1 августа 1995 года
Рано утром Луна, наскоро позавтракав, отправилась камином домой. Ей вместе с отцом и Ритой Скитер предстояла долгая дорога в самое сердце Амазонии — туда, где сходились границы Бразилии, Колумбии и Перу, где ближайшее жилье было в нескольких сутках ходьбы (а ближайшее человеческое жилье — и того дальше), где местное население, по слухам, до сих пор не брезговало каннибализмом и где по заслуживающим всяческого доверия сообщениям читателей «Придиры» были замечены мохноухие рогоходы. Насколько удалось понять из объяснений Луны, эти загадочные существа выращивали в собственных ушах фрукты, которые в жарком и влажном климате тут же начинали бродить, снабжая своих хозяев дармовым алкоголем. Гарри сильно подозревал, что горячительными напитками злоупотребляли не сами мохноухие рогоходы, а читатели «Придиры», которые этих существ якобы видели. Но высказывать свои сомнения вслух он не стал, и не только потому, что любил Луну, но и потому, что знал: любая фантазия его девушки вполне может оказаться реальностью, пусть и не совсем такой, как ожидалось. В конце концов, какодемон в медальоне оказался вполне настоящим. Сам Гарри на следующий день тоже должен был отправиться в путешествие, только в другом направлении. Неделю назад родители огорошили его и Элин известием о том, что старший брат Линды, вот уже двадцать лет живущий в Австралии, давно мечтает повидать своих племянников. В письме дяди Мика красочно расписывались красоты Южного континента, обещалась охота на крокодилов для Гарри и крепкие женихи «не чета этим вашим городским хлюпикам» для Элин. Вернуться в Англию и Гарри, и Луна должны были за несколько дней до первого сентября. Они уже договорились встретиться в Косом переулке, и сейчас, сидя в идущей из Лондона электричке, Гарри мысленно прикидывал, что для него страшнее — разлука с любимой или перспектива познакомиться с Ксенофилиусом Лавгудом (как любой подросток мужского пола, Гарри был абсолютно уверен, что тот с первого взгляда увидит у него на лбу надпись «я опорочил честь Вашей дочери»). Сидевшая напротив Гарри Элин, увлеченная киданием костей на карманной доске для гаданий и рисованием очередной головоломной схемы, вдруг оторвалась от своего занятия и уставилась на брата невидящим взглядом. — Что-то неправильно... Что-то совсем неправильно, — сказала она. — Опять предвидение? — встревоженно спросил Гарри. — Нет... не так, как в прошлые разы. Как будто... — Элин нахмурилась. — Не пойму. Вроде бы опасность, а вроде бы... Нет, не вижу. Поезд замедлил ход, ребята вскочили с мест и поспешно направились к выходу из вагона. На платформе Гарри настороженно огляделся по сторонам, но, на его взгляд, все было в порядке, среди немногочисленных в это время суток пассажиров не было ни одного подозрительного лица. — До дома меньше километра, — произнес он. — Слуги Тома нас тут найти не могут.(1) — Да, но... на всякий случай держи палочку под рукой, — ответила Элин. — Постоянная бдительность! Тем не менее до своего дома ребята добрались без проблем. Никто не выскакивал из засады у них перед носом, никто не нападал сзади и не сваливался им на головы с метлы. Подозрительных типов в масках и черных плащах в округе тоже не наблюдалось. Только войдя внутрь дома, ребята немного расслабились. — Уже вернулись? — выглянула из кухни Линда. — Как раз успели, ланч через десять минут, а потом нам надо будет собираться. Вылет завтра рано утром... Гарри, будь добр, прикрой окно, что-то дует. Гарри подошел к окну и еще успел удивиться, откуда в этот солнечный день вдруг взялся холодный, словно посреди зимы, ветер. Потом его взгляд упал на покрывающееся инеем стекло, Гарри на секунду замер, а затем выхватил палочку. — Эль, дементоры! Уведи маму... Эль! Элин стояла с палочкой в руках, держась за стену, ее глаза были закрыты, а губы беззвучно шевелились, пытаясь произнести заклинание. Ухватив сестру за руку, Гарри подтолкнул ее к кухне, где уже лежала без сознания Линда Олсен. Свет в гостиной померк, его заслонила появившаяся перед окном фигура дементора. Костлявая рука коснулась стекла, которое от одного прикосновения разлетелось вдребезги, дементор вплыл в комнату и двинулся к Гарри. Гарри пытался воспроизвести правильное движение для заклинания Патронуса и вызвать в голове нужное воспоминание: Луну, страстно выгибающуюся в его объятиях, Кубок огня в руках, Кубок школы по квиддичу... Судью, объявившего Дурслям, что они больше не имеют никаких прав на Гарри... Элин на крыше школы, говорящую «мы с тобой одной крови...» Позади него послышался вскрик, обернувшись, Гарри увидел, как оседает на пол Элин и как через дверь со стороны заднего двора в кухню вплывает еще одна фигура в черном плаще. — Эспето... — хрипло произнес Гарри. — Экспрессо... Экспекто... Он зажмурился, стараясь сосредоточиться, но это не помогло. Перед глазами мелькнуло мертвое лицо Лили Поттер, в следующий момент сменившееся на лицо Линды Олсен — такое же белое и безжизненное. Это было неправильно, его мама не должна была умереть, точнее, одна из них умерла, потому что он был слишком мал, чтобы ее защитить, но сейчас он уже не младенец, он взрослый волшебник и просто обязан защитить тех, благодаря кому был счастлив... Гарри открыл глаза и посмотрел прямо на дементора, туда, где в непроглядной темноте под капюшоном должны были быть глаза. Он понял свою