И снизу лед, и сверху

Катя не чувствовала, сколько прошло времени от ее звонка до прихода Малиновского. Может, меньше минуты, может, больше часа. Нет, судя по всему, как Роман влетел в кабинет, он пришел тут же. Вернее, прибежал. – Что-то случилось? – спросил Малиновский, едва успев закрыть за собой дверь. – Вы бледная какая-то… Кира нарычала? – Верхний ящик стола. Я хотела взять скрепки для бумаг Юлианы, а там… Малиновский с облегчением улыбнулся: – Мышь? Таракан? Ну вы и напугали меня, Катенька. По вашему звонку я уж таких ужасов себе навоображал. Меня Андрей предупредил, что расстался с Кирой и попросил проследить, чтобы она вас не обидела. А тут… – продолжая говорит, он открыл ящик, достал бумагу и замолчал, осекшись. Роман бегло проглядел текст, нахмурился и взъерошил волосы. – Нда… дела… – он какое-то время стоял, уставившись на стену, потом резко выдохнул и натужно улыбнулся: – Так, Катя, отставить панику. Пока ничего не произошло. И сегодня точно не произойдет. А это самое главное. Андрюха придет, я ему набью морду, и у нашего президента мозги встанут на место. Я его стукну — и он станет фиолетовым в крапинку. А сейчас я быстренько смотаюсь в бар и принесу вам горячий сладкий чай, как вы любите. Вы выпьете и успокоитесь. Только никуда не уходите. Я мигом. Малиновский ушел, а Катя так и осталась сидеть на диване, не было сил подняться и сделать хоть что-то. – Так, Катенька, – снова появился Малиновский, – давайте, берите и пейте. Небольшими глотками. Роман сел рядом и протянул Кате чашку с чаем. Она машинально взяла и стала пить, стало немного легче. * * * Андрей возвращался в свой кабинет в прекрасном настроении – все проблемы на производстве удалось решить, подготовка к показу шла полным ходом, и за этими делами все разговоры с родителями как-то отошли на второй план. Все запланированные на сегодня дела он почти закончил, еще немного поработает и можно ехать домой, вместе с Катей. И впереди у него спокойный и приятный вечер – то, что надо перед завтрашней бурей. Он энергично вошел в кабинет, улыбаясь собственным мыслям, и замер, словно налетел на стеклянную стену. Катя сидела на диване вместе с Малиновским, причем не похоже, чтобы у них был деловой разговор. – А что это вы тут делаете вдвоем? – спросил он удивленно. – Чай пьем, Андрюшенька, – ответил Роман недобро улыбаясь. – Тебя, радость наша, ждем. – Что-то случилось? – тут же подобрался Андрей. – Кать, ты в порядке? Что произошло? На тебя Кира накричала? – выпалил он на одном дыхании. – Андрюшенька, да ты тут и без Кирочки управился, – ответил Малиновский, по-прежнему улыбаясь. – Давай ты нам сейчас объяснишь, что это за документ за такой у тебя в ящике стола лежит, сегодняшним числом датированный. – Верхний ящик, там, где вся канцелярия. Я хотела взять скрепки для бумаг Юлианы… – уточнила Катя, и Андрею стало не по себе, настолько безжизненный у нее был голос. И на что она там могла наткнуться? Ох, как же он не подумал… Андрей все же подошел к столу, открыл ящик и заглянул в него, чтобы просто потянуть время и собраться с мыслями. Как назло, ничего путного в голову не приходило. – Ребят, ну вы чего? Я уж думал, что-то серьезное случилось… – А это – так, шуточки?! Ты что затеял, идиот? – рявкнул Малиновский, наступая на Андрея. – Да ровным счетом ничего. Ромка, остынь, ты Катю пугаешь, – ответил Андрей со смешком, но назад все же отступил. – Я пугаю? Я? Да ты совсем крышей поехал из-за этого проклятого президентства! – Ромка, это вообще никак не связано! – Ты что затеял? Почему с нами не поговорил?! – Малиновский взял Андрея за грудки и с силой встряхнул. – Что у вас происходит?! – услышал Андрей из-за спины голос отца. Только этого еще и не хватало. – Ничего папа. Небольшое недоразумение. Мы все немного в напряжении перед завтрашним Советом, и у Ромы немного сдали нервы. – У меня сдали?! – взвился Роман, но руки все же убрал. – И