***
Семейная библиотека Блэков была далеко не обычной, в силу обстоятельств они владели множеством редких книг, и по этой причине следовало быть благодарной возможности находиться там, но это место вызывало у Гермионы странное ощущение, и всякий раз, когда она осмеливалась войти туда одна, у неё по спине пробегал холодок. У неё. Из всех людей! У той, чья репутация целиком и полностью основана на любви к книгам! Гермиона размышляла о том, что сказали бы друзья, если бы узнали, что существует библиотека, в которой она чувствует себя некомфортно. Тем не менее, Гарри знал о её «поёживаниях» в этой части поместья, и не мог отказать ей в компании. В конце концов, боялась она или нет, но Гермиона всегда ценила знания, хранившиеся между страниц тяжелых и древних томов. — Такое ощущение, как будто прошли годы с тех пор, как мы были здесь в последний раз, — сказала она, вспоминая то время, когда после возвращения с Битвы за Хогвартс они искали утешения в книгах. — Ты когда-нибудь приходишь сюда один? Гарри поднял взгляд от старинного фолианта, который он совершенно бездумно пролистывал в ожидании того, когда Гермиона закончит выбирать книги, которые заберёт читать в свою комнату. — Мм? Эээ, нет. Не прихожу, — ответил он и запоздало добавил, — вообще-то я даже в самом поместье теперь не остаюсь. Это стало немного… – он скорчил такую гримасу, как будто собирался проглотить протухший кусок, -… тягостно. — Гарри… — Нет, я знаю, что ты собираешься сказать, Гермиона. Я в порядке. Это был просто плохой момент. Гермиона слегка вздохнула, как будто таким способом пыталась набраться больше терпения: — Вот именно, Гарри. Это был плохой момент, но если ты не хочешь, чтобы таких моментов было ещё больше… — Что тогда? Обратиться к психологу? Это будет очень легко: «Привет, я пришел сюда, чтобы поговорить о войне, на которой был, о том, что я видел, как умирают люди, и даже сам умер. О, а ещё я волшебник», - он выпустил из рук книгу, позволяя ей с громким стуком упасть обратно на стол. — Они напялят на меня смирительную рубашку даже быстрее, чем наше Министерство арестует меня за раскрытие волшебного мира. — Ты же знаешь, что существуют целители разума. Ну вроде психологов для волшебников и волшебниц. Гарри избегал смотреть ей в глаза с видом человека, которого загнали в угол: — Я всё ещё не хочу говорить. Гермиона видела, на сколько ему больно признавать это, и что он отлично понимает, как по-ребячески это звучит, но вместе с тем она понимала, что если не подтолкнуть его, последствия в итоге могут оказаться чудовищными. — Тебе нужна помощь. Гарри всплеснул руками в воздухе: — Как они могут помочь мне? Никто не понимает, Гермиона! Никто не поможет! То, через что я прошел… Это чувство вины… Это съедает меня изнутри, и никто этого не понимает! Гермиона ждала, когда Гарри снова соберет себя в руки. Он снял очки, сделав вид, что протирает их, но Гермиона безошибочно увидела, как его глаза заблестели. Подавив собственные эмоции и заставляя свой голос не дрожать, она продолжила: — Гарри… Мы все собрались здесь ради тебя. Как бы сильно ты не переживал о том, что потерял, у тебя всё ещё есть мы. Поэтому не отталкивай нас. Возможно, мы не поймём тебя прямо сейчас, но, если ты не будешь разговаривать с нами об этом, ты просто поспособствуешь тому, что мы никогда не сможем понять. Гермиона могла поклясться, что видела, как он хочет поверить ей. Поверить в то, что у него есть друзья, и что он не один. В то же время она видела, что Гарри думает о всех близких ему людях, которых он потерял в этой жизни, и что её слова не помогут ему справиться с чувством ответственности за смерти тех, кого он любил. Гермиона немного постояла, изучая своего друга, и пришла к выводу, что вероятно ему нужно услышать то, что она избегала рассказывать кому-либо и вообще произносить вслух. То, что она собиралась рассказать, было довольно очевидно, но возможно, Гарри было бы полезно услышать, как она говорит это. -Я всё никак не могу остановиться, — призналась Гермиона. Заметив, как изменился тон подруги, Гарри поднял на неё взгляд, и она