Его последнее желание (His last wish)

      Шла середина января.       Территория Хогвартса всё еще была покрыта снегом, и холодные зимние ветра пронизывали школу насквозь, превращая отдельные коридоры замка в абсолютно непригодные для использования помещения. Однако, даже то, что замок в течение нескольких последних месяцев находился в процессе восстановления, не стало препятствием для обучения студентов. В Хогвартсе всегда было предостаточно классных комнат для того, чтобы вместить всех юных волшебников и волшебниц.       Вместе с тем, крайне необычно было видеть кого-то, кто в это время года изъявил желание выйти на холод.       Впрочем, Гермиона Грэйнджер была кем угодно, только не обычной девушкой.       «Не так уж и плохо», - размышляла она. Высоко в небе светило солнце, и простые согревающие чары позволили ей разместиться на одной из неповреждённых скамеек во внутреннем дворе замка, не боясь отморозить себе пятую точку. Со всех сторон казалось, что Гермиона просто наслаждалась чтением своей книги в полном одиночестве на холоде. И если кто-нибудь в тот момент прошел бы мимо неё, он ни за что бы не заметил ни единого признака, хотя бы слегка намекающего на то состояние внутреннего смятения, в котором на самом деле находилась Гермиона.       Прошло несколько недель с тех пор, как она в последний раз разговаривала с Рональдом Уизли, со своим теперь уже бывшим парнем.       Факт, который сама Гермиона всячески старалась игнорировать, но волшебное сообщество сделало это практически невозможным. Казалось, каждому не терпелось узнать причину, по которой «Парочка из Золотого Трио» рассталась.       Между тем, совершенно очевидно пока было только одно – Рон воспринял разрыв их отношений крайне болезненно.       А почему? На данный момент только Гарри и Джинни были посвящены в детали произошедшего.       Рон и Гермиона выясняли отношения несколько часов.       Первоначальный план Гермионы был прост и включал в себя спокойное объяснение Рону, что несмотря на то, что она действительно любит его, и что он по-прежнему остается её лучшим другом, она больше не испытывает к нему никаких романтических чувств.       Но, видимо, этот план оказался неправильным.       И таким образом началось расставание века.       В самый разгар ссоры многое вырвалось наружу, даже то, о чем Гермиона и сама не подозревала до тех пор, пока слова сами по себе не слетели с её губ с сожалением.       Она считала, что у них и вправду нет ничего общего, и в самый неподходящий момент наговорила ему много лишнего… Что он был слишком незрелым для неё, и что ей нужен кто-то, кто будет с ней на одном уровне, интеллектуальном и эмоциональном.       В отместку он отпустил в её адрес все те мелочные и обидные комментарии, которые ей уже приходилось слышать, как от других людей, так и от самого Рона, что в конечном итоге лишь подтвердило её точку зрения.       Правда, самым ужасным был вовсе не его гнев. Худшее произошло к концу, когда Рон плюхнулся на диван и спросил её, встречается ли она с кем-нибудь ещё. В этот момент у Гермионы разбилось сердце, и больше всего ей хотелось, чтобы он знал, что совсем не это было причиной их расставания.       - Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. И… Я тоже хочу быть счастливой. Уверена, ты же и сам понимаешь, что у нас на самом деле ничего не выходит, так ведь, Рон? Это к лучшему.       Он отказывался взглянуть на неё, и она могла поклясться, что увидела медленно скользящую по его щеке слезинку.       - Просто уходи, Гермиона.       И она ушла. Это было меньшее, что она могла для него сделать.       По возвращении домой Гермиона чувствовала себя просто ужасно от того, как они закончили свои отношения, но ей стало ещё хуже, когда она вдруг осознала, что ощущает, будто с её души свалился огромный камень. Она чувствовала себя так, как будто освободилась.       Я отвратительна, - подумала Гермиона.       Но, тем не менее, она бесспорно испытала чувство облегчения, осознав, что больше не придется притворяться, будто ей не было больно в те моменты, когда Рон возмущался, что она так много читает, или, когда ей приходилось сталкиваться с его беспричинной ревностью из-за того, что она просто разговаривала с лицом мужского пола, кем бы тот ни был, скажем, Гарри или же её собственным отцом. Ей больше не нужно позволять своим словам понапрасну таять в воздухе тогда, когда она начинала обсуждать что-нибудь крайне интересное для неё, в то время как её парень просто насмешливо закатывал глаза.       Или, к примеру, то, что ей больше не придется его целовать и ощущать, что это было совершенно неправильно.       