you only mine

– Мин? – обеспокоенно пролепетал омега, слегка надавив на грудную клетку Хосока, чтобы он хотя бы немного отслонился. – Доброе утро, – странно то, что Кихён чувствовал себя перед братом как-то по-особенному неудобно, и даже не потому, что его застали за неприличным поцелуем с альфой, он чувствовал себя так, будто совершил предательство или даже измену. Но, чёрт, что за бред.       Облокотившись и надменно, словно с высока, смотря, Минхёк выкинул краткое: «доброе», причём с таким видом, словно увидел чересчур неприятную картину. Казалось, что перед ним не его прелестный брат, на кого он кидал столь добрые и теплые взгляды, а пакет с мусором, который хотелось поскорее вынести, дабы он не портил вид и не мозолил глаза своим присутствием. Хёк, почувствовав терпкий запах табака, несильно скривился. Отчего-то альфа Кихёна вызывал у него сильное раздражение, смешанное с отторжением, хотя нет, он знает причину. – Минхёк, познакомься, – Кихён произнёс это уж слишком неуверенно, с совсем незаметной дрожью в голосе, которую обычный человек не в состоянии определить, конечно, если он не обладает сверхспособностями, но вот за своего брата он точно не уверен. Кажется, что если тот не владеет суперсилой, то тогда в него сейчас вселился бес, потому что как иначе объяснить странное поведение Ли и явно выделяющийся огонь в его глазах, который больше похож на желание убивать, едва только он увидел альфу, – Хосок, – Ю указал сначала на того, – Милый, – обратился он уже к своей второй половинке, – Это Минхёк – мой старший брат, – Шин протянул руку в знак знакомства, однако ответили ему вежливым безразличием, но руку всё-таки пожали. – Ну, что же, Хосок, может чай? – отойдя, Мин окинул его недоверчивым взглядом, и хотел что-то ещё сказать, как его тут же опередили: – Я бы с радостью, но нет: сейчас мы с Кихёном поедем ко мне.       Конечно же, была бы воля Мина, он не позволил совершить тому содеянное, но ссориться с братом тоже не совсем хочется. Пусть поедет пока что, всё равно, Минхёку не составит большого труда разрушить эти отношения, пусть наслаждаются, пока могут, – Хорошо, – холодно ответил, тотчас разворачиваясь и вальяжной походкой направляясь на кухню, тут же замерев, – Спасибо за еду, сладкий, – он выглянул из-за стены и на этот раз уже по-доброму произнёс, смотря искренне благодарственным взглядом, растапливающим сердца. Однако же, переведя взор на альфу, он сменился на прежний, можно даже сказать грубый оттенок. Да, он тот, кто действительно умеет так делать: глядит так добродушно и мягко, но в тоже время твёрдо и ненавистно.       Видимо не желая задерживаться тут, Хосок без лишних слов нагло дёрнул Кихёна на себя, пока тот пытался прочитать эмоции Минхёка. Надавив на ручку двери, Шин открыл её и потянул Ю за собой, – Было приятно познакомиться, до встречи, – сказал Альфа в след, покидая квартиру со своим омегой.

