Lavandula

      Более пяти минут она сидела в предпаническом состоянии на своей кровати. Смирившись со случившимся, она встала и вошла в свой кабинет, который от спальни отделял лишь проход через картину одного малоизвестного пейзажиста.       Это была просторная и светлая комната с четырьмя окнами. На карнизах висели бархатные портьеры темно-бардового цвета. Между окон на небольших столиках стояли гибискусы. Рядом с проходом в спальню, во главе комнаты стоял широкий письменный стол светло-коричневого цвета. На столе стояла закрытая чернильница, под которой лежал пергамент с чернильными кляксами. Две внушительные стопки бумаг разного рода были идеально выровнены и положены по краям стола. Напротив окон, в другом конце комнаты располагался камин и диван, на котором был забыт плед.       Девушка подошла к камину. Зачерпнув волшебного пороха, Равенна задержалась еще на несколько секунд. Она убедила себя в том, что это действительно самое лучшее решение.       Что кроме этого она еще может сделать? Пойти и сказать Дамблдору, что болит голова и отдать столь важное дело в руки других? Это тоже было не лучшей идеей, поскольку она вчера с таким рвением вызвалась взять на себя эту работу. У неё глаза заблестели от радости, когда директор сказал, что нужно подготовиться к Святочному балу.       С одной стороны, это вызовет подозрения, с другой, не может быть и речи о том, чтобы идти туда безоружной.       Равенна назвала правильный кабинет и бросила порох в огонь.       — Простите, что так рано, профессор Снейп, но не могли бы Вы… прийти и подписать кое-какие бумаги.              Северус не заставил себя ждать. Он появился в камине и ступил на ковер в ее кабинете буквально сразу же после сообщения. Мужчина окинул Равенну взглядом. Та, в свою очередь, только что осознала, что стоит перед ним в белой длинной до пола ночной сорочке и с растрепанными волосами.       — Я все объясню, — сказала она, оглядев саму себя.       — Да уж, попытайтесь, — медленно протянул Снейп.       Накинув на себя плед, лежавший на диване, Равенна начала мерить шагами комнату, пытаясь найти нужные слова.       — Как Вы знаете, сегодня Святочный бал, — приступила она к делу не без робости и волнения. — Мне поручили украшать Большой зал. А я…       Северус скрестил руки на груди и внимательно на нее посмотрел.       — Ну, и? — теряя терпение, спросил он.       — А я не могу колдовать, — наскоро выпалила Равенна, пытаясь избавиться, наконец, от этой мысли.       Губы Северуса изогнулись в самодовольной улыбке. Он, в очередной раз, смерив ее с ног до головы оценивающим взглядом, заговорил:       — Так, так, так! Наша девочка на побегушках добегалась! Как это было предсказуемо!       Равенна глубоко вздохнула.       — Да, да, Северус, я прекрасно помню, что Вы меня предупреждали! — в отчаянии вскинув обе руки, отозвалась она.       — Я Вас не предупреждал, я хотел Вас уверить в том, что это обязательно случится! Вы так и продолжали лезть на рожон!       — Я не лезу на рожон, я выполняю свою работу, — пыталась возразить она.       — Да Вы и часу не можете продержаться без дела. Даже домашние эльфы, выполнив свои обязанности, быстро смываются из поля зрения, а Вы стоите и ждете нового поручения, зная, что палочка может не послушаться Вас.       — Хорошо, Северус, Вы донесли свою мысль, — спокойно ответила Равенна. — Я виновата, и я это понимаю.       Она подошла к нему ближе и посмотрела в его глаза, моля о помощи:       — Помогите мне сегодня, и я обещаю, что не стану больше тратить свою магию попусту.       Мужчина не шелохнулся.       — Целый год игнорировали мои советы по поводу магической силы, а теперь ждете от меня содействия?       Равенна уловила в его тоне нотки обиды. Ее удивило то, что столь сдержанный человек, наконец, намекнул ей о своих чувствах.       — Сделайте то, о чем я Вас прошу, и я исполню любое Ваше желание.       — Мне это не нужно, — ответил Северус. — Забота о магической силе — дело ваше.       После он резко развернулся и тут же оказался у двери. Там он задержался на несколько секунд.       — Через полчаса в Большом зале, — сказал он прежде, чем захлопнуть дверь.       

