Гарри Поттер и Искусство Побега

      Гарри едва успел выскочить из каморки Филча и, спрятавшись в первую же попавшуюся нишу, сбросить мантию-невидимку, как двери Главного Входа распахнулись, и в зал повалили дрожащие от холода (и, возможно, не только от холода, но и от эманаций дементоров) студенты. Мальчика тоже слегка потряхивало — от волнения. Все-таки проникать в каморку Филча прямо за его спиной, пусть и будучи невидимым — не самое безопасное занятие.       — Гарри! — через толпу к нему пробилась группа сокурсников: Невилл, Дин, Гермиона и Лаванда, а перед ними шествовала Джинни Уизли, неся в руках длинный сверток.       — Это… — зачарованно произнес подошедший Рон.       — Это метла, — торжественно объявил об очевидном Дин. — Я же говорил тебе, Гарри, что мистер Уизли может все! Ну и я немного помог… — уже намного тише добавил он.       Гарри принял у Джинни сверток и бережно развернул бумагу. Рон за плечом Гарри печально сглотнул.       Н-да… Пожалуй, половина метловища от разбитого Гремучей Ивой «Нимбуса» все же осталась. Но вряд ли больше. Метла чем-то напоминала самого мистера Уизли — такая же неказистая, слегка кривоватая — к счастью, только в одной, вертикальной, плоскости, а ее разнокалиберные и отличающиеся по длине прутья хоть и были собраны в довольно-таки обтекаемый хвост, выглядели так же непричесанно, как остатки волос в рыжей с сединой шевелюре Артура.       Впрочем, конструкция была крепкой и легкой. Ладони ощутили спокойное тепло. Гарри присмотрелся повнимательнее. В отличие от оригинального «Нимбуса» кольца, скреплявшие прутья, были не металлические, а…       — Это шкура. Петрифицированная шкура василиска, — пояснил Дин. — Та самая. И я тебе скажу, что гравировать на ней руны было тем еще удовольствием! Мы с мистером Уизли убили на это два полных дня!       — Подожди, — сказал Гарри. — Но ведь…       — Это из доли близнецов, — сказала Джинни. — Они прислали один кусок папе. Сами. И не вздумай возражать. И, кстати, законцовка метловища обита той же самой шкурой! Мама половину каникул отмачивала ее в зельях, чтобы она стала хоть немного мягче. Она ворчала, что эта шкура там, в подземелье, не меньше трехсот лет пролежала!       — Посмотри на подножки, Гарри! — воскликнул Дин. — Мистер Уизли отнес остаток шкуры гоблинам, и они в обмен на нее сделали их из своей стали — под заказ. Они почти ничего не весят, вот попробуй!       Гарри обуревали сложные чувства. Стремена, обитые той же самой шкурой, действительно казались ажурно-невесомыми, но уж больно посконно и домотканно выглядел аппарат в целом.       — Новая метла, мистер Поттер? — услышал он голос подошедшего сзади Малфоя. — Хотя о чем я… «Уизли» и «новое» — это называется «оксюморон», если Вы, конечно, в курсе, что бывают такие слова. Мерлин мой, неужели Уизли трансфигурировали свое родовое гнездо в метлу?! Очень похоже! Вы знаете, — призадумался он, — мне надо проверить, не является ли это запрещенным приемом — сделать так, чтобы вся команда противника умирала от смеха.       Гарри обернулся. Малфой снова был аристократичен и несколько излишне изящен. На этот раз мелкому засранцу снова удалось процарапать броню Гарри, и это было очередным неприятным симптомом.       — Хорошо смеется тот, кто смеется последним, Малфой, — заметил гриффиндорец, придерживая одной рукой разъяренную Джинни, а другой, с зажатой в ней метлой — Рона.       