9 августа 1995 года
Первым подозреваемым на роль неизвестного покровителя был, понятно, Люциус Малфой, но Драко, с которым Гарри поделился своими подозрениями, эту мысль категорически отверг. — Почему ты вообще решил, что отец будет тебе помогать? — спросил он. — Потому что на кладбище оба раза, когда Том начинал меня пытать, твой отец отвлекал его внимание очередным вопросом, — ответил Гарри. — А ведь он прекрасно знает, как Том любит поговорить. Я не верю, что это было простое совпадение. — Ну допустим... — Драко задумался. — Но даже если так, отец никогда не пошел бы на то, чтобы писать тебе напрямую. С таким легилиментом, как Темный Лорд, это слишком опасно. Немного подумав, Гарри был вынужден с ним согласиться. Том мог чувствовать, когда ему врут, и, задав прямой вопрос, мог разоблачить предателя. Другое дело, что он должен был знать, какие вопросы задавать или какие именно воспоминания искать в голове жертвы. Конечно, если Том заподозрит Люциуса в измене и решится на глубокое сканирование, тот будет обречен, причем независимо от того, найдет ли Том что-то в его голове или нет. После такого потрошения подозреваемый в любом случае превращается в пускающего слюни болванчика, но именно поэтому Том пойдет на него только при наличии серьезных подозрений. А вот читать мысли окружающих постоянно не мог никто — это просто свело бы легилимента с ума. И значит, даже Тома Риддла можно было обмануть, если соблюдать осторожность и не делать напрямую ничего такого, о чем он мог бы спросить. Именно поэтому Гарри после некоторых размышлений решил передать инициативу самому Люциусу Малфою. Пусть тот сам определяет, что и как он может сделать для поражения своего хозяина. В конце концов, он не может не понимать, что во второй раз отговоркой про Империус уже не отделается. Лорду Люциусу придется отвечать за то, что он совершил во время первой войны, и чтобы искупить вину, ему надо будет очень серьезно постараться. Ну а если он при этом попадется... Что ж, он знает, на что идет. Впрочем, размышления о судьбе отца Драко не сильно занимали мысли Гарри. Гораздо больше его волновал вопрос о том, что делать с его собственными родителями. Пока что вся семья перебралась на площадь Гриммо, но Эрику и Линде было слишком неуютно в волшебном доме — пока рядом с ними находился кто-то из волшебников, все было в порядке, но едва они оставались одни, на них начинали действовать антимагловские чары, вызывавшие постоянное чувство тревоги и желание как можно быстрее оказаться подальше от этого места. Но и возвратиться в Литтл Уингинг Эрик и Линда тоже не могли. Слишком велик был риск того, что тот, кто послал дементоров, захочет повторить нападение, чтобы отомстить за предыдущую неудачу или чтобы шантажировать Гарри. Сириус с Люпином нашли в библиотеке Блэков несколько охранных заклинаний, но они, к сожалению, делали дом непроницаемым для маглов (не говоря уже о том, что для их использования в охраняемом доме следовало время от времени приносить в жертву разумное существо). Дамблдор же, который мог помочь, как назло все не возвращался из своего путешествия. Но даже если бы дом Олсенов и удалось защитить, проблему это не решало, потому что Линда и Эрик вовсе не желали заточить себя в четырех стенах. Они оба только что сделали большие шаги в своих карьерах и отказаться от поездок на работу попросту не могли. Да и вне работы два взрослых человека должны были ходить по магазинам, встречаться с друзьями, навещать родных, наконец, просто отдыхать... Только вечером второго дня Римус Люпин нашел, наконец, приемлемое решение. — Почему бы вам не отправиться в путешествие? — предложил он. — Деньги для вас, как я понимаю, не проблема, а найти человека, который постоянно передвигается, не так уж просто даже при помощи магии. Есть