Через тернии к чёрту

Брюс сидел на стуле в Бэт-пещере, тупо уставившись в погасший экран. Все его мысли будто превратились в вату, набив голову до такого состояния, что он больше не мог реагировать на внешние раздражители. — Компьютер, воспроизведи еще раз, — он вздохнул, глядя как видео запускается заново. «— Как тебя зовут? — голос лейтенанта был мягким и вкрадчивым. — Откуда ты? Есть ли у тебя ближайшие родственники? — Эбигейл Норт, — девушка сверлила тяжелым взглядом свои ладони. — Родилась в Роквунде, это пригород Готэма. Мама, Мария Норт. Давно ее не видела. — Ты можешь рассказать, что случилось с тобой? Как ты оказалась у Кобблпота? — Я… Не знаю с чего начать. — Начни с побега из Готэмской тюрьмы. Если тебе тяжело говорить, можешь описать все в общих чертах, хотя детали могли бы помочь не только следствию, но и тебе самой. — Вы все равно посадите меня в тюрьму, — она сжалась в комок. — Это не имеет смысла. — Всегда есть смысл. По крайней мере один мой друг уверил нас, что все не так просто, как кажется на первый взгляд, — Гордон поставил перед заключенной чашку со сладким чаем. — Я ведь прав? — Я… Я сбежала из тюрьмы. Сначала, в Аркхэме и Блэкгейте, я верила, что мне помогут. Что все те пытки и эксперименты, которые проводили ученые — помогут. Они били меня током, накачивали странными препаратами, вшивали внутрь тела капсулы и пытались усилить мое влияние звуковыми волнами. Правда, однажды меня оставили в кабинете врача одну. Они думали, что я без сознания. На столе были папки и мое личное дело. Я прочитала и… не знаю… в меня будто что-то вселилось. Я впервые в жизни осознанно применила звуковую волну. — Зачем ты это сделала? — Они не хотели мне помогать, — вдруг Эбигейл заплакала. — Не хотели помогать! Они делали из меня оружие! Они планировали сдать меня военным, чтобы я убивала людей! Чтобы я подчиняла их своей силой! Но… После звуковой волны все будто сошли с ума. Они кричали, бились головой об стены, падали с приступами эпилепсии. Я очень испугалась. — После этого проект «Сирена» закрылся, так? — Да. Меня посадили в тюрьму. В одиночную камеру. Мне не позволяли гулять или говорить с людьми. Поэтому, когда начался бунт, я проскользнула мимо охранников и убежала. — Как ты познакомилась с Освальдом Кобблпотом? — Он подобрал меня на улице. После побега я побиралась, потому что у меня не было ни денег, ни одежды, а Освальд показался мне хорошим человеком. Он накормил, напоил меня и дал крышу над головой. Он много говорил о долге, о преступности, о том, что мои мучители должны получить по заслугам. Я, — она отпила немного чая, — поверила ему. Я хотела ему верить. Освальд уверял, что скоро я увижусь с мамой, но для этого он хотел, чтобы мы достали данные из Аркхема, Блэкгейта и тюрьмы, чтобы их уничтожить и я смогла уйти и начать жить с чистого листа. Я не знала, что он сделает. Я должна была внушить всем в Аркхэме мысли о тревоге и панике, а в остальных случаях — гнев. Кобблпот сказал, что когда пойдет звуковая волна, это приведет к неразберихе и отвлечет охрану, и тогда его люди смогут проникнуть внутрь и забрать все документы с моим упоминанием. Я не знала, что произошло в лечебнице. Я жила у Освальда, и у меня не было доступа к телевизору и интернету, вот только когда я применила свою силу на тюрьму и колонию, то я увидела, как подскочили показатели на датчиках, которые отвечали за звук. Пингвин выкрутил силу звуковой волны на максимум. И тогда я поняла, что натворила, но, в состоянии аффекта, я сотворила еще большую глупость. Я потребовала с Кобблпота ответа. И