Его самого из последних сил удерживал Спокойный Гарри.       — Хорошо смеется тот, кто смеется без последствий, мистер Поттер! Впрочем, падать с метлы Вам не впервой, три матча из шести, я прав? Впрочем… Я понял Ваш план. Вы надеетесь рассмешить этой метлой дементоров?       — Малфой, — услышал Гарри звонкий голос Гермионы и вспомнил, как все полтора месяца между тем самым матчем и каникулами она старалась взять его за руку или просто быть поближе каждый раз, когда их накрывало инфернальным холодом, — ты… Ты — подлец!       — Малфоев мало интересует мнение грязнокровок, — протянул блондинчик. Почему-то Гарри ожидал слова «магглорожденных», это было бы естественнее для его скучающе-вежливого тона, но и сам Малфой, и его тон внезапно изменились. — Сказать по правде, такие как ты, Грейнджер, интересны только… Впрочем даже в «этом» смысле лохматые грызуны лично меня интересуют мало.       Гермиона была стремительна, как атакующая кобра. Два быстрых шага — и точный удар в нос. Голова слизеринца дернулась, и он схватился руками за макушку, а не за лицо, что было бы логично.       — Ах ты… — разбрызгивающий текущую из носа алую кровь Малфой отскочил, доставая палочку, метла Гарри ударилась о пол, и семь палочек гриффиндорцев, включая и остролистовую палочку Гарри, тоже покинули карманы и кобуры, уставившись на слизеринца.       — Стоять! — раздался преисполненный презрения голос. — Мисс Грейнджер, пять баллов с Гриффиндора за нападение на ученика. Мистер Поттер, мистер Лонгботтом, мистер и мисс Уизли, мисс Браун, мистер Томас… Еще тридцать баллов с Гриффиндора за попытку проклясть ученика. А, да, еще пять баллов с мисс Грейнджер — за то же самое.       Гарри сделал шаг в сторону и, не отрывая палочку от лица Малфоя, бросил быстрый взгляд за плечо.       Исполненный презрения голос принадлежал вовсе не профессору Снейпу. За спинами гриффиндорцев стоял Седрик Диггори, значок префекта на его груди зловеще поблескивал, в правой руке хаффлпаффца тоже была палочка.       — Нападать всемером на одного — это так по-гриффиндорски, да, Поттер? — криво усмехнулся Диггори. — Вижу, это становится у тебя традицией. Палочки убрать. Мистер Малфой, Вы тоже спрячьте палочку и следуйте в Больничное Крыло. Я прослежу, чтобы смелые гриффиндорцы на вас не напали.       — Седрик, ты чего?! — изумленно воскликнула Джинни. — Малфой первым оскорбил Гермиону, и…       — Не «Седрик», мисс Уизли, а «Мистер Диггори». Ну или «Префект Диггори». И примите добрый совет — Ваши шашни с Поттером и Лонгботтомом до добра не доведут. А теперь прошу вас проследовать в свою башню.       — Мне две вещи непонятны, — пробормотал Гарри, когда они проскользнули в Общую Гостиную Гриффиндора и устроились в своем любимом Уголке-Без-Портретов. — Что Седрик меня еще с лета не переваривает из-за Чанг — это известно. Но на тебя-то, Невилл, он за что вызверился?       — Не знаю, — пожал плечами Лонгботтом, — может быть, из-за Клювокрыла?       — А он-то тут при чем? — удивился Гарри.       — Ну, Ба говорила, что Малфой-старший перед судом над Хагридом заходил к отцу Седрика, Амосу Диггори. Он работает в отделе контроля за магическими существами, и… Ба говорит, Диггори на суде пытался обвинять Хагрида так яростно, как будто…       — Как будто Малфой ему за это заплатил? — выдал Гарри версию самого лесничего.       — Ага. И он, Диггори в смысле, заявил Ба, что даже если Хагрида и оправдают, он точно добьется казни Клювокрыла.       — Ну… возможно, — с сомнением сказал Гарри. — А других причин, более личных, у него не может быть, как ты думаешь?       — Я про них не знаю, — пожал плечами Невилл. — Но ты прав. Он в поезде на меня зыркал, совсем как Квиррелл на тебя на первом курсе, когда никто не видел.       — Надо бы мне его потрогать, — решил Гарри. — Уж больно это все… немотивированно, во! Вдруг…       — Думаешь? — с испугом спросил Невилл, вспомнив, видимо, конец первого курса. — А… А вторая непонятность какая?       — Вторая непонятность — это то, что он упомянул нападение всемером. Единственный случай, когда мы били кого-то командой, это та история с дневником и василиском. Нас тогда как раз семеро было. А больше я что-то не припомню такого. Так что, может быть, ты не так уж и неправ.       — Может быть, ему Малфой нажаловался? — предположила Гермиона. — Я видела, как они в поезде общались.       — Может быть, — задумчиво сказал Гарри. — Может быть… Хотя, скорее, Сьюзен всем у барсуков рассказала, она же видела, как мы собирались.       — Пойдемте метлу испытаем, — предложил Дин. — Благо к нашему приезду всех дементоров подразогнали, я их и не чувствовал почти. Гарри, если ты боишься, я могу первым попробовать!       — С чего это мне бояться? — удивился Поттер.       — Ну... Ты так неуверенно на нее смотрел…       — Я уже летал на автомобиле, который твой учитель зачаровал, — возразил Гарри. — Так что с чего бы мне не доверять его же метле? Признаю, что тут у вас с Роном опыта больше, — двое гриффиндорцев подбоченились, вспомнив свое эпохальное прибытие в школу в прошлом году. — Но я-то если что и спрыгнуть могу!       Гермиона посмотрела на него с сомнением.       — В одном Драко прав, — сказала она, — редко какой матч у тебя проходит без приключений, Гарри Джеймс Поттер.       — Ну, следующая игра у нас с Рэйвенкло, так что ни Диггори, ни слизней там точно не будет. Так что обойдется, наверное…       — Между прочим, Малфой потихоньку тренируется на ловца, — заметила Лаванда. — Я видела его на поле с Крэббом и Гойлом прямо перед каникулами. И меня это немного беспокоит… — она кинула быстрый взгляд на Гермиону. — Ну, я понимаю — Диггори, он все же довольно симпатичный. Но Малфой…       Мисс Грейнджер выглядела озадаченной, но Гарри не понял этих девчоночьих заморочек.

***

      — Ну что? — обеспокоенно спросила его Джинни.       — Ну как? — с волнением осведомился Дин.       — Гарри, ты уверен, что это безопасно?! — мисс Грейнджер выглядела взволнованной.       — Отвечаю по порядку, — Гарри казался довольным, — Джинни, твой отец — настоящий волшебник. Дин, все просто прекрасно, спасибо тебе. Метла рвет как бы не вдвое быстрее, чем до ремонта. Гермиона, я уверен. На сто процентов уверен. Ни единого скрипа даже на выводе у самой земли, а в потоке она держится просто идеально.       — Ага, папа неделю прутики подбирал, — согласилась Джинни, — и гонял меня на ней вверх-вниз раз двадцать на дню.       — Ну вот, я опять пропустил все интересное! — закручинился Рон. — Отец сделал лучшую метлу в мире, а я ее даже не испытал…       — Лучшую? — услышали они ехидный голос с трибун. — Вы уверены, мистер Уизли?       — В этом уверен я, Хиггс, — ответил Гарри. — А ты тоже решил провериться? Ого! — не смог удержаться он, увидев, что именно держит в руках Терри.       — Да, — улыбнулся ловец Слизерина, — это «Молния», — он показал блистающую новым лаком изящную и даже с виду стремительную метлу. — И спасибо тебе, Гарри: в прошлом году благодаря тебе и, кстати, благодаря мисс Уизли, я неплохо выиграл, и мне не хватило совсем чуть-чуть. Так что пришлось снова делать ставку.       — Но я же…       — Со второй твоей игры я ставил на то, что когда-нибудь ты все же навернешься. Когда ты спрыгнул, во втором матче, мне почти удалось убедить Фреда и Джорджа, что это «оно», но «почти» не считается. А вот теперь был совершенно бесспорный случай, и мне хватило. Только не спрашивай, сколько я отдал в итоге, а то моя жаба меня прикончит.       — У тебя тоже есть жаба? — удивился Невилл.       — Воображаемая, — пояснил Хиггс, — но очень-очень жадная. Она меня чуть не задушила. Так что дважды подумай, прежде чем высылать мне брачный контракт от имени твоего замечательного Тревора. Ну что, Поттер — сравним?..       — А давай, — махнул рукой Гарри, — Гермиона — засечешь время?       — Только не жульничай, — подмигнул ему Хиггс. — На счет три?       — Идет. Один… два…

***

      — Ну… «Молния» — это все-таки «Молния», — разочарованно пробормотал Рон, когда они все вместе шли к замку.       — Ага, — сказал Гарри, — неплохая метла. Мне даже почти не пришлось свою придерживать, чтобы слегка-таки отстать от Хиггса.       — Он же просил тебя не жульничать! — возмущенно обернулась к нему Гермиона; Рон хлопал глазами, но на его лице медленно проступала улыбка пополам с завистью.       — Квиддич — это такая война понарошку, — возразил ей Гарри, успокаивающе подмигнув рыжику; он надеялся, что с улучшением благосостояния семьи Уизли тот прекратит завидовать ему по любому поводу, но пока это не помогало. — А война — это путь обмана. Не буду же я показывать ему все, на что способна моя метла, еще до матча! Кстати, Рон, Джинни, а почему бы вашему папе не начать делать метлы? Если они способны конкурировать с «Молнией», то…       — Папа проклят, — вздохнула Джинни. — Когда он уезжал из Персии, где он учился зачаровывать маггловские вещи, его учитель очень обиделся на него. И проклял. А проклятие учителя уступает только материнскому. И теперь папа не может повторить что-то, что он уже делал. Ну, руками делал, — уточнила она, бросив взгляд на близнецов. — Именно поэтому «Ночной Рыцарь» у нас всего один, ну, и летающих автомобилей больше ни у кого нету, только обычные, хотя и усовершенствованные. И мотоциклов летучих тоже нет. Поэтому он зарабатывает только на уникальных вещах, а такие заказы случаются не так часто.       — Жаль, что папа сделал такую метлу не для нас, — вздохнул Рон. — Если бы я знал, я бы отдал ему всю свою часть шкуры. Тогда меня точно взяли бы в команду!       — Ты же не ловец, — упрекнула его Джинни, — ты слишком тяжелый и длинный. Тебе если и пробоваться, то на вратаря. А ему скорость не нужна. Так что для Гарри быстрая метла важнее.       — Можно было бы напихать побольше прутьев, да и сами прутья сделать потолще, — горячо возразил Рон. — Ну да, скорость упала бы, зато приемистость…       — Подожди, — прервал его Гарри, — Джинни, если летающий мотоцикл в Англии всего один, то… Получается, что мотоцикл Хагрида заколдовал именно твой отец?       — Ага, — ответила Джинни, — только он делал его не для Хагрида, а для… — девочка не договорила.       — Судя по тому, что ты не хочешь говорить, для кого Артур заколдовал мотоцикл, он сделал его для Сириуса Блэка. В этом году каждый раз, когда кто-то так вот запинается и не решается назвать имя, по крайней мере при мне, за всем этим стоит Сириус чертов Блэк, — пояснил он.       — Да, — ответила та. — Извини, Гарри, но… У мамы с папой тогда родились близнецы, папе нужны были деньги, а Блэки — они же очень богатые. Сириус ему здорово заплатил, они даже «Нору» еще на этаж на эти деньги надстроили. Прости, пожалуйста!       — За что прощать? — искренне удивился Гарри. — Если твой папа заколдовывал мотоцикл в… В семьдесят восьмом, да?.. Тогда мой отец и Блэк были еще лучшими друзьями. А что случилось потом — кто мог такое представить?       — Отец так же говорил, — вздохнула Джинни, — что никто не мог представить, что Блэк предаст твоего отца, твою маму и тебя Сам-Знаешь-Кому.       — Слушай, Джинни, — почесал затылок Гарри, — а ты не помнишь, что они вообще про Блэка говорили? А то как я ни спрошу кого из взрослых, все только делают коровий взгляд и начинают кудахтать, как ваши куры: «Ах, как они дружили, ах, как Блэк с тобой играл, ах, как он мог предать…» Кроме Снейпа, конечно, тот не кудахчет, а шипит и зыркает, и теперь понятно почему.       — А почему? — заинтересованно спросил Рон.       — Ну, мой отец, Блэк, профессор Люпин, — при этом имени Гермиона сделала круглые глаза и открыла рот, — …и тот самый Петтигрю, которого убил Блэк, они были примерно как бли…       — Уймись, Короста! — Рон снова запихнул крысу в карман. — Гермиона, извини, но если твой зверь, — кивнул он на сопровождающего их с недобрым видом Живоглота, — опять будет охотиться на бедную Коросточку, я его прибью!       Живоглот презрительно фыркнул и отвернулся, продолжая следовать за ними по утоптанной тропинке.       — …Как близнецы, — продолжил Гарри. — Надо всеми шутили, а Снейпа доводили как могли. Я тут покопался в архивах Филча, многое узнал.       — Только не говори, что профессор Люпин был хулиганом вроде Фреда и Джорджа! — воскликнула Гермиона.       — Хорошо, не скажу. Сама почитаешь.       Гермиона надулась.       — Ну… — задумалась Джинни, — они говорили, что Блэк был немного психованным, но зато очень… открытым. У него все было буквально на лице написано. Так что самым странным было то, что он шпионил на… Тома и ничем себя не выдал до того самого дня. А еще он был твоим крестным, представляешь, Гарри?       — А ты-то откуда это знаешь?.. — удивился Гарри. Вроде бы разрешение на посещение Хогсмида он не показывал никому, кроме МакГонагалл, а в Годриковой Лощине Джинни не было.       — Эээ… — Джинни покраснела. — Ты… Ты только не смейся, но… Я раньше о тебе заметки собирала.       — И почему я не удивлен, — поддел он девочку. — И?       — И там, в старом-старом «Пророке», была заметка о твоем рождении. И крестным указан Сириус Блэк. Кстати, твой папа был крестным Невилла. Невилл же родился всего на день раньше тебя, а крестили вас вместе.       — Ой-ой-ой, — почесал затылок Гарри.       — Что тебя так удивляет?       — Да ничего особенного. Хм. Надо будет зайти к Хагриду и расспросить его, как к нему попал мотоцикл Блэка.