***

      В оговоренное время зельевар вошел в Большой зал. Дойдя до середины, он убедился, что здесь никого нет. Секунду спустя позади него раздались шаги. Северус усмехнулся, увидев то, как девушка пытается вручную закрыть изнутри дверь. На фоне этих дверей статная фигура Равенны казалась меньше.       — Вы серьёзно? — спросил он так, что его голос эхом раздался в зале.       Далее он достал палочку, и после легкого взмаха рукой двери сами закрылись, слегка оттолкнув Равенну назад.       Помощница директора развернулась, поправила уже собранные волосы и направилась в сторону зельевара. В руках она несла огромный пергамент, который вскоре был развернут на одном из столов.       — Вот что от меня хотят организаторы, — кратко объяснила Равенна, показывая на эскиз, изображенный на бумаге.       Северус пригляделся. Большой зал на рисунке нельзя было назвать Большим залом. Привычные серые тона сменились серебристым и белым. Невысокий помост, на котором располагался учительский стол, теперь должен был стать сценой для музыкантов. Чуть позади стояла елка, чья верхушка пропадала в волшебном потолке в виде неба, где виднелась лишь яркая звезда. Длинные столы были заменены маленькими столиками, стоящими по бокам центра зала. Горгульи, украшавшие стены Зала, теперь держали не огонь, а горстки снега, а сами стены были перекрашены в серебристый. Весь эскиз блистал от крупных снежинок, падающих с потолка.       — И как Вам? — спросила Равенна, посмотрев на задумчивое лицо зельевара.       — Ошеломительно, только розового не хватает, — съязвил тот в ответ.       Поднявшись на возвышение, Северус огляделся.       — А где домашние эльфы, которые должны Вам помогать?       — Знаете, они очень уж любопытные. И пусти я их сюда, они уже завтра бы всем разболтали, какая у нас в замке помощница директора. Я дала им другое задание. Пусть готовят себе на кухни, сколько им влезет.       Северус недовольно на нее взглянул, но ничего по поводу этого не сказал. Попросив ее отойти, он вздохнул и принялся за дело. Вскоре то, что было изображено на бумаге, начало реализовываться. А Равенне досталось ее любимое — наблюдать за Северусом Снейпом.       Когда очередь дошла до елки, мужчина одним взмахом руки сменил игрушки на свечи и искусственный снег.       Равенна, не любившая, когда что-то идет не по плану, заявила:       — Но на эскизе елочные игрушки!       — Я вижу, Мисс Кэпл, я не слепой. Елочные игрушки никак не вписываются в общую атмосферу Святочного бала, Вам не кажется?       Равенна, изумленная таким поведением профессора, не решилась ответить ему. Тем временем тот продолжил:       — Вы прекрасно дисциплинированы, но научитесь правильно выходить за рамки и делать лучше.       Северус повесил шторы на окна, о которых на рисунке и речи не было. Также позади елки он наколдовал иллюзию двух маленьких елок, что тоже смотрелось весьма впечатляюще. Вместо крупных снежинок с потолка летели более мелкие, но не менее красивые.              Самое волнительное ждало впереди. Организаторы, в число которых входили Альбус Дамблдор, Олимпия Максим, Бартемиус Крауч, Игорь Каркаров и Людовик Бэгмен, должны были одобрить готовность зала. Последний из них крайне не нравился Равенне. Людовик был главой Департамента магических игр и спорта и бывшим игроком в квиддич за сборную Англии. Это был человек могучего телосложения с детским пухлым личиком. Но минус его был в том, что он был азартен до жути. Среди старшекурсников даже прошел слух, что он поставил кругленькую сумму на тот случай, если Турнир Трех Волшебников выиграет Гарри Поттер, а еще что он поспорил со своим приятелем, что затащит в постель Равенну Кэпл в течении турнира. Равенна не стала бы верить этим слухам, если бы поведение Бэгмена доказывало обратное, но, увы, он был слишком развязен с ней.       