Гермиона обнаружила, что чувствует облегчение от всего этого, чувствует себя совершенно свободной здесь и сейчас на этой скамейке во внутреннем дворе Хогвартса. Она закрыла глаза, развернув лицо к ясному небу, и позволила солнечным лучам согревать её.       Ей помогало справляться с ситуацией то, что Гарри не отвернулся от нее и продолжал с ней разговаривать. И, конечно, Джинни никогда не заботило то, что велел ей делать брат (по-видимому, Рон приказал своей сестре держаться подальше от «предателей»). На самом деле, Джинни оказывала Гермионе огромную поддержку. В течение тех первых дней, особенно тяжелых из-за всеобщего давления и собственных призывов к здравомыслию, именно Джинни заверила её, что она сделала правильный выбор, и что Рону просто нужно время, чтобы хорошенько обдумать произошедшее.       Гермиона с того самого дня еще не встречала никого из остальных членов семьи Уизли, из-за чего всё ещё опасалась, что её самый большой страх мог превратиться в реальность, но Джинни снова оказалась рядом, чтобы убедить её в том, что никто из их семьи не обвиняет Гермиону в произошедшем. Ну, возможно, за исключением миссис Уизли.       И это больно укололо Гермиону.       Но слова Джоан Грэйнджер придали ей смелости. Её мама была права - она ничего не потеряет. И даже, если семья волшебников решит отвергнуть её, тогда… Туда им и дорога.       - … Ну и к черту их всех!- пробормотала она вслух.       - Кого к черту?       От неожиданности Гермиона уронила книгу и повернулась в ту сторону, откуда раздался голос.       Удивленно вскинув брови, на неё сверху вниз смотрел Драко Малфой. И тут же голос Фреда эхом раздался в её голове: «Ну ладно, я подожду и посмотрю, что будет. Возможно, я просто под впечатлением от того, что она врезала Малфою».       Губы Гермионы дрогнули в улыбке:       - Просто проклинаю семью Уизли, Малфой. О, и не стоит выглядеть таким довольным из-за этого, а не то я снова тебе врежу.       Светловолосый парень не смог сдержаться, и на его тонких губах появилась ухмылка:       - Наконец-то, одумалась.       Гермиона раздраженно выдохнула:       - На самом деле я проклинала не всех из их семьи, - продолжила она, подбирая упавшую книгу. Наставив на неё палочку, она высушила её с помощью заклинания.       Малфой усмехнулся:       - Да, я слышал про тебя и Уизелби. Разбил тебе сердце, да, Грэйнджер?       Гермиона поднялась, закатывая глаза:       - Не в этом суть, но вообще-то я сама порвала с ним, Малфой.       Одна из его бледных бровей изогнулась в удивлении, но слизеринец не стал развивать эту тему дальше. Казалось, никто в школе не хотел лезть в это дело, а те, кто пытался, оказывались первокурсниками, которые мало что понимали. Как будто, в школе существовало негласное соглашение не приставать к ней с вопросами, касающимися личной жизни. Или, по крайней мере, так она думала еще пару дней назад.       - Это потому что ты - героиня войны, и огромное количество учеников видело, как ты сражалась рядом с ними в битве за Хогвартс, - сказал Невилл. - Здесь люди уважают тебя.       - А еще, должно быть, мы запугали некоторых студентов, которые намеревались беспокоить тебя, - сказала Полумна. – Это была идея Джинни.       Рыжеволосая ведьма злобно улыбнулась:       - Моё чучело летучей мыши тоже требует к себе определённого уважения здесь.       Малфой прервал размышления Гермионы, кивнув ей, чтобы она следовала за ним на их следующий урок.       Пока они молча шли в класс, Гермиона добавила еще кое-что к своему мысленному списку причин, по которым она приняла верное решение, положив конец их с Роном отношениям.       После возвращения в школу Драко стал гораздо меньшей задницей, чем был в прошлом. Каждый раз, когда они встречались глазами, он кивал в знак приветствия, будучи всегда вежливым и внимательным. Больше никаких оскорблений или унизительных взглядов, со злостью брошенных в её сторону.       Поначалу Гермиона терялась в догадках, но потом быстро поняла, что Малфой чувствовал вину и раскаяние за всё, что случилось.       Всякий раз, когда он оказывался рядом с Гермионой, его взгляд скользил к её руке, и каждый раз при этом он выглядел так, будто его терзает чувство вины.       Однажды Гермионе это надоело, и после урока она отвела его в сторону, чтобы объяснить раз и навсегда, что она не винит его в том, что сделала с ней его безумная тетка.       Он выглядел смущенным и избегал её в течение нескольких дней, вероятно решая, можно ли доверять сказанному. В итоге он проглотил свою гордость, и с тех пор они поддерживали отношения, разговаривая друг с другом. Они не стали друзьями, но между ними установилось взаимопонимание - неизбежное следствие того, что они подловили друг друга на регулярном потирании левого предплечья.       