тот мне его предоставил. Он отвел меня в свой клуб, тот самый, куда нас отвозили из Святой Елены, и, наслаждаясь моим ужасом, сказал, что если с его головы упадет хоть один волосок или если я сбегу — он убьет маму. — А потом пришел Бэтмен? — Да. Послушайте, я не хотела никого убивать! — в глазах девушки стояли слезы. — У меня не было выбора! Не было, понимаете вы или нет? Я должна была спасти маму! Но там везде были трупы! Трупы…» Запись оборвалась на тревожной ноте, но Брюс знал, что с Гордоном ничего не случилось. Просто Эбигейл не в силах была больше говорить. Ее прошила невероятной силы паническая атака и, чтобы справиться с ней, полицейские вкололи Норт такое количество успокоительного, что она сразу же заснула. Брюс вздохнул и потер переносицу. Он помнил погоню за Пингвином очень смутно. Он гнал по трассе как обезумевший пес, желая лишь одного — впиться зубами в глотку обидчику. Голос Альфреда в коммуникаторе звучал белым шумом, потому что перед глазами стояло лишь лицо Джокера: залитое кровью и лишенное грима, оно казалось беззащитным и в то же время совершенно спокойным. Ветер трепал волнистые волосы, силясь подхватить мужчину, как пожухлый лист, и унести с собой за горизонт. И клоун, будто повинуясь воздушному порыву, ярким, размытым пятном полыхнул в сумраке и скрылся под толщей воды. И не всплыл больше. Оставляя только боль, что оседала белыми барашками на мокрых камнях. Альфред, заметив удаляющийся сигнал маячка, сразу же передал координаты на бортовой компьютер Акробата и эта красная, мигающая точка действовала на Брюса, как красная тряпка на быка. Нагнать Пингвина было не сложно, однако, сдаваться без боя Освальд не собирался. Понимая, что стрелять по бронированной машине так же перспективно, как выбивать ворота плюшевым тараном, он просто петлял по узкой дороге, ведущей прочь из города в сторону Блудхэвена. В конечном итоге они оказались на серпантине, зажатые каменистым холмом с одной стороны и крутым склоном с другой. Ревел мотор Акробата, сливаясь с ночной тьмой. Фары выхватывали очертания спортивной машины Кобблпота. Бэтмена преследовало странное чувство дежавю, поскольку ту же самую смесь горечи, боли и желания видеть виновника за решеткой он уже испытывал однажды, тогда, когда вытаскивал из заминированного склада не Рэйчел, а Харви. Когда обреченная девушка пыталась утешить их обоих, а потом умерла, забирая с собой покой Брюса и рассудок Дэнта. О, как же он в тот момент ненавидел Джокера: от зеленых глаз, до кончиков охваченных тремором пальцев, от лацканов фиолетового плаща, до мысков грязных ботинок. Вот ирония, теперь он испытывал ту же ядреную смесь эмоций по отношению к своему бывшему партнеру по бизнесу. Тот же гнев и то же отчаянное желание высшей справедливости. А думать о том, почему он неосознанно ставит клоуна на один уровень со своей погибшей возлюбленной — не хотелось от слова совсем. Когда машины практически поравнялись, Пингвин, от отчаяния, крутанул руль в надежде сбить Бэтмобиль, но сравнивать габариты легкого спорткара и бронированного танка на колесах — вещь заведомо бессмысленная. Повинуясь силе инерции, от удара машина Кобблпота слетела с трассы, срываясь с крутого склона. Пару раз перевернувшись, она осталась стоять вверх колесами. Выскочив из Акробата, Уэйн рванул вниз, замедлив падение с помощью раскрытого плаща. Легковой автомобиль уже начал опасно дымиться, а потому, просто выдрав лебедкой дверь, мужчина склонился над обломками, заглядывая внутрь. Эбигейл удалось вытащить без труда. Она была и так слишком худенькой и маленькой