***
Путь до города совсем не долгий: всего-то пробежать по коротким деревенским улочкам, что огибают дома, да ещё с полчаса пройти по широкому тракту, который заканчивается у городских ворот. Но в руках Тэхёна тяжелая корзина, и поэтому он искренне радуется, услышав позади себя голос: — Залезай на телегу, малец. Подвезу. Тэхёну дважды повторять не надо. Поблагодарив направляющегося на рынок пожилого мужчину, он на ходу закидывает корзину в телегу и запрыгивает сам. Стараясь сохранить равновесие, на полусогнутых ногах делает пару шажков и садится рядом с возничим. — Опять с пирожками в город направляешься? — кивает головой мужчина в сторону корзины и, получив утвердительный ответ, добавляет: — Вот это правильно. Давно уже пора брату помогать. Не одному же Намджуну вас обоих обеспечивать. Дальше мужчина ведёт разговор о том, как был знаком с отцом Тэхёна, и долго нахваливает того за добрый нрав и мастерство в кузнечном деле. С укоризненным вздохом замечает, что Намджун ловкостью и сноровкой хоть и вышел весь в отца, но вот дружелюбным характером не блещет. А после начинает наставительно отчитывать и самого Тэхёна. — Я вот что тебе сказать хочу, — сыпет ненужными советами мужчина. — Завязывай лоботрясничать и займись настоящим делом. Ростом вымахал со старшего брата, а ума за прошедшие годы ни на грамм не прибавилось. Намджун — единственный кузнец на всю деревню, работы у него хватает, а ты не знаешь с какой стороны к наковальне подойти. Брат в твоем возрасте уже вовсю отцу помогал и кузнечное дело осваивал, а ты днями напролёт ерундой маешься. Сам-то уже давно не несмышленый ребёнок, семнадцать годков ещё зимой стукнуло. Пора бы уже слезать потихоньку с чужой шеи и начинать денежки в дом приносить. Пирожки — дело хорошее, но разве можно на эти жалкие медяки прожить, а? Плохо ехать лучше, чем хорошо идти, и поэтому Тэхён в спор не вступает. Он, особо не вслушиваясь в обвинительные речи мужчины, растерянно кивает головой и отвечает невпопад. Да, вот такой он никуда не годный на свет уродился: ни в отца, ни в брата. Да, пора уже определяться со своим будущим и постигать основы какого-нибудь ремесла, которое будет кормить его всю жизнь. Да, он благодарен старшему брату, который его растил долгие годы после смерти отца, и, конечно же, самому Тэхёну надо как можно быстрее становиться ни от кого независимым парнем, чтобы многострадальный тридцатилетний Намджун смог наконец-то создать свою семью. А то кто за него замуж пойдёт, с таким вот «подарочком» в виде беспомощного и неприспособленного к жизни брата? На самом деле, подобные разговоры в деревне велись часто — рассуждения о несчастной судьбе Намджуна, который вынужден долгие годы тащить на своем горбу непутевого младшенького. Сначала Тэхён расстраивался, услышав злые и обвинительные слова в свой адрес, а Намджун жутко сердился. Со временем оба привыкли и стали благополучно пропускать всё услышанное мимо ушей. К тому же кому, если не Тэхёну знать, что Намджун своей судьбой вполне доволен, денег у них в доме предостаточно, а свою собственную жену старший из братьев не заводит, исключительно потому что предпочитает пользоваться чужими. Подобные разговоры совсем не ранят душу Тэхёна, но всё же он невольно радуется, когда путь подходит к концу. Мальчик спрыгивает с телеги, к которой подходит королевская стража и начинает бегло рассматривать содержимое сложенных на ней мешков. Он протягивает одному из стражников десять медяков — установленный налог за право целый день торговать на городском рынке, — но охранник смеётся и брать деньги у мальчишки с одной жалкой корзиной, как и бывало раньше, отказывается, зато с удовольствием угощается радушно предложенным пирожком и желает успешных продаж. Суета рынка захлестывает Тэхёна радостной волной из звуков и запахов. Он счастливо улыбается и осматривается вокруг, словно приходит впервые. Вслушивается в непрекращающиеся споры между продавцами и покупателями, принюхивается к ароматам, что исходят от развешенного на тонких веревочках копченого мяса и связок