ошибку: ему не надо было выбирать для заклинания какое-то одно воспоминание. Вся его жизнь была счастьем. — Экспекто патронум, — отчетливо произнес он. Палочка совершила выверенное до миллиметра движение — вниз, вбок, полукруг, выпад, и с ее кончика сорвалась ослепительная молочно-белая точка. Гарри снова зажмурился, но он и с закрытыми глазами знал, что происходит. Точка выросла в размерах, принимая форму некрупного зверька с большими когтями на коротких лапах, черной шерстью на брюхе и белой на спине. Дементор шарахнулся в сторону, стараясь укрыться от излучаемого патронусом света. — Убирайся, пока цел, — спокойно произнес Гарри. — И дружка своего прихвати. Подтверждая слова действием, зверь бросился на дементора, полоснул его когтями, и тот отлетел прочь, словно был совершенно невесомым. Патронус бросился за ним, Гарри запоздало вспомнил про второго дементора в гостиной, но прежде чем он успел позвать патронуса назад, дементор, уже тянувший к нему свои костлявые руки, замер, словно колеблясь, и вдруг подался назад. Громкий хлопок ударил по ушам, дементора отшвырнуло в сторону, словно пустую тряпку, и в его плаще появилось несколько отверстий, из которых как будто начала вытекать тьма. Издав всасывающий звук, дементор снова поплыл в сторону Гарри, но еще один хлопок снова отбросил монстра назад. Позади него разлетелось вдребезги стекло на висящих на стене фотографиях, дементор снова попытался атаковать, но вернувшийся с кухни патронус отбросил его к окну. Как только дементор скрылся из виду, Гарри шумно выдохнул, опустился на корточки и привалился к стене, позволив себе немного расслабиться. Сияние патронуса угасло, и его остатки втянулись в палочку, но Гарри знал, что в случае, если дементоры захотят вернуться, его патронус снова встретит их. Теперь, после первого раза, вызвать защитника будет намного проще. Сквозь звон в ушах пробился какой-то звук, Гарри поднял голову и увидел, что по лестнице, придерживаясь рукой за стену, с трудом спускается его отец с дробовиком в руках. Только теперь до Гарри дошло, что за звук он слышал. — Что с девочками? — спросил отец. — Без сознания. Гарри все же нашел в себе силы подняться на ноги, подошел к холодильнику, открыл его и замер, пытаясь сообразить, что он хочет найти. Наконец, он достал с полки шоколадку и протянул ее отцу. — Помогает после дементоров, — пояснил он. Эрик разломил шоколадку пополам и присел на корточки перед женой. Гарри, в голове у которого уже более или менее прояснилось, нашел на полке банку Нутеллы, съел несколько полных ложек(2) и принялся намазывать массу толстым слоем на хлеб. К сожалению, поразмыслить о том, откуда в Литтл Уингинге взялись дементоры и как они смогли проникнуть в защищенный дом, Гарри так и не успел. Едва Линда и Элин пришли в себя, как в разбитое окно гостиной влетела крупная серая сова, сбросившая в руки Гарри официальное письмо из министерства. «Уважаемый мистер Гарольд Джеймс Олсен! С сожалением извещаем Вас о том, что 1 августа 1995 года в 1 час 15 минут пополудни в месте Вашего проживания было зафиксировано применение заклинания Патронуса. В соответствии с пунктом 2 статьи 18 Закона «О разумном ограничении колдовства несовершеннолетних» (далее — Закон) Вы были предупреждены о необходимости воздерживаться от использования магии за пределами школы чародейства и волшебства Хогвартс. Ранее указанный Закон был Вами нарушен 6 августа 1993 года, в связи с чем Вам было вынесено официальное предупреждение исх. № 48-1516/23-42 от 06.08.1993. В этой связи на основании пункта 1 статьи 19 Закона Министерство магии вынуждено принять решение о Вашем исключении из школы чародейства и волшебства Хогвартс и об уничтожении Вашей волшебной палочки. До прибытия уполномоченного лица Министерства Вам следует оставаться в месте Вашего текущего пребывания. Напоминаю Вам о том, что в соответствии с пунктом 2 статьи 19 Закона попытка уклониться или воспрепятствовать приведению в исполнение данного решения будет расценена как неповиновение законному требованию сотрудников правоохранительных органов и может повлечь за собой наказание в соответствии со статьей 183 Уложения о наказаниях. Также уведомляю Вас о том, что поскольку заклинание Патронуса было использовано в присутствии лиц, не владеющих магией (т.н. «маглов»), Департаментом магического правопорядка возбуждено дело о нарушении Международного статута о секретности 1689 года. Предварительное слушание по данному вопросу состоится в Министерстве магии 4 августа сего года в 11 часов 00 минут до полудня. В случае Вашей неявки Ваше дело будет рассмотрено заочно. С наилучшими пожеланиями, Начальник Сектора борьбы с неправомерным использованием магии Мафальда Хопкирк». Разумеется, когда через пятнадцать минут к дому номер 16 по улице Магнолий подошли два сотрудника Министерства, они уже никого не застали. Статья 183 Уложения о наказаниях Магической Британии Гарольда Джеймса Олсена явно не испугала.* * *
