Преодолеть всё

Между Олухом и Эренделлом большое расстояние. Неделя с половиной — на корабле, день — на драконе с условием отсутствия остановок. Драконы — умные существа. Они не станут совершать такой путь без причины. Значит, у дракона, унёсшего Эльзу, причина была. А если он всего лишь хотел съесть её? Но нет, опыт показал, что людей драконы предпочитают в пищу в последнюю очередь. К тому же, Эльза — принцесса, верно? Значит, её охраняют. Зачем дракону так рисковать? И эти её слова... Я чувствую это. — В этом нет никакого смысла, — выдыхает Иккинг, бегая глазами по развёрнутой на столе карте. Беззубик рядом с ним только фыркает. И куда он летел? Они открыли много островов за Олухом, но такого дракона не встречали нигде. Ещё немного — и у него начнёт болеть голова от всех этих рассуждений. Нет, будем честны. Его голова начала болеть, когда на него повалились первые вопросы. О произошедшем, о дальнейшем. Об Эльзе. Он рассказал им всё, что считал необходимым. Нет, а что он мог сказать? «Кто это? О, это Эльза. Мы, знаете, тусовали, когда были мелкими, не виделись девять лет, обменивались письмами о всякой ерунде. Ничего особенного. Ах, да, ещё она принцесса с силами льда, изолированная от окружающего мира. С кем не бывает». Хотел бы он посмотреть на их лица. Нет, он бы ни за что не рассказал о её силах. Он так давно не думал об этом. Об Эльзе. О её силах. Иногда ему даже казалось, что её магия — лишь в его голове. Ему было шесть, в конце концов. Его детская фантазия и не такое создавала. Только некоторые её письма, сохранившиеся у него, доказывали обратное. Даже несмотря на то, что их письма доставляли доверенные люди, они никогда не говорили о её силах в открытую, но, перечитывая их, он всё понимал. Но её магия не была его первой мыслью, когда он понял, кто она. На самом деле, не было первой мысли. Перед глазами появился расплывчатый образ девочки с самыми большими и самыми голубыми глазами, с шёлковыми белыми волосами и светлыми веснушками на бледной коже. Он даже не помнил её лица. Конечно, у него было несколько рисунков принцессы, но художественные навыки шестилетнего Иккинга... не самые лучшие. И он подарил свои рисунки Эльзе. Какой позор. Он надеялся, что она сожгла их. Он давно забыл их моменты. Он помнил лишь отдельные детали. Он не помнил её голос, но он помнил, что он идеальный. Он не помнил её прикосновений, но он помнил, что её руки холодные, а объятия тёплые. Он не помнил её улыбки, но он помнил, что, когда она улыбалась, она казалась ему самой красивой девочкой, которую он когда-либо видел. Нет, о чём он думает? Не время копаться в прошлом. Иккинг встряхивает головой, снова сосредотачиваясь на карте перед собой. Через некоторое время лестница коротко скрипит под аккуратными шагами, и перед ним появляется сама принцесса. Эльза сжимает руки, её плечи напряжены, между бровями — лёгкая складка, в глазах — смущение, растерянность и... что-то, что он не может понять. Она изменилась. То есть, конечно, она изменилась, девять лет прошло. Она не стала другим человеком, нет, но теперь она была девушкой. Самой красивой девушкой, что он видел. Он не может сказать, что изменилось в её лице, но её правильные черты стали более выразительными, каждая прекрасная мелочь её красоты — подчёркнутой. Её фигура хрупкая, не такая спортивная, как у Астрид, но более женственная. Даже их грубая одежда смотрится на ней так, словно она была сделана для неё, хотя одежда была сделана для Астрид. Тёмная голубая кофта гармонирует с ярким цветом её глаз, свободный крой юбки подчёркивает тонкую талию, а колготки — стройные ноги. Даже длинные перчатки, которые, казалось бы, должны быть совсем не к месту, только добавляют в образ изящности. Эльза смущённо смотрит в пол, не зная, что сказать. — Как ты себя чувствуешь? — мягко спрашивает Иккинг. Беззубик, на которого он облокачивается, даже не открывает глаза. Лишь напрягшиеся уши говорят о том, что дракон слышит их. — Намного лучше, — Эльза поднимает на него глаза, и ему кажется, что она хочет подойти ближе, но её взгляд падает на Беззубика, и она остаётся на месте. — Я принесу тебе еды, — Иккинг улыбается, хотя в его глазах только усталость, и поднимается. — Беззубик, за мной. Дракон смотрит на него своим самым недовольным взглядом, но поднимает свою сонную тушку и плетётся за парнем.