***

      — Гарри Джеймс Поттер, — уперла руки в боки Гермиона, когда они остались одни, — что это за перевод стрелок?       — Какой перевод? — прикинулся дурачком Гарри.       — С этим твоим «Ой-ой-ой». Что такого ты узнал от Джинни? И не говори мне про мотоцикл, это, ну, отчего ты в себя ушел, было позже!       — Помнишь наш разговор о Пророчестве? — спросил он. — И как директор меня готовит?       — Д-да.       — И я еще на первом курсе заметил, что Невилла он тоже готовит, в качестве запасного.       — Да, я помню про Зеркало, — ответила Гермиона, — Невиллу он тоже его показывал.       — И если я видел там живых родителей, — продолжил Гарри, — то Невилл видел своих здоровыми.       — Да, и как он плакал в коридоре, я тоже помню.       — Мы оба потеряли родителей, — загнул палец Гарри, — хотя и по-разному. Дамблдор нас готовит по одной и той же программе, — загнул он второй палец, — а теперь выясняется, что мы родились почти что в один день. И — кстати — к родителям Невилла Пожиратели пришли через несколько дней после… после того самого Хэллоуина.       — Библия! — прошептала Гермиона. — Библия и царь Ирод! Я же специально перечитала ту историю на каникулах…       — Значит, дата рождения тоже имеет значение для этого чертова пророчества! — сказал Гарри.       — Не ругайся, Гарри, это неприлично. Так. Мне надо будет заказать газеты за… август восьмидесятого, — сказала Гермиона, — не хочу просить у Джинни ее… коллекцию.       — Почему? — удивился мальчик. — Джинни довольно аккуратная, не то, что Рон. Вон как здорово она обложку на дневник в прошлом году приклеила, не различить было!       — Не хочу и все! — отрезала Гермиона.       Гарри оставалось только пожать плечами. Понимать девчонок он так и не научился.       — Ладно, — девушка сменила гнев на милость, — хоть ты и нелюбопытный чурбан, я все-таки расскажу тебе, как я провела каникулы. Я провела каникулы за-ме-ча-тель-но.       — То есть, в библиотеке.       — Нет, — ответила она, — и не надо твоих глупых шуточек. А то ничего не расскажу.       — Я буду нем как рыба, — кивнул Гарри: пожалуй, Гермиона смогла бы удержать в себе информацию, которой ей хотелось поделиться, целый день, а то и два.       — Я позвонила по тому самому телефону сразу после Рождества, — пояснила подруга, — и потом несколько дней подряд за мной приезжал один старичок, низенький, лысенький, но очень интересный. Он назвался мистером Бондом, но ясно же, что это не его фамилия!       — Думаю, да, — раз уж майор не представился Гермионе настоящей фамилией, Гарри не стал эту самую настоящую фамилию раскрывать. — И что?       — И мы разговаривали с ним, еще с одним джентльменом и двумя леди почти каждый день, часов по шесть, вот! И, конечно, я отдала им новую порцию зелья.       — А твои родители не возражали против таких отлучек? — изумленно спросил Гарри. — Ты же говорила, что после прошлого года стараешься им ничего не рассказывать!       — А я и сейчас не стала им этого говорить. Я использовала хроноворот, — пояснила ему Гермиона. — Кэб мистера Бонда ждал меня каждое утро с девяти часов в условленном месте. Примерно в два часа дня я уходила погулять, прыгала на пять часов назад, меня везли на какую-то ферму, я не запомнила дорогу… А когда меня отвозили обратно, я почти сразу же возвращалась с прогулки. Так что папа с мамой ничего не заметили, ведь я почти все время была у них на глазах.       — Умоталась наверное?       — Нет, Гарри. На самом деле, я слишком привыкла к нашему тридцатичасовому дню, и первые несколько дней была сама не своя. А потом я вернулась в привычный режим, и мама с папой только радовались, как много я сплю, гуляю и как хорошо кушаю.       — А на самом деле?       — На самом деле мы говорили о тебе и о той истории с Блэком, — засмущалась Гермиона. — Они даже не расспрашивали меня о волшебном мире, представляешь? Я так боялась, что придется опять нарушать закон, но мисс Перри, американка в этой твоей шляпе, на которую ты все время споришь, — Гарри понял, что речь идет о Делле Стрит, — успокоила меня, сказав, что у них и так достаточно источников информации. Зато они передали мне маггловское досье, касающееся убийства Петтигрю и еще двенадцати магг… человек. Ксерокопии, разумеется, потому что оригиналы почти не читаются, слишком многое там скрыто магией. Вот! — она протянула Гарри обычную канцелярскую папку. — Я, конечно, прочитала ее вместе с ними, но тут есть еще несколько писем тебе, и в них я не заглядывала.       — Спасибо, Гермиона. Я ее спрячу в лаборатории и внимательно посмотрю. Но…       — …Но знаешь, что сказали мне мистер МакКинли и его жена? — спросила девушка, явно имея в виду МакФергюссонов. — Они же оба полицейские, бывшие?       — Дай мне снова поспорить на шляпу, — нахмурился Гарри. — Они сказали, что даже с учетом того, что тут замешана магия — дело нечисто?       — Ты снова спас свой «Стетсон», Гарри, — важно заявила Гермиона. — Понимаешь… Они не разбираются в заклинаниях, но они подняли все документы и даже опросили заново некоторых свидетелей. Правда, что-то узнать им удалось только от тех, кто видел это все издалека: остальным волшебники потерли память. Ну и это довольно давно было же.       — Все равно интересно, — блеснул очками Гарри. — Рассказывай.       Конечно, он потом внимательно прочитает материалы, но ведь Гермиона, пока не расскажет все сама, не успокоится.       — Все показания сходятся в одном: они видели двух спорящих странно одетых мужчин. Именно из-за того, что они были странными, они их и запомнили.       — То есть Петтигрю мантию не снимал, — задумчиво сказал Гарри.       — Потом был взрыв. И… Он был не там, где стоял Петтигрю, а чуть в стороне.       — Взрыв… или вспышка… Она была одна?       — Одна, — кивнула мисс Грейнджер, — и это подтверждается не только показаниями, но и документами. Мантию волшебники, конечно, забрали, но сохранилось несколько фотографий. Ты знаешь, «неопознанный предмет одежды» на одной из них лежит с краю пешеходной зоны, у канализационной решетки, а взрыв был прямо посередине улицы.       — То есть странностей вокруг этого Блэка становится все больше, а их и до того не сказать чтобы мало было, — задумался Гарри. — Наверняка есть какая-то одна деталь, которая все с головы на ноги поставит.       — Мистер и миссис МакКинли тоже так считают, — подтвердила Гермиона, — и очень жалеют, что волшебники уничтожили большинство доказательств и потерли память свидетелям.       — …И сделали они это, разумеется, «совершенно случайно». Ладно, — подумав, сказал Гарри, — это я почитаю попозже. Надо все-таки попробовать разобраться самому. Пусть Блэк и не появлялся тут уже полгода, но… Но вы же не только об этом говорили?       — Не только, — призналась Гермиона, — они мне немного рассказали про тебя и про то, как ты жил там, в Литтл-Уингинге. Ты знаешь, иногда мне плакать хотелось, — сказала она. — Почему ты мне ничего этого не рассказывал?       — Не люблю жаловаться, — пожал плечами Гарри, — к тому же с недавних пор все поменялось, благодаря этим леди и джентльменам.       — Ага. Они замечательные. Кстати, ты знаешь, почему мистер Бонд в прошлом году подарил Джинни ту самую книжку с принцами и принцессами?       — Знаю. Он сам мне сказал. Джинни же с детства по мне с ума сходила, а все Уизли — они, знаешь ли, довольно целеустремленные, кроме разве что Рона. Так что рано или поздно меня на ней женили бы. А… э-э-э… мистер Бонд считал, что мне будет нужна независимость, а в такой большой и дружной семье ее не получишь и будешь все время под их дудку плясать.       Гермиона кивнула. Примеров ненависти Гарри к попыткам манипулировать им она наблюдала достаточно. И с недавних пор сама она ненавидела манипуляции как бы не больше Гарри.       — Ну и он специально подобрал книжку, где все принцы здоровенные, а не как я, — продолжил Гарри; Гермиона вздохнула. — А потом оказалось, что поскольку у волшебников с книжками, особенно с детскими, совсем плохо, для Джинни это было как удар по голове. Она ж ее по три раза в день перечитывала. А когда ее Невилл из Тайной Комнаты вынес, она его стала считать таким вот принцем из книжки.       — Шляпа точно распределила бы мистера Бонда на Слизерин, — сказала Гермиона. — И, Гарри…       — Да?       — Ты не мог бы… обучить меня кое-чему?