для своего возраста. Уложив ее на траву подальше от машины, он вернулся за вторым пассажиром. Но, как только дело дошло до Пингвина, Брюс понял, что с этим будут проблемы: — Брюси, золотко, — Уэйну захотелось дать по морде Освальду за такое обращение. Мозг упорно связывал это уменьшительно-ласкательное прозвище с совершенно другим человеком. — Ты ведь не держишь на меня зла? Вытащи меня, пожалуйста! И Бэтмен пытался это сделать. Действительно пытался. Фактически, чтобы освободить человека с комплекцией Кобблпота, нужно было полностью удалить дверь и разрезать остов машины. С дверью, конечно, проблем не было, а вот с разрезанием… Несмотря на то, что лазер вполне успешно справлялся с задачей, запах гари и масла становился все сильнее. Время утекало сквозь пальцы, и Освальд это понимал: — Брюс, ты же понимаешь, что я не хотел такого? Я ведь хранил твой секрет! Никому не рассказал! Не шантажировал тебя. Ты мне нравишься! А что до моего бизнеса… Но ведь все мы не без греха! Ты вон простил маньяка и влюбился в него, — брюнета затошнило. — Я, кстати, сожалею, что так вышло. Надеюсь, твой клоун жив. Желание развернуться и уйти было просто нестерпимым, правда совесть, почему-то голосом Джокера, называла его цыпленком и брала на слабо. И стоило Брюсу только ухватить Освальда за руки, как под капотом раздался специфический хлопок, и за считанные секунды машину объяло пламя. Бэтмен отшатнулся, слушая вопли бывшего партнера по бизнесу. Он попытался схватить орущего Пингвина, но тот уже ничего не соображал от боли. Кожа на его руках пузырилась от жара, пламя нагревало металл, сжирало обивку, сидения и пассажира. Тошнотворно запахло горелой плотью. Брюс моргнул и отвернулся. Почему-то ему казалось, что он виноват в смерти Кобблпота. И, даже если считать, что тот заслужил такой конец, Бэтмен не чувствовал ни удовлетворения, ни облегчения. Освальд мертв. Преступники, пациенты Аркхэма, доктора и полицейские — мертвы. И Джокер, скорее всего, тоже мертв. Неравный получился размен. Эбигейл смотрела на него с испугом и смирением. Уже сидя в Бэтмобиле, она взахлеб рассказывала историю своей жизни. Она выталкивала из себя всю ту боль, все отчаяние, которое скопилось в ней. — Я не расскажу о том, кто вы, — шептала она, заламывая пальцы. — Не расскажу. Хотя, скорее всего меня снова запрут в одиночной камере. Мне жаль, что все так вышло. Ей, в отличии от Освальда, действительно было жаль. Она действительно не хотела такого. Эбигейл не была преступницей, просто на ее долю выпало слишком много испытаний для ее возраста. Она хотела обычного счастья, но мир почему-то решил иначе. — Может и не запрут. Расскажи лейтенанту Гордону все, что рассказала мне, и, возможно, тебе улыбнется удача. И ей улыбнулась. Брюс заплатил непомерную сумму денег за то, чтобы Эбигейл Норт, под его ответственность, с заключения в психиатрической лечебнице перевели на домашний арест. Марта Норт, со слезами на глазах, обнимала дочку, целуя ее мокрые и соленые щеки. Сегодня несчастная девчонка впервые за долгие годы ночевала под крышей родного дома, что наполняло сердце Брюса теплой радостью. Он боролся ради таких вот мгновений. Естественно, после показаний Эбигейл, Ричарда и многих воспитанников Святой Елены, которую чудом удалось спасти от взрыва силами вовремя прибывшей полиции, удалось засадить за решетку и смотрителей пансиона, и курьеров, и, даже, часть подельников Пингвина. Конечно, все это была лишь верхушка айсберга. При обыске оказалось, что не только пансион Святой Елены поставлял живой товар, но и многие детские дома