Гарри Поттер и Искусство Побега

      На следующее утро мистер Чанг, разозленный двухдневным отсутствием Гарри, активировал манекены на повышенный уровень внезапности, да еще и сам присоединился к ним. Правда, уже после, услышав, что Гарри сбежал, чтобы посетить могилу родителей, пробормотал что-то вроде «Правильная бегал» и заплатил-таки обычные два сикля.       Чжоу все так же попадалась Гарри на выходе, и мальчик уже начал подумывать насчет заказа для нее подходящей книжки про принцев и принцесс, причем принцев надо было бы подобрать повыше и побелокуристей.       Пару раз он пересекся в Косом с Невиллом, один раз — с Шимусом Финнеганом и Дином Томасом, поел мороженого и с сестричками Патил, и с обеими хаффлпаффочками (на этот раз настоящими, причем Сьюзен при встрече на всякий случай продемонстрировала ему палочку и рассказала, какими именно словами он отправлял ее из туалета Миртл).       У витрины с «Молнией» он заметил Хиггса, который тяжело вздыхал, глядя на табличку «Цену уточняйте у продавца», но подходить не стал, чтобы не смущать слизеринца.       Учебники и все необходимые материалы были куплены, домашние задания сделаны, книжки прочитаны, а «Люмос» на барабанной палочке не получался, хоть ты тресни. Наверное, Гарри был недостаточно зол для этого, или, скорее, желание было недостаточно мощным.       Хедвиг уже успела слетать к мадам Боунс с вопросом и даже вернуться с ответом, который еще больше все запутал. Как выяснилось, настигнутый на лондонской улице Блэк одним ударом испарил тело Петтигрю (от него остался только палец, который вернули матери и торжественно захоронили, и окровавленная мантия) и убил двенадцать стоявших рядом магглов.       Гарри походил по букинистическим магазинам, но так и не нашел заклинания, которое полностью распыляло бы тело, за исключением пальца, оставляло мантию жертвы почти целой, только заляпанной кровью, и, пройдя через нее, уничтожало бы собравшихся вокруг людей.       Некоторые букинисты крутили пальцами у виска, некоторые смотрели на Гарри как на очередное воплощение Темного Лорда, но все отрицательно мотали головой. Мадам Боунс такое заклинание тоже было неизвестно.       Впрочем, там, на лондонской улице, Петтигрю мог скинуть мантию, а Блэк, теоретически, наколдовать не одно, а несколько проклятий, хоть это и противоречило показаниям свидетелей. В любом случае там творилось что-то странное, и Гарри подозревал, что есть какой-то неучтенный фактор, который сделает картину логичной, непротиворечивой, но полностью меняющей всю ситуацию.       В последний день перед школой Гарри решил пройтись по Косому вдумчиво: семейство Уизли должно было приехать из Египта, а Гермиона — из Франции. Однако первой ему, уже второй раз за день, попалась вездесущая Чжоу Чанг, на этот раз — под ручку со здоровенным светловолосым ловцом с Хаффлпаффа, Седриком Диггори. Гарри подумал, что этот принц вполне подходит, тем более, что на его мантии красовался такой же префектский значок, как у Перси Уизли два года назад, только, разумеется, не красный с золотом, а желто-черный.       — Гарри! — крикнула ему Чжоу. — Иди к нам! Представляешь, Седрик, — обратилась она к спутнику, — Гарри Поттер приходил к нам в дом каждый день, пока жил здесь, в «Дырявом Котле». И они замечательно поладили с папой.       — Он меня чуть не убил несколько раз, — буркнул Гарри, не желая ссориться с таким здоровенным кабаном ради девчонки, которая ему была в общем-то не нужна.       — Я и говорю — поладили. Того, кто ему не нравится, папа просто не замечает.       Взгляд барсука не сулил гриффиндорцу ничего хорошего.       — Поттер, — сказал он, когда Чжоу упорхнула поздороваться со своей подружкой Элоизой Миджен. — Можно попросить тебя об одном одолжении?       — Можно, конечно, — ответил Гарри, уже заранее зная суть просьбы.       — Отцепись от Чжоу, а? У меня с ней серьезно.       — Хороший выбор, Седрик, поздравляю! — улыбнулся Гарри. — И я к ней не цепляюсь.       — А чего она тогда только о тебе и щебечет?..       — А я знаю? Сам с ней поговори. Может, не будет каждый день со мной сталкиваться, — ответ был неудачен, и Диггори насупился.       — Хочешь проблем, Поттер? Предупреждаю…       — Та же история — они сами меня хотят, — попытался отмазаться шуткой Гарри. — Причем ты еще довольно добр, раз предупреждаешь, а то… — этот ответ был еще хуже. Лицо Диггори стало багровым.       — Представляешь, Седрик, — подбежавшая Чжоу взяла Диггори под ручку. — В прошлом году Гарри здорово помог мне открыть кое-что во мне самой, внутри!       Видимо, техника захватов была у Чангов фамильной: если папа в прошлом году смог поймать за наволочку домового эльфа, да еще и прятавшегося в камине, то сейчас Чжоу умудрилась двумя пальчиками удержать руку Диггори, уже совсем было собравшуюся со всего размаха потрогать очки Гарри.       — Я уж-жасно хочу мороженого, Сед, — прощебетала Чжоу и, не прерывая захвата, утащила хаффлпаффца к Фортескью.       Бурчание взбешенного барсука Гарри не разобрал, а вот ответ Чжоу был достаточно звонким:       — Ну почему? Он довольно милый!       «Некоторые обожают стравливать парней или заставляют тебя ревновать: другому глазки строят, а сами тебя за ручку держат, чтоб не свалил невзначай. Как подружка на месяц или два такая стервочка вполне подходит, если симпатичная, но вот серьезно на нее рассчитывать нельзя — или подставит, или решит, что ты недостаточно крут», — вспомнил Гарри лекцию подвыпившего майора.       И вздохнул.       В прилегающем к «Дырявому Котлу» конце переулка показалась целая россыпь рыжих голов — семейство Уизли, как обычно, заявилось за покупками не просто в последний день, а в последний момент. С удивлением (и еще каким-то непонятным и неприятным чувством) Гарри обнаружил среди них каштановую шевелюру Гермионы Грейнджер — видимо, ее родители остались сыты по горло волшебным гостеприимством в прошлый раз и попросили Молли с Артуром сводить дочку за покупками к новому школьному году.       — Дружище! — закричал ему Рон через добрую половину переулка. — Привет! Мы так рады, что у тебя все в порядке!       Гарри словно затянуло в водоворот. Сначала его обняла Молли, потом Гермиона, потом Джинни. Ему пожали руки Артур, Перси (правда, тот делал такой вид, будто он снизошедший до черни граф или даже герцог, видимо, из-за нового значка, который был вдвое больше прежнего по размерам), близнецы и, наконец, Рон.       Затем семейство с примкнувшей к ним мисс Грейнджер отхлынуло и умчалось за покупками, оставив Гарри на попечение Артура.       — Вас Министр попросил за мной присмотреть? — спросил Гарри, когда они сели за столик в небольшом пабе: мороженого Гарри не хотелось. — Это из-за Блэка? Он охотится за мной?       Артур смутился.       — Министр не хотел говорить тебе…       — Дамблдор тоже, — успокоил его Гарри. — Но я и сам догадался.       Про полученную от мадам Боунс информацию он решил не упоминать.       — Альбус был очень обеспокоен…       — Тем, что я съездил на могилу родителей? — удивился Гарри.       — Тем, что ты подверг себя ненужному риску, — нахмурился мистер Уизли.       — Насчет риска не спорю, — пожал плечами Гарри, оставляя за рамками вопрос ненужности. — Но мне кажется, что риск от того, что от меня все время что-то скрывают, намного больше. Это как идти с завязанными глазами — как бы тебе ни советовали или за ручку ни держали — все равно споткнешься.       — Дамблдор хотел бы, чтобы у тебя было нормальное детство.       — У Дурслей? — удивился мальчик; с каждым таким ответом Артур смущался все больше и больше.       — Молли хотела взять тебя с нами в Египет, — вздохнул мистер Уизли. — И вообще предлагала, чтобы ты жил в «Норе». Не думаю, что ты сильно стеснил бы нас. Тем более что благодаря этой даме в Лондоне нам стало слегка полегче. Молли прямо из Египта заказала ей всю необходимую одежду на этот год, причем нам хватило тех маггловских денег, которые эта Дейдре выручила за ее рукоделие. Представляешь, Гарри, Молли научилась не только звонить по телефону из другой страны, но и вызывать маггловское такси, и даже расплачиваться фунтами!       — Здорово! — непритворно обрадовался Гарри. — По поводу «Норы» — я правда был бы рад. А кто выступил против? Министр или Директор?       — Оба, — вздохнул Артур. — Но, тем не менее, ты в «Норе» всегда желанный гость! — спохватился он.       — Спасибо, мистер Уизли. Честно говоря, когда я надул тетушку и ее бульдога, а потом сбежал — я сначала подумал именно о «Норе», но Рон написал мне, что вы все уехали, вообще все! И насчет надувания — у меня не будет… неприятностей?       — Не думаю, Гарри. Во-первых, Надзор не зарегистрировал использования палочки, то есть это был случайный детский выброс. А наказывать за такие выбросы нельзя, иначе к выпуску в Хогвартсе оставалось бы не больше десятка студентов на курс, причем самых слабых. Конечно, кое-кто попытается использовать этот случай против тебя, но не думаю, что у них что-нибудь получится.       Гарри подумал, что поганец Добби в прошлом году действительно очень сильно желал, чтобы за его колдовство наказали именно Гарри.       — А, вот ты где, паршивец! — в паб, сверкнув глазами и снова чуть не споткнувшись о порог, влетела стажер Тонкс, она же Младшая, она же «Ханна Аббот», ее волосы были густо-фиолетовыми. — Только попробуй сбежать от меня еще раз!       — Ты о чем, Нимфадора?..       — НИКОГДА НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ТАК, АРТУР! — палочка стажерки уставилась в лицо мистеру Уизли, но тот только едва заметно подмигнул Гарри.       Видимо, гнев девушки был успешно перенаправлен, так что, очертив палочкой круг тишины, она обратилась к мальчику уже спокойнее:       — Завтра я повезу тебя на вокзал, побегунчик. И если ты попытаешься соскочить — я получила разрешение на использование любых заклинаний, кроме Непростительных, понял?       — Но, Ни… Тонкс, Министр выделил целых две машины… — попытался возразить Артур.       — Вы торжественно загрузитесь в них, и даже Гарри там будет, почти настоящий. А вот этого не в меру шустрого юношу повезу я, и радуйся, зайчик, что я снова не напялю на тебя то самое белое платьишко и парик!       Зайчиком Гарри еще никто не обзывал, и он подумал, а и правда, не удрать ли ему от этой нахалки еще раз?       — Гуляй пока, — милостиво разрешила ему стажер Тонкс, недобро прищурившись; видимо, Гарри слишком громко думал, — но завтра я разбужу тебя в семь утра, и если тебя не будет на месте…       Она развернулась и, чуть не боднув лбом очередную дверь, выскочила в Косой Переулок, меняя по дороге цвет волос на ярко-синий.       — Она ненавидит свое имя, — пояснил Гарри Артур, — поэтому лучше называть ее просто Тонкс. И она может менять внешность по своему желанию, это называется метаморфизмом. Поэтому мадам Боунс ее так ценит, она даже отдала ее в личные ученицы самому Грюму. Странно, что не она будет изображать тебя завтра…       Артур расплатился, и они вышли следом за Просто Тонкс. Той уже не было видно — хотя, если она действительно может менять внешность так же просто, как и волосы… Интересно, а что она делает с одеждой?       Внимание Гарри привлекли голоса неподалеку, рядом с магазином «Волшебный Зверинец», оба были ему хорошо знакомы.       — Сова! Ты хотела купить себе сову! — орал Рон. — А вместо этого взяла какое-то чудище, которое чуть не сожрало мою Коросту! Да еще и десять галлеонов за него отдала!       Мантия на груди Рона оттопыривалась и мелко дрожала, и Гарри понял, что Короста, крыса Рона, спряталась под одеждой хозяина и трясется от страха. Причина такого ее поведения сидела на руках у Гермионы.       — Мне просто стало жалко бедного котика, — объяснила мисс Грейнджер, — продавщица сказала, что он ждет своего покупателя уже несколько веков…       — Неудивительно, — буркнул Рон.       — …А я ему сразу понравилась. И, между прочим, это не просто кот, а наполовину низзл. Они очень умные и на их шерсть не бывает аллергии. К тому же я всегда мечтала о котенке, а он такой лапочка!       