способы, конечно, но они рассчитаны в основном на поиск волшебников, и если вы будете держаться подальше от Англии, вас не обнаружат. Поначалу Эрик и Линда восприняли идею в штыки, но утром следующего дня они, к удивлению Гарри, неожиданно изменили свое мнение. — Мы давно хотели совершить кругосветное путешествие, — пояснил Эрик. — Думали сделать это после выхода на пенсию, но раз уж так получилось... Еще больше удивило Гарри то, что ни у Эрика, ни у Линды не возникло совершенно никаких проблем с коллегами по работе. Их начальство моментально согласилось предоставить им бессрочный неоплачиваемый отпуск «по семейным обстоятельствам для поправки здоровья». Гарри очень сильно подозревал, что тут не обошлось без легкого магического вмешательства, но Сириус, которого он попытался расспросить, лишь отмахнулся: «Результат важнее всего». Элин же, едва узнав про решение родителей, принялась метаться между библиотекой, где она часами сидела за баррикадой из справочников (по меркам Блэков — относительно безопасных, то есть тех, которые не пытались съесть мозг читающего), и лабораторией, в которой она проверяла свои теоретические выкладки на практике. Что именно она хотела сделать, оставалось загадкой, на все вопросы Элин лишь отмахивалась и тихонько рычала. Только в последний день перед отъездом Элин вышла из подвала, сияя, словно гоблин, нашедший завалившийся за диван кнат. В руках она держала два карманных зеркала, одно простое, другое — с приделанной к тыльной стороне небольшой коробочкой и красной кнопкой. — Сквозные зеркала! — объяснила она маме. — Это как мобильник, только на один номер и с картинкой. Обычное сквозное зеркало сделать легко, Сириус с Джеймсом Поттером смастерили такие еще на втором курсе, чтобы разговаривать, когда их оставляли после уроков. Но их зеркала работали от волшебства, а мое на батарейках. Элин коснулась палочкой своего зеркальца, и то, которое держала в руке мама, тут же загудело. Линда машинально нажала на большую красную кнопку и увидела в своем зеркальце улыбающееся лицо дочери. — Здорово, правда? — засмеялась Элин. — Теперь мы с Гарри можем позвонить вам в любой момент, где бы вы ни были. Правда, не очень часто, руны долго перезаряжаются. Но это лучше, чем... Улыбка вдруг исчезла с ее лица, и она порывисто обняла маму. — Я просто поняла, что мы не увидимся целый год, — прошептала она. — Даже переписываться не сможем... — Ну, ну, — Линда погладила дочь по волосам. — Мы и раньше друг друга не видели... — Это совсем другое... — Элин вздохнула. — Раньше я знала, что вы дома и ждете нас. А теперь... Я даже не могу сказать, когда все это закончится. — Через год, — сказала Линда. — Ты не замечала, что все всегда решается через год? Вот и теперь... Даже меньше. Ты увидишь меня снова еще до наступления лета. Вот такое вот мое предсказание. Элин заставила себя улыбнуться.10 августа 1995 года
На следующий день Гарри и Элин, проводив родителей в аэропорт, заехали в Литтл Уингинг и забрали оставшиеся вещи. Отцовский дробовик перекочевал на стену кабинета Сириуса, пистолет — на дно чемодана Гарри, не столько из практических соображений, сколько из эстетических: удобно лежащая в руке рифленая рукоять и килограммовая тяжесть, приятно оттягивающая руку, давали совсем иное ощущение, чем простая деревянная палочка. Элин на это презрительно фыркала, но Гарри прекрасно понимал, почему из всех доступных для покупки моделей отец выбрал именно классический Кольт 1911 года, а не более современный образец. Ключи от дома были переданы представителю агентства, которое должно было присматривать за домом в течение следующего года. Весь остаток дня Элин просидела в библиотеке за какой-то книгой, Гарри даже заинтересовался, что именно настолько увлекло его сестру, но, приглядевшись, заметил, что