— Никогда, — тихонько произнесла Линда Олсен, слезая с метлы. — Никогда больше я не сяду на это дьявольское изобретение. Антимагловские чары, наложенные на метлу, действовали и на ее пассажиров тоже, так что всю дорогу от Литтл Уингинга до площади Гриммо Линда Олсен провела с закрытыми глазами. Это было лучше, чем лететь, не видя ни метлу, ни сидящую впереди Элин, в которую Линда вцепилась мертвой хваткой, ни даже свое собственное тело. К счастью, с посадкой проблем не возникло: Сириус дал Гарри ключ, позволявший проходить через защиту, и ребята посадили метлы прямо на крыльцо дома номер двенадцать, избежав таким образом ненужного внимания. Глоток коньяка из бесконечных блэковских запасов (с дополнением небольшого количества магии) быстро привел Линду Олсен в чувство и придал ей сил. — Лорд Блэк... — начала она. — Сириус. — Сириус, у вас найдется перо и бумага? Ага, спасибо. — Она принялась быстро писать. — Я напишу протест, его надо будет передать в Министерство и проследить, чтобы его обязательно зарегистрировали. Там же есть какая-то канцелярия? — Лучше лично, — заметил присутствовавший при разговоре Драко. — Лорд Блэк имеет право просить о незамедлительной аудиенции у главы департамента и даже у самого министра. Сириус удивленно посмотрел на него. — Что? — удивился Драко. — Я знаю, что вы не любите свой титул, но раз уж он у вас есть, почему бы им не воспользоваться? Линда на секунду оторвалась от письма и задумалась. — Два экземпляра, — сказала она после паузы. — Первый — официальным порядком через канцелярию, второй — лично в руки. И объясните на словах, что Гарри знает свои права и не будет терпеть произвол. Министерство не имело права лишать его палочки, не проведя расследование. И уж тем более не имело права исключать Гарри из школы, это может сделать только директор... Кстати, где он? — Не в Англии, — сказал Сириус. — И неизвестно, когда вернется. — Жаль, — Линда закончила писать первое письмо и подвинула к себе чистый лист. — Но в любом случае, письма — это только первый этап. Чтобы снять обвинения, понадобится адвокат. Кто защищал вас в суде? — Клавдий Огден, — ответила за Сириуса Элин. — Отличный специалист, но не уверена, возьмется ли он за это дело. Все-таки не его уровень. — Если сам не возьмется, то, может быть, порекомендует коллегу, — сказала Линда. — А разве вы сами не можете защищать Гарри? — удивленно спросил Сириус. — Нет, — с сожалением ответила Линда. — Я не волшебница, но даже если бы это не имело значения, я знаю ваши законы только по книгам, а лезть в суд, не зная практики — авантюра. Мы не можем так рисковать. Да, и еще, — Линда оторвалась от письма и еле заметно улыбнулась. — Сириус, извините, что я тут раскомандовалась и позабыла про манеры. Спасибо вам. — Да не за что, — усмехнулся Сириус. — Если вы закончили, я отнесу письма. Драко, в отцовском... в моем кабинете в крайнем от окна шкафу, кажется, были какие-то юридические талмуды. Покажи их, может быть, там найдется что-то подходящее. Когда Сириус спустя два часа вернулся из Министерства, в доме царила полная идиллия. Гарри с отцом и примкнувшим к ним Драко устроились в саду, занявшись разборкой и чисткой прихваченного Эриком помповика. Мысль об использовании огнестрельного оружия для самозащиты их явно увлекла, и сейчас они как раз спорили, отразит ли Протего заряд дроби и можно ли колдовать и стрелять одновременно. Сириус после школы авроров(3) знал ответы на оба этих вопроса (да, отразит, и нет, нельзя), но расстраивать ребят не собирался. Тем временем Линда Олсен с дочерью засели в его кабинете, обложившись книгами и о чем-то увлеченно споря. — Пять минут назад прилетела сова, — сказала Элин, заметив показавшегося в дверях Сириуса. — Министерство признало свое первое решение недействительным. Слушание в пятницу, они явно хотят успеть до возвращения Дамблдора. — Знаю, — кивнул Сириус. — Я встретился с Огденом в приемной у Фаджа, он согласился защищать Гарри. Сказал, что раз уж министерство пошло на такую грубую провокацию, то дело может быть достаточно интересным. — Министерство? — удивилась Линда. — Но я думала... — А кто еще? — пожал плечами Сириус. — Для Волдеморта ваш дом недоступен. Вопрос только в том, чья это идея — самого министра или кого-то из его подчиненных. — Интересно, — задумчиво пробормотала Элин. — «Дергать тигра за хвост — опасно...» Может быть, мы ошиблись, и этот неизвестный доброжелатель хотел предупредить нас вовсе не о Томе Риддле? Но хотела бы я знать, кто же тогда это написал...3 августа 1995 года
— Гарри! Гарри, проснись! Гарри с трудом разлепил веки и удивленно посмотрел на сестру. — Который час? — Полдевятого, — сказала Элин. — Вставай, мы должны успеть на суд. — Какой суд... черт! — Гарри вскочил. — Они что, изменили время? — Да. Слушание через полчаса. Одевайся скорее. Она отвернулась, Гарри встал с кровати и начал поспешно натягивать на себя одежду. — Откуда ты узнала? — спросил он. — Десять минут назад сова принесла записку, — ответила Элин. — «Суд сегодня в девять утра, десятый зал. Полный состав». Почерк тот же самый, что в письме про тигра. — Тебя будут судить полным составом Визенгамота? — заспанный Драко сел на кровати и протер глаза. — Гордись, даже пожирателей не всегда так судили. Похоже, Фадж всерьез на тебя обозлился. В коридоре их уже ждали родители и Сириус, одетый в странного покроя пурпурную мантию с буквой W на левой стороне груди. Кричер и Добби суетились вокруг него, что-то застегивая и расправляя. — Я в этом году тоже вхожу в Коллегию, — пояснил Сириус. — Сегодня с утра мы все должны были собраться, чтобы привести к присяге новых членов. Я уже готовился отправиться в Министерство, когда сова принесла записку... Похоже, Фадж решил воспользоваться случаем. — Связался