вяленой рыбы. Не торопясь прохаживается по периметру площади, чтобы поглазеть на яркие витрины, и только после этого вливается в шумную и пёструю от разноцветных одеяний толпу. — Пирожки! Горячие пирожки! — призывно кричит Тэхён, шагая вдоль торговых рядов. По правде говоря, за время пути пирожки успели окончательно остыть, но покупателей это мало волнует. Время завтрака давно прошло, до обеда ещё несколько долгих часов, и сидящие за прилавками торговцы не против немного перекусить. Они протягивают Тэхёну медяки — по одной монетке за пирожок — и расхватывают свежую выпечку. Некоторые берут по несколько штук, интересуясь с чем они. Начинка у пирожков самая простая: картошка с грибами, тушеная капуста с вареными вкрутую яйцами, и отдельно завернуто немного сладких булочек с яблочным повидлом, — но проголодавшиеся, озябшие от весенней сырости торговцы непритязательны, и торговля у Тэхёна идёт бойко. Корзина постепенно пустеет, а подвязанный на поясе кошелёк всё больше наполняется звонкими медяками. Тэхён, заметив увязавшихся за ним двух чумазых малышей, угощает их оставшимися тремя пирожками и довольно выдыхает, сложив на дно пустой корзины перепачканное маслом полотенце. Он выходит из шумной толпы и присаживается на скамеечку, что стоит перед лавкой кондитера. Тщательно пересчитывает монетки и убирает их обратно в кошелёк. Возвращаться домой не хочется, и Тэхён решает немного прогуляться по улицам города и парку, но для начала идёт в хорошо знакомый трактир, чтобы согреться и подкрепиться тарелкой густой и обжигающе-горячей похлёбки.***
Трактир встречает Тэхёна обволакивающим теплом из смешанных запахов жарящегося на углях мяса, разливного пива и душного запаха специй и трав. Скинув плащ, мальчик проходит мимо одинаковых длинных столов со стоящими у них деревянными скамейками. В помещении почти безлюдно, лишь несколько остановившихся здесь путников выпивают за шумной беседой и подзывают хозяйского сына, чтобы тот вновь наполнил их кружки из стоящего в зале бочонка. Тэхён проходит по просторному залу первого этажа трактира и располагается за самым дальним от двери столом. Он складывает рядом с собой на скамейку плащ и корзину, оглядывает закопченные сажей стены с развешанными по ним связками чеснока и поднимает глаза на черный от постоянно висящего в воздухе дымка потолок. Сын хозяйки трактира, закончив разливать пиво и разглядев нового посетителя, скрывается за занавеской, что отделяет зал от кухни, чтобы вернуться, держа в руках поднос. — Угадал с заказом? — весело подмигивает гостю парень. — Ничуть не ошибся, — смеётся в ответ Тэхён, пододвигая к себе исходящую паром миску с похлебкой, и берёт в руки ломоть свежеиспеченного ржаного хлеба с хрустящей корочкой. От первой ложки чудесного супа продрогший на улице мальчик закатывает от удовольствия глаза, чувствуя, как по телу разливается тепло; а когда миска пустеет наполовину, Тэхён приостанавливает свою трапезу. Зал трактира постепенно наполняется людьми, и мальчик жадно вслушивается в звучащие разговоры и сплетни. За столами рассаживаются самые разные люди. Здесь есть прибывшие из других королевств торговцы, что привезли свои товары для перепродажи состоятельным лавочникам. Есть хозяева городских лавок, которые пришли в трактир обсудить с приезжими цены и, если повезёт, завести выгодные знакомства с новыми поставщиками. Приходят погреться продавцы с рынка, которые прибыли из близлежащих от города деревень и уже вечером отправятся домой; и те, которые приехали из удаленных поселений Северного королевства и поселились на несколько дней в этом трактире. Все они, собравшиеся в просторном зале, разбиваются по парам или устраиваются большими компаниями за отдельными столами, чтобы вести непрекращающиеся разговоры. Шумно обсуждают налоги и делятся планами на будущий год. Дают советы по уходу за скотиной и урожаем в полях. Громко просят налить им выпить или принести обед. Тэхён вяло орудует в тарелке ложкой и вслушивается в сбивчивые беседы. Что-то из услышанного ему непонятно. Большинство