И снизу лед, и сверху

До Дубков доехали без приключений. Коля был абсолютно счастлив, что его пустили за руль. Правда, пришлось в самом начале притормозить его немного, чтобы не забыл настроить все под себя. Зато потом вел он уверенно, даже подсказывать ничего не пришлось. А Катя, действительно, очень вскоре уснула, стоило ей сесть на заднее сиденье. Катины крестные были очень похожи на самих Пушкаревых. Только Галина Аркадьевна чуть полнее Катиной мамы, а Виктор Михайлович чуть коренастее Катиного отца. Галина Аркадьевна тут же потребовала, чтобы «Катюшин коллега» называл ее и мужа, как и все остальные, тетя Галя и дядя Витя. Они немного пожурили Андрея, что он так основательно закупился перед поездкой – в гости же приехал, не на турбазу – но отказываться от привезенного не стали. Катя хотела сразу пойти гулять в сторону леса, но тетя Галя настояла на чае с пирогом – яблочный с пьяной черноплодкой, специально для крестницы пекла, разве можно отказываться?! Так что прогулку пришлось немного отложить. Зато после чая их отпустили «ровно на два часа, Андрей Палыч, под вашу ответственность», а старшее поколение село готовить шашлыки. Заснеженный лес казался Берендеевым царством. Дорога через лес была утрамбованная, идти было легко, но Зорькин почему-то постоянно отставал. То на елочку засмотрелся, то на белочку… Детский сад какой-то! – Так, мне вас обоих за руки взять, чтобы никто не потерялся? – не выдержал Андрей. Катя хихикнула, и уткнулась ему в плечо, а Зорькин покрутил пальцем у виска, что выглядело особенно уморительно – на руках у него были толстые вязаные варежки. – Жданов, ну ты… – Андрею почему-то показалось, что Коля хотел сказать «тупой», но в последний момент сдержался. – То же мне, герой-любовник! Как о тебе вообще слава ловеласа в журналах пошла? Я уже раз десять старательно находил повод, чтобы отстать, отвернуться и дать вам с Катькой хоть как-то побыть вдвоем! – Не десять, Коля, пять – я считала, – выдавила Катя сквозь смех. Андрей покраснел: – Я идиот… Кать, я и подумать не мог, что он нарочно, – он выдавил смешок, но на самом деле ему стало не по себе – вдруг Катя решит, что он специально не заметил маневров Зорькина? И как теперь выкручиваться? Тем более, при самом Зорькине?! – Я догадалась... У тебя такое ошарашенное лицо было, когда Коля… – Катя снова рассмеялась и уткнулась в плечо Андрея. – В общем, коллега Кати, просто чтобы ты знал – чтобы на этой дороге заблудиться, нужно проявить немалую сноровку и старание. Особенно, если по ней несколько раз в год гулять. Так что я – белочек кормить, а вы топайте дальше. Андрей обнял Катю рукой за плечи и сказал почти шепотом: – Недооценил я твоего друга, выходит. – Причем весьма сильно недооценил, Андрюша. Коля – мировой друг. – Я уже понял. – Ну да, жираф – создание красивое и грациозное… Коля тоже жирафов любит. У него даже свитер… Андрей решил прекратить диалог самым радикальным способом – поцеловал. Ну да, до него доходило, как до жирафа, но он такой поддержки от Зорькина как-то не ожидал. И повелся на «ровно на два часа, Андрей Палыч, под вашу ответственность» – тут же решил, что без него эти двое финансовых гения потеряются и пропадут в зимнем лесу. Катя ответила на поцелуй страстно, и Андрею показалось что здесь и сейчас они одни не только в этом лесу, но и во всем мире. Только он и Катя. Нет ни Киры, ни Зималетто, ни обязанностей, ни ошибок. Ничего нет. Когда они оторвались друг от друга, губы у Кати были чуть припухшие, а глаза горели. – Нужно поиграть в снежки с Колькой, – произнесла Катя, задумчиво разглядывая Андрея. – Снежки так снежки. А почему? Традиция такая? – Лица у нас с тобой такие, Андрюша, – рассмеялась Катя весело, – нужно как-то обосновать. А так – активный отдых на природе... – Ну раз активный… – Андрей улыбнулся в ответ и снова поцеловал Катю, на этот раз в нос. – Пойдем искать Колю. Но не сразу. Я хочу повторить. Время у нас есть. В результате, первый снежок прилетел от Зорькина – ударил в плечо Андрея. – Эй, «коллеги». Нам через час нужно быть дома, а идти туда минут сорок. В результате добрались они до дома вовремя, но успев по дороге вываляться в снегу с ног до головы. – Давно я так не веселился, – выдохнул Коля, стаскивая верхнюю одежду. – Только замерз под конец немного. – И я тоже подмерзла – варежки промокли. – Кать, ты бы сказала, – смутился Андрей, – я бы тебе свои отдал, они непромокаемые. – Мелочи какие! Сейчас переоденусь, горячего чаю выпью, шашлычком заем… – Я красное вино взял и специи – может, глинтвейн сделать? – Гениальная идея. Но борьба против сухого закона – на тебе и Коле. Удачи. Идею с глинтвейном поддержал даже Валерий Сергеевич. Тетя Галя выделила Андрею эмалированную кастрюлю с васильком на боку и половник, а дальше было дело техники. – Как на немецкой рождественской ярмарке, – оценила Катя результат его трудов. – Только у нас, Катюха, к этому делу будут не какие-то пряники, а самый настоящий шашлык! – усмехнулся Валерий Сергеевич. – Вот, дядя Витя уже жарит. Так, ребята, давайте поможем дяде Вите и заодно выпьем по рюмке настоечки, пока женщины тут все накрывают. Пришлось оставить Катю в доме и «помочь дяде Вите». Заодно удалось перейти со всеми на «ты». Шашлык был ароматный и вкусный, огонь в печи потрескивал умиротворяюще, Катя сидела рядом и держала обеими руками глиняную кружку с глинтвейном – вечер определенно удался. Андрею было уютно с этими людьми. Он чувствовал, что Пушкаревы будут не против принять его в свою семью, да и Виктор Михайлович относился к нему и Коле явно по-отечески. Катя уснула рано – сомлела, прислонившись к Андрею. Он осторожно отнес ее наверх, в комнату, которую ей и Елене Александровне отвели под спальню, а когда вернулся, Катина мама попросила: – Андрей, ты не мог бы помочь Галине? Она хотела там что-то доделать в бане, на случай если завтра утром Валера и Витя решат устроить банный день. А потом она тебе постелит в комнате рядом с нашей.