с Огденом? — спросила Элин. — Нет, — Сириус помрачнел. — Мой камин заблокирован, и это явно не случайность. — А Добби может передать сообщение? — спросил Гарри. — Добби попробует, — закивал домовик. — Добби не знает, где живет господин Огден, но Добби найдет. Добби постарается помочь мастеру Гарри. Эльф щелкнул пальцами и исчез. — Если он не успеет... — Тебе придется защищать Гарри самой, — сказала Линда. — Иначе его осудят, а решение, принятое полным составом, очень сложно отменить. — А, так вот к чему эта спешка, — понял Гарри. — Да, — кивнула мама. — И это хорошо, это значит, что Фадж понимает, что честным путем ничего не добьется. Правда на вашей стороне. Элин, помни, о чем мы с тобой говорили. Не выказывай неуважение, но и спуску им не давай. Она порывисто обняла детей и тут же отстранилась. — Сломайте ногу, — пожелала она напоследок.(4) На этот раз ребята не стали пользоваться входом для посетителей, аппарировав вместе с Сириусом в «Дырявый котел», а оттуда пройдя через камин прямо в атриум. Строго говоря, Гарри и Элин не имели на это права, но встрепенувшийся охранник, едва увидев одеяние лорда Блэка, вытянулся по струнке. — Эти дети с вами, сэр? — почтительно спросил он. — Со мной, — кивнул Сириус. — Элин Олсен и Гарольд Олсен, прибыли на слушание по своему делу. Зал заседаний номер десять. Спустившись на лифте на девятый уровень, они прошли по голому коридору мимо дверей в отдел тайн и свернули на лестницу. — Забавно, что тебя хотят судить именно там, — произнес Сириус. — Это самый защищенный зал во всем Визенгамоте, в нем когда-то судили наиболее опасных пожирателей. Я был свидетелем на паре процессов, еще когда был аврором... Ага, вот мы и пришли. Я буду наверху. Гарри, ничего не бойся. Эль, порви этих уродов на кусочки. Элин с серьезным видом кивнула, Сириус хлопнул ребят по плечам и под неодобрительным взглядом стоящего у входа пристава скрылся в боковой двери. Гарри и Элин переглянулись, сделали глубокий вдох и шагнули в зал.* * *
Они стояли на залитой светом круглой арене, окруженной возвышающимися друг над другом рядами скамей. Дальние ряды в темноте были неразличимы, ближние были заполнены людьми в пурпурных мантиях. Прямо перед Гарри в середине нижнего ряда был установлен напоминающий глыбу мрамора стол, за которым сидел Фадж, сменивший свою извечную полосатую мантию и зеленый котелок на белый плащ с кровавым подбоем. Справа от Фаджа расположилась Амелия Боунс, бросившая на вошедшего Гарри пронзительный взгляд, словно желая просверлить его насквозь. Слева же от министра уютно устроилась Долорес Амбридж, и хотя ее лицо в полумраке было не разобрать, но Гарри готов был поставить все содержимое своего сейфа на то, что помощница министра сейчас улыбается все той же приторной улыбкой, какой она улыбалась ему во время допроса. Сбоку и чуть ниже стола за конторкой пристроился Перси Уизли с пером и свитком пергамента. Громкий удар за спиной заставил Гарри вздрогнуть и резко обернуться. Позади него стояли массивные часы с маятником, выполненным в форме чаши весов, их стрелки показывали ровно девять утра. С последним ударом Корнелиус Фадж поднялся на ноги. — Слушается дело «Министерство против Олсена», — объявил он. — Обвиняемый: Гарольд Джеймс Олсен, родившийся тридцать первого июля 1980 года, проживающий в графстве Суррей, Литтл Уингинг, улица Магнолий, дом шестнадцать. В связи с отсутствием Верховного чародея обязанности председателя исполняет Корнелиус Освальд Фадж, министр магии. Помощники председателя: Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка, и Долорес Джейн Амбридж, заместитель министра. Секретарь суда: Персиваль Игнациус Уизли. Обвиняемый, сядьте. Гарри послушно уселся в стоящее посреди арены кресло, мысленно приготовившись к тому, что свисающие с подлокотников цепи обовьют его руки так же, как это произошло с Лестрейджами и Краучем в воспоминаниях Дамблдора. Однако цепи остались неподвижными, видимо, судьи все же не считали его настолько опасным преступником. Фадж поднял глаза и недовольно поморщился. — Посторонним следует покинуть зал суда, — произнес он, глядя на Элин. — Я не посторонняя, — звонко произнесла та. — Я защитник обвиняемого, Элин Мария Олсен, ученица Хогвартса. — Защитником может быть только лицензированный адвокат, — строго сказала Амелия Боунс. — У вас есть лицензия, мисс Олсен? — Нет, — ответила Элин. — Однако согласно пункту три-бис второй поправки к Хартии о правах волшебников, несовершеннолетних обвиняемых имеет право защищать любой член семьи, независимо от квалификации. — Но вы и сами несовершеннолетняя! — Данная статья не предъявляет требований к возрасту защитника. — Но это же и так подразумевается! — воскликнул министр. — Покиньте помещение, пока вас не вывели силой! — Хорошо, — Элин улыбнулась. — Если суд считает возможным отказать мне в праве на защиту родственника, я подчиняюсь. Однако я хотела бы напомнить уважаемому суду, что отклонив мою кандидатуру по формальным основаниям, он обязан предоставить обвиняемому не менее двадцати четырех часов на поиск другого защитника. Фадж вопросительно посмотрел на Боунс, и та еле заметно кивнула. Гарри, даже не владея легилименцией, вполне мог прочесть мысли министра: если тот выгонит Элин, он должен будет дать Гарри время. Если он даст Гарри время, тот найдет настоящего адвоката. Если Гарри будет защищать