продолжила, — я отвлекаю своё внимание всем, что только удаётся найти, лишь бы не думать обо всём этом. О том, что случилось. О войне, о людях, которых мы потеряли… О том, что я сама едва не потеряла. Зашло так далеко, что я просматриваю воспоминания из прошлого. Воспоминания о времени до того, как мы ушли охотиться за крестражами. Она могла видеть, что Гарри удивлен услышать её признание, но ещё больше удивлен последней его частью: -Ты смотришь воспоминания? Гермиона кивнула. Она беспокойно теребила рукав, объясняя другу, что для неё это единственный способ вернуться в простые времена, и как она уже упоминала, способ сбежать от настоящего. -Ты и Рон убегаете, окунувшись в работу, но у меня больше не получается уйти от реальности, просто погрузившись в школьные заботы, поэтому… — она снова подняла взгляд. — … Дело в том, что настанет время, когда мы больше не сможем сбежать, и когда это время придет, нам нужно быть готовыми справиться с нашими мыслями и чувствами, которые настигнут нас. Гарри по-прежнему выглядел обеспокоенным и смотрел на Гермиону, сведя брови к переносице. Теперь ей казалось, что он наблюдает за ней так, словно это она остро нуждается в помощи. Возможно, так и было. Теперь, когда она услышала собственные слова, ей не оставалось ничего другого, кроме как признать, что если она будет продолжать то, что делает, всё закончится катастрофой, и никак иначе. — В любом случае, — сказала она, прерывая нарастающую тишину, повисшую между ними, — если ты не поговоришь с нами, думаешь, тебе захочется помощи? Если не ради себя, тогда ради меня? Мне страшно за тебя. — А что на счет тебя самой? Гермиона на мгновение замерла и удивлённо моргнула, но затем заставила себя улыбнуться: — Обещаю, если у меня будет срыв, ты смело можешь оттащить меня за руки прямиком к Святому Мунго. Гарри слабо улыбнулся: — Ловлю тебя на слове.***
После откровенной беседы Гермиона и Гарри говорили мало. Они нашли себе по книге для лёгкого чтения, и, расположившись в уютных креслах в кабинете рядом с библиотекой, в безмятежной тишине погрузились в чтение. Много времени прошло с тех пор, как они в последний раз проводили так время, и каждый из них ощущал покой от столь близкого и знакомого занятия. Гермиона знала, что Гарри никоим образом не избавился от страданий, хоть и выглядел сейчас умиротворённым. Несмотря на то, что сейчас всё хорошо, она всё равно беспокоилась о нём, и ничего не могла с собой поделать. Вместе с тем ей следовало признать, что он стал на один шаг ближе к… ну скажем, к исцелению. Этот шаг был маленький, но всё же был. Эти мысли витали в голове Гермионы на уровне подсознания, пока она читала о какой-то древней магии, что была обнаружена в окрестностях Лондона, и девушка стала ощущать, как напряжение и тревога из-за состояния Гарри постепенно отступают прочь. Так продолжалось до тех пор, пока их занятие не прервал Рон. Он внимательно оглядел их и с облегчением опустил плечи, когда обнаружил, что двое его лучших друзей спокойно читают. — Гарри, Гермиона, — позвал он, — стол уже накрыт. Гарри закрыл свой экземпляр о старинной технике работы с метлой и отложил в сторону, а Гермиона решила прихватить с собой книгу, которую она нашла довольно-таки занимательной. — Идите, а я пока отнесу её в свою комнату, — сказала она, показав ребятам книгу. Гермиона уверенно направилась вверх по ступенькам и замедлила шаги только пройдя мимо хорошо знакомой комнаты, которую было видно с лестницы. Комната близнецов. Укол чего-то острого, застрявшего в её сердце, заставил Гермиону пошатнуться и отступить на шаг назад. Даже теперь, спустя столько времени она улавливала запах пороха. Даже теперь ей чудились грохот и внезапные крики, доносящиеся из-за этих дверей, как будто это было вчера. Она медленно подходила к комнате, запахи и воспоминания становились отчетливее с каждым шагом. Но прежде, чем она смогла толкнуть дверь, её рука замерла на дверной ручке, и холод металла отрезвил её, вернув в реальность и напомнив, что по ту сторону двери никакого тепла больше нет. По ту сторону двери её никто не ждёт. Гермиона поймала