Когда несколькими неделями ранее, отправившись на зимние каникулы, Гермиона вышла из поезда на платформе 9 и ¾, где должна была встретиться с Роном и Гарри, она, между тем, допустила ошибку, заговорив с Малфоем прямо на глазах у своих лучших друзей.       Они даже не обнялись, Мерлин, они едва перекинулись парой слов, просто пожелав друг другу приятного Рождества и помахав на прощание. Но, заметив это, Рон немедленно надулся, а Гарри просто выглядел растерянным.       - Ты что делаешь, Гермиона? Ты разговариваешь с Малфоем?       - Я просто пожелала ему счастливого Рождества, Рональд. Что, так трудно в это поверить?       - Малфою? Рождества? Счастливого? Гермиона, ты вообще слышишь себя?       - Да, Рональд. Еще раз – в чем проблема?       - Это Малфой. Он злобный мерзавец!       - Рональд, ты что, ничему не научился после войны? Люди меняются.       Гермиона бросила взгляд на стоявшего рядом с ней чистокровного волшебника. Да, люди менялись. Но Рон застрял в своих убеждениях, отказываясь признавать, что чаще всего мир делится не только на черное и белое, во всём есть и темная, и светлая сторона.       А иногда ваше отношение к людям может измениться даже после того, как их не стало…

***

      Когда последний на сегодня урок закончился, Гермиона решила пропустить обед и направилась прямиком в гриффиндорскую башню.       Она прошла через портретный проём («Laudatores temporis acti») (8) и вприпрыжку помчалась в свою спальню.       Её чемодан лежал под кроватью, и Гермиона, опустив свою школьную сумку прямо на пол, вытянула его из-под кровати и открыла.       В прошлый раз, когда она погружалась в Омут памяти, она была расстроенной, нуждающейся в чём-то, что могло отвлечь её внимание. В этот раз Гермиона чувствовала себя намного счастливее.       Давай посмотрим, что внутри пузырька под номером четыре, да, Фред?       Гермиона обнаружила, что ощущает себя слегка виноватой из-за того, что на какое-то время забросила дар Фреда, но в последние несколько недель всё её внимание было захвачено разрывом отношений с Роном, и она никак не могла отвлечься от произошедшего. Гермиона оправдывала себя тем, что ей следовало подождать до тех пор, пока она сможет полностью сосредоточить свое внимание на другом. Сегодня она ощутила, что готова, и теперь внутри неё нарастало предвкушение.       Гермионе хотелось поскорее продолжить узнавать, каким человеком был Фред Уизли. Она хотела обратить внимание на то, чего не замечала раньше.       С этими мыслями она поудобнее устроилась на кровати, поместив перед собой Омут памяти. Погрузившись в первое воспоминание из четвертого флакона, она нервно засмеялась.       Ну, конечно же, это должна была быть Нора, как с уверенностью думала Гермиона, теперь запретная для неё на всю оставшуюся жизнь.       Она поближе рассмотрела окружающую обстановку.       Комната братьев была чище, чем ей когда-либо доводилось видеть. Кровати близнецов приведены в порядок, и всевозможные безделушки, обычно покрывавшие пол, куда-то исчезли.       С правой стороны Гермиона увидела Фреда, одетого в маггловскую футболку и джинсы. Рядом с ним в точно такой же одежде стоял Джордж. Он помогал брату забрасывать в шкаф их вещи.       После того, как они отправили туда несколько свитеров, Фред повернулся оглядеть чистую спальню и оценить результаты их с братом труда:       - Этого должно быть достаточно. Билл и Чарли не слишком требовательны.       - В отличие от нашей мамы, - сказал Джордж.       Фред отмахнулся от него:       - Ей сейчас не до этого, у нее и так достаточно забот. Чудо-мальчик останется у нас до конца каникул. Мне кажется, если бы Рон не был несовершеннолетним, она бы заставила его перепробовать все заклинания из тех книг Локонса.       У Гермионы слегка свело живот. Не прошло и пяти минут, как уже упомянули Рона на пару с его матерью.       Она сделала над собой усилие, чтобы успокоить нервы. То, что случилось между ними, уже произошло, и теперь не было смысла беспокоиться. Тем более, это не имело никакого отношения к Рону. Гермиона делала это для Фреда. В память о нём.       Преисполнившись решимости, она возвратила своё внимание к происходящей сцене.       Рыжеволосый парень, о котором шла речь, сел у стола лицом к окну, и Гермиона увидела, как Джордж присоединился к нему, присев на одну из кроватей.       - И кстати о Гарри, надеюсь, ты не забыл про другого нашего гостя, - спросил Джордж, многозначительно пошевелив бровями, и слегка подпрыгивая на кровати.       Фред вздохнул:       - Нет, не забыл, но я не понимаю, почему это так тебя забавляет, Джордж?       