настоящий адвокат, обвинение рассыплется. Следовательно... — Как вам угодно, — недовольно произнес Фадж. — Если мистер Олсен желает взять вас в защитники, это его право. Пристав вынес на сцену второе кресло, на этот раз без цепей. Элин уселась в него, положила на колени блокнот и приготовилась слушать. Фадж откашлялся и уткнулся в пергамент. — Итак, — произнес он, — подсудимому вменяется в вину то, что первого августа 1995 года в один час пятнадцать минут пополудни он применил заклинание Патронуса, нарушив тем самым закон «О разумном ограничении колдовства несовершеннолетних». Подсудимому также вменяется в вину то, что он применил заклинание в присутствии лиц, не владеющих волшебством, так называемых «маглов», что повлекло нарушение Международного статута о секретности... Элин оторвалась от блокнота и удивленно посмотрела на министра. — Подсудимому также вменяется в вину, — продолжал тот, — что он, получив извещение Министерства магии, проигнорировал законное требование оставаться на месте преступления до прибытия уполномоченных представителей Министерства, нарушив тем самым пункт два статьи девятнадцать упомянутого закона. Подсудимый, вы признаете себя виновным? — Протестую, Ваша честь! — громко произнесла Элин. — Суд не может состояться в связи с неявкой на заседание государственного обвинителя. С задних рядов послышался удивленный гул. — Что вы имеете в виду? — спросил Фадж. — Я сам обвинитель! — Ваша честь, должно быть, шутит? — изумилась Элин. — Вы председатель суда, а обвинительное заключение должна зачитывать сторона обвинения, извините за тавтологию. После этого сторона защиты имеет право на ответную речь, в которой может выразить согласие или несогласие с доводами обвинения. Затем суд вызывает свидетелей, которых стороны подвергают перекрестному допросу... Я могу продолжать, но уверена, что уважаемый суд и присяжные прекрасно знакомы с процедурой уголовного производства... — Кхе-кхе. Элин запнулась. — Как это славно и замечательно, что волшебники в столь юном возрасте проявляют интерес к юридической науке, — голос Амбридж можно было намазывать на хлеб вместо меда. — Но боюсь, милочка, ваши знания пока еще несколько отрывочны и неполны. Нарушение закона «О разумном ограничении колдовства несовершеннолетних» — это не уголовное преступление, а лишь малюсенькое правонарушеньице, и в таких делах для экономии времени суд сам предъявляет обвинение и опрашивает свидетелей. — Моего подзащитного также обвиняют в нарушении Статута о секретности и в неподчинении законному требованию властей, — возразила Элин. — А это уже уголовные преступления с максимальным наказанием до десяти лет Азкабана. Уголовные дела не могут рассматриваться в административном порядке, поэтому защита требует, чтобы данное дело рассматривалось как уголовное. — Эль, ты что творишь? — удивленно зашептал ей в ухо Гарри. — Хочешь отправить меня в Азкабан? — Молчи! Я знаю, что делаю, — тихо бросила ему Элин. Гарри не мог понять, чего она добивается, но, посмотрев на судей, увидел, что те встревоженно перешептываются друг с другом. — Требование защиты отклонено, — наконец, произнес Фадж. — Подсудимый обвиняется лишь в том, что колдовал вне Хогвартса, будучи несовершеннолетним. Нарушение Статута и неподчинение требованиям — это не самостоятельные обвинения, а отягчающие вину обстоятельства. — Очень хорошо, — кивнула Элин. — Прошу секретаря отметить в протоколе тот факт, что Суд выдвигает обвинение лишь по одному пункту, максимальное наказание по которому — исключение из Хогвартса и запрет на колдовство на территории Британии. Перси Уизли вопросительно посмотрел на Фаджа, и тот нехотя кивнул. — Это все? — недовольно спросила Боунс. — Или вы собираетесь и дальше затягивать время? Элин на секунду задумалась, не стоит ли ей заявить протест из-за переноса времени заседания, но решила не нарываться. Судьи, которые явно намеревались закончить дело поскорее, наверняка отклонят даже самые безупречные с юридической точки зрения доводы, а излишняя настойчивость будет воспринята присяжными как неуважение. Она прекрасно понимала, что взрослые волшебники, от мнения которых зависела судьба ее брата, воспринимают ее не как настоящего адвоката, а как маленькую девочку, пытающуюся играть во взрослые игры с уважаемыми людьми. — Отвечай только на то, о чем тебя спрашивают, — напутствовала она Гарри перед тем, как тот поднялся со своего места. — Вы Гарольд Джеймс Олсен, родившийся тридцать первого июля 1980 года, проживающий в графстве Суррей, Литтл Уингинг, улица Магнолий, дом шестнадцать? — Да. — Вы действительно применили заклинание Патронуса в своем доме первого августа 1995 года в один час пятнадцать минут пополудни? — Да, потому что там были... — Гарри запнулся и посмотрел на Элин. — Да. — Вы знали, что вам запрещено колдовать вне школы? — Да. — Вы знали, что ваше колдовство видели маглы? — Да... то есть, нет, не знал, — поправился Гарри. — Мама потеряла сознание, а папу я заметил только когда он выстрелил в де... — Отвечайте только на поставленный вопрос! — взвился Фадж. — Да или нет? — Нет. — Но вы творили колдовство в магловском доме и в то время, когда в нем присутствовали маглы? — Да. — Два года назад вы уже получили предупреждение Министерства. Вы знали, что повторное нарушение закона приведет к вашему исключению из Хогвартса и запрету на колдовство? — В