***

      Вот Ки сидит на Хосоковой кровати в объятиях самого Альфы, рассказывая о недавно произошедших событиях. Казалось, такие тёплые, согревающие душу, домашние мгновения ничто не испортит. Квартира стала будто наполнена успокаивающей атмосферой, давая почувствовать безмятежную идиллию. Наверное, это послужило толчком, из-за которого Кихён расслабляется и еле прикрывает веки, обмякнув в чужих руках, затем вдыхая привычный, слегка едкий запах табака. А рядом с ним его любимый альфа, так заботливо обнимающий сзади, что может быть лучше? – Малыш, ты выглядишь обеспокоенным, – наклоняет чуть голову вперёд, кладя подбородок на чужое хрупкое плечо. – А? В-всё хорошо, – причина такого панического состояния в столь приятной обстановке была действительно непонятна, всё же вроде нормально, или это просто кажется? Даже если так, следом возникают другие вопросы:«Откуда возникло подобное чувство?», «Что так сильно смогло повлиять на резкую смену настроения?»       Отодвигаясь от Ки, поспешно поднимаясь с насиженного места, Хосок встал перед омегой, откидывая голову набок, – Эй, ты чего? – он берёт смазливоё личико в ладони, шершавыми подушечками пальцев потирая слегка покрасневшие щёки. От альфы также не ушло то, что лисьи глаза напротив не могли сосредоточиться на одной точке, резво бегая абсолютно по всему, пропуская исключительно лицо Шина. – Смотри на меня, – тон резко поменялся на приказной, прогоняя прежнюю комфортную атмосферу, будто нажали на какую-то кнопку, одним мгновением сменяя обстановку. По приказу Кихён наконец остановился на лице альфы, замечая, как казалось ему, жуткую усмешку. Плохое предчувствие было явно не зря, на данный момент ему просто хотелось в свой новый дом к старшему брату. Наплевав на то, что все его последующие действия могут быть очень странными, омега попытался встать с пружинящей кровати, но сильные руки остановили его, надавив на плечи, – Куда собрался? – Я.. Я хочу домой, – у младшего получается еле как выдавить эти слова, потому что от лёгкого беспокойства и ожидания беды, постепенно перерастающих в твёрдую уверенность и панику, пересохло во рту, вдобавок образовывая жесткий, одновременно душащий ком в горле, – Пусти. – Кихённи, мы ведь только недавно приехали, – усмешка не сходила с лица, – к тому же, наедине только ты и я все-таки тут не просто так, – а следующая улыбка, можно сказать хищная, окончательно выбила того из колеи.       Омега испуганно и непрерывно глядит около четырёх секунд, хлопая ресничками, – Что-то мне не по себе, – тихо лепечет, то ли он стал слишком опасливым в последнее время, то ли второе чувство сигналит красным не зря. – Может дать успокоительного? – альфа вроде как спрашивает, но всё же ответа не дожидается, вставая, направляется в другую комнату. Выходит он, держа в длинных пальцах белую совсем крошечную таблетку. Во второй руке он сжимает стеклянный стакан наполовину наполненный водой, – Вот, возьми, – протянул это всё Кихёну, – ты какой-то слишком напряжённый, солнце – Ю принимает так называемое лекарство, запивая, кратко кивнув в знак благодарности и, дотянувшись до тумбочки, ставит пустую емкость. Старший начал легонько гладить широкой ладонью по мягким податливым волосам, проходясь между прядками пальцами, – так лучше?       Однако, Кихёну легче не становилось, тревожное чувство не уходило, а каждое движение Хосока настораживало. Единственное, его щёки начали полыхать огнём, а в глазах всё поплыло, – Это точно было успокоительное? – поинтересовался Ки, на что ему лишь улыбнулись, это явно не к добру, – Что это? – Ты разве не чувствуешь? – перестав трогать чужие волосы, он переместил ладонь на шею, медленно спускаясь ниже. Опустившись к талии, задирает майку, водя по коже.       На этот жест омега вздрагивает, сначала не понимает что с телом, но сразу же осознаёт, что такая сверхчувствительность не могла появиться просто так, что же это было, возбудитель? Так оно и есть, – Зачем? – младшего валят на одноместную кровать, в то время пока пальцы нежно гладят в районе живота и талии, тот опускается губами к светлой коже на шее. Шин вдыхает уже начинающий проявляться сильнее аромат пряного глинтвейна, не торопясь целуя. Слабые попытки сопротивления омега заканчивает, а Хосок продолжает свою пытку, берет рукой чужие запястья, задерживая их в крепкой хватке над Кихёновой головой, – Я задал вопрос, – но омегу не стали даже слушать, всасывая молочную кожу, сразу же зализывая только появляющиеся красные пятнышки, – Хосок! – Мм? Ну чего ты, сладкий, просто расслабься, – ведёт языком до линии челюсти. От того, что Кихён сделал резкий рывок, пытаясь вырваться, альфа слабо укусил багровое чувствительное местечко, на что младший издал короткий стон, – Нет смысла, не рыпайся. – Прекрати! – сначала закричал он, но поняв о бесполезности всех действий, попытался просто умолять в надежде, – Пожа-а-луйста, – но безрезультатно. – Предупреждаю сразу, – монотонно начал Хосок, – твои попытки сопротивляться я могу быстро предотвратить, поэтому даже не старайся, они здесь бесполезны, – он приблизился к еле приоткрытым губам, находясь на расстоянии сантиметра, почти касаясь, – Если ты конечно не хочешь, чтобы я поставил метку, – выдохнув, альфа сократил расстояние, медленно сминая нижнюю губу. Берёт в руки лицо, пальцами надавливая на мягкие щёки, заставляя того открыть рот. Хосок проникает нагло внутрь, проведя по тоненькому розовенькому язычку своим.       Кихён же в свою очередь просто потеряно лежал, ожидая пока тот закончит это всё. Для него это было как-то по-особенному неприятно, ведь такого он от любимого человека точно ожидать не мог. Хотелось сжаться в крошечный комочек и начать плакать, давая волю своим эмоциям, но обстоятельства не позволяют, что давит ещё сильнее. Однако, омега понимает, что своей внутренней истерикой ничего не изменит, лишь сделает себе хуже. Он решает просто закрыть глаза, прячась от всего мира, и стараться не думать о том, что сейчас происходит.