та просто смотрит поверх текста, даже не перелистывая страницы. — Волнуешься за маму с папой? — не выдержал, наконец, Гарри. — Ничего, все будет хорошо. Чем дальше они будут от нас, тем безопаснее. — Я думаю не об этом, — меланхолично ответила Элин. — Ты прав, им там безопаснее, но... Нет, я все-таки должна знать! Резко вскочив на ноги, она почти бегом направилась к кабинету Сириуса. — Какое заклинание ты использовал? — выпалила она, распахнув дверь. — Империус? Конфундус? — С чего ты решила... — удивился Сириус. — Папа с детства мечтал построить самый большой самолет в мире, — перебила его Элин. — За два дня до нападения его наконец-то пригласили в проект,(1) он не мог так просто отказаться. А маме месяц назад предложили стать одним из старших партнеров в фирме, она тоже ждала этого несколько лет... — Понятно, — Сириус встал. — Кричер! Мне надо кое-куда отлучиться. Обед задерживается на полчаса. Гарри, Элин, я отвечу на все ваши вопросы, но сначала я должен вам кое-что показать. Не дожидаясь ответа, он схватил ребят за руки и аппарировал.* * *
Они стояли на обычной городской улице, с обеих сторон застроенной двухэтажными жилыми домами из красного кирпича. Район был не из лучших: многолетняя угольная копоть впиталась в грязно-коричневые стены, вероятно, еще в те времена, когда человечество предпочитало сжигать уголь вместо нефти. Краска на многих дверях и ставнях облупилась, палисадники перед домами были не слишком ухоженными, а окна первых этажей почти на каждом доме были защищены крепкими железными решетками. — Где это мы? — удивленно спросил Гарри. — Коукворт, — ответил Сириус. — Это место с каждым годом все хуже... Идем, тут недалеко. Пройдя по мрачной улочке, на которой, несмотря на хорошую погоду, не было ни единой живой души, ребята свернули направо, обогнули довольно красивую, хоть и обветшавшую, церковь и через несколько минут оказались перед воротами в невысокой кирпичной ограде. — «Кладбище Спиннерс Энд», — с трудом прочла Элин на заросшей грязью вывеске. — Вдохновляющее название. — Идем, идем, — Сириус, не останавливаясь, прошел через ворота и зашагал по покрытой растрескавшимся асфальтом аллее. Ребята поспешили вслед за ним, на ходу читая надписи на ближайших надгробиях. Старое кладбище было словно летописью, отражавшей историю города. Эпоху промышленной революции отражали большие, помпезные до безвкусицы надгробия с обязательными крестами и фигурами печальных ангелов. Большинство из них, судя по датам, было поставлено в конце прошлого — начале нынешнего века. Однако чем дальше, тем меньше становились памятники, и тем больше ребятам встречалось могил, обозначенных лишь простым надгробием или плитой. За двумя стеллами, на которых были выбиты имена жителей Коукворта, павших на полях обоих мировых войн, от былой роскоши не осталось и следа. Лишь одно из надгробий привлекло внимание ребят своей ослепительной белизной на фоне всеобщей серости. Именно к нему и подвел их Сириус. «Питер Эванс, 19 февраля 1928 — 11 мая 1978 Энн Эванс, 23 марта 1932 — 11 мая 1978» — Это твои дедушка и бабушка, — сказал Сириус. — Они ушли незадолго до того, как Лили закончила школу. — От чего они умерли? — спросил Гарри. Впрочем, он уже знал ответ. — В семьдесят седьмом Волдеморт начал убивать семьи маглорожденных, которые еще осмеливались пойти в Хогвартс, — подтвердил его догадку Сириус. — Лили умоляла своих родителей уехать из Англии, Джеймс мог обеспечить их деньгами и решить проблемы с документами, но они не соглашались. То ли не хотели менять привычный образ жизни, то ли были слишком горды, чтобы принимать помощь... А может, просто не верили в опасность, ведь Лили почти не посвящала их в свои дела, и про волшебный мир они, в отличие от ваших родителей, почти ничего не знали. Наверное, они думали, что