тот момент я об этом не думал... Но да, я знал, — добавил Гарри, увидев недовольный взгляд сестры. — И последний вопрос. Почему вы не остались на месте, как того требовало полученное вами письмо? — Потому что не хотел, чтобы мою палочку сломали, — честно ответил Гарри. — Ага! — воскликнул Фадж. — Выходит, вы понимали, что нарушаете закон, и хотели избежать ответственности? Господа присяжные, дело совершенно ясное. Вы все слышали, как обвиняемый сам признает свою вину. Полагаю, дальнейшее разбирательство... — Протестую! — моментально вскинулась Элин. — Защита имеет право задавать свои вопросы и вызвать своих свидетелей. Гарри... гхм. Господин Олсен, объясните суду, почему вы применили заклинание Патронуса? — Потому что на нас напали дементоры. Наступившая в зале тишина через секунду взорвалась недовольными криками. — Дементоры в магловском городке? Что за чушь! — выкрикнул кто-то с заднего ряда. — А если не чушь? — раздался голос с другой стороны. — Это же Мальчик-Который-Выжил... — Тишина! — стукнул молотком Фадж. — Мистер Олсен, возможно, ваш «адвокат» забыл предупредить вас, но дача ложных показаний — весьма серьезное преступление! — Я не вру, — пожал плечами Гарри. — Зачем еще вызывать патронуса, если не для защиты от дементоров? — Нас не интересуют ваши мотивы! — воскликнул Фадж. — Нас интересуют только факты, а факт состоит в том, что вы злонамеренно нарушили закон, в чем сами же и сознались! — Протестую! — снова вскинулась Элин. — Мой подзащитный не признавался в нарушении закона. Он признал, что вызвал патронуса вне школы и в присутствии маглов, однако статья вторая того же закона гласит: «Применение магии лицами, не достигшими семнадцати лет, разрешается в целях самозащиты, а равно в целях защиты другого волшебника либо родственного волшебнику магла в случае нападения на них волшебников, волшебных существ или других маглов, если таковое нападение может быть расценено как смертельно опасное либо грозящее неустранимыми увечьями, либо совершается при помощи непростительных проклятий». Очевидно, что в данном случае... — Не трудитесь разъяснять суду нормы права, — оборвала ее Боунс. — Мы знаем, о чем говорится в данной статье. Но вопрос в том, имело ли место нападение дементоров или это выдумка обвиняемого с целью избежать наказания. Мистер Олсен, кто может подтвердить ваши слова? — Моя сестра, — ответил Гарри. — Ваша сестра, насколько я помню, сама выбрала для себя роль защитника, — проворковала Амбридж. — А защитник не может быть одновременно свидетелем... не так ли, милочка? Элин нехотя кивнула. Про это обстоятельство она в спешке как-то забыла, впрочем, даже если бы ей и дали свидетельствовать, вряд ли присяжные поверили бы ее словам. Она была слишком заинтересованным лицом. — Мои родители тоже там присутствовали, — не сдавался Гарри. — Ваши приемные родители, — Амбридж подчеркнула слово «приемные», — насколько нам известно, маглы. Маглы не видят дементоров... не говоря уже о том, что их свидетельства Визенгамотом обычно не принимаются во внимание. — Защите есть, что еще сказать? — спросил Фадж. — Только по делу, без попыток затянуть время. У Визенгамота еще много дел. Позади Гарри скрипнула дверь, обернувшись, он увидел входящего в зал суда Клавдия Огдена. Заметив его взгляд, адвокат прижал палец к губам и кивнул в сторону Элин, которая, не замечая происходящего, как раз встала со своего места. — Да, защите есть, что сказать, — произнесла Элин. — Подсудимый утверждает, что использовал заклинание для защиты от дементоров. Подтверждение или опровержение факта нападения играет ключевую роль. Если нападения не было, подзащитный виновен, если было — невиновен. Это очевидно. Однако... — Короче! — прервал ее Фадж. — Однако, — не обращая на него внимания, продолжала Элин, — защита не может представить суду свидетелей, которые подтвердили бы слова обвиняемого. Поэтому защита требует провести допрос мистера Олсена с использованием веритасерума. Гарри снова бросил взгляд на Огдена, и тот еле заметно кивнул. — Я согласен, — подтвердил Гарри. Судьи переглянулись. Мадам Боунс выглядела немного удивленной, Фадж — явно обеспокоенным, только Амбридж продолжала улыбаться. — Отрадно слышать, что мистер Олсен согласен пойти на такой шаг, — мягко сказала она. — Но, боюсь, использование веритасерума в отношении несовершеннолетних строжайше запрещено, это зелье может оказать слишком сильное влияние на неокрепшую детскую психику... И мистер Олсен об этом, несомненно, прекрасно осведомлен, не так ли? Именно поэтому он и согласился на использование сыворотки правды, понимая, что она не будет к нему применена, но надеясь, что его фальшивое согласие повлияет на решение суда... — Я согласился, потому что не вру, — не выдержал Гарри. — А вы не хотите использовать сыворотку, потому что знаете, что я говорю правду! — О, что вы, что вы, мистер Олсен, — Амбридж продолжала улыбаться, но ее голос стал чуть менее слащавым. — Мы всего лишь хотим соблюсти закон. Ваша защитница так часто нам напоминала о необходимости следовать установленной процедуре... — Установленная процедура допускает использование веритасерума с согласия родителей или опекунов, — прервала ее Элин. — Защита просит суд вызвать для получения согласия Эрика и Линду Олсенов, которых присутствующий здесь лорд Блэк сможет доставить в Министерство в течение пятнадцати