Тверды Шаги его над бездной. Жан Дельвиль, Прометей, 1907
На наручных часах, которые носила Равенна, стрелки показывали семь часов и тридцать девять минут. Она медленно спустилась со второго этажа, поправляя свою темно-синюю мантию, и посмотрела на мужчину, стоящего в гостиной. — Ты волнуешься, — сделал вывод Северус, посмотрев внимательно в ее глаза. — Да, — согласилась она. — Меня всегда пугала Макгонагалл в гневе. — Она умная женщина, и я уверен, что она призовет других к осторожности. Помни, что ты должна сохранить ее доверие. Мне очень важно знать, о чем учителя говорят между собой, знать их действия и планы, — он сделал паузу, чтобы усилить эффект своих слов. — Что бы ни случилось, ты на их стороне, понимаешь? Равенна стояла, прижавшись к деревянной арке, отделяющей гостиную от прихожей, и внимала ему с замиранием сердца. Ее кивок означал согласие. Она шагнула к нему и поправила его шейный платок из черного шелка. Затем ее взгляд скользнул на его пуговицы. — Девять пуговиц, — тихо произнесла она. — Раньше ты застегивался на девять пуговиц из двенадцати. — Какое занимательное должно быть занятие — считать пуговицы, — сказал он, не удивившись. — Здесь нужно прибавить лишь «пуговицы Северуса Снейпа», и это станет чистейшей правдой, — сказала она, заметив его иронию. — Почему же теперь только восемь, Северус? — Это всего лишь пуговицы, Кэпл. Я застегиваю их настолько, насколько мне удобно. — Девятка символизирует великодушие и благородство. — А восьмерка — это чувство исполнительности и способность организовать сложное дело, — не отрицал мужчина. — Всего лишь пуговицы, — повторила она. — Да, всего лишь пуговицы. Я верю в нумерологию так же, как и ты веришь, что кофе лучше чая. — Да, но ты не веришь в случайности, Северус. — Вам пора, Кэпл, — сказал он, не желая продолжать тему, которую она затронула. — Будет неловко, если Вы опоздаете на работу в день назначения нового начальства. — Я думаю, мы сможем с ним договориться, — улыбнулась Равенна. — Сомневаюсь, я слышал, новый директор весьма строг и не терпит нарушения дисциплины. — И что же он сделает? Уволит меня? — Для начала он сделает тебе выговор, а потом назначит наказание. — Хотела бы я на это посмотреть. Сегодня он был решителен и непоколебим. Сегодня был важный день. Сегодня его самообладание пройдет очередное испытание. Он займет пост директора Хогвартса и должен будет строить из себя негодяя, которого переполняет мрачное торжество. И если тонко повести игру, то все пройдет гладко. — Мне хотелось бы, — сказала она, — провести возле тебя целый день. Снова и снова. — Я знаю, я вижу это в твоих глазах. Сегодня ты особенно уязвима, — он слегка наклонил голову, все внимательно всматриваясь в нее. — Для тебя это непозволительная роскошь. Северус рукой слегка приподнял ее подбородок. Потом они посмотрели друг другу в глаза, стараясь в их глубине увидеть отражение своего чувства. — Да, но только не рядом с тобой. Его рука скользнула вниз по ее шеи и плечу. Он взял ее за запястье и взглянул на ее часы. Через несколько минут Равенна прикоснулась к дверной ручке и замерла, будто что-то обдумывая. Затем, убрав руку, обратилась к Северусу, который стоял теперь у прохода в гостиную: — Когда выйдешь... — Я закрою дверь и наложу чары, — предугадывая, закончил он. — Нет. Когда выйдешь, будь, пожалуйста, осторожен. Северус прислонился к арке спиной, будто ее слова толкнули его. Он огляделся. Когда, после долгих часов работы, он оглядывался вокруг себя, он не видел и не чувствовал ничего, кроме холодных стен подземелья. Только к ним он мог прикоснуться, только они могли услышать его голос. Он снова и снова возвращался к этим стенам, холодным во всякую погоду, как бы ни грели камины. Иногда он возвращался к себе, на улицу «Паучий Тупик», и чувствовал пустоту этого места. На протяжении месяца он часто приходил в этот дом. И