себя на мысли о том, что не только Гарри, но и все они нуждаются в исцелении. Она думала о том, что Гарри нужно двигаться дальше, забыв о войне, и о том, как было приятно помириться с Роном. С новой решимостью Гермиона сжала дверную ручку. Она глубоко вздохнула, чувствуя, как внутри всё горит, будто её тело знало, что она собирается сделать и хотело усложнить это на сколько было возможно. Она не хотела больше плакать. Она так от этого устала. Поэтому она закрыла дверь, даже не войдя внутрь. Спустившись вниз, Гермиона постаралась задвинуть все скопившиеся недавно чувства как можно дальше и сосредоточиться на настоящем. Она вошла на кухню и была настолько поражена увиденным, что действительно все остальные чувства угасли. Она вытаращила глаза. На столе стояли пирожные и целые горы еды, и всё вокруг было украшено плакатами. В красных и золотых цветах. — Какого… Гарри при её появлении поднялся со своего места возле камина и глуповато улыбнулся: — Я попросил Кикимера устроить всё так. На всякий случай, понимаешь? Если она на самом деле проиграет. Гермиона улыбнулась. — Твоя вера в неё поразительна. Но ты всё правильно сделал. Прошло не более часа, когда Джинни словно пламя влетела через входную дверь на площадь Гриммо, всё ещё одетая в спортивную форму для квиддича. Она подбежала к Гарри и поцеловала его прямо в губы. Поттер был удивлен таким поворотом событий и старался мягко отстранить девушку, щёки у него тут же зарделись от смущения, ведь все присутствующие наблюдали за ними, но Джинни только сильнее прижалась к нему. -Мы выиграли! — сообщила она, в конце концов отлепившись от Гарри. — Мы выиграли, и там была охотница за талантами! Она сказала, что я могу ждать сову от Гарпий! — Фантастика, Джинни! — воскликнула Гермиона. — Отличная работа, сестричка! — сказал Рон несмотря на то, что секунду назад пробормотал Гермионе, что даже победа не даёт ей права вот так вот лизаться с парнем на глазах у собственного брата. Полумна и Невилл тоже поздравили Джинни, но та смотрела только на Гарри. — Спасибо, — поблагодарила она, глядя ему в глаза и сжимая ладонями щёки. Гарри широко улыбнулся: — Я ничего не сделал, это всё ты. Джинни засияла и снова поцеловала его. — Ах, да! Я же должна была сообщить. что сюда направляется МакГонагалл. Остальные удивленно переглянулись. Джинни продолжила объяснять: — Мы поймали этих пакостников, ну тех, кто накладывал заклятия на инвентарь для квиддича, и прямо сейчас она отчитывает их, но на самом деле она хотела последовать за мной сюда, Гарри. Думаю, она беспокоится. Если до этого Гарри был красным, то теперь он сделался вовсе пунцовым.***
— Как думаете, о чём они разговаривают? — спросил Рон, наблюдая за стоявшими возле камина Гарри и профессором МакГонагалл. — Это не наше дело, Рон, — сказала Гермиона, хотя на самом деле ей тоже было жутко интересно. Сделав глоток сливочного пива, она добавила. –Кстати, я отправила предупреждение одной писаке из Ежедневного пророка, чтобы она держала свой нос подальше от нас. Что? — спросила она, увидев, как уставились на неё остальные ребята. — Мы не были особо осмотрительными, когда покинули Хогвартс, и, по словам Невилла, люди заметили. -Я не говорил, что они сплетничают, если быть точнее, — сказал Невилл, — скорее даже мы… Джинни закатила глаза: -Мы знамениты, многие из нас, и люди непременно заметили бы наше исчезновение. Спасибо, что позаботилась о том, что Гарри не будет в это втянут, Гермиона. -Мне стоит спрашивать, что ты послала Рите Скитер, или я пожалею об этом? — судя по выражению лица Рона, он разрывался между любопытством и осторожностью. Гермиона отмахнулась от него. -О, это абсолютно безвредно. Я просто послала ей маленькую коробочку лакричного угощения. Хотя, вероятно угощение могло быть в виде маленьких жуков – но я уверяю тебя, это лишь совпадение. -Ты же знаешь, что нельзя назвать совпадением, если ты специально их заколдовала, чтобы они приняли такую форму, правда? — усмехнулась Джинни. -О, судя по всему, они закончили, — сказала Полумна. И в самом деле, Гарри неторопливо приближался, сопровождая профессора