Гарри хотел бы сказать, где он видел таких лапочек, но не стал. Если бы кошки и собаки могли скрещиваться, он подумал бы, что здоровенный рыжий кот приходится не таким уж дальним родственником Злыдню тетушки Мардж. Его морда тоже была сплюснутой, как будто кто-то со всей силы врезал по ней кулаком, а лапы — кривыми.       Интересно, получится ли его надуть?       — А ты подумала о Коросте? — набычился Рон. — Ей же теперь никакого покоя не будет! Она и так вся облезла, от нервов, наверное, как будто Блэк охотится за ней, а не за Гарри. А теперь еще и этот живоглот…       — Живоглотик будет жить в нашей спальне, а Короста — в вашей, — резонно заметила мисс Грейнджер. — Кстати, о Коросте я подумала, в отличие от тебя. Держи, ты забыл это в магазине! — она протянула Рону пузырек, в котором плескалось что-то красное.       — Это крысиная микстура, — пояснил Рон, пряча пузырек в карман. — Короста уже совсем старая, ведь она живет в нашей семье двенадцать лет.       — А продавщица сказала, что обычно серые крысы живут три-четыре года, — заметила Гермиона, — и тебе следовало бы…       — …Поймать себе новую, ведь ваша семейка не в состоянии что-то новое купить, правда, Уизли? — это был Драко Малфой, бледный и белобрысый слизеринец, регулярно пытавшийся поиздеваться то над Гарри, то над Роном, то над Гермионой, хотя и без особого успеха; по крайней мере, Гарри пока удавалось выставлять дураком его самого. Хотя Рон чаще всего велся, и приятеля надо было выручать.       — Я рад, что ты можешь хотя бы купить что-то, Драко, ведь кроме отцовского кошелька, у тебя нет других возможностей заполучить что-либо, не так ли? — подмигнул бледной слизеринской моли Гарри.       Он перевел взгляд на отца блондинчика, Лорда Люциуса Малфоя, стоявшего за плечом Драко вместо привычных мордоворотов Крэбба и Гойла.       Лорд Малфой, крайне аристократического вида мужчина с белыми волосами, был тем самым темным колдуном, которого он в прошлом году сначала связал маггловской веревкой, а потом развел на те самые книжки и не только на них, совсем не только...       Впрочем, это было удачно: ему с Малфоями нужно было завершить еще одно дело.       — Лорд Малфой! — тут Гарри обозначил короткий вежливый поклон. — Разрешите мне сказать два слова Вашему наследнику?       Лорд надменно, хотя и с некоторой еле заметной долей неуверенности, кивнул в ответ. Гарри сделал шаг и, с этими самыми двумя словами — «За Локхарта!» — без замаха пробил Малфою-младшему под дых.       — Между мной и Вашим сыном остались кое-какие нерешенные вопросы с прошлого года, Лорд Малфой, — объяснил он высокому и еще недавно надменному блондину.       Тот пытался выдернуть из изящной, хотя и увесистой, трости свою волшебную палочку, которая, помня прошлогоднюю историю, всячески сопротивлялась этому, тогда как палочка Гарри уже смотрела в землю перед ногами Малфоя-старшего.       — Суть и детали этих вопросов, касающиеся Вашего сына, мистера Локхарта и некоего домового эльфа, Вы можете уточнить непосредственно у Драко, — он кивнул на согнувшегося и пытающегося вдохнуть слизеринца. — Если же Вы сочтете мои действия неправомерными — я полностью к Вашим услугам, Лорд. «Умнитс-с-са!» — последнее слово он прошипел на змеином языке серебряной змеиной же голове, служившей навершием палочки Малфоя и все еще яростно сопротивляющейся попыткам эту самую палочку обнажить.       — Локхарт, Наследник Малфой и домовик, брат мой? — услышал он за спиной голос Фреда.       — Ты думаешь, это будет круче, чем?.. — усомнился в ответ Джордж.       — Домовик, милашка Гилли и красавчик Драко? — поддержал близнецов незнакомый женский голос из собравшейся рядом толпы. — Неужели будет продолжение?! — тут женщина смущенно захихикала.       Гарри заметил, как на лице Люциуса Малфоя выражение бессильной ярости сменилось паникой, он подхватил Драко и скрылся, даже не заботясь о достоинстве.       Мальчик спрятал палочку под зачарованный бинт.       — Что это значит, Гарри? — услышал Поттер рассерженный голос мистера Уизли. — Неужели ты не понимаешь, как это опасно?!       — Опасно — это когда тебя считают неспособным ответить, — возразил Гарри. — А я именно отвечал.       — Так. Мы немедленно возвращаемся в «Дырявый Котел»!       Гарри даже не пытался возражать. С одной стороны его подхватил Артур, а с другой — непонятно откуда появившаяся Тонкс, что-то шипевшая прямо в ухо Гарри, так что он вполне мог бы и поджать ноги: донесли бы.       Такого прессинга он не испытывал никогда: Дамблдор обычно плел кружева, между ниточками которых всегда можно было проскользнуть, дядюшка просто и безыскусно орал, так что его попросту можно было игнорировать, если он не распускал руки, что бывало только по особым случаям, а пожилые леди и джентльмены, как правило, объясняли, за что подвергают воспитуемого тем или иным процедурам.       Артур и Тонкс же обрушили на него ураган не-пойми-чего, так что в голове мальчика держали оборону одновременно пять или шесть Маленьких Гарри.       Заставить этот ураган утихнуть Гарри смог, только когда ему удалось вставить в бесконечный поток упреков вопрос:       — А о каком продолжении говорила та леди, мистер Уизли?       Артур словно бы проглотил флоббер-червя, а волосы Тонкс внезапно стали розовато-красными. Она глупо хихикнула:       — А вот про это, Гарри, тебе еще рано знать! К сожалению, мне и начала-то не досталось, — непонятно пробормотала она, — все разобрали!       — Обычно мне говорят «рано знать», когда речь идет о Волдеморте. Ну или о Блэке, — ответил мальчик, чем вызвал окончательное смятение в атакующих рядах. Тем более что до того и Тонкс, и Артур вопили довольно громко и долго, а это обычно требует довольно-таки много сил и жутко выматывает.       Мистер Уизли заказал ужин прямо в комнату Гарри, категорически запретив тому спускаться в паб. Гарри поел и приступил к вдумчивому изучению специальной литературы, врученной ему в автобусе пожилыми джентльменами по секрету от пожилых леди.       За окном уже стемнело, когда Гарри услышал тихий стук в дверь. Он отодвинул щеколду и встал сбоку от дверного косяка.       Дверь противно скрипнула (Гарри добивался этого эффекта целый вечер второго дня после того, как он занял этот номер, миссис Кейн на примере своей калитки объяснила ему, как это делается), и две такие же бесшумные, как и он сам, тени проскользнули внутрь.       — Чего надо, джентльмены? — шепотом спросил Гарри, с помощью левой ладони (потому что в правой была, разумеется, палочка) направляя голос в дальний угол.       Тени подпрыгнули совершенно синхронно, но если одна (Фред?) направила палочку в тот самый дальний угол, то вторая (Джордж?) симметричным движением развернулась к Гарри.       — Уф-ф, напугал, — сказал Джордж, опуская палочку, Гарри и Фред тоже спрятали свое оружие.       — Ты спрашивал, приемный братец, что там за продолжение? — спросил Джордж, пряча в карман маггловский фонендоскоп, идею использования которого Гарри подарил им в прошлом году.       — О-о-о, — протянул Фред, — продолжение — это, братец, такая штука… Зажигай свет, только тихо!       Гарри зажег волшебную свечу на столе. Фред, машинально озираясь, засунул руку во внутренний карман куртки и достал не слишком толстую желтую книгу с большим черным квадратом посередине обложки. Книга была слегка обгоревшей по краям.       «Гилдерой Локхарт и Групповуха с Гномами», — прочитал название Гарри. Автор у книги отсутствовал, но имя «Гилдерой Локхарт» в названии располагалось так, что при беглом взгляде можно было решить, что и эта книжка принадлежит перу красавчика-профессора.       – Э-э-э?       — Ты помнишь, приемный братец, что происходило в кабинете Защиты От Темных Искусств на Валентинов День?       Гарри задумался.       — А ничего, — ошеломленно ответил он. — Ничего не помню. Помню только, что сидел в коридоре и не только сам едва со стыда не сгорел — чуть замок не подпалил задницей. А вот с чего именно я так смущался — не помню совсем, хотя и помню, что слышал… всякое.       — Вот то-то и оно, — вздохнул Фред.       — Мы-то были там…       — …Внутри…       — …Вместе с остальными пятью Пенни…       — …НО ТОЖЕ НИЧЕГО НЕ ПОМНИМ!       — …Кроме того, что тоже чуть не сгорели со стыда, — грустно закончил Фред.       — «Обливиэйт»? — спросил Гарри. Это заклинание он ненавидел лютой ненавистью. Хотя с другой стороны, в том случае… Вряд ли Пенни понравилось бы, что близнецы помнят даже не ее, а ее образ в… такой ситуации. Ну или если бы он сам помнил бы ее голос со стыдными интонациями. Так что придется смириться.       Близнецы вздохнули, разумеется, синхронно.       — Прочитай книжку, наш маленький приемный братец…       — …Ну или хотя бы картинки посмотри!       Гарри взял желтый томик и пролистал его.       — Это… типографский брак, что ли? — недоуменно спросил он.       Страницы казались совершенно пустыми, только их, страниц, номера, обгоревшие краешки и черные квадраты там, где теоретически должны были быть иллюстрации, нарушали белизну бумаги.       — Не-а. Чары Цензуры, — вздохнул Джордж.       — Если тебе нет семнадцати…       — …То, если они на что-то там наложены, то ты…       — …Просто не сможешь разобрать «там» ничего неприличного.       — А оно, как правило, самое интересное.       — Мама купила эту книгу в Египте, — вздохнул Фред.       — Она думала, что это еще один роман Красавчика Гилли, — пояснил Джордж.       — Она даже не обратила внимания на название…       — …Точнее, на вторую его половину.       — А потом, уже дома, она выбежала на улицу, совершенно красная…       — Закричала, что это стыд, разврат и поношение устоев…       — …Бросила книгу в очаг, где Билл пилаф готовил…       — …В Египте пилаф готовят только мужчины, потому-то мама и пошла почитать.       — Хорошо, что Билл был рядом и тихонько вытащил эту книжку, она даже обгореть толком не успела.       — А потом Билл, и Чарли, и даже Перси…       — Передавали ее друг другу и шептались…       — Пока книжка не дошла до папы.       — Папа сказал, что никогда не видел такого непотребства…       — …Но не выбросил ее, а спрятал, и от нас, и от мамы…       — …И мы ее, разумеется, нашли.       — Но ни прочитать, ни, тем более, посмотреть картинки не можем, ведь нам еще нет семнадцати!       — Мы все пробовали, даже Старящее Зелье пили!       — Но ничего не вышло!       — ЧТО ДЕЛАТЬ, ГАРРИ?!       — Я думаю, джентльмены, прежде всего вам стоит отдать эту книжку мне, — услышал Гарри голос Тонкс. — Ой, — просочившаяся в комнату девушка-аврор перевернула страницу. — Ничего себе… Хм-м… Получается, так тоже можно?! — то ли возмущенно, то ли заинтересованно спросила она.       — КАК? — хором спросили близнецы и Гарри. — КАК МОЖНО?!       — Эм-м… По-всякому, — шевелюра девушки теперь была ярко-ярко-розовой, она стояла дыбом, как семена-парашютики у одуванчика, и, кажется, даже немного светилась.       — Оказывается, можно по-всякому. Совсем по-всякому. Но вы, джентльмены, узнаете об этом через два года, а ты, зайчик, через четыре. А сейчас издание конфисковано на нужды Аврората!       — Стоп, — сказал Гарри, его палочка уже была в руке, но смотрела в пол. — Посмотри, Тонкс, что там на картинках? Точнее, кто там есть. Или… или я назову твое имя!       — Серьезная угроза, — фыркнула Тонкс. — Если я поняла, к чему ты… Никаких девушек, да и парней, кроме красавчика Гилли в... э-э-э… в разных видах… там нет, — она быстро перелистала книгу. — Точно нет. Только он и семь садовых гномиков. Спокойной ночи, джентльмены, — Тонкс вышла, прижав книжку к груди.       Гарри подумал, что МакКошка, вернувшая Дину Томасу камеру Колина Криви, ни в коем случае не допустила бы, чтобы кто-то из Пенни попал в кадр, тем более если им с близнецами поправили память. Но жестокость и изобретательность преподавательниц его впечатлила.       — Сегодня не наш день, — уныло сказал Фред.       — Но, может, мы поделимся с Гарри нашей великолепной идеей, которая пришла нам в голову сегодня у мадам Дейдре?.. — поднял бровь Джордж.       — Реванш у МакКошки действительно надо брать! — согласился Фред.       — Валяйте, парни!       — Гарри, скажи нам, во сколько…       — …В галлеонах, понятно…       — …Обойдутся семь десятков…