теперь, стоя, он вспоминал некоторые часы, некоторые минуты и всем своим существом ощущал ее близость. Он жил около нее, совсем близко, но жил с навязчивой мыслью, что она его и не его одновременно. Он засыпал у нее на руках и пробуждался от ее ласк, она обнимала его, отдавая всю себя. Ей нравилось наблюдать, как прежняя уверенность возвращалась в эти темные глаза. Ей нравилось, что холод в них угасал только рядом с ней. — Ты тоже, — ответил он. Она слабо улыбнулась, накинула на себя капюшон и вышла, шагнула в темноту, наступившую с захватом власти. Ему хотелось протянуть руки, властно удержать ее, запретить ей уходить.***
Равенна подготовилась стать свидетельницей столкновения двух сильных личностей. В Большом зале перед ней на привычном месте директора стояли Северус Снейп и Минерва Макгонагалл. — Извините, что не оказываем вам должного приема, директор, — с призрением выпалила Макгонагалл. — Откровенно говоря, Вам тут не рады. — Я здесь не для того, чтобы строить с Вами дружеские отношения, Минерва. И уж если Вам что-то не нравится… уверен, за столько лет работы в стенах Хогвартса Вы успели узнать, где тут выход. Если же нет, я готов указать Вам путь и найти более достойную замену. Его голос — уверенный, пронзительный — как бы ухватился за стены этого большого помещения и врастал в него корнями, проникая внутрь. Ее голос был не менее властен. — Достойную замену? Из числа пожирателей? — усмехнулась Минерва. — Разумеется. Ах, да, совсем забыл сказать, что с сегодняшнего дня Вы больше не заместитель директора. — Забавно, — прыснула Минерва. — Позвольте узнать, директор, кому Вы отдаете мою должность? — Амикус Кэрроу. — Вот как? Пожелайте ему удачи от меня. Она ему понадобится. Полагаю, это не последние изменения? Что дальше? Сделаете из замка сплошные подземелья? Навесите штор, чтобы дневной свет не проникал? — Я приму ряд указов, в числе которых будет запрет на обучение маглорожденных. — Он в нескольких быстрых и сухих словах объявил свою волю. Минерва смотрела на мужчину в отчаянии от той жестокости, которую предвидела. Затем, вложив в свой тон всю силу своего упрека, она произнесла: — Когда я здесь начала работать, Вас еще даже в планах не было, Северус. И лучше бы этих планов вообще никогда не существовало. Я учила Вас! Семь лет Вы прекрасно работали на моих уроках! У Вас было столько талантов! И клянусь, не таким я представляла Ваше выдающееся будущее. Равенна слегка съежилась, понимая, что обстановка накаляется. — С каких пор Вы решили, что я вдруг захочу угодить Вам? Я уже давно не Ваш ученик, и меня не томит желание нравиться другим. Не забывайте, что я сделал, прежде чем говорить со мной в таком тоне. — Я прекрасно помню, что Вы сделали. Вы убили человека, который Вам доверял. В этом и заключалась ошибка Альбуса. Но, поверьте, если Вы снова решитесь на такую подлость, я успею достать свою палочку, Северус. Помяните. Мое. Слово. — Обязательно, — протянул Снейп. — Должен сказать, это очень смело и одновременно глупо с Вашей стороны предполагать, что какая-то кучка преподавателей сможет противостоять воле Темного Лорда. Его холодный темный взгляд скользнул по присутствующим. Равенна, которая чувствовала себя так, будто ни ее, ни учителей, ни сотрудников сейчас не существовало, обратила внимание на других. Она заметила, как сама сжимала в кармане палочку, как Алекто и Амикус злобно ухмылялись позади Снейпа, как профессор Слизнорт в изумлении открывал и закрывал рот. — Я вынужден еще раз повторить, что никого не держу. Либо Вы продолжаете работать под моим руководством и руководством новой власти, либо уходите. Навсегда. Он продолжал смотреть на присутствующих холодным взором человека, который мог вершить судьбы. Все молчали, включая Макгонагалл, которую распирало от злости. Никто даже не шелохнулся. — Вот и решили. Все за работу, завтра важный день. Кэрроу, мисс Кэпл любезно