Через тернии к чёрту

— Так, и что мы имеем? — Гордон выглядел невероятно уставшим. Настолько уставшим, что позволил себе без колебаний взять из рук клоуна кружку с кофе. На экраны в Бэт-пещере была выведена фотография девятнадцатилетней девушки со светлыми волосами, серыми глазами и веснушками на вздернутом носу. — Сандра Дитц, она же Сэди Адлер, она же Мария Романова. Настоящее имя Эбигейл Норт. — Брюс раскладывал распечатки, помогая Джокеру сортировать информацию. — Информация по этой даме разрозненная, пришлось делать запросы в больницы и школу. Но в конечном итоге, нам удалось построить хронологию её жизни. Родилась в пригороде Нью Йорка, в обычной семье среднего класса. До четырнадцати лет никаких отклонений в развитии не было. Эбигейл, по записям школьного психолога, была тихой, спокойной и совершенно неприметной девочкой с проблемами в социализации. Она никогда не проявляла агрессии или негативных реакций по отношению к обидчикам. Однако, в четырнадцать лет у неё в школе случилось три самоубийства. Хулиганы Терри Смит, Энди Свон и Сания Стерн, которые постоянно подвергали Эби нападкам, повесились у себя дома в одно и то же время. Расследование ничего не дало, так как были только косвенные улики, а у девочки было железобетонное алиби. Второй инцидент случился на её пятнадцатилетие. Подростки закидали девушку шарами с водой, а потом все участники инцидента скинулись с моста на проезжую часть. — После чего, не сумев объяснить этот феномен, было принято решение, по официальным документам, отправить девочку в закрытый пансион. Однако, на самом деле, под другим именем, её отправили в Аркхэм. Там нашу дамочку решили показать психологу, — Джей протянул лейтенанту медицинские выписки. — Психолог оказался человеком не очень приятным и через пару сеансов он неудачно выполнил на себе фокус с распиливанием и отправился из своего кабинета прямиком на кладбище. Именно это позволило Эби попасть в некий правительственный эксперимент, который проводили года четыре назад в Блэкгейте, однако, по неназванным причинам, Эбигейл уже через полгода под новым именем была переведена в областную тюрьму Готэма в одиночную камеру, без права на прогулки и посещение общественных мест, — клоун потянулся, обмахиваясь какой-то папкой с надписью «секретно». — Так вот, два года назад из тюрьмы был массовый побег. Пресса писала, что всех поймали, но кто в наше время может верить прессе? К слову, хотите загадку? Нет? Да мне плевать. Значит так, в бассейн втекает сто кубических литров воды, а вытекает сто один. Вопрос: есть ли совесть у пловцов? Тут же у нас ситуация с точностью до наоборот. Начальство тюрьмы недосчиталось одного заключенного и решило забить, приписав девчушку к покойникам. И вот теперь, бегает на свободе малышка Эбс… О да, кстати, Брюс, а зачитай-ка Горди, что за фрукт эта наша Эбс! — Все данные по ней стёрты, осталась одна запись со старых архивов Аркхэма. Пишет доктор Сэм Уилсон, тот самый, который распилил себя ржавой пилой: «Пациент 14/2381 проявляет невероятные способности к гипнозу. Сеансы с ней опасны для персонала. Её необходимо изолировать». — Всё это безумие в Аркхэме, Блэкгейте и тюрьме — гипноз? Просто гипноз? — полицейский покачал головой. — Не просто гипноз! Правительство, кажется, нашло свою Сирену и выпустило на свободу её талант! Но Сирены заманивали путников на скалы и никогда не поддавались дрессировке! — Джокер подпрыгивал на месте от возбуждения. — Ей ничего не нужно, она мстит своим обидчикам! — Ох ладно, я объявляю её в розыск. Вы знаете, где она может ударить снова? — Понятия не имею. Зато у нашей дамочки всё ещё жива матушка. Можно навестить её! Чур я буду плохим копом! Брюс лишь надеялся, что Джокер не будет требовать себе полицейскую униформу. *** — Люциус, всё настолько плохо? — Это как посмотреть, — Фокс сочувственно посмотрел на своего начальника. Сам бы он, наверное, не смог жить под таким пристальным вниманием общественности, когда любой выход в свет может обернуться скандалом. — Пиар отдел не зря ест свой хлеб. Интернет разделился на два лагеря: вас либо обожают, либо ненавидят. Думаю, если вы хотите какой-то адекватной реакции, нужно будет сделать либо