в чем же заключается это недоразумение? – уточнил Павел Олегович сдержанно. – Мне ждать завтра еще каких-то сюрпризов? – Пап, это ерунда какая-то, честно. Мы сегодня с мамой долго разговаривали во время обеда, в том числе вспоминали старших Воропаевых, ту аварию и вообще. Я после этого решил немного пройтись, проветрится. И как раз шел мимо нотариальной конторы, с которой мы давно работаем. Решил, что раз все равно по пути, лучше зайти. Ведь как там у Булгакова? «Человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чём фокус!» Завещание написать в моем случае – дело нескольких минут. Я хочу, если со мной вдруг что-то случится, чтобы все осталось Кате. Вот и все. Вернулся сейчас с производства – а тут паника на ровном месте. – Так уж и на ровном, Андрюха. Я прекрасно помню, что ты мне в понедельник утром сказал перед уходом. И когда я это с Катей обсудил, оказалось, что и у нее есть что вспомнить на тему. Андрей снял очки, прикрыл и стал массировать переносицу. Он совершенно не помнил, что и как сказал Ромке перед уходом. А вот если он брякнул что-то двусмысленное, и Ромка полез обсуждать это с Катей, она могла вспомнить и то, как он едва не сверзился с балкона, и что сказал ей после этого, и сны, в которых она видела ту линию жизни… Как же теперь выкручиваться? Тем более, при отце. Андрей почувствовал, что Катя подошла вплотную, обняла и гладит его по спине, успокаивая. – Ну, честное слово, не было у меня ничего такого в мыслях, когда я пошел к нотариусу. Просто небольшая перестраховка. Ром, ну не помню я, что брякнул на автопилоте. Наверное, плохо пошутил. – Жданыч, ты меня извини, но по сумме всего это на шутку не тянет, – ответил Роман сухо. Андрей глубоко вздохнул и надел очки: – Кать, ну посмотри на меня, посмотри, – Андрей дождался, пока Катя подняла бледное лицо, и только тогда продолжил. – Катенька, ну, извини. Я меньше всего хотел тебя напугать. Ну скажи мне честно, разве я сейчас похож на человека, который стремится свести счеты с жизнью? Ну мало что когда-то было. Катюш, не планирую я ничего такого, честно. Ну, давай мыслить логически. Если я не планирую жить дальше, то зачем мне тогда расставаться с Кирой? Зачем ехать к твоим крестным за город? Зачем все остальное? И мало ли какие кошмары людям снятся, не стоит к ним относиться так серьезно. Катюш, бывают и просто сны, правда. Катя судорожно всхлипнула, спрятала лицо на его груди и обняла крепче. – Пап, извини за все это. У меня все прекрасно, Рома и Катя просто немного понервничали и не так все поняли. Ты что-то хотел обсудить? – Это не срочно. Поговорим после Совета. До завтра, – Павел Олегович осуждающе покачал головой и вышел. Андрей дождался, когда за отцом закроется дверь, и тихо продолжил: – Катюш, Ромка… Извините. Ну сорвался я один раз. Навалилось все тогда как-то сразу. И понимание, что всю правду о ситуации с Зималетто нужно открыть, а значит будет и презрение отца, и его разочарование во мне, и Сашкины насмешки. И мама расстроится из-за всего этого. И то, что Катя меня конченой мразью считает, а шансов оправдаться я не видел... Клянусь, что больше не повторится и ничего такого у меня сейчас и в мыслях нет. Извините, что перебаламутил с этим завещанием, но мне после разговора о Воропаевых показалось важным его сделать. Лично мне спокойнее от этой перестраховки. Но, честно, я в порядке. Более чем. Ромка хмуро кивнул: – Очень хочется верить, что ты говоришь правду. Палыч, ты, пожалуйста, если что не чуди, а сначала поговори со мной, ладно? – Да не собираюсь я чудить, Ромка, успокойся. Кать, ты как? – Андрюш, я очень, очень сильно испугалась. Я не представляю, что со мной будет, если ты с собой что-то сделаешь. – Не сделаю, Кать. Честно-честно. Это все просто плохие сны. Забудь. Поехали домой, а? Катя молча кивнула, и Андрей, наконец, смог расслабиться. – Ладно, Палыч, тогда до завтра, – Ромка хлопнул его по плечу и вышел.