это просто какая-то странная сказка, средневековье, спрятавшееся за современным фасадом... Сириус вздохнул. — Министерство ничего не хотело делать, — продолжил он, — а Орден был слишком мал, чтобы защитить всех. Некоторые маглорожденные все же сумели уговорить свои семьи уехать. На тех, кто не соглашался, накладывали заклятия или стирали память и отправляли в Канаду или Австралию. Дамблдор в обход Министерства договорился с тамошними магическими правительствами, беженцам составляли истории и помогали устроиться в магловском мире. Лили тоже хотела так поступить, но не успела... — И поэтому ты наложил заклятие на наших родителей, ничего нам не сказав? — спросила Элин. — Верно, — ответил Сириус. — И ты знала, что я прав, не так ли? Поэтому и начала возмущаться только после того, как они оказались в безопасности.* * *
Все оставшееся до первого сентября время ребята провели в доме Блэков, помогая разгребать оставшийся от прошлых поколений хлам и одновременно не давая хозяину его уничтожить. Удавалось, правда, не всегда — так была безвозвратно утеряна коллекция уникальных отравленных книг (венцом которой был пропитанный мышьяком трактат по соколиной охоте, подаренный Екатериной Медичи Генриху Наваррскому), полное рукописное собрание сочинений маркиза де Сада с авторским посвящением, коллекция кусачих пробок для ванн и собрание подвязок, принадлежавших знаменитым балеринам девятнадцатого столетия. Но все же большую часть семейного достояния Блэков удалось сохранить. — Пусть даже тебе самому это все не нужно, — убеждала Элин Сириуса, — но кто знает, сколько будет длиться война? А для войны нужны, во-первых, деньги, во-вторых, много денег и, в-третьих, еще больше денег. — Точно! Переплавить и продать это все к мордредовой бабушке! — загорелся идеей Сириус. — Да тут работа стоит в разы дороже чистого металла! — наседал с другой стороны Драко. — А антиквариат с годами только дорожает. Что, если через пару столетий вашим внукам потребуются деньги на войну с очередным Темным Лордом? Вот залезут они в семейное хранилище, а там пустота. И как вы со своего портрета будете на них смотреть? В конце концов, большую часть драгоценностей и мелких безделушек (тех, что не пытались убить владельца) упаковали в крепкие сундуки и отправили в Гринготтс на хранение. Мебель была распродана с аукциона, причем, к удивлению Сириуса, за довольно приличные деньги. Оказывается, среди чистокровных семейств, насчитывавших всего три — четыре поколения волшебников, старинная мебель, да и вообще все старинное (или казавшееся таковым) весьма и весьма ценилось. Наличие в доме «мебели из дворца» позволяло ее владельцам намекать на отдаленное родство с Блэками и рассказывать таинственные истории о потерянных во младенчестве наследниках и найденных под обивкой стула фамильных сокровищах. В результате этой большой чистки от всего движимого имущества Блэков в доме остался только парадный сервиз с гербом, на котором Сириус заменил девиз «Toujours Pur» на «Toujours Poilu».(2) Кроме того, Сириусу так и не удалось избавиться от портрета Вальбурги Блэк, закрепленного на стене чарами вечного приклеивания, а также от голов домовиков и родового гобелена, убрать которые можно было, только снеся весь дом целиком. Сириус в конце концов просто закрыл портрет и гобелен занавесками, а на головы домовиков наложил чары невидимости. За всеми этими хлопотами Элин все же нашла время, чтобы навестить контору мистера Огдена. Вернулась она оттуда лишь поздно вечером, чрезвычайно задумчивая и неразговорчивая. Несколько часов, проведенных в обществе адвоката, дали ей больше информации к размышлению, чем четыре года самостоятельного изучения законов магической Британии. Карьера юриста, мечта о которой, казалось, была прочно похоронена после поступления в Хогвартс, теперь снова казалась ей привлекательной. «Хотя с другой стороны, — рассуждала Элин, — работа изобретателя тоже не скучная, а всякой грязи там точно будет меньше... Но с третьей стороны, если Министерство узнает про мое сквозное зеркало с батарейками, оно его тут же запретит, а как адвокат я смогу этот запрет оспорить... Но с четвертой стороны... с пятой... с десятой...» На краю сознания промелькнула мысль о том, что до выбора карьеры надо сперва дожить, но думать об этом Элин себе запретила.21 августа 1995 года