публичное заявление, опровергающее слухи о вашей принадлежности к ЛГБТ-сообществу, либо выйти в свет со своим, хм, другом. Как бы там ни было, им нужен курс. — А что думаешь ты? — брюнет спрятал лицо в ладонях. Он вообще жалел о том, что вытащил клоуна в ресторан. Лучше бы они зашли в ларёк с китайской едой. — Я бы, на вашем месте, давил на толерантность. Акции колеблются в пределах нормы, так что совет директоров сидит тише воды, ниже травы. Думаю, тут всё будет зависеть от реакции общественности. Я же поддержу любое ваше решение, — мужчина вздохнул. — Кто вообще этот ваш таинственный спутник? — Боже, Люциус, ты не хочешь знать. Просто не хочешь. Но… Знаешь что? Устрой благотворительный вечер. И передай пиарщикам, что я появлюсь на нём не один. — Как скажете, мистер Уэйн, — мужчина мягко улыбнулся и забрал со стола бумаги. — Могу лишь пожелать вам удачи. Когда начальник отдела по внедрению инновационных разработок вышел, Брюсу захотелось срочно побиться головой об стену. И клоуна об неё побить. За компанию. Что он творит? Что? А главное, зачем? Вся его жизнь полетела под откос, стоило только в городе появиться этому психопату. Он выскочил, как чёрт из табакерки, перевернул с ног на голову не только весь мир, но и мир самого Уэйна: быстрый, колкий, деятельный, он был соткан из чистой энергии, даром, что энергия эта шла на разрушение и хаос. Однако, если абстрагироваться от личных переживаний, то можно было заметить, что смертей среди гражданского населения было не так много. Мафия, к примеру, не гнушалась устраивать показательные зачистки семей неугодных, а у клоуна каждое убийство несло в себе послание, если не целому миру, то определенным людям уж точно. Этот дурной шут… Интриговал. Бесил и веселил. Вызывал гнев и симпатию. Он был абсолютно невменяем и в то же время видел гораздо больше, нежели другие люди. И, как бы ни хотелось Брюсу всё отрицать, но он понимал, что образ зеленоглазого психопата так плотно отпечатался в сознании, что вытравить его оттуда невозможно никакими средствами. И это действительно пугало. *** Джокер пытался не смеяться. Ну то бишь он пытался не ржать в голос, читая жёлтые газетенки, которые Альфред, по какой-то причине, не сжег. Вики Вэйл, на семи печатных страницах с нескрываемым удовольствием обсасывала горячую тему о том, что бабник, транжира и безответственный эгоист Брюс Уэйн, насытившись женским вниманием, переключился на мужчин. Журналистка с оттяжечкой поливала грязью бизнесмена, будто бы он лично ей каждое утро срал под дверь. — Ал, что это Биби ей сделал? Стырил её заначку? Взорвал бунгало? Сжёг любимый бар? — Не могу сказать, — дворецкий методично помешивал заварку. — Однако она всегда довольно прохладно относилась к мистеру Уэйну. Что ж, порой люди недостаток ума успешно компенсируют хамством. — Пф, когда ты окружен идиотами, остается только плеваться сарказмом во всех направлениях. Стрелять не предлагаю, а то у Брюса железа героя развилась раньше мозгов, — блондин покачивал ногой, наблюдая, как Пенниуорт переключился на отбивные. — Эй, мистер сделай сам, позволь отдубасить это мясо во имя твоих британских подтяжек для носок. Альфред немного поколебался, не зная, стоит ли давать в руки маньяку кухонный молоток, однако, вспомнив, как они с клоуном метали ножи, понял, что эти опасения — пройденный этап. — Пенни, — Джокер с энтузиазмом принялся выбивать дурь из мраморной говядины, — Как думаешь, мне пойдет платье? — Если вы о подвенечном, то я могу лишь надеяться, что вуаль будет более плотной. В любом другом случае, могу лишь помочь подобрать фасон. — Ой да ладно. Ты знаешь о чем я, — блондин хихикнул. — Я даже в пещере слышал, как ты делал «внушение» Брюссельской капусте. Надеюсь, что она от таких интеллигентных матов не завяла. Не думал, что кто-то может отчитывать Бэтмена. — Бэтмена нет, а вот Брюса Уэйна — вполне возможно. К тому же, он поступил опрометчиво. Подобного поступка можно было ожидать от вас, но никак не от него. — Что, боишься что твоего золотого мальчика увидят вместе с убийцей? — Боюсь, что мастер Брюс не сможет вас отпустить, — в глазах Пенниуорта сверкнула сталь, а улыбка сползла с лица клоуна. — Выгоняешь? — Нет. Скорее