Его последнее желание (His last wish)

      Не смотря на выходной день в Косом переулке было на удивление мало людей – оживлённый переулок их детства остался лишь воспоминанием. Хотя война была выиграна, он гораздо больше напоминал беспокойные месяцы перед её окончанием, чем тот Косой переулок, в котором Гермиона купила свою волшебную палочку в одиннадцать лет.       Война добрее обошлась с магазинами и жилыми помещениями, переполняющими деловой центр волшебного мира, чем с их обитателями, и после падения Волан-де-Морта немного зданий нуждались в восстановлении.       Удивительно, но больше всего разрушений причинили Гермиона, Гарри и Рон, когда проникли в Гринготтс и потом спасались оттуда на драконе. Им до сих пор было неловко приходить в банк за деньгами, но гоблины пока что не посягнули на их жизни, и троица восприняла это, как добрый знак.       Гермиона шла мимо множества магазинов, знакомых ей с детства, и старалась не обращать внимание на притягательное воздействие некоторых из них. Хотя она и любила рассматривать книги во «Флориш и Блоттс», сегодня она пришла сюда не за этим.       Гарри и Джинни долго разглядывали витрину магазина «Всё для квиддича», пока Билл не потянул их идти дальше. Флер, держащая его под руку, открыто критиковала мантии, выставленные в витринах других магазинов.       - Оранжевое зимой? В такие моменты я скучаю по Парижу. Вы бы не поверили, какие у них там мантии. Не то что эти.       И хоть Флер им нравилась, Гарри, Джинни и Гермиона держались на некотором расстоянии от женатой парочки. Просто потому что, если Билл и решил провести остаток своей жизни, терпеливо перенося косые взгляды, которые прохожие бросали в сторону его громогласной жены, это не означало, что они тоже должны были это терпеть.       К тому же на них и так многие пялились. О них перешептывались и указывали пальцем. Несколько раз им пришлось остановиться из-за того, что люди хотели пожать руку Гарри и Гермионе. Это не причиняло много беспокойства, поскольку большинство из них просто хотели поблагодарить их за борьбу против Того-Кого-Нельзя-Называть, и только один единственный раз Гермиону действительно вывели из себя две пожилые волшебницы, когда спросили её, почему та разошлась с Роном. Видите ли, она ведь «не становится моложе».       - Мне только девятнадцать! – воскликнула Гермиона, когда им удалось, в конце концов, отвязаться от этих ведьм.       - В традиционных магических кругах это практически возраст старой девы, - сказала Джинни.       - В самом деле? – спросил Гарри.       Его девушка кивнула:       - Я не очень много знаю об этом, учитывая то, что мои папа и мама - не самые традиционные чистокровные волшебники. Но, когда я росла, получила небольшой опыт от старых знакомых моей мамы, - Джинни содрогнулась, казалось, будто она старается стряхнуть с себя эти неприятные воспоминания. - Они убеждали маму договориться о моей помолвке, пока не стало поздно. Мне было девять.       Гарри и Гермиона обменялись взглядами, с облегчением подумав о том, как хорошо, что их воспитали в мире магглов.       Несколько минут спустя они добрались до своей красочной и шумной цели. Магазин оставался самым востребованным во всём Косом переулке. После окончания войны людям нужен был смех так же, как и во время неё, если не больше.       Когда Гермиона подошла ко входу, сердце в её груди неистово колотилось о рёбра. Она очень волновалась перед встречей с Джорджем. Конечно, ей всегда нравилась его компания, но теперь к этому добавилось то, что она увидела в воспоминаниях - он хотел побить Малфоя ради неё, разговаривал с Роном по поводу Коросты, и в целом был гораздо милее, чем она раньше замечала. По этим же причинам она была очень обеспокоена его возможной реакцией на её расставание с Роном. Для Гермионы было действительно важно, что Джордж думает о ней. Не имеет значения, что говорит Джинни. Она должна сама убедиться в том, что он не презирает её.       