от Готэма до Метрополиса. Ему с Гордоном предстояла огромная и тяжелая работа по обрубанию голов этой разжиревшей гидре, но Брюс был уверен, что у них все получится. Пока что он, на правах покровителя обновленного интерната, занимался переустройством закрытой школы и созданием для воспитанников всех условий, включая лучший в городе педагогический состав и прекрасных психологов. Все эти хлопоты отвлекали от мыслей о том, что тело Джокера так и не нашли. Ни через день после произошедшего, ни через месяц. Пропал без вести… Это значит не умер. По крайней мере, Бэтмен так хотел в это верить. — Мастер Брюс, — брюнет вздрогнул и обернулся. — Уже четыре часа дня. Думаю, нам нужно выдвигаться, если мы хотим успеть на часы посещения. — Ох да, — мужчина поднялся на ноги, собирая со стола бумаги. — Сегодня важный день, да, Альфред? — Всенепременно, сэр. И по такому случаю, я решил, что ваша новая Bugatti La Voiture Noire будет к месту. Она чуть менее заметна, чем Акробат, и чуть более примечательна, чем ваша ламборгини. *** Суматоха в пансионе только нарастала. Дети носились по коридорам интерната, радуясь окончанию занятий, преподаватели пили валерьянку и тихонько улыбались, глядя на своих воспитанников. Местный завхоз крестился, глядя как кружок рисования вытаскивает мольберты во внутренний двор. После этих занятий трава на газоне, порой, становилась радужной. Ричард установил на штатив планшет с натянутым ватманом и принялся разводить на палитре гуашь. Темой сегодняшнего урока было небо, и миссис МакГакет показывала на своем планшете, как правильно подбирать цвета. Первые мазки легли на плотный лист, рассвечивая вчерашний карандашный набросок легкой розовизной и позолотой, что покрывала кроны многовековых деревьев за стенами пансиона. Дик грыз ручку кисти, стараясь поймать неуловимый оттенок лазурного. Неожиданно, с подъездной дорожки раздался рев мощного двигателя красивой, черной машины. Все взвизгнули от восторга, потому что такое чудовище могло принадлежать только одному человеку, и этот человек никогда не приезжал в интернат без подарков. Мальчик аккуратно положил кисть на место и с одобрительного кивка учительницы рванул к автомобилю. — Мистер Уэйн! — Грэйсон буквально упал в распахнувшиеся объятия бизнесмена. — Вы приехали! Я так рад! Я покажу вам свои рисунки! А еще, я получил высший балл по математике! А вчера я собрал работающую модель поезда и… — Попридержи коней, мелкий, дай хоть слово вставить, — Брюс улыбнулся, чувствуя неподдельную гордость. — Я должен сказать тебе что-то важное. — Что? — мальчик мгновенно встрепенулся. — Знаешь, у меня накопилось столько работы, так что я не смогу приезжать сюда так же часто, как раньше. — Угу, — Дик погрустнел и опустил взгляд в пол. — Я понимаю. — Ну, в связи с этим, мне пришлось серьезно поговорить с директором и социальным работником, а так же с фондом опеки и… — Брюс, с хитрой улыбкой протянул Ричарду документы. — Если ты поставишь сюда свою подпись, то тебе придется сменить фамилию и целыми днями слушать нотации Альфреда и терпеть его превосходный британский юмор. Ну и меня терпеть. За компанию. Подросток неверяще переводил взгляд с миллионера на дворецкого, сжимая в дрожащих руках документы на усыновление. В глазах его стояли слезы, а горло перехватило спазмом. — Эй, малец, спокойно… Я эээ… не принуждаю тебя, и вообще я не заставляю называть себя… Ричард рванул вперед, заключая Брюса в объятия и утыкаясь в мягкий хлопок рубашки. — Я согласен, — всхлипывания становились громче. — Я так хочу уехать домой вместе с тобой, пап.