минут. На лице Фаджа появилась кривая ухмылка. — Маглы в Министерстве? — спросил он насмешливо. — Вот уж воистину наглость! Вы и так уже слишком злоупотребили нашим терпением. И поскольку время Визенгамота слишком ценно, я объявляю прения закрытыми. Элин растерянно заморгала. К такому повороту она готова не была. — Боюсь, Визенгамоту придется потратить еще немного его драгоценного времени. От волнения Гарри не сразу понял, что последние слова принадлежат не его сестре. Клавдий Огден вышел вперед, Элин тут же отошла, уступая адвокату свое место. — Кому пришло в голову перенести суд на утро? — проворчал тот, поудобнее устраиваясь в кресле. — Только идиоты поднимаются с постели в такую рань... Ну-с, насколько я понимаю, моему клиенту предъявлено три обвинения: в том, что он колдовал вне школы, в том, что он колдовал в присутствии маглов, и в том, что он не подчинился законному требованию властей. С третьим обвинением проще всего: Министерство попросту не имело права выносить решение об изъятии палочки и исключении из школы сразу после инцидента, оно должно было назначить разбирательство... О чем лично я напомнил вам, господин министр, и с чем вы были вынуждены согласиться. Следовательно, требование властей было незаконным, а неподчинение незаконному требованию — не преступление. Что касается колдовства в присутствии маглов, то я напомню, что в Статут о секретности включен перечень лиц, на которых не распространяется его действие. Это прежде всего родители и законные опекуны маглорожденных волшебников, которым в соответствии с местным законодательством было сообщено о существовании магического мира, и оба приемных родителя мистера Олсена попадают под действие данного исключения. Это не говоря уже о том, что в случае самообороны Статут разрешает колдовать в присутствии любых маглов, не только родственников. Ну и теперь самый главный пункт. Подзащитный утверждает, что колдовал для того, чтобы защититься от дементоров, суд сомневается в его словах, но при этом отказывает в применении сыворотки правды в связи с тем, что он несовершеннолетний. Однако я хочу напомнить уважаемому суду, что в делах особой важности применение веритасерума допускается без ограничений, в том числе и к несовершеннолетним. Так что в данном случае нам согласие опекунов не требуется. — Но это не дело особой важности, — в глазах Фаджа явственно мелькнула паника. — Это дело о мелком правонарушении... — ...ради которого вы собрали полный состав Визенгамота? — Огден поднял руки и несколько раз ударил в ладоши. — Великолепный ход, снимаю шляпу. Но вы, видимо, забыли, что все дела, рассматриваемые полным составом, автоматически считаются особо важными. Или вы про это вообще не знали? Я могу процитировать пункты Процессуального уложения и соответствующие прецеденты, если хотите, но вы же так беспокоитесь о потраченном Визенгамотом времени... Несите уже сыворотку, и покончим с этим. Возражать старому адвокату никто не посмел. Пристав вынес на сцену раскладной столик, выставил на него рюмку, в которую отмерил три капли прозрачной жидкости, и развел зелье водой. Огден осторожно взял рюмку, сунул в нее свой крючковатый нос, принюхался и удовлетворенно кивнул. — Надеюсь, вы не заставите меня жалеть об этом? — шепотом спросил он, передавая рюмку Гарри. Вместо ответа тот залпом опрокинул в себя зелье и откинулся на спинку кресла. Через секунду его тело расслабилось, лицо приобрело бессмысленное выражение, а взгляд расфокусировался. — Гарольд Джеймс Олсен, — спросил адвокат, — вы применили заклинание Патронуса у себя дома первого августа 1995 года в один час пятнадцать минут пополудни? — Да, — ответил Гарри. — Вас атаковали в этот момент дементоры? — Да. — И вы вызвали патронуса для того, чтобы защитить себя и свою семью от дементоров? — Да. — Это все, — сказад Огден. — У суда имеются к моему клиенту какие-то вопросы? Фадж лишь безучастно махнул рукой. — Вы вызвали телесного патронуса? — спросила вдруг Амелия Боунс. — Да. — И какую же он имел форму? — Форму медоеда. — Медоед? — удивилась Боунс. — Это еще кто? — Медоед — родственник барсука, — монотонным голосом произнес Гарри. — Он охотится на змей и не боится их укусов. Он вообще ничего не боится, а его самого боятся даже львы. Это самый бесстрашный зверь на свете...(5) — Достаточно, — не выдержал Фадж. — Мы собрались здесь не для лекций по зоологии. Пристав уже достал флакон с противоядием, но в этот момент с трибун послышался голос Сириуса. — Это правда, что Волдеморт возродился? — Да, — ответил Гарри. Зал словно взорвался. Часть членов Визенгамота повскакала с мест, некоторые принялись гневно кричать что-то в сторону сидящего с довольным видом лорда Блэка, другие картинно падали в обморок (убедившись предварительно, что их есть кому подхватить), третьи просто сидели с потрясенным видом. Лишь немногие сохранили в этом бедламе самообладание, выделяясь тем самым из общей толпы. Элин ничуть не удивилась, увидев среди тех, кто не поддался общей панике, Люциуса Малфоя и сидящего подле него Брутуса Гринграсса. — Тишина! — заорал пришедший в себя Фадж. — Лорд Блэк, немедленно покиньте зал суда! Я оштрафовываю вас за нарушение порядка! Пристав, выведите его! Голос министра сорвался на хрип, он попытался еще что-то сказать, но зашелся в кашле и замолчал. Воспользовавшись неразберихой, Огден вырвал из рук застывшего