И снизу лед, и сверху

На вечере у Волочковой Кате удалось познакомиться с Татьяной Лазаревой, пообщаться на французском с дизайнером Доминик и полюбоваться на красивый показ, но ее не покидало ощущение, что лучше бы она согласилась с Андреем и они сюда не приезжали. Он улыбался и поддерживал разговор со знакомыми, восторженно и многословно хвалил коллекцию, но Катя чувствовала, что Андрей все время очень напряжен, cловно ждет какого-то подвоха или неприятной встречи. Но на появление Вики он едва отреагировал, поморщился только неприязненно, словно и не удивился этой встрече. И на желание моделей пообщаться с ним отреагировал спокойно, хоть и несколько неожиданно – направил их к Вике, чтобы оставили у нее свои координаты. Когда начался банкет, Катя не выдержала и взяла Андрея под руку: – Андрей, все точно в порядке? От тебя аж фонит напряжением. Скоро молнии начнут постреливать. – Абсолютно в порядке. Надеюсь, ты не собираешься сбежать домой, подальше от молний, – пошутил он натянуто. – Не собираюсь, – растерялась Катя. – Я же при тебе папе звонила. После того, как ты сегодня утром с ним поговорил, он меня почти спокойно допоздна отпустил… – Вот и замечательно. Как ни странно, после этого разговора Андрей расслабился и благодушно наблюдал, как она общается с француженкой. Неужели всерьез думал, что она решит поиграть в Золушку и сбежит сразу после окончания показа? Нет, глупости какие, не похоже это на Андрея. Так можно додуматься и до того, что он мог опасаться будто папа или Коля, а то и оба сразу за ней заедут, чтобы домой увести. Катя даже тихо рассмеялась, когда представила эту картину, настолько смешной она была в своей нереальности. * * * – Андрей, а ничего, что консьержка в твоем доме снова меня увидит? – спросила Катя, когда они подъезжали к дому Андрея. – Ну увидит, и что? – пожал плечами Андрей, помолчал немного и осторожно спросил: – Кать, это был просто вопрос, или тебе у меня в квартире неприятно находиться? – Приятно. Мне интересно в твоей квартире – интересно видеть место, где ты живешь. Просто, если вдруг она расскажет Кире Юрьевне. – Даже если расскажет. Кать, ну и что? Чего конкретно ты опасаешься? Катя задумалась. Вряд ли Кира попытается ее уволить или уговорить Андрея это сделать. – Она может спросить, почему я к тебе приходила... – протянула Катя неуверенно. – И в чем проблема сказать ей то же, что и твоему папе? – Кира Юрьевна не поверит. – Ну и что? – Она будет ругаться… – произнесла Катя и смутилась, насколько по-детски прозвучал ее ответ. Андрей хмыкнул: – Ну, покажи ей в ответ язык и пошли разбираться со мной. – А это мысль, – рассмеялась Катя. – Уважаемая Кира Юрьевна, а не пошли бы вы к Андрею Павловичу, – произнесла она нарочито серьезно и тут же показала язык своему отражению в окне. – Ну, как-то так, Катенька. Как-то так, – улыбнулся Андрей. Тем не менее, когда они проходили мимо консьержки, Катя попыталась спрятаться за Андрея. Шутки шутками, а Андрею только новых скандалов с Кирой из-за нее не хватало. Андрей то ли не заметил этот маневр, то ли сделал вид, что не заметил, но стоило дверям лифта закрыться, он притянул Катю к себе и приобнял за плечи. Так и вышел из лифта, прижимая ее к себе. Катя внутренне сжалась – а вдруг соседи Андрея их увидят? Но отстраняться не хотелось. Хотелось прижаться теснее, обхватить его шею руками и поцеловать в губы. Похоже, Андрей чувствовал то же самое – он снял с Кати пальто и тут же потянулся руками к пуговицам на шерстяной кофте. Не смущался, не раздумывал, как это было в первые два раза, но сразу же показал, чего именно он хочет. Может, раньше он боялся ее смутить или показаться слишком резким, напористым? А теперь… Катя не запомнила, как они оказались в спальне Андрея. Вроде бы только что стояли в коридоре, и Андрей ее поцеловал. А сейчас уже в спальне, и Андрей кладет на полку свои очки на ощупь, чтобы не отрывать губы от Катиной шеи. Целует, прикрыв глаза, и ресницы чуть подрагивают в приглушенном свете ночника. Катя замерла от неожиданной и неприятной мысли. Андрей почти всегда прикрывает глаза и приглушает свет. Почему? Потому что это – с ней? – Что-то не так? – Все хорошо. – Боишься, что наставлю следов? Я осторожно, честно, – Андрей улыбнулся расслабленно, только вот взгляд у него стал напряженным. Катя уткнулась носом ему в ключицы и выдохнула: – Все замечательно. – Я же чувствую, что что-то не так. Кать, в чем дело? Скажи. Я должен знать, мне это важно. – Это не важно, Андрюша, правда. Глупости просто. – А конкретнее? – он чуть отстранился, пытаясь заглянуть Кате в лицо. – Ты всегда снимаешь очки, когда ты со мной. Почти всегда закрываешь глаза. Приглушаешь свет. Брови Андрея удивленно взлетели. – Надо же, не замечал. Свет, Катенька – мне просто так нравится. Если хочешь, это мои понятия о романтике. В идеале бы свет от свечей, но… Но, если ты хочешь полную иллюминацию, сделаем полную иллюминацию. Глаза – я как-то не обращал внимания, открыты они или нет. Наверное, рефлекс взять как можно больше тактильных ощущений отключив зрение. Но если тебе так приятнее, я постараюсь