разговоров — неинтересны. Но есть среди говорящих и те, которые начинают с видом знатоков безбоязненно рассуждать о текущих делах королевства — их благоразумие тонет и растворяется в излишне выпитом пиве. — В неспокойное время мы живем. Ох, в неспокойное, — с тяжелым вздохом выговаривает какой-то сгорбившийся старик; и по его добротной и свежей одежде Тэхён понимает, что тот вовсе не приезжий фермер, а житель города, который заглянул в трактир, чтобы выпить и почесать языком. — Нелёгкая ноша легла на плечи нашего юного короля Ким Тэёна. Не по годам ему управлять в одиночку целым королевством. Того и гляди, вышвырнет мальчонку с трона владыка южных и восточных земель. Поговаривают, что Тэсон давно уже в нашу сторону смотрит, собирает войско да поджидает удачное время, чтобы напасть. — А если и так, что с того? — хрипло гогочет сидящий за столом напротив старика какой-то мужчина средних лет. — Тебе ли, старый, печалиться о нападении? Уже пятнадцать лет прошло, как Тэсон захватил земли Востока, но кроме королевской семьи и горстки дураков, которые бросились их защищать, никто не пострадал. Короны я на твоей голове не вижу, поэтому не бери оружия в руки — и войско правителя Юга пройдет мимо твоего дома стороной. — Так-то оно так, — дребезжащим голосом тянет старик, — но мальчонку жалко. Король из него неплохой бы вышел. Со временем. — Я бы не был в этом так сильно уверен, — влезает в разговор ещё один сидящий за тем же столом мужчина. Он, почесав свой красный нос, залпом допивает содержимое кружки и машет рукой сыну хозяйки, безмолвно требуя принести ещё пива. — Папаша его был редкой сволочью, небось, и сыночек недалеко уйдёт. Это сейчас он милостив и рассудителен, а вот покрепче на ноги встанет и непонятно в какие дебри его понесет. В людях Тэён точно не разбирается, иначе давно отправил бы своего военноначальника куда подальше. — И куда, по-твоему, король должен отправить военноначальника города Чонгука? — противно хихикает старик. — Да хоть куда! — вскидывается мужчина, уязвленный чужими насмешками. — Главное, чтобы подальше от дворца, потому что не достоин он своего положения. Ни по рождению не достоин, ни по деяниям! — И кто, по твоему мнению, достоин занять место Чонгука, чтобы разделить с Тэёном все заботы управления королевством? Ты, что ли? — раздаётся чей-то веселый выкрик с другого конца зала. — А чем я хуже какого-то Чонгука? — басит изрядно выпивший мужчина и гордо расправляет широкую грудь. — Я, по крайней мере, истинный сын своего королевства, а не приблудный щенок с южной кровью! Вообще-то, Тэхён не любитель чужих сплетен, но только если они касаются его самого или старшего брата. Послушать, как распекают незнакомого военноначальника, мальчишке очень любопытно. Он отодвигает от себя пустую миску, опирается локтем руки о стол и подпирает кулаком щеку. Чуть приоткрыв от изумления рот, вслушивается в каждое слово, что произносит красноносый мужчина. — Каждый из нас знает, при каких обстоятельствах Чонгук появился на свет. Каждый в курсе, кто стоит за его спиной. Так с чего бы мне доверять ему? Говорите, что он помогает Тэёну? Не смешите! Какая от военноначальника может быть польза, если большую часть времени он просиживает в Южном королевстве в гостях у своего разлюбимого дядюшки? Два ядовитых паука плетут свои сети. Рано или поздно Ким Тэсон захватит наши земли, свергнет мальчишку Тэёна, а на трон посадит Чонгука. Я не против жить под владычеством мудрого и могущественного короля, но никогда не склоню голову перед выблядком юга! — Немедленно закрой свой поганый рот! — грозным окликом разносится по всему залу женский голос. Из кухни, предупреждающе тряся в воздухе увесистой скалкой, выходит хозяйка трактира — тётушка Ли. Остановившаяся рядом со столом Тэхёна высокая и крепкая женщина окидывает всех присутствующих недобрым взглядом, останавливаясь на красноносом: — Если тебе так сильно приспичило обсуждать венценосных особ, то делай это не в моем заведении, а на городской площади. Королевская стража по достоинству оценит твоё