По неясной причине список учебников в этом году прислали гораздо позже обычного. Лишь двадцать первого числа за завтраком Кричер с недовольным видом (у него отобрали любимый серебряный поднос для почты) вошел в столовую с пачкой конвертов в руках. — «Ежедневный пророк» для хозяина Сириуса, — глубокий поклон. — Письмо из Хогвартса для наследника Малфоя, — еще поклон. — Письмо из Хогвартса для потомка Поттеров, — легкий кивок. — Письмо из Хогвартса для г... гостьи дома. Кланяться Элин и произносить ее фамилию домовик нужным не считал. Впрочем, то, что он перестал на нее шипеть и называть грязнокровкой, было уже гигантским прогрессом. — Ну наконец-то, — проворчал Гарри. — Интересно, почему в этот раз так долго... Нам надо будет купить «Стандартную книгу заклинаний» для пятого курса, «Основы боевой магии», еще какой-то «Выбор пути»... Это что, пособие по ориентированию на местности? — Это для выбора предметов на шестой курс, — ответил Драко. — О, смотрите, я теперь староста! Он достал из конверта серебряный значок с зеленой буквой «С», приколол его к рубашке и развернул сложенную пополам записку. — «Мистер Малфой, надеюсь, Вы оправдаете оказанное Вам высокое доверие», — прочел он. — «Инструктаж для старост пройдет в первом вагоне Хогвартс-экспресса сразу после отправления. Также сообщаю, что поскольку Диана Картер стала в этом году старостой школы, второй старостой Слизерина назначена...» Проклятье, мне в напарницы досталась Панси! — Привыкай, — не опуская газеты, произнес Сириус. — В жизни часто приходится работать с теми, кто тебе неприятен. Меня, знаешь ли, тоже не радует перспектива называть Снейпа коллегой, но я же не жалуюсь. — Ага, не жалуешься, — засмеялась Элин. — Не считая сегодняшнего дня. И вчерашнего. И поза... О! Из ее конверта на стол выпал круглый значок с золотой буквой «С» на черном фоне. — Староста? Я? — не веря своим глазам, сказала она. — А что не так? — удивился Гарри. — Думаешь, не справишься? — Нет, но... я была уверена, что это будет Гермиона, — растерянно ответила Элин. — Она же лучшая ученица! — Назначают не тех, кто лучше учится, а тех, кто лучше справится, — пожал плечами Драко. — По крайней мере, у нас на Слизерине так... ну, почти всегда, — добавил он, бросив взгляд на свое письмо. — Иногда решения деканов не поддаются объяснению. — Гермиона отлично бы справилась! — горячо возразила Элин. — Она более ответственная, более разумная, более сочувствующая и вообще... — Может быть, профессор Спраут решила, что у Гермионы слишком много предметов, — пожал плечами Гарри. — Или что тебя будут лучше слушаться. — Гарри, а ты сам не получил значок? — спросил Сириус, переворачивая страницу. — Нет, у нас второй староста — Стеббинс, семикурсник, — ответил Гарри. — А в следующем году я хочу стать капитаном сборной, а не старостой.(3) Хотя обычно ловцы — плохие капитаны, но мы с Седриком решили, что больше некому. Надо будет только подыскать на следующий год помощника, чтобы он командовал на поле, пока я... Он вдруг замолчал и схватился рукой за шрам. — Опять? — встревоженно спросила его Элин. — Он близко? — Нет, — ответил Гарри. — Он сейчас далеко. И он очень, очень доволен.* * *