***

— Как я оказалась в твоём доме? — сжимая в пальцах ломтик хлеба, спрашивает Эльза. Она съела немного сыра, но её тарелка оставалась почти полной. — Это ведь твой дом? Иккинг кивает, отпивая воду из кружки. Он не хотел есть, но и сидеть и пялиться на Эльзу он тоже не хотел. В стороне от них, сидящих за столом, Беззубик уплетает выпрошенную корзину с рыбой. — Готти дала тебе какой-то успокаивающий чай, и ты уснула. Мы перенесли тебя сюда. — Чья на мне одежда? — Астрид. — И перчатки? Иккинг смущённо улыбается. — Нет, я их сделал. Хотел подарить тебе на день рождения, но понял, что это дурацкий подарок. Эльза улыбается. В первый раз за всё время. — Я бы всё равно ценила это. — Да, но это не делает подарок менее дурацким. Принцесса смеётся — смех тихий и мелодичный. Некоторое время они ничего не говорят, но молчание уже не кажется таким некомфортным. — Насчёт дракона... — начинает Иккинг. — Ты уверена, что это тот же дракон, который унёс тебя девять лет назад? Эльза сжимает в руках кружку и прикусывает губу. — Да, — тихо, но твёрдо отвечает она. — У меня такое чувство, словно мы... связаны. Я почти не чувствую эту связь, но она есть. — Это ведь ледяной дракон, верно? — пытаясь подтолкнуть Эльзу к своей догадке, спрашивает Иккинг. — Да, я... — Разенграффе напряжённо смотрит на свои руки, облачённые в длинные перчатки. — Я тоже думала об этом. Он... Он не хотел ранить меня. — Так и не скажешь. — Это случайность, — выдыхает Эльза, опуская длинные ресницы. Иккинг видит борьбу в её смотрящих в сторону глазах. — Я должна найти его. Хорошо, что он ничего не пил, когда она сказала это: вся жидкость оказалась бы на столе или, ещё хуже, на Эльзе. — Найти его?! Мы едва потеряли его! — Этой ночью он вернулся за мной, — низким голосом говорит Эльза. — И он вернётся снова. Я не хочу жить в страхе, — Разенграффе прерывается, но они оба понимают, что она не говорит. — Я прошу тебя помочь мне. Я ничего не знаю о драконах, Иккинг. Её большие глаза смотрят на него с надеждой. Он сжимает рот в прямую линию, думая. — Я помогу тебе, — решает он. — Но только после того, как мы всё взвесим и составим план, — Эльза кивает. — О, и он вернулся за тобой не этой ночью, а прошлой. Ты спала целый день. — Целый день?! — Разенграффе в панике хватается за растрёпанную косу. — Я должна написать родителям! — Мой отец уже написал. Вот только... — Только что? — хмурится девушка. — Мы не отправили его. Йоханн будет на Олухе через неделю. Мы могли бы отправить наш корабль, но тогда мы не смогли бы отправить ещё один с тобой, если бы ты решила вернуться в Эренделл по воде. Почти все наши корабли — в море. Мы не можем лишить Олух ещё двух. Это одни из последних, что остались. — Подожди, разве можно вернуться в Эренделл не по воде? Иккинг улыбается и смотрит на Беззубика, который уже доел рыбу и опять улёгся. — Ты, должно быть, шутишь, — Эльза выпрямляется, напрягая плечи. — Эльза... — Нет, я не хочу ничего слушать! Принцесса обхватывает себя руками. Он почти может видеть, как она снова возводит свои стены. — Я знаю, у тебя нет оснований верить мне, но позволь показать тебе, почему мы изменили наше отношение к драконам. Эльза вглядывается в его глаза, но видит в них лишь искренность. Разенграффе переводит взгляд на дракона, и, к её удивлению, он не спит, а смотрит на неё в ответ — с интересом и, может, даже надеждой. — Покажи мне.