покажет Ваши кабинеты. Северус взглянул, теперь уже на свою помощницу так, что девушка была готова сама поверить в то, что между ними ничего не было, и это не они разговаривали сегодня утром у нее дома. То, что было в его взгляде, граничило с презрением, а его «Кэпл» прозвучал как выстрел в упор. Новоиспеченный директор ушел. Все смотрели ему вслед. И когда он проходил мимо, она опустила взгляд вниз. Его мантия, развиваясь, слегка задела ее руку. Она чувствовала, что он уверен в себе, ступает твердой поступью, и восхищалась им, несмотря на собственный страх. С этого момента дни текли безмерно долго. Один был похож на другой, а Хогвартс все больше и больше походил на тюрьму строгого режима. Хоть и Северус принимал указы с исключительной осмотрительностью и не от злорадства, но легко не приходилось никому. Она чувствовала как гаснет, чувствовала то, как с каждым днем в замке обстановка все накаляется, как растет напряжение. Если раньше весь ее день был расписан, то теперь бывали дни, когда она отчаянно скучала, и от этого безделья ей приходилось чаще погружаться в собственные мысли. Она становилась все более мрачной, нервничала, нередко бывала раздражительна и все спрашивала себя: «Куда же мне пойти и что делать?». Она искала мысленно место, которое бы ее привлекло и отвечало бы душевному состоянию. Кэрроу были неотесанны, грубы со всеми, будь то ученик или же преподаватель. «Нет, профессор» — тихо говорила Равенна каждый раз, когда Макгонагалл кипела от злости и готова была выхватить палочку. «Нет» — кратко говорила Минерва, видя, что Кэпл изо всех сил сдерживает себя, чтобы не врезать одному из них. Так они и держались. В такие моменты Равенна вспоминала, что Дамблдор умудрялся найти некое сходство между ними двумя, и, похоже, не без оснований. Северус относился к ней с самой тонкой предупредительностью, не позволяя себе говорить с ней даже в безлюдном коридоре. «У стен есть уши» — говорил он, уводя Равенну в ее же кабинет. Ее угнетало, что их отношения мужчина/женщина находились на третьем плане за отношением директора/помощницы и тайной, которую они хранили. Одновременно она корила себя за эту эгоистичную мысль, и не понимала, как мужчина сносит все, что легло на его плечи. Однажды в десять вечера в ее дверь постучали. Равенна открыла дверь, уже готовая лечь в кровать и провести ночь в бессоннице. — Кэпл, Вам явно нужен свежий воздух, — сказал Северус вдруг, осмотрев ее с ног до головы. — Куда? — спросила она, понимая, что он пришел не советы раздавать. Она впустила его в кабинет, и затем он ответил: — В лес. Я знаю, где Поттер. — Хорошо, я сейчас, только переоденусь. Она уже хотела отойти от него, когда мужчина удержал ее, взяв за локоть. — И еще кое-что. Мне нужна твоя синяя мантия, — сообщил он как-то просто, будто спрашивал этот предмет одежды у каждого встречного. — Тебе своей не хватает, решил мою пришить? — удивилась его помощница. — Я… ее кое-чему научу. Сказанное Северусом дало пищу для фантазии Равенны. Она усмехнулась, представив себе всю комичность этой картины. — И ты говоришь, что это мне нужен свежий воздух? — Просто. Дай. Мне. Свою. Мантию, — протянул он с властной настойчивостью, выделяя каждое слово и указывая на то, что его не переубедить. Она удивленно приподняла брови, но не стала противиться. Через минуту синяя мантия уже была в руках Северуса Снейпа. — Одевайтесь теплее, Кэпл. Сегодня холодно. Жду Вас в Астрономической башне. — Он покинул комнату так же скоро, как и оказался в ней. Оказавшись на месте встречи, она заметила две странные вещи: ее мантия парила в воздухе, перил на площадке не было. Северус Снейп стоял лицом к ней, совершенно невозмутимый. — Надевай, — спокойно сказал он, указывая на предмет одежды. — Похоже, она скорее наденет меня, чем я ее. Действительно, мантия сама приблизилась к ней так, что ей оставалось лишь просунуть руки. Равенна быстро заметила первые изменения. — Я не знаю, что ты сделал, но она стала на удивление легкой. — Ты летала на метле?