— Кладите ее. Несколько человек в масках аккуратно подняли обнаженное женское тело с носилок и переложили его в большую серебряную ванну. Тело не шевелилось — оно все еще оставалось живым, но в широко открытых глазах не было ни искры сознания. — Ноги. Люди в масках развели ноги женщины, словно готовя ее для родов. — Приготовьте меня. С тела, в котором сейчас обитал Волдеморт сняли простыню. Пожиратель — или, точнее, пожирательница, судя по фигуре, — склонилась к его бедрам и принялась равномерно двигать головой. — Достаточно. Уложите меня на нее. Скорее, пока сохраняется эрекция. Люди в масках уложили тело хозяина в ванну поверх тела женщины. Та, что обеспечила Лорду эрекцию, аккуратно просунула между телами руку и ввела напряженный пенис внутрь женского тела. Затем безвольно болтающиеся ноги и руки женщины были сведены вместе и связаны. Пара тел, лежащих в ванной, теперь изображала какую-то злую пародию на соитие. — Лейте! — приказал Волдеморт. Кто-то невидимый повернул кран, и густая зеленоватая жидкость лениво потекла из стоящего сверху бака в ванну. Когда она соприкоснулась с телом, Волдеморт зашипел от боли, его плоть начала плавиться, приобретая сероватый оттенок, и сливаться с плотью женщины, лежавшей под ним. Это был самый ответственный момент: если бы жалкие остатки прошлых личностей, полностью подавленные и загнанные в самый дальний уголок сознания, имели достаточно сил, чтобы воспротивиться захватчику, процесс закончился бы весьма печально — и для тел, которые перестали бы существовать, и для вселившегося духа. Но этого не произошло. Наполнявшая ванну жидкость хлынула в рот и в нос, заполнила легкие и через кровеносные сосуды начала проникать внутрь клеток, трансформируя их в нечто, чему у магической науки не было названия, но что уже точно не могло быть клетками человеческого организма. Одно-единственное тело не вынесло бы такого насилия над собой, но два — притом, тела двух людей, когда-то любивших друг друга — способны были сохраниться и слиться в новое тело, намного более совершенное, чем человеческое. Волдеморт был доволен. Его слуги предлагали выкрасть для него тела каких-нибудь маглов, лежащих в коме. Глупцы! Магловские оболочки не выдержали бы контакта с зельем Сета, они просто растворились бы в нем, как в кислоте. Но даже если бы они прошли все этапы трансформации, разве достойны какие-то маглы принять в себя дух величайшего волшебника всех времен? Нет, честь отдать ему свое тело не должна была достаться жалким маглам. Не могла она достаться и тем, кто называл себя его слугами, но на деле оказался лишь сборищем трусливых ничтожеств. Можно было взять детей, но, во-первых, тут нужны были половозрелые особи, а во-вторых, Волдеморт слишком хорошо помнил историю Герпия Гениального и не собирался повторять его ошибок. Он не был готов к тому, чтобы настраивать против себя своих сторонников... Пока еще не был готов. Вот когда его тело окончательно трансформируется, когда к нему присоединятся узники Азкабана, сохранившие верность, когда он узнает полный текст пророчества, вот тогда... Но это должно случиться в будущем. А пока что ему нужно было тело, и раз уж друзья оказались недостойны этой чести, он взял тела врагов. В конце концов, он уважал тех, у кого несмотря на заблуждения, были твердые принципы и достаточно мужества, чтобы трижды бросить ему вызов. И хотя сейчас они не имели собственной воли и были не способны сопротивляться, но когда-то они были сильными волшебниками чистейших кровей, а это тоже немало значит. Именно поэтому для своего нового воплощения Темный Лорд выбрал тела Фрэнка и Алисы Лонгботтомов.30 августа 1995 года
