И снизу лед, и сверху

После напряженного понедельника, вторник показался Кате затишьем перед бурей. Обычная суета предпоказного периода, когда дел вроде бы и много, но и на обед в «Ромашке» время остается. Чем ближе к концу рабочего дня, тем меньше получалось у нее сосредоточиться на работе. После разговора с Романом, оставлять Андрея вечером одного было страшно. Катя убеждала себя, что время суток никакой роли не играет, и вообще до Совета Андрей ничего такого делать не станет, но все равно нервничала. Напроситься самой? Неловко как-то. И вдруг Андрею как раз нужно побыть одному хоть немного, подумать? Когда уже пора было расходиться по домам, Андрей вернулся с производственного этажа и тут же заглянул в Катин кабинет: – Катюш, давай, сворачивай дела и поехали. Я попросил Ромку сказать Кире, что мне срочно нужно на важную встречу успеть и что встреча эта может затянуться. Пока она выключала компьютер и проверяла все ли убраны документы, он успел забрать все свои бумаги, надеть пальто и в нетерпении наматывал круги по кабинету. А когда они уже спустились на парковку и сели в машину, Андрей вдруг замер, повернулся к Кате и растерянно сказал: – Я как-то не сообразил спросить, хочешь ли ты сегодня тоже поехать ко мне. Решил, что будет здорово, если мы проведем вечер у меня дома, но тебя даже в известность не поставил. Извини. – Конечно хочу, – Катя взяла Андрея за руку, – ты все правильно решил. Андрей, давай считать вариантом по умолчанию, что я очень хочу быть с тобой вместе. Мои родители уже не против, так что достаточно чтобы я им просто позвонила. Только… – Что «только»? Катя почувствовала, как тут же напряглась рука Андрея, и нежно погладила большим пальцем тыльную сторону его ладони: – Андрюш, у меня такое ощущение, что ты все время пытаешься кому-то что-то доказать. Мне, себе… Не нужно. Я тебя очень люблю безо всяких доказательств, – она поднесла его руку к своему лицу и поцеловала. – И я очень волнуюсь за тебя. Ты все время говоришь, что все хорошо, а глаза у тебя стали уставшие. Сейчас у тебя очень тяжелый период, а я даже не знаю, чем помочь. Андрей расслабленно улыбнулся: – Ты и так мне все время помогаешь. Вот, вчера в разговоре с отцом я бы без тебя не выдержал, сорвался бы и наговорил лишнего. Значит, домой? Или ты хочешь куда-нибудь поехать? – Давай домой. Может нам посмотреть какой-нибудь фильм? Комедию, что-нибудь такое, что ты любишь и видел не раз. Просто чтобы «полудумать-полуспать», но о чем-то веселом. Чтобы ты и от дел отвлекся, и расслабился. – Прекрасно. Закажем пиццу и устроим кино-вечер, у меня где-то лежит коллекция дисков, что-нибудь выберем. Сошлись на «Иван Васильевич меняет профессию». До конца, правда, не досмотрели – отвлеклись друг на друга, но зато Андрей на следующее утро выглядел гораздо более отдохнувшим. Среда была тяжелой – днем должны были прилететь родители Андрея, и он с самого утра был раздражен и нервничал. Катя уговорила его сходить на обед вместе, и к концу перерыва Андрей немного успокоился, взял себя в руки, ну а после обеда тут же уехал встречать родителей. Обещал позвонить, но позвонил уже только поздно вечером и буквально на пару секунд – сказал, что у него все в порядке и пожелал спокойной ночи. Зато утром в четверг, стоило Кате выйти во двор, она увидела машину Андрея. – Здравствуй, Катенька. – Доброе утро. Что-то случилось? – заволновалась Катя. – Нет, просто решил подвезти тебя до работы и рассказать, что вчера было, – ответил Андрей, когда она села в машину. – Извини, что так поздно отзвонился и так резко говорил. День был очень тяжелый. Разговор с родителями был долгий, но ничего ужасного. Я собирался позвонить тебе сразу же, как только выйду из гостиницы и включу телефон, но мне тут же позвонила Кира и устроила скандал, что мой телефон уже второй день вне доступа, и потребовала, чтобы я приехал. Я поехал к ней, мы поговорили, – он криво улыбнулся, – на несколько повышенных тонах. В общем, я не выдержал и не дожидаясь сегодняшнего вечера сказал Кире, что мы с ней расстаемся. Пообещал, что какое-то время постараюсь не светиться на тусовках, чтобы она могла сделать вид будто она сама меня бросила. Покидал свои вещи в сумку и ушел. Она уже успела поплакаться моей маме, так что в обед мне придется это все с мамой обсудить. С другой стороны, может, так даже лучше, что и это уже позади, причем не накануне Совета Директоров. Катя молча наклонилась к Андрею и поцеловала, сначала нежно, а потом все настойчивее, пытаясь успокоить и его, и себя. Ехать на работу теперь было страшновато – если Андрей расстался с Кирой, та наверняка более чем не в духе. – Ты не против, если я скажу маме про тебя? – спросил Андрей, когда они уже подъезжали к Зималетто. – Я планировал сказать ей после Совета, но раз Кира уже нажаловалась и разговор с мамой будет сегодня, я не хотел бы что-то утаивать. – Конечно. Делай, как считаешь нужным. А в Зималетто снова была привычная предпоказная суета. Когда Андрей ушел на встречу с матерью, Катя места себе не находила, тем более что вернулся он часа через три. Сказал, что разговор прошел более-менее, сунул какие-то бумаги в ящик стола и убежал на производственный этаж, где случился очередной аврал. Увидев собранного и спокойного Андрея, Катя тоже успокоилась и смогла, наконец, закончить все документы, которые утром попросила подготовить Юлиана. Она распечатала бумаги, сунулась за скрепками – кончились. Можно сходить к девочкам, но завяжется разговор, да и на Киру можно напороться… Маша уже жаловалась, что Воропаева сегодня с утра огнем на всех дышит. Стоп! Упаковка скрепок была в столе у Андрея, в верхнем ящике. Она сама положила их туда неделю назад, а Андрей скрепками пользуется редко. Наверняка там еще почти полная упаковка! И не надо никуда ходить. Катя открыла ящик и собиралась уже взять упаковку скрепок, как взгляд ее зацепился за лист бумаги, лежащий в ящике. Катя взяла бумагу, пробежала текст глазами и внутри у нее все оборвалось. Если увидев инструкцию еще можно было думать о шутке, о нелепой ошибке, то… Она аккуратно положила бумагу в ящик, закрыла его и какое-то время стояла, тщетно пытаясь прийти в себя, а потом взяла трубку и набрала номер Романа: – Роман Дмитриевич, не могли бы вы подойти ко мне. Нам нужно кое-что обсудить, – и положила трубку, не дожидаясь ответа. Голос ее звучал твердо и даже резко, но она боялась, что тут же расплачется, если придется отвечать на уточняющие вопросы. Катя отошла к дивану, села на него и закрыла лицо руками.