Все же, организаторы оценили старания Северуса Снейпа. Вот только выглядело это так:       — Мисс Кэпл, Вы превзошли все наши ожидания!       — Всего этого не было бы без,.. — Она хотела продолжить и назвать имя зельевара, но тот слегка мотнул головой, не желая быть упомянутым.       — Без ваших эскизов, — закончила она, с разочарованием отведя взгляд на мадам Максим, которая одобрительно ей кивнула.       Потом она столкнулась взглядами с Дамблдором, который, казалось, все понял и даже подмигнул ей в своей манере, когда никто не видел.              В четыре часа дня она буквально ввалилась в свой кабинет, не желая больше никого видеть. Не будь она сотрудницей школы, она бы уже забила тысячу и один гвоздь на этот Святочный бал и улеглась бы спать. Сон, да, та самая прекрасная вещь, которой ей так не хватало в этом году из-за Турнира Трех Волшебников.       В пять часов она уже стояла у зеркала в вечернем платье и чувствовала себя глупым подростком, который спустя двадцать четыре часа после выпускного начнёт жалеть о выбранном наряде. Она негодовала по поводу открытой спины на своем изумрудном шелковом платье, хоть спереди оно и казалось из-за облегающих длинных рукавов и длины до пола неприступным. Оно кокетливо обтягивало ее талию, плечи и грудь. Волосы, собранные в высокую прическу, чуть вились на затылке, образуя легкое, светлое, пушистое облачко.       Она была слегка смущена, взволнована, чувствовала какую-то неловкость. С замиранием сердца, в расстройстве чувств, больше всего на свете боясь показаться смешной, она медленно спускалась вниз по ступенькам, как вдруг прямо перед ней выросла одетая в парадную мантию Минерва Макгонагалл, смотревшая на нее в упор. На ее лице светилась улыбка, и смотрела она на Равенну как-то очень уж странно.       — Что? Я плохо выгляжу? — в страхе спросила девушка.       — Нет, что Вы! Напротив, вы выглядите изумительно! Как раз для бала! С кем Вы будете танцевать?       Равенна бросила на Макгонагалл недоумевающий взгляд.       — Я? Танцевать?       — Ну, разумеется, от школы должны танцевать несколько учителей и сотрудников, и Вы оказались в их числе. Я Вам что, не говорила?       После молчания, инициированного удивлением Равенны, Макгонагалл продолжила:       — О, ну, теперь Вы знаете. Извините, очень много работы в последнее время, я, видимо, забыла.       — Ничего страшного, профессор.       Она поспешила удалиться и вошла в Большой зал, который уже начал заполнятся студентами, гостями и учителями. Девушка обнаружила среди них Людовика и мысленно помолилась Богу, чтобы тот не пригласил ее на танец.              Но Бог не услышал ее мольбы. Когда настала очередь Дамблдора и Макгонагалл танцевать, Равенна напряглась, почувствовав на себе наглый взгляд Бэгмана. Она попыталась скрыться от него, отойдя чуть вперед к другим учителям, стоявшим на сцене. Это тоже ее не спасло, и, в конечном счете, Людовик оказался рядом и предложил потанцевать.       — Я бы с радостью, мистер Бэгман, но… э-э-э,.. — Она в панике начала водить глазами вокруг себя.       Обнаружив рядом стоящего Северуса Снейпа, Равенна попыталась что-то придумать:       — Но меня уже пригласил профессор Снейп, — ляпнула она наскоро. — Ведь так, профессор?       Северус Снейп, скорее изумленный, чем оробевший от неожиданности, развернулся в их сторону и посмотрел на лицо Равенны, принявшее какой-то глупый и неестественный вид.       — Разумеется, мисс Кэпл, — процедил он сквозь зубы. — И нам уже пора, Вы так не думаете?       Она поблагодарила его взглядом — одним из тех ясных женских взглядов, которые проникают в самое сердце. Северус протянул ей руку, приглашая на танец. Мистер Бэгман не знал, что сказать, но не стал терять времени и продолжил искать себе партнёршу. Равенна подала руку, которая вскоре была крепка сжата в холодной ладони Снейпа.       — Умоляю, простите, я не хотела Вас ставить в неловкое положение, — ответила она, боясь его дальнейшей реакции.              К ее удивлению он ничего не сказал. Выйдя в зал, он сразу закружил в ее танце.       Девушка заулыбалась. Впервые за день она получала удовольствие. Их движения дошли до полной согласованности и слились с музыкой. Ноги легко скользили по гладкому полу, как по водной поверхности. Для нее наступило состояние полного блаженства. Никогда в своей жизни ей не случалось танцевать с такой ловкостью и с таким наслаждением, как теперь. Вальс продолжался, кружился и бурлил, словно только что налитое шампанское.       Мужчина был почти вплотную к ней, лицом к лицу. Равенна изредка отводила взгляд, чтобы проследить за движением своих ног и не сбиться. Северус же был уверен в каждом своем движение, его взгляд был направлен только на нее. Он следил за всеми ее движениями, словно вовлекая ее в какую-то пустую игру, которая, однако, начала поглощать ее мысли. Она чувствовала его холодную руку на своей голой спине. Она испытывала чувственное наслаждение, которая доставляла ей эта физическая близость.       Танец был окончен, начался ужин. Равенна есть не стала, как и Северус. Мужчина взял бутылку с учительского стола и разлил содержимое в два бокала. Один бокал оставил себе, а второй протянул Равенне.       — Ни слова про танец, — произнес Северус перед тем, как отпить содержимое.       Равенне не нужно было повторять дважды. Она решила начать с другой темы:       — Можно задать Вам вопрос, Северус?       Зельевар кивнул в знак согласия.       — Вы всегда проникаете в разум других?       — Легилименция требует сосредоточенности и концентрации. Ее нельзя спонтанно использовать, когда вздумается. К тому же, Вы думаете, мне интересно узнать, что думают обо мне тринадцатилетки или что думаете обо мне Вы? — Мужчина слегка приподнял одну из бровей.       — На самом деле, я хотела узнать степень вашей неприязни ко мне после танца.       — Я же просил Вас...       Равенна не дала ему договорить, прикоснувшись к его руке, держащей бокал.       — Спасибо, Северус.       Зельевар не ответил, но уловил всю искренность ее слов. Он второй раз за сегодня всмотрелся в её лицо, ничем не примечательное и обычное, на первый взгляд. Это было одно из тех женских лиц, малейшее изменение черт которого словно умело говорить.       Северус удалился и пропал из виду, когда Равенна была увлечена разговором с Авророй Синистрой, преподавателем астрономии.              Напиток пришелся Равенне по вкусу, и она всякий раз позволяла своему бокалу наполняться. Необыкновенно приятное возбуждение, горячей волной приливавшее от желудка к голове и растекавшееся по жилам, вскоре захватило ее целиком. Для нее наступило состояние полного блаженства, поглощавшего все ее мысли и чувства. Она ощущал в себе непреклонную решимость, она полна была самых радужных надежд. Ей хотелось говорить, причем очень много говорить.       Затем преподавательский состав и гости начали расходиться. Остались лишь старшекурсники, для которых был организован концерт группы «Ведуньи».       Равенна слегка опьяненная и уставшая вышла в коридор, но тут же была затащена обратно Северусом, который пришел со двора. На улице шел снег. На плечах его сюртука еще не успели растаять снежинки. Мужчина схватил ее за локоть и повел к ближайшему столику.       — Что за черт? — спросила девушка, усевшись за стол.       Северус присел напротив нее. Одним взмахом руки он наполнил два бокала.       — Нет, Северус, мне достаточно….       — Пейте! — сказал мужчина так, что его строгий тон заставил Равенну сразу же приложить губы к ободку тюльпановидного бокала.       