Тот ухмыльнулся:       - Ты признался в том, что увлечен девушкой, Фред.       - Вот именно. Просто увлечен. И всё.       Джордж прекратил пружинить на кровати, но не сдался:       - Этим летом вы будете жить под одной крышей. Вы вместе поедете на Чемпионат мира. Вы будете рядом друг с другом почти двадцать четыре на семь. Честно, ничего?       - Во-первых, - сказал Фред, - мы проводим под одной крышей целый год в школе. Во-вторых, Гермиона на самом деле не любит квиддич. Я сомневаюсь, что мы сможем разделить радость по этому поводу. И, в-третьих, - Фред посмотрел своему близнецу в глаза, - я и вправду не понимаю, почему ты продолжаешь настаивать на этом, брат.       Джордж пожал плечами:       - Просто не хочу, чтобы тебе потребовалось больше времени, чем нужно, чтобы понять свои чувства, - внезапно широкая ухмылка расплылась на его лице. – Но я недооценил, каким тупым ты можешь быть.       - О чем ты?       - Ты даже не заметил, что называешь Грэйнджер по имени, не так ли?       Фред замер с остекленелым взглядом, заново проигрывая их разговор в голове.       - Нет, но… Я… Ну и что с того, что я назвал её Гер…- Фред понизил голос, - …мионой.       Прелестно…       - Понимаешь, парень, который просто заинтересован девчонкой, не будет краснеть, как Дамблдор в то Рождество на втором курсе, когда его поцеловал в щеку чересчур напившийся Флитвик, - сказал Джордж. – У тебя, приятель, всё серьезнее.       - То есть, ты имеешь в виду, что Дамблдор интересуется Флитвиком?       - Нет, я имею в виду, что тебе следует правильно понять свои чувства.       Фред не ответил. Затем, словно Люмос озарил его голову:       - Ты хочешь отвлечь меня, - сказал он, растягивая губы в улыбке, и увидел на лице брата выражение полного замешательства.       - Что?       - Не переживай, я не стану на твоем пути, и продолжу подыгрывать в этой игре, если тебе от этого лучше.       - Честно, я без понятия, о чем ты говоришь.       Затем снизу послышался крик мистера Уизли:       - Все, кто хочет помочь мне забрать Гермиону, спускайтесь сейчас же вниз.       Джордж подскочил на ноги:       - Несмотря на то, что ты хоронишь свои чувства под слоем отрицания, я всё еще думаю, что тебе захочется побыть настоящим джентльменом, чтобы помочь Грэйнджер с её чемоданом. Пойдем?       Знакомая спальня превратилась в знакомую гостиную.       - У вас очень милый дом, мистер и миссис Грэйнджер, - сказал Фред.       Мама Гермионы улыбнулась:       - Спасибо, дорогой. Вам бы не хотелось осмотреть дом, Артур? – миссис Грэйнджер и отец Гермионы повернулись к мистеру Уизли. – У нас есть широкий выбор маггловских приборов, которые могли бы Вас заинтересовать для более тщательного изучения.       Мистер Уизли засиял, как рождественская ёлка:       - С удовольствием! – он повернулся к сыновьям. – А вы пока помогите Гермионе спустить чемодан, и мы скоро отправимся в путь.       Рон, Фред и Джордж переглянулись между собой. Если их отцу дали волю в маггловском доме, им придется ждать гораздо больше, чем несколько минут.       На лестнице послышались поспешные шаги, и вскоре с гостиной появилась девушка с густыми волосами:       - Мне так жаль, но мои книги отказываются вмещаться в чемодан!       - Привет, Грэйнджер, - сказал Фред.       - Привет, - она осмотрела комнату, - а где мама и папа?       - Они показывают нашему папе дом, - ответил Рон.       - Оу, ну, я надеюсь, это не займет слишком много времени, - сказала Гермиона, прикусив губу.       Рон фыркнул:       - Давай просто спустим твой чемодан, чтобы у него не было оправдания оставаться тут до ночи.       Гермиона улыбнулась:       - Верно. Он наверху, сюда, - сказала она и повела их вверх по лестнице.       Так как Гермиона-воспоминание повернулась к ним спиной, она пропустила то, как Рон и Фред одновременно последовали за ней, столкнувшись на лестнице. Джордж устало тряхнул головой, двинувшись вслед за ними.       Реальная Гермиона хихикнула.       Сцена поменялась.       - …А с полученными баллами по СОВ вам бы следовало гораздо больше сосредоточиться на учёбе, чем на этом вашем магазине приколов, - вопила миссис Уизли.       Близнецы получали очередную порцию неприятного выговора от своей матери. К счастью, в этот раз Гермионе придется заново пережить лишь последнюю его часть. Первый раз был довольно таки ужасным. Они с Роном и Джинни сидели в комнате последней и слышали всё до последнего слова.       После того, как на них наорали, близнецы удалились в комнату, и Гермиона последовала за ними вверх по лестнице. Обиженные близнецы пошли в комнату Рона, поскольку их собственная уже была занята Биллом и Чарли. Они легли на кровати, уставившись в потолок, и дух поражения тяжело повис в комнате.       