выражаю опасения. Джокер фыркнул, вымещая злость на кусках вырезки. Вечером Брюс не переставая нахваливал отбивные. *** — Мы уже приехали? — Нет. — А теперь приехали? — Нет! — А… — Господи, — Брюс хлопнул себя по лбу. — Может ты хочешь о чем-то поговорить? Невзрачный фордик Гордона летел по трассе, сверкая свежевымытыми боками в лучах заходящего светила. Позади светился тусклым светом город, больше похожий на мираж, сотканный из людских чаяний и разбитых надежд. Этот город можно было любить, можно было ненавидеть, однако никого Готэм не оставлял равнодушным. Он впивался острыми когтями прямо в сердце, норовя разорвать тугую мышцу, что гонит по венам кровь напополам с ядом. — Хм, хорошо, — Джокер улыбнулся, поправляя лацкан черной полицейской формы, которую он все-таки выклянчил у Брюса, угрожая что-нибудь взорвать, если ему не доставят её сию секунду. В конечном итоге, он довел до нервного тика продавца в магазине для взрослых, выбирая себе подходящую униформу. — Итак… Рукокрылое… Твой костюм это вообще что такое??? Как вообще ты умудрился стать грозой преступности в образе стриптизера с плащом? У тебя на шлеме есть маленькие ушки! Маленькие, блин, ушки! Это же очаровательно! — В детстве я заработал хироптофобию, и решил, что раз уж летучие мыши напугали меня, то этот образ вполне себе устрашающий. — О как! Брюси, мне так нравится, что ты делишься со мной секретами! Хотя я не считаю летучих мышей страшными. Я встречал крыланов. Почти все они были милыми. По крайней мере они были намного лучше людей! О, точно, вот если бы у тебя был костюм из человеческой кожи, это было бы более устрашающе! — Натуральная кожа не «дышит». Как-то я ездил в Лас-Вегас и имел неосторожность примерить кожаные штаны. У меня сопрело все, что только может сопреть. Думаю, потный супергерой мог бы напугать преступников только запахом. Джокер поначалу ошарашенно уставился на собеседника, а потом заливисто рассмеялся: — А к твоему юмору можно привыкнуть! Хотя обычно ты ходишь с лицом, будто ты каждую ночь забиваешь битой тюленят, — блондин откинулся на спинку кресла, наслаждаясь скоростью. — А теперь ты спроси у меня что-нибудь. Клянусь, что отвечу честно! Уэйн вздохнул. На самом деле, у него была целая куча вопросов: Кто этот человек? Откуда пришёл? Что с ним случилось? Есть ли у него семья? И миллионер не сомневался, что если он задаст вопрос, Джокер не будет лукавить, однако, что-то внутри останавливало Брюса. Возможно, он понимал, что у каждого есть право на тайну. Или же просто хотел, чтобы Джокер когда-нибудь рассказал обо всём сам. — Почему именно клоун? — Улыбка Глазго не аргумент? — Не думаю, что дело только в ней. — Ладно, — мужчина прикрыл глаза. — Весь мир — это не смешная и затянувшаяся шутка. Сам подумай, вот сколько боли человечество за свое короткое существование принесло себе подобным? Сколько крови проливается «за мир», за религию, ресурсы? Собрать бы её всю и утопить в ней материки. Политические дрязги смешны в контексте того, что мы живем на куске камня, что нарезает круги под действием гравитации Солнца. Эволюция дала нам разум, не понимая, что подарила «обезьяне автомат». Люди уничтожают всё, к чему прикасаются: сушу, океаны, самих себя. Все ваши моральные рамки не работают, потому что в мире, о котором мечтают оголтелые гуманисты, убийство и страдания людей не должны поощряться на государственном уровне. Но каждый год на военно-промышленный комплекс тратятся миллиарды долларов из бюджета, в восточных странах женщины всё ещё остаются людьми второго сорта, а где-то всё ещё сажают в тюрьму за то, что ты спишь не с тем, с кем нужно. И разве это не смешно? И я просто паяц, танцующий на костях загибающегося мира, потому что в этой реальности деньги, принципы, догмы — чушь и бред. Они ничего не стоят. И я буду клоуном. А ты будешь мышью. А кто-то, возможно, будет бородатой женщиной или розовым слоном. Цирк уродов, в котором нет правил. Брюс усмехнулся, потому что когда смешно — тогда не страшно. *** Маленький домик в одном из многочисленных пригородов Готэма выглядел вполне ухоженным. В саду работала девушка в синем комбинезоне. — Добрый день, — Брюс вышел из машины, надеясь на то, что в