Все стало ясно только с внезапным приходом Каркарова. На его лице четко виднелось раздражение.       — Северус, мне кажется, что мы с Вами не договорили, — сказал Каркаров, подойдя к их столику и схватив Северуса за запястье левой руки, которой он держал сосуд с алкоголем.       — Сожалею, Игорь, но у меня больше нет на Вас времени. Скоро закончится бал, я сегодня дежурю и должен сопроводить всех учеников по комнатам. К тому же, я обещал мисс Кэпл медленный танец, — вырвав свою руку, сообщил Северус.       Небольшое количество вина пролилось на обувь Каркарова. Снейп посмотрел на Равенну. Девушка уловила в его взгляде просьбу на ответную реакцию.       — О, да! — с удивлением прислушиваясь к звучанию собственного голоса, будто слышала его впервые, заговорила Равенна. — Я на днях поспорила с профессором Снейпом, что Холихедские гарпии проиграют Сканторпским стрелам в матче по квиддичу. И, представляете, я оказалась права! Профессор любезно согласился со мной потанцевать в честь этого.       Каркаров, просверлив обоих своим недовольным взглядом, отправился к выходу из Большого зала.       — Мисс Кэпл, Вам нужно потренировать навыки обмана, — покритиковал вдруг Снейп.       — Почему это?       — Сканторпские стрелы уже лет пять не играют.       — Откуда мне было знать? Ляпнула, что первое попалось. К тому же, это уже мой седьмой бокал за сегодня. Я очень плохо соображаю, — пожала плечами Равенна.       — Танцевать не стану, даже не надейтесь, — прибавил Северус.       — О боже….       Равенна тяжело вздохнула, отодвинула от себя недопитое вино и провела руками по лицу. Танцевать ей теперь уже особо не хотелось. Хотелось упасть в кровать и заснуть на двадцать четыре часа.       — У этого типа к Вам нездоровый интерес, как я заметила, — сменила тему девушка.— Он Вас чуть ли не преследует.       — Полагаю, директор уже поделился с Вами своими догадками.       — Он, кажется, говорил, что возвращение Сами-Знаете-Кого намного ближе, чем мы думаем.       Северус кивнул.       — Теперь пораскиньте мозгами, что же объединяет меня и Каркарова, — попросил он.       Равенна подняла на него свой взгляд, в котором от алкоголя уже начало двоиться. Настал час тихих разговоров, тех слов, что могут слышать только двое. И музыка не стала им помехой.       — Черная метка, — произнесла она с полной убежденностью, посмотрев на запястье Северуса.       — Именно. Каркаров боится, ищет поддержки, союзника. Он собирается бежать, когда придет время Темного Лорда.       — Бессмысленно бежать от него. Это словно бежать от смерти, — хмыкнув себе поднос, сказала девушка.       Затем она наклонилась ближе к мужчине и спросила то, что интересовала ее уже год.       — А что насчет Вас, Северус? Что намерены делать Вы?       — Не знаю, но бежать я точно не намерен, — честно признался Северус, зная, что Равенна уже достаточно пьяна, чтобы забыть это к завтрашнему утру.              Они замолчали. Спустя минут десять, слегка пошатываясь, Равенна вышла из Большого зала. Прислонившись к двери, она подождала пока голова встанет на место.       — Пойдемте, перейдете через камин в кабинете трансфигурации, так будет ближе. Чувствую, сами Вы не дойдете, — сказал Северус, выйдя за ней и беря ее за локоть.       Равенна попыталась выпрямиться, высвободиться, — и, наконец, сдалась, не в силах сопротивляться. Казалось, все чувства в ней смешались. Коридоры были пусты, шел уже третий час ночи. Сквозь ткань одежды она ощущала теплоту его плеча.       В конце коридора раздался посторонний звук. Равенна подумала, что он напоминал разбивающееся стекло. Северус остановился и опустил локоть девушки. Затем он резко двинулся с места и скрылся за поворотом. Равенна сняла туфли, чтобы облегчить себе передвижение, и пошла за мужчиной, держась за холодную стену.              