та вера, которую она имела в него, с годами забылась. Конечно, она получала его письма — такие же тёплые, как и всегда, но что-то изменилось.
Раньше Иккинг просил её сказать Анне правду, писал, что она не должна снова закрываться и жить в страхе своих сил, обещал, что найдёт способ встретиться с ней. И каждый раз она объясняла ему, что всё будет лучше, если останется так, как есть, и обещала, что они встретятся, когда она будет готова.
И в какой-то момент его письма изменились. Он больше не спрашивал ни об Анне, ни о её силах, ни о том, когда они встретятся. Он словно писал старому другу, но Эльзе казалось, что не она была этим другом. Иккинг писал о смешных ситуациях, о новом в его жизни, о происходящем в деревне — то есть, о том, о чём обычно говорят со знакомыми и приятелями, но не с друзьями. Не с таким другом, каким она была ему.
Эльза никогда не была глупой и понимала, что это — только её вина. Но что ей оставалось?
Единственное, что даёт ей надежду на то, что они ещё встретятся, — развивающееся партнёрство между Эренделлом и Олухом. Вождь Стоик был в Эренделле несколько раз — на разных политических мероприятиях, организованных королевством. Было заключено несколько важных договоров. Из-за своих с каждым днём растущих сил Эльза не копалась в политике, так что это всё, что она знает.
Эльза могла бы ещё долго думать об Иккинге, но у самого горизонта начала виднеться точка, с каждой минутой увеличивающаяся, а значит, пора было думать о том, как сделать так, чтобы дракон отпустил её.
***
— Ещё раз, Сморкала, — терпеливо говорит Иккинг, а Беззубик под ним раздражённо фыркает. — Для этой фигуры вы должны быть за близнецами. Не над ними, не под ними, а за ними. Это понятно? Или мне объяснить в восьмой раз?
— Понятно, — закатывая глаза, отвечает Йоргенсон. — И не драматизируй. Это всего лишь четвёртый раз.
— Всего лишь, — саркастично повторяет Астрид.
— Что-то не нравится, Астрид? Может, сама встанешь на наше место?
— Я бы могла, но не думаю, что твой мозг справится с такой резкой сменой, — усмехается девушка.
Сморкала готовится ответить, но Иккинг поднимает руку и останавливает его:
— Хватит. Начинаем.
Команда плавно поднимается в воздух. Беззубик летит медленно и ровно. Иккинг собирается дать сигнал к построению, как замечает летящего к острову дракона — он далеко, но быстро приближается. Его почти не видно на светлом дневном небе.
— Что это? — спрашивает подлетевшая к ним Астрид.
Это точно дракон... и в его лапах — человек.