контролировать этот момент. А очки… Ну в них же не удобно, они мешают, особенно когда у обоих, – он задумался на мгновение и уточнил с лукавой улыбкой: – А зачем тебе, чтобы я был в очках? Фетиш или я тебе просто в них больше нравлюсь? – Ты мне любым нравишься, – смутилась Катя. – Значит, фетиш, – Андрей улыбнулся еще шире, – ну раз так, попробуем в очках. Такой ванильный вариант БДСМ, да. Может, в этом даже что-то есть. Он рассмеялся и потянулся за очками, но Катя остановила его руку. – Андрей, не надо. Забудь. Я глупость сказала. – Ну почему же глупость, Катенька? Это как раз нормально, говорить, что и как тебе нравится. – Андрей, я просто забыла, что у нас с тобой большая разница в диоптриях. Ты же и по офису без очков ходишь, и во время разговоров с людьми их нередко снимаешь. – Так, погоди. Я понял, – Андрей резко посерьезнел и отстранился, – секунду. Андрей выскочил из комнаты, и Катя расстроенно села на кровать. Ну вот, она из-за глупой мысли снова портит Андрею настроение. Мало того, что утром было, так и… – Вот, смотри, – Андрей вернулся в комнату, по пути включив лампу на потолке и увеличив яркость ночника, – это рецепт на очки, которые я сейчас ношу. Видишь, тут указаны диоптрии. Катя кинула взгляд на рецепт и смущенно кивнула: – Ну да, не такие большие диоптрии и с минусом. Я уже сама поняла, извини. – Не извиняйся, Кать. Я не пытаюсь оправдаться, я о другом. Вот упаковка контактных линз. У них точно те же параметры, видишь? – Андрей показал наклейку на упаковке. – Я их регулярно не ношу – в очках и привычнее, и глаза у меня в очках устают меньше, но штука удобная, особенно когда на лыжах катаешься. Так что давай я их сейчас надену и продолжим, ладно? – Андрей мягко улыбнулся, притянул Катю к себе и поцеловал в уголок губ. – Я сейчас. Катя, как завороженная, наблюдала за тем, как он надевал линзы. Было немного стыдно за то, что позволила себе сомневаться в Андрее, но это чувство полностью тонуло в радости от того, как чутко и с пониманием он отнесся к ее глупому подозрению. И как только она могла думать, что в опусе Малиновского есть хоть слово правды? Дурак этот Роман Дмитриевич, как есть дурак. Если от первых двух ночей с Андреем у Кати осталось ощущение нежности, то сейчас была страсть. Вроде бы всего пара дней прошло, в такое ощущение, что Андрей по ней безумно соскучился, как после долгой разлуки. И видеть его глаза, лучащиеся счастьем, было приятно вдвойне. Когда они все же оторвались друг от друга, Катя чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. Она выскользнула в ванную, а когда вернулась не поверила своим глазам: Андрей полулежал на кровати, откинувшись на подушки, глаза его были закрыты, а ресницы совершенно мокрые, даже на щеке был след от слез. Катя оторопела. – Настолько плохо? – выдавила она расстроенно. – Терпимо, – ответил Андрей чуть сонным голосом, но тут же резко сел на кровати и уточнил: – А ты о чем спрашивала? Катя усмехнулась: – О погоде, конечно же. Из-за чего еще ты мог плакать? – Я? Плакать? Ох, черт… – Андрей быстро провел рукой по лицу, стирая влагу. – Я не плакал. Кать, иди сюда, я все объясню… – Произнес он виноватым тоном. Андрей дождался, когда Катя сядет на кровать, обхватил ее и притянул поближе к себе. – Катюш, я немного не рассчитал с линзами. Я их раньше никогда не надевал на уставшие глаза, как-то не было необходимости после рабочего дня. Прошло всего ничего времени, а мне в глаза как песок насыпали. Пришлось снимать и закапывать капли, – он показал зажатый в руке флакончик. – Извини, задремал, как глаза закрыл, не сразу понял, о чем ты. С тобой было замечательно, просто волшебно. А глаза – терпимо, уже все прошло. Но на сегодня продолжать я могу только в очках, увы. А потом – разберемся. Может, линзы другой фирмы попробовать, а может просто руки мыть перед тем, как в глаза лезть. Катя прижалась щекой к его плечу, и переплела свои пальцы с его. – Я просто глупая паникерша… – Ты не глупая, а вот насчет паникерши… есть немного, – прошептал Андрей Кате в макушку. – Но и я отчебучил. Всегда же использую капли, когда никто не видит, а тут поплыл от удовольствия и вот. Хотя, Кать, вот скажи, где логика, а? Нам было так хорошо вместе. Ты ненадолго вышла, возвращаешься и считаешь, что видишь мои слезы. Ну почему вывод, что что-то не так? – он фыркнул и продолжил уже иронично: – Может это у меня эмоциональные всплески от восторга и удовольствия, а? Разве это не логичнее? Катя тихо рассмеялась и поцеловала Андрея в ключицу. – О каплях для глаз я бы подумала в последнюю очередь. Папа считает, что они совершенно бесполезные, выпендреж один, поэтому я их никогда и не покупала. – А если глаза устанут, Кать? Нам, очкарикам, без этого допинга никак. Иначе, действительно, слезы пойти могут, да и ощущения не из приятных. – А если глаза устанут, можно умыться. Но если вдруг в автобусе начнется, то да, только отвернуться к окну и ждать, пока глаза слезиться перестанут. – Какие ужасы ты рассказываешь на ночь глядя, Катенька. Ну уж нет, я тебя на такой мрачной ноте не отпущу… – и губы Андрея скользнули по ее плечам.