костюме полицейского его не узнают. — Я — лейтенант О’Коннел, а это офицер Бэрроуз. Могу ли я увидеть Марию Норт? — Добрый вечер, офицеры, — девушка скованно улыбнулась. — Меня зовут Жизель МакДагган, я ухаживаю за миссис Норт. А что вы хотели бы у неё узнать? — Нас интересует информация о её дочери, Эбигейл Норт. Возможно, она как-то связана с серийными убийствами. — Какой ужас, но думаю, миссис Норт не сможет вам помочь, — девушка грустно улыбнулась. — Мария сошла с ума от горя, когда Эби забрали. Она почти не говорит, у неё провалы в памяти и её мозг генерирует ложные воспоминания. Но я прожила тут всю свою жизнь и дружила с Эби. Может быть, я смогу вам помочь? — Нам нужно, чтобы вы ответили на пару вопросов. — О, конечно. Пройдемте в дом, — Жизель вытерла руки о платок. Девушка проводила «полицейских» в чистенькую и светлую гостиную, где в глубоком кресле сидела женщина. Миссис Норт была болезненного вида блондинкой, которая остекленевшим взглядом смотрела в окно. На появление гостей она не среагировала, однако, когда Жизель появилась в поле зрения, её лицо осветила радостная улыбка: — Эби, милая, ты приехала из колледжа? Почему ты не предупредила? Я бы испекла твой любимый пирог! Завтра мы можем покормить уток на пруду. — Мам, сначала тебе нужно отдохнуть, — Жизель помогла Марии встать. — Я провожу тебя в спальню, а завтра мы покормим уток. — Во дела, — Джокер усмехнулся, провожая пару взглядом. — Ну, по крайней мере она может выдумать себе прекрасный мир, с конфетными пони и облаками из тефтелей. — У тебя странное представление об идеальном мире. — Просто я голодный. А когда я голодный, я способен на все! Однажды я съел сырую человеческую печень. Она была отвратительной. Брюс недоверчиво покосился на спутника. Но не успел он хоть что-то ответить, как в комнату вернулась МакДагган: — Простите за ожидание. Я практически живу тут. Сначала Марию пытались лечить, однако она дважды предпринимала попытки самоубийства: сначала таблетками, а потом кинулась под машину. И после этого лечение прекратили. Доктор сказал, что её фантазии вызваны сильным потрясением, и что нужно подыгрывать ей, чтобы снизить и без того высокий уровень стресса. Когда я была маленькой, миссис Норт часто прятала меня от моего отца алкоголика, так что я не могла бросить её в беде. Я хочу, чтобы она дожила свой век дома, а не в больничной палате. — Похвальное рвение, — Джокер поправил фуражку. — Обычно психушки нельзя назвать приятным местом. — Это точно. Значит, вы хотите узнать про Эбигейл? — Да. Расскажи всё, что сможешь вспомнить. — Она была хорошей девочкой. Правда. Начитанная, спокойная, молчаливая. Мы дружили с ней, правда не так близко, как хотелось. Вот только дети бывают очень злы… Её обижали. Сильно. Портили вещи, отбирали деньги, иногда избивали. Никто ничего не мог сделать. А потом… ну, случилось то, что случилось. Я не знаю, как она это сделала, но когда она посмотрела на тех хулиганов, они просто оцепенели. А потом сели на велосипеды и разъехались по домам. А на следующий день мы узнали, что они повесились. Это было ужасно. Эбигейл так плакала. Её опрашивала полиция, но никто ничего не мог понять. Она говорила, что она убийца, что она чудовище. Она ещё сильнее закрылась от мира. И даже от меня, — Жизель сцепила руки в замок. — Я была на том празднике, когда ей исполнилось пятнадцать. В неё кидали шары с водой, обзывали, залили весь праздничный стол. Она тогда снова ТАК посмотрела на Шона и Джереми и те скинулись с моста. Эби хотела наложить на себя руки, но вечером к Марии приехали какие-то люди и забрали девочку. И больше её никто не видел. — Скажи, есть ли какие-нибудь знаковые для Эбигейл места, где с ней могли плохо обращаться? — Я не знаю… — девушка задумалась. — Не могу припомнить… Хотя, разве что закрытый пансион Святой Елены. — Пансион? — Да… Её туда отправила мама после первого случая с самоубийствами. Но через три месяца Эби сбежала оттуда и наотрез отказалась возвращаться. На её руках были синяки и ссадины, будто кто-то связывал ей руки. — Понятно, — Джокер широко улыбнулся и поднялся на ноги. — Вы нам очень помогли. Кажется, Святую Елену скоро настигнет десять казней египетских.