«ИНЦИДЕНТ В БОЛЬНИЦЕ СВ. МУНГО: ПРИЧИН ДЛЯ БЕСПОКОЙСТВА НЕТ! Вчера, приблизительно в четыре часа дня, в отделении заклятий больницы св. Мунго произошел скандал. Миссис А. Лонгботтом (ныне пенсионерка), пришедшая вместе со своим внуком (Н. Лонгботтомом, учеником пятого курса Школы чародейства и волшебства Хогвартс) навестить сына и невестку (бывш. авроров Ф. и А. Лонгботтомов, потерявших рассудок от пыток, причиненных тринадцать лет назад пожирателями смерти), являющихся одновременно отцом и матерью упомянутого внука. Не застав вышеупомянутых Ф. и А. Лонгботтомов на их обычном месте в палате для неизлечимо больных, миссис Лонгботтом в грубой форме потребовала от дежурного целителя (имя не установлено) отчет о местонахождении Ф. и А. Лонгботтомов. После того, как целитель не смог дать ответ, миссис Лонгботтом в еще более грубой форме обвинила руководство больницы в том, что оно якобы «потеряло» упоминаемых выше Ф. и А. Лонгботтомов и скрыло факт их исчезновения. Руководство лечебного заведения с негодованием отвергло вышеперечисленные обвинения и заявило, что Ф. и А. Лонгботтомы находятся там, где им и положено находиться. Запрет на их посещение посетителями связан с ухудшением здоровья пациентов и проводимыми в больнице карантинными мероприятиями в связи с эпидемией ящура. В этой связи миссис Лонгботтом было предложено успокоиться, выпить чашечку кофе и отправиться домой. Отказавшаяся успокоиться миссис А. Лонгботтом вместе с внуком Н. Лонгботтомом была выдворена из больницы прибывшими по вызову аврорами и препровождена ими же в Министерство магии, где на нее же ими же был составлен протокол об административном правонарушении, заключающемся в произнесении А. Лонгботтом в публичном месте (больнице) в присутствии несовершеннолетних (Н. Лонгботтома) грубых ругательств в количестве 42 штук, менее грубых ругательств в количестве 128 штук, а также в публичном сомнении в умственных способностях руководства упомянутой выше больницы и составляющих протокол авроров. Редакции пока неизвестно, находилась ли А. Лонгботтом под действием алкоголя или ее возмутительное поведение вызвано обычной старческой деменцией. О том, какие меры воздействия будут предприняты в отношении престарелой дебоширки, пока не сообщается. Специальный корреспондент «Ежедневного Пророка» Ташери Билдж». Рита смяла газетный лист в большой комок и бросила его на угли. Мелькнувшую было мысль использовать «Пророк» вместо пипифакса она отвергла — во-первых, бумага у них пока еще была в достатке, а во-вторых, нельзя было исключать риск подхватить косноязычие через контакт газеты с задницей. Уже почти погасший костер, получив новую пищу, радостно вспыхнул, на минуту осветив утоптанное пространство перед палаткой и воткнутые по периметру рогатки с колокольчиками, которые по задумке Ксенофилиуса Лавгуда должны были не подпускать к стоянке белых медведей, если те вдруг решат прогуляться по джунглям Амазонии. Ксено Лавгуд, сидящий неподалеку за раскладным столиком и что-то увлеченно пишущий, оторвался от своего занятия и посмотрел на Риту. — Все настолько плохо? — спросил он. — И даже еще хуже, — мрачно кивнула Рита. — Такое впечатление, что Варнава Кафф на собеседовании специально тестирует будущих журналистов на косноязычие и выгоняет любого, в ком заподозрит хоть минимальную способность писать по-английски. — Но вас-то он в свое время нанял, — заметил Ксенофилиус. — Когда я пришла в «Пророк», Варнава Кафф был заместителем по хозяйственной части, — ответила Рита. — Главным редактором его сделал уже Фадж, и Варнава верен ему, потому что прекрасно знает: при другом министре он в своем кресле и часа не продержится. — Ну, в любом случае, меня как главного конкурента «Пророка» это только радует. Ксенофилиус закончил писать, сложил пергамент и запечатал его сургучом. — А поскольку вы сейчас работаете в «Придире», вы тоже должны радоваться отсутствию таланта у ваших бывших коллег, — закончил он. — О, я бы прыгала до потолка, — едко заметила Рита. — Если бы только