— проигнорировав ее слова, спросил мужчина. — Да. — Порталы? — Да. — Трансгрессировала? — Многократно, Северус. К чему этот допрос? — раздраженно спросила она. — Прекрасно, тогда есть гарантия, что ты переживешь и этот способ перемещения, — на его губах возникла ироническая усмешка, что была ему так к лицу. Она уставилась на Северуса тревожным и пристальным взглядом, стараясь понять шутка ли это. — Что?! — Вы мне доверяете, мисс Кэпл? — Северус вдруг начал приближаться. — Обычно да, но сегодня это дается мне с трудом, — Равенна обратила внимание на его усмешку, которая никак не покидала его лицо. Оказавшись вплотную, он закинул один конец ее черного шарфа, который она поленилась завязать, за шею. Равенна не сводила с него глаз, пытаясь предугадать его намерениям и следя за каждым его движением. Мужчина сделал еще шаг вперед, заставляя ее отступить назад. — Зачем ты убрал перила, Северус? — Равенна начала волноваться. Но он не останавливался. — Так будет быстрее, — говорил Снейп. — Как это так? — Удачного полета, мисс Кэпл! — прошептал он над ее ухом. — Северус... Падая вниз, она вспомнила безжизненное тело Альбуса Дамблдора, которое больше было похоже на сломанную куклу, упавшую с высоты. Она не кричала. Она была шокирована тем, что ее скинул не Амикус, не Алекто, и даже не кошка Филча, которая каждый раз при встрече с Равенной начинала шипеть и всячески выказывать свое недовольство, а Северус. Равенна зажмурилась, готовая встретиться с землей, но сильные мужские руки потянули вверх. Она открыла глаза и увидела перед собой Северуса, да так близко, что их носы почти соприкасались. Что-то странное происходило с их мантиями: ткань разрывалась, превращаясь в тысячи ниток, парящих в воздухе, переплетающихся друг с другом. Она в страхе вцепилась в мужчину и почувствовала такое успокоение от этой грубоватой мужской помощи, что даже решилась посмотреть вниз. Они были одни в пространстве, на такой высоте, где парят лишь птицы, они возвышались над горизонтом. Он почти нес ее, а она вверялась ему, наслаждаясь мощным покровительством человека, который ведет ее по воздуху. Через мгновение она оказалась на твердой холодной земле, покрытой тонким слоем снега. Ее взору открылись ночное безоблачное небо, усыпанное звездами, и множество верхушек деревьев. Руки нащупали замерзшие высохшие листья. Падение было мягким, но девушка начала судорожно глотать воздух ртом, понимая, что до этого она просто просто боялась дышать. Она бы так и лежала, если бы не Северус Снейп, посмотревший на нее сверху вниз с той же иронической усмешкой, которая, казалось, и не сходила с его лица. Мужчина взирал спокойно, спрятав руки в карманы сюртука. После случившегося она, наконец, поняла, зачем он носил такую широкую мантию. — С этого ракурса Вы мне всегда казались… интереснее, — сказал он, слегка приподнимая брови. Он протянул руку, но она не воспользовалась ею. Один небольшой рывок и, оказавшись на ногах, она, дрожа всем телом и охваченная яростью, кинула в мужчину засохшие листья, которые сжимала все это время в руке. В бешеном порыве ее душа преисполнилась возмущения, жажды проклятий. — Мерлиновы панталоны, Снейп, какого черта?! — Тише, не привлекай внимания, — предупредил он. — Не привлекать внимания?! Да у меня вся жизнь перед глазами пролетела! Две жизни! — продолжала она. Тогда мужчина устало вздохнул, хорошенько впечатал Равенну в ближайшее дерево и прильнул к ее губам. Ее руки ослабли, обида и злость, сменяемые порывом любви, отступили. Она забылась под действием его ласк. — Я не люблю повторять дважды, ты же знаешь,— сказал он, спустя несколько секунд, отступая от нее. Их силуэты скрылись в ночной темноте леса. И никто из них не подозревал, сколько событий ждало их этой ночью.