МакГонагалл. На мгновение её рука легла ему на плечо, и он слегка ей улыбнулся, а она улыбнулась в ответ. -Благодарю Вас за Ваше гостеприимство, мистер Поттер, — сказала профессор МакГонагалл. — Была рада повидаться с Вами и надеюсь… Надеюсь, Ваше здоровье улучшится к нашей следующей встрече. — Спасибо, профессор. Она улыбнулась ему, затем повернулась к остальным, и особенно к Полумне, Гермионе, Невиллу и Джинни: — А вы, четверо, жду вашего возвращения на этой неделе, это понятно? — Да, профессор, — ответили они хором. Когда она ушла, все немедленно повернулись к Гарри. Он пожал плечами со счастливым видом: -Она хочет, чтобы мы пили чай раз в неделю. Она хочет рассказать мне о родителях. -О, Гарри, — воскликнула Гермиона, обнимая его. — Я так рада за тебя. -Невероятно, приятель, — сказал Рон. И на одно мгновение всё действительно показалось невероятным.***
Когда на следующий день пришло время прощаться с площадью Гриммо, Рон и Гарри стояли на пороге дома и махали друзьям, а Гермиона наблюдала за ними, опечаленная тем, что оставляет их, но уверенная в том, что оставляет Гарри в руках Рона. А теперь и профессора МакГонагалл, полагаю, — подумала Гермиона, слегка озадаченно. Такие намерения директрисы были удивительными, и Гермиона размышляла, почему их бывший преподаватель трансфигурации не позаботилась сделать этого раньше. Хоть Сириус, конечно, и рассказал Гарри несколько историй про Джеймса и Лили Поттер, но всё-таки… достаточно ли этого? Как бы то ни было, Гермиона радовалась, что остался хоть кто-то, кто мог рассказать Гарри о его прошлом. К слову о прошлом… — Идите вперёд, — сказала она друзьям, когда они выбрались из кареты, ждавшей их в Хогсмиде. Невилл, Полумна и Джинни (последняя всю поездку была в кислом настроении из- за того, что ей пришлось оставить своего парня) удивлённо посмотрели на неё. Глаза Джинни начали подозрительно сужаться, а брови от любопытства поползли вверх, но Полумна взяла её под руку. — Пойдём, Джинни. Гермионе нужно что-то сделать, мы не должны беспокоить её. - Да, но… Окончание предложения потонуло в рассказе Полумны, начавшей объяснять недавно обнаруженную ею теорию о тайном заговоре, прямо сейчас происходящем в Люксембурге, и как этот заговор мог повлиять на вымирание «Лунной лягушки». — Ты пойдёшь сразу за нами, так ведь? — спросил Невилл. Гермиона обнадёживающе кивнула в ответ. Когда они скрылись из виду, Гермиона осторожно подошла к фестралу, послушно стоявшему впереди кареты. Когда стало понятно, что волшебный зверь не возражает против её приближения, она протянула руку. Девушка несколько раз провела рукой по гриве существа, поглаживая его, и чувствуя, как он расслабляется от её движений, потом Гермиона издала тяжелый вздох. Решительность, которую она обрела накануне, всё ещё была с ней, но теперь, когда она стояла здесь, когда напомнила себе о том, кого она гладит, всё стало намного сложнее. Настало время отпустить, она знала, но… Она всхлипнула. «Он — причина, по которой я могу видеть тебя теперь, знаешь… Он — причина этому… потому что я видела…» (15) Слезы хлынули из глаз Гермионы и свободно заструились по её щекам. По большей части, потому что ей было на них плевать. Она громко шмыгнула носом и заставила себя продолжить. «Я должна отпустить, понимаешь? Я правда надеюсь, что ты понимаешь». Она больше не была уверена в том, с кем конкретно разговаривает. Гермиона знала, что говорят, будто фестралы связаны с той стороной, и может быть, она втайне надеялась, что они смогут передать Фреду послание. Послание о том, что хоть ей и не всё равно, но ей нужно… даже если она не хочет, она должна… В последний раз пройдясь рукой по гриве, она отошла от фестрала, позволяя ему ускакать прочь. Она расправила плечи и направилась к замку, чтобы посмотреть последние флаконы с воспоминаниями, а после… ей нужно двигаться дальше. Примечания: (15) - Напоминаю, что фестралы – это волшебные существа, которые для большинства волшебников невидимы. Их могут видеть только те, кто видел смерть. Фред погиб на глазах у Гермионы, поэтому теперь она способна видеть фестралов.