была сейчас в Англии и писала о странных происшествиях и министерских интригах. Или о разведении драконов в Уэльсе. Или о погоде. Или вообще хоть о чем-нибудь. Но первое и последнее, что я сделала, работая на «Придиру» — это интервью с Гарри Олсеном. Нет, я не спорю, интервью было шикарное, но с тех пор я не написала ни строчки! — Разве я вам мешаю? — пожал плечами Лавгуд. — Я вам уже сто раз говорил: «Придира» опубликует все, что вы напишете, если только это не нанесет вреда известным вам персонам. — И о чем же мне писать? — осведомилась Рита. — О мохноухих рогоходах, которых мы якобы ищем и которых никто никогда не видел? О джунглях? О нашем безумно увлекательном путешествии, во время которого не происходит решительно ничего? — Во время нашего путешествия происходит очень многое, — возразил Ксенофилиус. — Вы просто этого пока не видите, Рита. Но вы можете... О, мы тебя разбудили, буковка? — Я еще не ложилась, — ответила Луна, выходя из палатки. — Заполняла свой дневник натуралиста. Пап, можно я схожу искупаться? То озеро с водопадом выглядит соблазнительно. — Только недолго, — сказал Ксенофилиус. — Ты ведь не забыла, что завтра тебе предстоит долгий путь? — Я помню, — кивнула Луна. — Не волнуйся, я быстро... Кстати, ты не в курсе, там нет пираний? — Конечно нет. Пираний не существует, я же тебе говорил. Это магловская выдумка. — Жаль, — вздохнула Луна. — Я хотела привезти их в подарок Хагриду. Ему бы они понравились. Ладно, я пошла. Перекинув через плечо полотенце, она направилась туда, откуда доносился еле слышный за деревьями шум воды. Ксенофилиус проводил дочь взглядом и снова повернулся к Рите. — Как я говорил, вокруг нас происходит множество событий, — сказал он. — Вам же не обязательно видеть то, о чем вы пишете, верно? В Англии вы прекрасно додумывали недостающие детали для своих репортажей, так что мешает вам делать это сейчас? — Додумывала, а не выдумывала, — сердито произнесла Рита. — Все, о чем я писала, происходило по-настоящему, я лишь приукрашивала... ну да, иногда сильно приукрашивала, чтобы репортажи были поярче. Но я не могу приукрасить ничто. — То есть как это «ничто»? — удивился Ксено. — Вот же джунгли, вот костер, вот палатка... Вон там Луна купается в озере. А там, примерно в полумиле от нас, капибара пришла на ужин к кугуару, правда, не по своей воле... — Это все, конечно, безумно интересно... — Разве нет? Но если вам это не нравится, я не настаиваю. Пишите о том, что вам кажется интересным, Рита. Вы ведь можете. Хмыкнув, Рита поднялась на ноги и потянулась. — Я пошла спать, — объявила она. — Спокойной ночи, Ксенофилиус. Передайте привет кугуарам, если они вдруг придут к нам в гости. — Обязательно передам, — с серьезным видом кивнул Ксено. Дождавшись, пока Рита скроется в палатке, он достал из кармана миниатюрную армиллярную сферу на цепочке, некоторое время смотрел на нее, беззвучно шевеля губами, затем расстелил на столике карту и нанес на нее местоположение лагеря. Их путешествие по джунглям вовсе не было бесцельным и хаотичным, и если бы Рита умела определять координаты и взяла на себя труд начертить их маршрут на карте, то, вероятно, заинтересовалась бы тем, что он вычерчивает на местности замысловатую фигуру. А если бы Рита умела читать древние руны, то, возможно, она бы поняла, что именно пытается сделать Ксенофилиус Лавгуд. Но ни того, ни другого Рита не умела. ---------- 1) Имеется в виду проект авиалайнера Airbus A380, разработка которого велась с середины 90-х годов. 2) «Toujours Pur» (фр.) — «Всегда чисты», «Toujours Poilu» — «Всегда лохматы». 3) AU. В каноне некоторые ученики (например, Седрик Диггори) могли быть одновременно и старостами, и капитанами. В фанфике у них слишком много обязанностей, поэтому две должности не могут быть совмещены. ----------