***

– Сладкий? – будит его голос, вероятно, уже давно проснувшегося Хосока, – Как спалось? – гладит ладонью по мягким взъерошенным волосам.       До Кихёна сначала не сразу доходит что происходит, он просто растерянно моргает ресничками, непонимающе сверля сонными глазами до тех пор, пока не чувствует жгучую боль там внизу. В голове всплывают те не очень приятные отрывки вчерашней ночи, или.. утра? Омега сейчас не совсем понимает что, кто, где и когда, – Х..Хосок? – не прекращает осоловело пялить, видимо мозг всё ещё спит и просыпаться не собирается. Но пытаясь соединить путающиеся мысли между собой, Кихён воспроизводит у себя в голове цельную картинку, разбираясь во всей ситуации, – Почему ты это сделал? – Он чувствует, как нервная система говорит «пока!». И слёзы, которые не смогли себя показать во время не очень приятных действий старшего, стекают по щекам, оставляя влажный солёный след, который Хосок надумывает слизать, но Кихён резко дергается, рывком отстраняясь и падая с кровати. Ю чувствует свою наготу только сейчас, не в очень удачном для ситуации положении: он опирается руками сзади, несильно расставив худые ноги. Начинает в панике крутить головой, пытаясь зацепиться взглядом за свою одежду. Та лежала в скомканном виде на стуле рядом с кроватью, куда, собственно, Кихён и ринулся, словно ошпаренный. Он боялся того, что Хосок не позволит ему этого сделать, что, конечно же, было странно. – Ну и чего ты? – альфа видимо заметил ту тревогу в чужих стеклянных глазах, постепенно отражающуюся на движениях.       Омега лишь схватил боксёры и поспешно натянул их, испытывая чувство дежавю. Совсем недавно он ощущал тоже самое, когда старший брат буквально просверливал в нём дыру, пока младший переодевался. Только сейчас смотрит Хосок, хотя, по ощущениям, тоже самое, точь-в-точь такой же, раздевающий обратно, хищный взгляд. Однако тут, вдобавок, альфа ещё и посмеивался, что, конечно же, напрягало и не давало собраться с мыслями. Плюс ко всему этому, Шин не торопясь встаёт с кровати и медленной походкой направляется к несчастному, остановившись, и слегка наклоняясь к опешившему лицу. Кихён по инерции, да и вообще из-за здравой опасливости, шагает назад, быстро захватив со стула свой свитер. Жутковатая атмосфера в воздухе чувствовалась очень напряжённо, словно каждая пылинка, попадающая на кожу, как-то ощущалась, нагнетая. Альфа положил ладонь на тонкую талию и тем самым притянул к себе, пока тот внутренне сжался до крохотных размеров, прячась от внешних проблем. Хосок мог понять это даже по тому, что было заметно, как руки не слабо так тряслись, – Нет! – он снова резко отскочил, вырываясь из чужой крепкой хватки. – Не трогай меня! – Ки уже не боится последствий, ведь паника внезапно скакнула в росте, подталкивая на срочный побег от своего альфы.

...первое...

Звон в ушах, будто ударили чем-то тяжелым.

...второе...

Темнота.

...третье...

Улица.

Стоп, что?! Улица?