Гермионе стало их жаль.       - Она не верит в нас, - заявил Джордж.       Фред усмехнулся:       - С чего бы ей в нас верить, если она сравнивает нас с Перси? Великий министерский работник…       - Как бы мне хотелось, чтобы она поняла, что это хорошая идея.       - Я знаю… и не только она…       - Если ты говоришь о Грэйнджер…       Фред резко приподнялся и сел на кровати:       - Ты видел, как она впечатлена новостью о Перси? Ещё хуже, чем в прошлый раз, когда она узнала, что его назначили старостой школы, - Фред тряхнул головой. – Забудь о том, что я интересовался ею, Джордж. Ей нравятся такие типы, как он, а не такие парни, как я, которые едва могут наскрести приличный балл по СОВам.       Это заявление застало Гермиону врасплох. Она никогда и подумать не могла, что Фреда заботили его оценки, и, тем более, что он мог расстраиваться по этому поводу из-за неё.       - С каких это пор кого-то из нас волнуют оценки? – сказал Джордж, выражая вслух мысли Гермионы.       Его брат не ответил.       - Ты крайне подавлен, - продолжил Джордж.       Фред потер шею и кивнул, соглашаясь с братом.       На минуту воцарилось молчание, но потом снова заговорил Джордж:       - Завтра мы увидим этого мерзавца, кузена Гарри. Как ты смотришь на то, что я мог бы оказать тебе честь, предоставив право подкинуть этому гаду ириску «Гиперъязычки»?       Фред просиял:       - Это было бы потрясающе.       Потом Нора исчезла, и Гермиону окружили бескрайние просторы природы.       Было еще ранее утро, тёмное небо слегка светлело по мере того, как на горизонте восходило солнце. Гермиона только что добралась до вершины холма. Как она поняла, это был Стотсхед Хилл (9). Они собрались там, чтобы с помощью портала отправиться на Чемпионат мира по квиддичу.       Фред и Джордж, хоть слегка и задыхались, однако и близко не были измождены так, как Гермиона (во всяком случае, так, как она запомнила свое состояние в тот момент). Она предположила, что, будучи игроками в квиддич, должно быть, они были более спортивными, чем девушка, проводящая всё свое свободное время за чтением.       Гермиона увидела, что, достигнув вершины холма, Фред постоянно оглядывался через плечо до тех пор, пока не заметил, что её более юная версия тоже благополучно добралась. К слову сказать, пришла она самой последней.       Они начали искать портал, и через несколько минут Амос Диггори крикнул, что нашел его, тем самым дав знать о своем присутствии.       Бородатый волшебник и его сын были представлены мистером Уизли.       Чувство глубокой грусти, обычно сопровождающее имя Седрика, охватило Гермиону и в этот раз.       Седрик посмотрел на них.       - Привет, - сказал он, и при этом его серые глаза ярко сияли, несмотря на то, что ему пришлось подняться в два часа ночи.       Гермиона вспомнила, как думала тогда о том, насколько же привлекательно он выглядел…       Какого гиппогрифа…       И вправду, при появлении пуффендуйца миниГермиона позволила небольшой признательной улыбке появиться на своих губах, и даже обменялась понимающим взглядом с Джинни. А вместе с тем реальную Гермиону застало врасплох, что в тот момент Фред бросил взгляд в её сторону и всё увидел. Теперь она заметила это.       Когда все поприветствовали Седрика в ответ, лишь Фред и Джордж промолчали.       Странно…       Мистер Диггори, едва осознав, что с ними был Гарри, начал хвастаться своим сыном.       - Седрик рассказывал нам, как играл против тебя в прошлом году… Я ещё сказал ему тогда: «Да, Сед, тебе будет, что рассказывать внукам, правда… Ты победил Гарри Поттера!».       Гарри выглядел так, как будто не знал, что на это ответить, в то время как Фред прошипел себе под нос так тихо, что только его брат-близнец (и теперь, конечно, реальная Гермиона) смогли услышать:       - Только потому, что из-за дементора Гарри упал с метлы…       Фред и Джордж сердито нахмурились.       - Гарри сорвался с метлы, пап, - пробормотал Седрик смущенно. – Я же говорил тебе… Это был несчастный случай…       - Да, но ты же не сорвался с метлы, не так ли? – продолжил Амос, видимо, абсолютно не замечая неловкость, нарастающую между членами команды Гриффиндора и Седриком. Последнему сильно хотелось, чтобы они знали, что он не считал себя лучше Гарри. – Всегда скромный, наш Седрик, всегда джентльмен… Но выиграл лучший. Уверен, Гарри сказал бы тоже самое, да? Один падает с метлы, другой нет. Не нужно быть гением, чтобы сказать, кто лучше летает!       -… безусловно, - с сарказмом фыркнул Фред, заставляя настоящую Гермиону приглушенно хихикнуть. Джордж, который и в этот раз был единственный, кто услышал брата, боролся с усмешкой.       