красноречие. И на суде оно тебе тоже очень пригодится. — Можно подумать, один я считаю, что наш военноначальник лицемернее любой шлюхи, — вяло огрызается мужчина, но тут же приободряется, находя новую тему для беседы. — Кстати, о девочках. Заходил я тут недавно в гости к одной горожаночке… Тётушка Ли укоризненно качает головой и поворачивается к Тэхёну. — Не слушай пьяную болтовню мужланов, сынок, — говорит она и несколько раз проводит ладонью по русым волосам мальчика. — И тем более не запоминай и не повторяй вслух услышанное. Не хватало ещё тебе отвечать за чужие злые слова. Тэхён несколько раз кивает головой и встаёт из-за стола. Он благодарит хозяйку, распутывает завязки закреплённого на поясе мешочка и протягивает женщине пять медяков — плата за скромный обед. Тётушка Ли забирает деньги, но, на прощание обняв мальчика, незаметно кладёт монетки обратно в его кошелек и провожает до порога трактира. Тэхён недолгое время бесцельно шатается по улицам города, рассматривая редкие вывески и любуясь наружными украшениями домов зажиточных жителей. Доходит до парка, чтобы поглазеть на высаженные, но ещё голые кусты роз и помечтать, как приятно здесь будет прогуляться летом. По пути к городским воротам заглядывает в дом многодетной вдовы, с которой познакомился на рынке ещё ранней зимой, и, категорически не принимая отказ, высыпает ей на кухонный стол все заработанные деньги. Обеденное время давно подошло к концу, ранней весной темнеет быстро, и Тэхён принимает решение возвращаться в деревню. Он идет по широкой улице и почти доходит до городских ворот, когда слышит откуда-то справа тихий голос: — Эй, парень, заработать не хочешь? От возможности раздобыть немного денег Тэхён никогда не отказывается и поэтому смело сворачивает с пути, заходя в узкую и безлюдную подворотню. Он недоуменно оглядывает подозвавшего его мужчину и проходит мимо него чуть дальше. Скользит взглядом по глухим стенам домов и осматривает дорогу, но не видит ожидаемых тяжелых тюков или мешков, за перенос которых мог бы получить деньги. Мужчина жадно всматривается в лицо ничего не понимающего, замершего мальчика и вразвалочку подходит к нему ближе. — Ты красивый, — мужчина говорит тихо, почти шепчет. В ответ Тэхён равнодушно пожимает плечами — подобные слова в свой адрес он слышал уже много раз. — Ты такой юный, такой чистый, — незнакомец зажимает двумя пальцами выбившуюся из-под ободка русую прядку и растягивает губы в какой-то немного болезненной улыбке. Он подходит так близко, что мальчик чувствует его дыхание на своей щеке, но даже не пытается отстраниться. — А твои глаза — это просто наваждение. Чёрные. Глубокие. Они — словно темная вода лесных озер. Манят меня. Чаруют. Через тонкую ткань плаща Тэхён чувствует, как чужая ладонь осторожно ложится на его талию и начинает медленно соскальзывать вниз. Он с интересом наблюдает, как незнакомец, нервно сглотнув, облизывает свои губы. Страха нет, есть только удивление и чуть-чуть интереса, что же будет дальше, ведь до этого многие мужчины говорили Тэхёну подобное, но ни разу им не давали договорить до конца. Узнать, в какой именно помощи так сильно нуждался мужчина, что даже готов был заплатить деньги, Тэхёну не удается и на этот раз. Незнакомец едва успевает прикрыть глаза и потянуться губами к лицу мальчика, как на его шею сзади ложится тяжёлая рука в грубой кожаной перчатке. — Городская тюрьма тебя манит, скотина, — зло выплёвывает стражник, отшвыривая мужчину от Тэхёна к стене дома. Он бегло осматривает мальчика, убеждаясь, что с ним всё в порядке, и отвешивает упавшему на дорогу незнакомцу сильный пинок по животу. — Я тебя, мразь, отучу людей в подворотни зазывать, — наградив мужчину ещё парой тычков, стражник обращается к мальчику: — А ты иди скорее домой. Путь до деревни не близкий. Ошарашенный всем происходящим Тэхён осторожно обходит мужчин и идёт к дороге, но через несколько шагов оборачивается и обращается к стражнику, указывая пальцем на незнакомца. — Пожалуйста, не надо его бить. Он не сделал мне ничего плохого.