от изумления пристава рюмку с противоядием и почти насильно влил ее содержимое в горло Гарри. Наконец, порядок в зале был восстановлен. — Полагаю, дальнейшее разбирательство не имеет смысла, — произнес Огден. — Слова, сказанные под действием веритасерума, автоматически считаются правдой, если только суду не будут представлены неопровержимые доказательства иного. Таковых доказательств у суда нет, поэтому... — Боюсь, что такие доказательства у нас есть, — прервала адвоката Амбридж. — Ваш подзащитный на провокационный вопрос лорда Блэка ответил «да». А поскольку Министерством точно установлено, что Тот-Кого-Нельзя-Называть окончательно и бесповоротно мертв, мы можем считать, что мистер Олсен не подчиняется действию сыворотки правды. — То есть вы утверждаете, — усмехнулся Огден, — что пятнадцатилетний подросток — настолько сильный окклюмент, что сумел побороть действие веритасерума? — Он не обязательно должен сам владеть окклюменцией, — ответила Амбридж. — Опытный волшебник... мы не будем называть имен... мог установить блок, который... — Прецедентное решение Визенгамота от пятого декабря 1981 года, — прервал ее Огден. — «Сомнения в показаниях, данных под действием веритасерума, допускаются только в случае, когда сторона обвинения неопровержимо докажет, что свидетельствующий является опытным окклюментом. Во всех иных случаях показания, данные под действием веритасерума, автоматически признаются правдивыми». Данное решение было принято в этом самом зале, многие из нас лично присутствовали при этом, а некоторые благодаря этому решению сейчас находятся на свободе. Мне назвать имена? В зале стало очень тихо. — Впрочем, если уважаемый суд хочет изменить свое давнее решение... — Огден улыбнулся. — Как человек, зарабатывающий на жизнь благодаря сложным судебным процессам, я могу это только приветствовать. — Очень хорошо, — стараясь сохранять равнодушный тон, произнес Фадж. — Прошу Визенгамот вынести решение. Кто за то, чтобы признать подсудимого Гарольда Джеймса Олсена виновным? «За» проголосовали только он сам, Амбридж, Боунс и несколько членов Визенгамота. Гарри, наблюдая за залом, узнал Люциуса Малфоя, тот встретился с ним глазами, еле заметно кивнул, затем поднял руку и повернулся к своему соседу, Брутусу Гринграссу. Тот с непроницаемым лицом скрестил руки на груди. — Кто за то, чтобы признать подсудимого невиновным? Лес рук. — Решение принято, — бесстрастно произнес Фадж. — Подсудимый оправдан, заседание окончено. Процедура приема новых членов Визенгамота откладывается на завтра, прошу не опаздывать.* * *
— Спасибо, мистер Огден, — с чувством произнесла Элин, когда они втроем вышли из зала суда. — Я облажалась, и если бы вы не подоспели вовремя... — Ну-ну, не скромничайте, — возразил адвокат. — Вам, конечно, не хватает опыта, но вы отлично держались. — Только потому, что Фадж слишком торопился и не ожидал отпора, — сказала Элин. — Сперва он думал, что мы не успеем прийти, потом не воспринял меня всерьез. Если бы он подготовился чуть лучше... — Но он не подготовился, — строго сказал Огден. — В судебном процессе, мисс Олсен, побеждает тот, кто ошибается меньше соперника. Министерских юристов за столь бездарное дело, конечно, следовало бы отлупить линейкой по рукам, да только вряд ли это поможет. Они, как и все бюрократы, работают ради красивого отчета, а не ради результата. Что же до ваших ошибок, мисс Олсен... Я сейчас возьму у секретаря полный протокол заседания, и если вы придете ко мне на следующей неделе, мы попробуем подробно разобрать весь процесс от начала до конца. Между тем они дошли до лифта. Ребята остановились, ожидая Сириуса, адвокат же, заметив группу чиновников, стоявших поодаль, махнул им рукой и приподнял шляпу. — Что ж, до встречи, — сказал он. — Да, счет за услуги я вам пришлю чуть позже, как только оценю ущерб, причиненный вашим домовиком. — Добби? — удивился Гарри. — Что он натворил? — О, ничего особенного, всего лишь разнес мою приемную после того, как мои эльфы отказались меня будить. Он не успокоился, пока я не проснулся от поднятого шума. Собственно, именно благодаря ему я и прибыл в Визенгамот так быстро... Огден вдруг остановился и о чем-то задумался. — Забавно, — произнес он словно про себя. — Процедура приведения к присяге новых членов Визенгамота длится три с половиной часа и по традиции завершается ровно в полдень. Следовательно, Визенгамот был собран к восьми тридцати. Во сколько вам принесли записку? — В восемь пятнадцать. — Элин задумалась. — А Фадж, чтобы сохранить секретность, наверняка объявил о суде над Гарри только в самый последний момент. Выходит, нас предупредил кто-то из самого Визенгамота? — О нет, — возразил Огден. — Вас предупредил кто-то еще более осведомленный. Кто-то, кто узнал о решении Фаджа до того, как он о нем объявил. Похоже, у вас есть высокопоставленный доброжелатель, мистер Олсен. Вопрос только в том, чего именно он добивается. ---------- 1) Напомню, что в этом фанфике защита Лили действует в радиусе 3333 футов от дома Гарри. 2) Собственно, шоколада в Нутелле почти нет, но Гарри об этом не знает, а эффект плацебо — страшная сила. 3) В комментариях подсказали, что в каноне Сириус Блэк не был аврором. Поэтому AU. 4) Традиционное английское пожелание удачи, аналог нашего «ни пуха, ни пера». 5) Медоеду вообще на все похер: https://youtu.be/pA2m2PO45Io ---------