Они встали вокруг портала, гадкого старого ботинка, и каждый из девяти человек ухватился за его крошечный кусочек. Гарри втиснулся между Роном и миниГермионой.       Гермиона увидела Фреда, стоявшего по другую сторону от её юной копии, и неловко пытавшегося не прикоснуться к ней какой-нибудь частью тела, однако эта миссия была провалена, и его рука легла на портале почти поверх её.       Реальная Гермиона не могла не улыбнуться. У нее создалось впечатление, что этот флакон полон таких же восхитительных воспоминаний, и с нетерпением ждала их. Она и вправду никогда раньше не замечала эту часть Фреда - часть, которая не была такой самодовольной и уверенной, и у Гермионы действительно создавалось ощущение, будто она заново узнаёт его. Не говоря уже о том, что его смущение было самым очаровательным из того, что она когда-либо видела.       - Три… два… один…       И в тот же миг портал перенёс их. По прибытии на место только мистер Уизли, мистер Диггори и Седрик остались стоять на ногах, остальные упали на землю.       Рон с Гарри врезались друг в друга, а Гермиона осталась лежать на спине с закрытыми глазами, постанывая от боли. Фред потерял равновесие и почти упал на неё сверху, но в последнюю секунду перед тем, как его колено коснулось травы, ему удалось уклониться в другую сторону, при этом столкнувшись со своим близнецом.       - Ой, отвали, - приглушенно рявкнул Джордж.       - Это было слишком близко, - пропыхтел Фред.       Всё дематериализовалось, и началось другое воспоминание.       Гарри, Рон и Гермиона приближались к палатке, неся вёдра с водой.       - Вас только за смертью посылать, - проворчал Джордж.       - Встретили несколько знакомых, - сказал Рон, ставя воду на пол. – А вы еще даже огонь не развели!       - Папа развлекается со спичками, - сказал Фред, который, как показалось Гермионе, разрывался между наслаждением и отчаянием.       Вокруг мистера Уизли вся земля была усыпана множеством испорченных спичек. В конце концов, ему удалось зажечь одну из них, но от удивления он тут же её уронил.       - Давайте я помогу, мистер Уизли, - мягко предложила юная копия Гермионы, и, взяв коробок, показала, как правильно зажигать спички.       С лица Фреда исчезло всё раздражение, уступив место изумлению… И теперь он смотрел на юную волшебницу с обожанием.       Гермиону бросило в жар.       О, держи себя в руках, женщина… он смотрит даже не на тебя, он смотрит… ну… на молодую тебя…       Наблюдая за тем, как Гермиона-воспоминание учит его отца фокусу поджигания спичек, Фред продолжал улыбаться, пока небольшой пинок от брата не вывел его из этого ошеломленного состояния.       - Тебе следовало бы стереть с лица эту одурманенную ухмылку, если только ты не хочешь, чтобы она узнала, что ты уже планируешь вашу свадьбу, - прошептал Джордж, едва подавляя смешок.       - Заткнись ты.       Окружение изменилось с пространства возле палатки на пространство внутри неё.       После матча между Ирландией и Болгарией все громко обсуждали понравившиеся моменты. Даже четырнадцатилетняя Гермиона присоединилась к обсуждению.       - Я действительно думала, что они разобьются, - сидя рядом со своей кружкой горячего шоколада, воскликнула миниГермиона, когда они стали говорить о последних минутах матча.       - А я сказал тебе, что они не разобьются, точнее, я имел в виду, что Линч разобьется, но Крам – величайший ловец во всем мире! – объяснял Рон с лицом, охваченным полнейшим благоговением.       Джинни захихикала:       - Думаю, ты влюбился, Рон.       Все засмеялись, а уши Рона тут же покраснели. Он велел им отвалить, но тут же продолжил восхвалять Крама.       Фред вернулся из ванной и взял одну из чашек. Потягивая теплый напиток, он спросил:       - Что я пропустил?       Гарри усмехнулся:       - Только неугасаемое пламя любви Рона к Виктору Краму.       В ответ Фред ухмыльнулся:       - А, да, всеми любимый болгарский бон-бон. Из вас могла бы получиться отличная пара, Рон, - сказал он, подмигнув брату.       - Да-да, - проворчал Рон.       Фред сделал еще один глоток и заметил, что Гермиона странно на него смотрит:       - В чем дело, Грэйнджер?       - Эмм, просто это… ну, это моя чашка, Фред, - ответила она, показав на кружку в его руках.       На секунду он округлил глаза, уставившись на кружку, но потом быстро спохватился:       - Правда? – он приподнял кружку, исследуя её, и потом снова посмотрел на Гермиону. – Прости, что ограбил тебя, Грэйнджер. Вот что, давай я сделаю тебе новый. Или ты могла бы просто взять мою кружку, так будет справедливо.       