Друзья вошли в магазин, и их встретил привычный для этого места шум и гам. Там не было учеников из Хогвартса, но дети дошкольного возраста и молодые люди за двадцать, кажется, считали это место столь же захватывающим.       Они разделились, чтобы найти Джорджа, решив, что лучше всего сделать вид, будто они случайно проходили мимо, и подходить к нему сначала небольшими группами, чтобы не создавать вокруг него толпу и не заставлять его чувствовать себя загнанным в угол.       Пары разошлись в разные стороны, и Гермиона осталась одна, что совсем не беспокоило её, поскольку полностью отвечало её планам. Она хотела поговорить с Джорджем наедине.       Гермиона пошла вдоль стеллажей, с чувством ностальгии пробегая взглядом по некоторым знакомым товарам, размышляя о том, что она присутствовала при их разработке, когда близнецы так давно начинали с Канареечных помадок, Блевальных батончиков, Кровопролитных конфет…       «Патентованные чары - грёзы наяву», - прочитала она вслух, останавливаясь.       «- Знаешь, на самом деле это потрясающий уровень магии!       - За эту оценку, Гермиона, можешь получить один набор бесплатно», - посмотрев на рекламу этих чар, вспомнила Гермиона и улыбнулась.       Но предаваться воспоминаниям она смогла недолго, поскольку почувствовала, как кто-то подошел к ней сзади, и она инстинктивно выхватила свою волшебную палочку.       - Воу-воу, полегче, Грейнджер!       Гермиона моргнула и опустила палочку, покраснев от осознания того, что сделала:       - Прости, Джордж. Старая привычка.       При упоминании рефлексов, оставшихся у неё от войны, лицо Джорджа, которое только что было весёлым, помрачнело, но, к счастью, ненадолго. Он выдавил из себя улыбку:       - Жалкое оправдание. Ты просто ждала, чтобы отхватить моё второе ухо, разве не так?       В обычной ситуации ей стало бы грустно от упоминания его травмы, но сейчас по какой-то причине ей захотелось подыграть ему в этой шутке.       - О, ты подловил меня, - сказала она, подняв руки вверх, как будто её застали на месте преступления. – Меня годами раздражали твои неравномерные черты лица. Если тебе пришлось потерять ухо, то по крайней мере, сделай это равномерно. Иначе, это выглядит просто странно и несимметрично.       Он засмеялся. Честное слово, засмеялся.       Гермиона набрала в грудь побольше воздуха, решив сразу расставить всё на свои места, пока он был в хорошем настроении. Не было причин прятать кота в мешке дольше, чем нужно.       - Итак, я правильно понимаю, что ты не слишком расстроен из-за меня и Рона?       - Как всегда, жаждешь ответов, да? – сказал Джордж, потирая подбородок - его мышцы лица, без всякого сомнения, отвыкли от смеха. – Честно? Поначалу меня это немного задело, но потом, когда мне снова пришлось жить с Роном, я, честно говоря, почти осуждаю тебя за то, что ты не порвала с ним раньше.       Гермиона вздрогнула:       - Так плохо? Гарри сказал…       - Гарри с ним не живёт. Первые несколько дней… Много гнева. Сейчас лучше. Думаю, он даже начал по тебе скучать. Но ты знаешь Рона, скорее всего он никогда не признается тебе в этом сам. Он всегда был немного тугодумом.       - И «с уровнем мышления пятилетнего ребёнка», - сказала Гермиона, слишком поздно осознав, что только что процитировала стоящего перед ней человека.       Джордж удивлённо моргнул.       - … Да. И это тоже, - выглядело так, будто произнесённые слова были ему знакомы, но они не были такой уж редкостью, поэтому он не стал обращать на это внимания.       Гермиона силилась найти ещё что-нибудь, о чём можно поговорить:       - Так, эээ, ты один здесь работаешь?       Джордж покачал головой:       - Нет, здесь есть ещё этот мальчишка, Франклин, и Верити вернулась, благослови её господь. Они помогают мне с тем, что Рон не может сделать, и взяли на себя часть той работы, с которой обычно справлялся Фред.       - Вы не делали всё вместе? Я всегда считала…       - Нет, хотя мы с ним почти на одном… - Джордж вздохнул, - мы были с ним почти на одном уровне, мне всё-таки ближе Зелья, в то время как Фред специализировался на Заклинаниях.       Губы Гермионы дрогнули в улыбке:       - Бьюсь об заклад, что так и было.       В ответ на её шутку Джордж вздёрнул бровь:       - Знаешь, мне стоит спросить…       - Вот ты где! – воскликнула Джинни, притянув к себе брата в крепком объятии, и тем самым она ненамеренно не дала ему закончить свой вопрос. – Гермиона, я думала, мы договорились, что ты позовёшь нас, если найдёшь его первая.       - Я и собиралась так поступить, но он всё никак не прекращал тараторить без умолку, - сказала Гермиона и закатила глаза в притворном изнеможении.       Глаза Джинни расширились от удивления, но они почти выскочили из орбит, когда Джордж снова рассмеялся.       - Ладно, считайте, что я в замешательстве. Вы что-то подсыпали друг другу?       - Нет, сестричка, просто Гермиона выяснила, что обращение со мной, как с раненным щенком, на самом деле не работает, – сказал Джордж и многозначительно уставился на свою младшую сестру. – Не думай, что я не знаю, зачем вы здесь, – он махнул рукой в сторону Гарри, Билла и Флер, которые пытались изобразить беспечность, слоняясь возле полки с Перуанским порошком мгновенной тьмы, и немного смутились, когда поняли, что их раскусили.       Джинни нахмурилась.       - Прекрасно, мы пришли, чтобы убедиться, всё ли хорошо с нашим братом. Какие же мы ужасные! - язвительно заметила она.       - Я не это имел в виду, - ответил Джордж. – Просто… Ты знаешь… Со мной всё в порядке, Джин, - добавил он искренне.       Джинни скрестила руки:       - Тогда ты не будешь возражать, если мы отведём тебя на ланч?       - Мне нужно работать.       - Ой, прекрати, - сказала его сестра почти грубо, очевидно, приняв близко к сердцу то, что он сказал про щенка. – Я говорила с Верити и тем другим парнем, работающим здесь, и они сказали, что у них всё под контролем. Это просто ланч, Джордж. Тебе нужно есть.       Последнее предложение заставило Гермиону встревожиться.По-видимому, было кое-что ещё, кроме настроения Джорджа, что Джинни хотела проверить.       Но на Рождество у него всё было так хорошо... У него даже были мгновения...       - Ну что ж, полагаю, один перекус мне не повредит. И надеюсь, ты отвяжешься от меня после этого, - сказал Джордж.       Джинни постаралась не выглядеть чересчур обиженной его последней фразой:       - Что ж, тогда сходим в Дырявый. Я пойду позову остальных.       Гермиона повернулась к Джорджу:       - Иди бери свою мантию, и не пытайся улизнуть. Ты же знаешь, она заставит тебя заплатить.       Он вздохнул:       - Ага.              

***

      Усевшись за столик в Дырявом котле, они заказали еду и напитки, то есть сливочное пиво и пирог с рубленым мясом («Им действительно стоит добавить больше блюд в меню» - прокомментировала Флер).       Билл принёс сливочное пиво, которое они с удовольствием выпили, поскольку январская погода немного заморозила их.       Пока они потягивали согревающий напиток и ждали пирог, Джордж отвечал на их вопросы про магазин. Он рассказал, что повторное открытие прошло прекрасно, и что перед тем, как их вынудили закрыть магазин и начать скрываться, они с Фредом, к счастью, успели запасти впрок достаточно товара, которого хватит ещё на какое-то время.       При упоминании Фреда остальные нервно опустили глаза вниз – и Гермиона, и Джордж заметили это.       - Итак, как я уже говорил, - продолжил Джордж, глядя на них, - мы запечатали складское хранилище, что оказалось сейчас очень кстати, поскольку спрос на нашу продукцию достаточно высок. По большей части мы продаём наши старые товары, но у меня есть в разработке несколько небольших изобретений… Как-то так. В общем-то это всё.       Билл кивнул:       - Рад слышать, что бизнес до сих пор процветает.       - Спасибо. Ну что ж, - сказал Джордж, хлопнув в ладоши, - теперь, когда мы неловко закончили выяснять этот вопрос, о чём поговорим дальше, о погоде?       - Джордж… - начала Джинни.       - Нет, простите, возможно, эта тема для разговора слишком деликатная.       - Джордж, мы всего на всего спросили про твою работу, - сказал Билл успокаивающим тоном.       Джордж ничего не ответил, лишь допил свой напиток и извинился, сославшись на необходимость посетить уборную.       - Стоит ли кому-то пойти за ним? – спросила Гермиона, настороженно проследив взглядом за его уходом.       - Можешь попробовать, - ответила Джинни. – А мне скачки его настроения нанесли такое количество ударов, что хватит на всю оставшуюся жизнь.       Посмотрев на лица остальных, можно было понять, что они чувствуют то же, что и Джинни.       Рыжеволосая девушка вздохнула:       - Каким чудом тебе удалось рассмешить его до этого, Гермиона?       Гарри поперхнулся:       - Ты его рассмешила?       - Почему это такая неожиданность для всех вас? Я могу быть смешной, - сказала Гермиона, смутившись.       - Нет… То есть, да, ты можешь, - поспешил объясниться Гарри. – Просто я провёл Рождество в Норе, и за всё время, пока мы там были, Джордж не засмеялся ни разу. Верно, Джин?       Его девушка в ответ тряхнула головой:       - Ни единого раза.       - Что такого смешного ты сказала ему? – с любопытством спросил Билл.       - Ну, - Гермиона покраснела, - я вроде как пошутила про отрывание его второго уха… для симметрии.       - И это… сработало? Мерлин, я не знаю, кто из вас сильнее спятил – он, раз смеялся над этим, или ты, раз сказала такое, - удивилась Джинни.       - Хей!       - Я думаю, то, что ты сделала - замечательно, Гермиона, - сказала Флер.       - Никто не спрашивал твое… - начала было Джинни, но Гарри быстро накрыл её руки своими, молча убеждая её не выходить из себя.       Принесли еду, а Джордж всё не возвращался. Беспокойство Гермионы возрастало. Она ощущала то, что и всегда, когда ей казалось, что кому-то нужна помощь – чувство ответственности.       Хотя она и знала о его горе на протяжении всего этого долгого периода времени, Гермиона никогда раньше не испытывала подобного чувства по отношению к близнецу, поскольку после смерти Фреда она, главным образом, заботилась о Роне, думая, что помогла бы Джорджу, если бы могла, но в любом случае ему было намного лучше в руках Анджелины.       Но сейчас Анджелины рядом не было, и Гермиона никак не могла игнорировать нынешние страдания Джорджа.       Что бы сделал Фред?       Гермиона поднялась из-за стола и извинилась, сказав, что ей тоже нужно в уборную.       Что бы сделал Фред?       Эта мысль засела у неё в голове с тех пор, как они прибыли в Косой переулок, когда она задумалась о том, как поведёт себя с Джорджем, когда найдет его. И так родились те шутки.       Гермиона не шутила в скорбные времена, она утешала. Но для близнеца Уизли, вероятно, самым утешительным был бы второй близнец, поэтому она сконцентрировалась на своём внутреннем проказнике, и обнаружила - того, что она могла, было достаточно.       Вот почему они делали это, - подумала Гермиона, когда уголки губ у Джорджа поползли вверх. – Удивительное чувство. И это всё, что они действительно хотели нести в мир. Смех. Такое по-детски наивное, и чистое, и позитивное… добро.       Она подошла к дверям, ведущим в туалетные комнаты для волшебников и волшебниц, и обнаружила Джорджа. Он стоял снаружи, прислонившись к стене.       Услышав её шаги, он повернул голову.       - Ты здесь, чтобы вернуть обратно потерявшегося щенка?       - Нет, я здесь, чтобы сообщить, что твоя еда остывает, ты, болван.       В ответ он уставился на неё.       - Да-да, ты слышал меня, - сказала Гермиона. - Твоя семья просто волнуется за тебя. Так как на счёт того, чтобы перестать вести себя, как… как… засранец и снова присоединиться к нам?       Джордж уставился на кончики своих ботинок:       - Только когда они перестанут вести себя так, как будто Фред никогда не существовал.       - Ты на самом деле ушёл по этой причине?       Он не ответил.       - Джордж, им тоже больно… Нам всем, - добавила она, слегка опустив плечи.       - Нет причин избегать его имени, - сказал Джордж.       Гермиона вспомнила, как днём раньше Билл говорил «его» до тех пор, пока она напрямую не спросила, чей именно запах он почувствовал.       - Они давно так делают? – спросила Гермиона.       Джордж кивнул:       - Знаешь, ты тоже так делала.       - Я? Я не замечала.       - Да, ты так делала до недавних пор, - он оторвал взгляд от своих ботинок, и на его лице появилось крайне задумчивое выражение, поскольку он изо всех сил старался подобрать слова для чего-то, о чём он явно размышлял какое-то время. – Я не знаю, что изменилось, но... Гермиона, что-то изменилось.       - Что ты имеешь в виду?       Волшебник почесал голову и вздохнул:       - Ничего… Просто я благодарен, что, по крайней мере, один человек может думать о Фреде и улыбаться.       Что-то подсказало Гермионе, что Джордж больше ничего не собирался говорить. Что бы это ни было, Гермиона понятия не имела что, но очевидно, у него были мысли, имеющие отношение к ней и Фреду.       - Он бы не хотел, чтобы люди грустили, - сказала Гермиона так, как будто это что-то объясняло.       Джордж фыркнул.       - Да, он бы не хотел, - снова попробовала Гермиона. Она не знала, почему, но ей не удавалось заставить себя сказать что-то ещё, хотя у неё создалось впечатление, что Джордж воспринял её слова неправильно. Переиначил их.       Как бы то ни было, ответ, который она выбрала, казалось, только рассердил волшебника. Теперь он смотрел на неё, как будто с отвращением.       - Что ты знаешь о том, чего бы он хотел? – спросил Джордж, его голос был наполнен чем-то, похожим на обвинения. Будто он обвинял её в чём-то, но она не имела ни малейшего понятия, в чём именно.       - Я… - её собственный голос дрогнул, и Гермионе ничего не оставалось делать, кроме как ждать, пока стоявший перед ней молодой человек окончит свою жестокую речь.       - Ты можешь думать, что знаешь всё, Грейнджер, но ты не знаешь. Ты понятия не имеешь, каким был Фред.       Её как будто ударили в грудь.       Её дыхание прервалось, и жгучая боль заполнила верхнюю половину тела. И она знала, почему.       Страшная мысль, которую она изо всех сил пыталась отогнать от себя и игнорировать на протяжении нескольких последних недель, только что была озвучена близнецом.       Она не знала Фреда.       Она никогда не знала его.       И никогда не узнает.       Его больше нет, и не имело значения, сколько ещё воспоминаний она просмотрит, она никогда не узнает его по-настоящему.       Равно как и никогда не почувствует его настоящий запах.       Не услышит по-настоящему его смех… никогда больше…       - Ты, Джордж Уизли, - сказала Гермиона, придя в себя достаточно, чтобы понять, что спорить было бессмысленно. Как и сказала Джинни, он был подвержен перепадам настроения, и просто сорвался на неё. – Ты тоже понятия не имеешь, о чём говоришь.       На протяжении нескольких секунд Джордж всё ещё выглядел раздражённым, но когда он уставился на слёзы, которые уже бежали по лицу Гермионы, на его лице отразился настоящий шок. Без сомнения, он даже представить себе не мог, что Гермиона заплачет после его злобного утверждения.       Гермиона шмыгнула носом:       - Теперь верни свою задницу со скачущим настроением обратно за стол до того, как я заставлю твоего брата оттащить тебя туда силой, - с этими словами волшебница повернулась и влетела в туалетную комнату для девушек, захлопнув за собой дверь.       Она подождала несколько секунд, пока не услышала удаляющиеся шаги Джорджа, и применив заклинание Силенцио, позволила слезам свободно заструиться по щекам и воплям рыданий вырваться из груди, больше не сдерживая то отчаяние, которое раньше скрывала.       Это не то, что сделал бы Фред.