За поворотом она обнаружила открытую дверь в кладовую, в которой хранились различные ингредиенты и травы для зелий. Из кладовки широкой полосой ложился свет в коридор. Она вошла, закрыв за собой дверь.       Северус уже стоял на стремянке и что-то проверял, когда она вошла внутрь.       — Сушеные златоглазки, водоросли, пиявки, тертый рог двурога и шкура бумсланга. Кто-то готовит оборотное зелье, — пояснил Северус. — И бесцеремонно ворует у меня ингредиенты!       — А что за шум был? — обратив внимание на отсутствие следов разбитого стекла, спросила Равенна.       — Эти паршивцы что-то уронили, но успели убрать за собой.       — Паршивцы? — переспросила она, понимая, кого имеет в виду Северус. — О, только не начинайте, пожалуйста….       Равенна поставила на пол туфли и осмотрелась. Комната была довольно тесная, но вместительная, учитывая, что все полки были заставлены различными склянками и пробирками.       Затем она обратила внимание на мастера зелий, который спустился со стремянки и встал к ней боком. Она чувствовала, что он здесь, совсем близко от нее, в этой закрытой и плохо освещенной «коробке». Мужчина поднял маленькую закрытую колбу, внутри которой была ярко зеленая жидкость, и изящно ее повертел в руках. Он был сосредоточен и серьезен. Ее бросило в жар.       Нестерпимая жажда любви охватила ее в этот момент. «Что будет, если я осмелюсь?» — подумала она, не зная, преисполнена ли решимости или алкоголя.       И все же, она сократила небольшое расстояние между ними. Достаточно было этого чуть заметного нетерпеливого движения, чтобы мужчина к ней живо обернулся и отложил колбу. Несколько секунд они настороженно следили друг за другом, не двигаясь и выжидая. Равенна прикоснулась к его груди, к многочисленным пуговицам у него на сюртуке.       — Профессор, нет ли у Вас зелья, способного утолить мою жажду? — смотря ему в глаза и лукаво улыбаясь, наконец, произнесла она шепотом.       Затем она почувствовала прикосновение его холодной руки на своей талии. Придерживая другой рукой, он резко приподнял и усадил ее на ступеньку стремянки, стоящей подле них.       У Равенны сильно забилось сердце, и она выгнулась, еще сильнее прижимаясь к нему. Он зажал ее и уже не отпускал. Наклонившись к ее уху так, что она чувствовала и слышала его дыхание, он вдруг произнес:       — Если бы я хотел Вас взять, мисс Кэпл, я бы взял Вас трезвой. Не стойте на каменном полу босиком.       Мужчина отпрянул, ослабив хватку. Она глупо хихикнула. Ее смутил этот неожиданный поворот, разрушивший нечто интимное. После некоторого колебания, она медленно ответила:       — Как бы мне хотелось разрушить стену, которую Вы построили вокруг себя, заглянуть в ваши воспоминания, дотронуться до вашей души, прикоснуться к вашему сердцу. — Она перевела руку на уровень его бьющегося очага жизни и продолжила: — оно ведь у Вас есть, правда? Я сегодня его слышала, кажется, не единожды.       — Зря я Вам сегодня налил, — сказал Северус с присущей ему серьезностью. — Вам было достаточно выпить немного, чтобы не бояться пожирателей?       Ее взгляд слегка потух. Она снова зашептала с тем таинственным видом, с каким обыкновенно сообщают что-нибудь по секрету:       — Бросьте, Вы не такой как они. Вы другой. В Вас есть что-то, чего в них никогда нет и не будет. Правда, я пока не знаю что именно.       — Даже не думайте, что я подпущу Вас ближе, чем я привык подпускать, — бросив на нее презрительный взгляд, сказал он.       — Не зарекайтесь, профессор. Никто не знает, что будет завтра.              Она медленно соскользнула с стремянки и встала на ноги. Слегка приподняв подол платья, она надела туфли. Они вышли из кладовой молча. Северус потушил свет и закрыл за собой дверь.