Она улыбнулась:       - Да нет, не надо, все в порядке. Впрочем, спасибо.       Услышав об этом обмене, Джордж высказал предположение, достаточно громко для того, чтобы все могли услышать:       - Ой, Фред, признайся, ты взял её чашку только для того, что получить от неё опосредованный поцелуй, да?       Большинство из присутствующих добродушно засмеялись. Билл посмотрел на молодежь умилительным взглядом, в то время как Гермиона из воспоминания и Фред слегка порозовели.       У Рона же было такое выражение, словно его лицо обмазали драконьим навозом:       - Ничуть несмешно, Джордж.       Хихиканье сошло на нет, и легкое напряжение начало нарастать до тех пор, пока не раздался грохот, и шоколад из разбитой кружки Джинни не начал растекаться по всему полу.       - Господи! Ваша сестра заснула, - сказал мистер Уизли, кивнув в сторону Джинни. – Думаю, это как раз подтверждает, что уже поздно, и вам пора спать. Всем вам.       Послышалось несколько слабых недовольных стонов, но никто не стал возражать.       - Экскуро, - произнес Чарли, и беспорядок на полу исчез.       Перед тем, как отправиться в кровати, они начали убирать стол.       Эти звуки разбудили Джинни, она несколько раз моргнула и зевнула. Осмотревшись вокруг, она подошла к Фреду, схватила его за руку и прошептала:       - Теперь ты мне должен.       - Что? – спросил тот удивленно, но Джинни уже сбежала, присоединившись к Гермионе, и выглядела она при этом на удивление слишком проворной для человека, который якобы только что проснулся. Девочки ушли в свою палатку.       Гермиона ахнула.       Джинни знала? Всё это время она знала и никогда мне не говорила?       До того, как это новое открытие окончательно смогло уложиться в её голове, в воспоминании всё потемнело.       Они были в лесу, стояла кромешная тьма, и неподалёку слышались крики и взрывы. Случайные вспышки света озарили полные ужаса лица Фреда, Джорджа и Джинни. Слегка споткнувшись, Фред всё-таки зажёг свою волшебную палочку, и они продолжили пробираться через деревья, пока Джинни внезапно не остановилась.       - Фред! Фред! Отпусти мою руку!       - Мы должны доставить тебя в безопасное место, Джинни! Не упрямься!       - Нет, ты не понимаешь! Другие… Их нет!       Фред и Джордж резко остановились и развернулись.       - Мы должны вернуться! – продолжила Джинни.       Близнецы посмотрели друг на друга.       - Джинни, те люди в капюшонах были очень похожи на Пожирателей Смерти, - сказал Джордж мягким тоном. Он не собирался быть снисходительным, и Гермиона сделала вывод, что он, вероятно, просто пытался заставить свою сестру понять всю опасность ситуации, в которой они находились. – Они старые последователи Сами-Знаете-Кого.       Джинни выглядела так, будто вот-вот расплачется:       - Вот именно! И что, по-твоему, они сделают с Гарри, если увидят его? – Джинни повернулась к Фреду, глаза её были полны слёз, но голос ни разу не дрогнул. – Ты видел, что они делали с теми магглами. Представь, что они сделают с Гермионой. Она же магглорождённая!       Фред вздрогнул, как будто сестра только что влепила ему пощечину.       Джордж, казалось, испугался, что и брат, и сестра - оба близки к тому, чтобы потерять спокойствие:       - Послушайте, они вполне способны защитить себя самостоятельно, и кроме того, - продолжил он, когда Джинни уже открыла рот, чтобы возразить, - я уверен, что они добрались до леса вместе с нами. Они будут в безопасности вдали от толпы.       Джинни свирепо смотрела на своего старшего брата, который в свою очередь сохранял строгое выражение лица.       Сильный порыв ветра закачал деревья, и на них зашелестела листва.       - Я… - начал Фред, и голос его был едва громче шепота. – Я думаю, нам следует вернуться.       - Что? – в один голос воскликнули и Джордж, и Джинни. Только Джордж произнес это так, будто не мог поверить своим ушам, а Джинни – почти с триумфальной улыбкой.       Фред тряхнул головой:       - Хотя не сейчас. Всё ещё слишком опасно. Не смотри так на меня, Джин, ты же знаешь, что это правда. Мы немного подождём, а потом попытаемся вернуться обратно к палатке. Гарри, Рон и Гермиона, вероятно, будут ждать там.       - Но…       - Тем временем мы можем поискать их здесь, в лесу.       - Прекрасно.       Они начали поиски, но спустя двадцать минут встретили только угрюмых студентов Дурмстранга, и потихоньку их надежда стала таять.       - Где же они? – спросила Джинни, готовая снова расплакаться.       - Думаю, теперь нам можно вернуться. Пошли, - сказал Фред, выглядевший не лучше Джинни.       Подойдя к своей палатке, которая оказалась неповрежденной, они торопливо обыскали её.       - Гарри! Рон! Гермиона! – Джинни бегала из угла в угол.       - Их здесь нет, - сказал Джордж, опустившись на пол.       - С ними всё в порядке, они должны быть в порядке, - бормотал Фред, расхаживая взад-вперёд.       Кто-то зашел внутрь, и все трое повернули головы к выходу.       Джинни ахнула.       - О, Мерлин! Билл, что случилось с твоей рукой? – она поспешно схватила с одной из стоявших там коек простынь и вручила её самому старшему из братьев, который тут же прижал её к кровоточащей ране на руке. Он присел за кухонный стол.       - Спасибо, Джинни. Ау, больно, - он поймал на себе взволнованные взгляды братьев и сестры. – Не переживайте, вы бы видели, что стало с тем парнем, - пошутил он.       Они слабо улыбнулись, но сохранили мрачные выражения лиц.       - Тебе и правда следует позволить мне сделать это, - сказал другой голос при входе в палатку. Им оказался Чарли, направивший свою волшебную палочку на сопротивляющегося Перси.       - Определённо я сам способен исцелить себе нос, большое спасибо, брат, - протестовал Перси, схватившись за окровавленный нос.       Билл вздохнул:       - Перси, просто позволь Чарли сделать это. У него было больше сломанных костей, чем у нас всех, вместе взятых.       Перси огляделся вокруг, хорошо подумал, взвешивая варианты, и в итоге уступил:       - Хорошо.       Он убрал руки от носа, и Чарли, прочистив горло, произнес:       - Эпискей!       - Ауч! – нос Перси вернулся на свое место, и кровь тут же перестала течь.       - Видишь, было не так уж и плохо, правда? – Чарли повернулся к Фреду, Джорджу и Джинни, слабые улыбки которых тут же погасли, когда он спросил:       - А где остальные?       Джинни сдвинула брови, и её нижняя губа задрожала:       - Мы потеряли их по пути в лес.       Билл, всё еще державший простыню, которая теперь была вся красная от крови, тихо выругался.       Фред обхватил голову руками.       - Погодите, кажется, я что-то слышу снаружи, - внезапно сказал Чарли и выглянул из палатки, затем выскочил наружу, остальные лишь наблюдали.       -Пап, что происходит? – послышался голос Чарли.       При упоминании своего отца все Уизли сосредоточили внимание на беседе, происходящей снаружи.       - Фред, Джордж и Джинни вернулись, они в порядке, но остальные… - продолжил Чарли, но отец его тут же перебил.       - Я привёл их, - сказал мистер Уизли, и в палатке все вздохнули с облегчением.       Гарри, Рон, Гермиона и мистер Уизли вошли внутрь. Затем последовало долгое объяснение того, что произошло, пока они были одни в лесу. Когда их рассказ был закончен, Перси тут же встал на защиту мистера Крауча.       - Что ж, мистер Крауч был совершенно прав, избавившись от такого эльфа, - сказал он, и реальная Гермиона презрительно усмехнулась. – Сбежать, когда ей ясно велели не делать этого… Поставить его в такое неудобное положение перед всем Министерством… Как бы это выглядело, если бы ей пришлось предстать перед Департаментом регулирования и контроля…       - Она ничего такого не сделала… Она просто оказалась не в том месте и не в то время, - резко прервала его миниГермиона.       У Перси отвисла челюсть, поскольку никогда раньше у него не возникало каких-либо разногласий с Гермионой. А она вспомнила, что это был первый шаг к утрате Перси её уважения. Последним же, естественно, был тот момент, когда он решил повернуться спиной к своей семье в угоду лжи Министерства магии.       После непродолжительного молчания бывший староста пришел в себя и, высоко вздернув подбородок, решил вести себя с ней, как и раньше:       - Гермиона, волшебник такого положения, как мистер Крауч, не может позволить себе домашнего эльфа, которая, как безумная носится с волшебной палочкой.       - Она не носилась с ней как безумная! – закричала Гермиона. – Она просто подняла её с земли!       Большинство присутствующих в палатке, включая Перси, выглядели ошарашенными, что неудивительно, поскольку до этого момента Гермиона была одной из немногих, кто довольно хорошо ладил с очкастым Уизли.       Реальная Гермиона, как обычно, обернулась посмотреть на реакцию Фреда. Как и в тот раз, перед тем, как Малфой обозвал её грязнокровкой, Фред выглядел ошеломленным, но в хорошем смысле. Он не улыбался, но в его глазах светилось что-то, чего еще секунду назад она не замечала.       Если бы кто-нибудь спросил её, что это было, она бы ответила, что в его взгляде была надежда. Примечания: (8): Пароль «Восхваляющие прошедшие времена» — цитата из Горация, «Ars poetica» (https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%AD%D0%A1%D0%91%D0%95/Laudator_temporis_acti) (9): Стотсхед Хилл (англ. Stoatshead Hill) – высокий холм недалеко от деревушки Оттери-Сент-Кэчпоул