Юг

На ночь маленькой Юци всегда рассказывали сказки, содержащие множества маленьких монстров, нелегко, жалостно убитых принцами, спасая свою настоящую любовь, собираясь оберегать сердце, отданное в чужие руки, под тысячью замками. Молодая мама Сон, будучи человеком невольным, всю жизнь ждала принца из сказок, что придет спасать ее гаснущую душу, позволяя начать настоящую жизнь для дочки. Сама же дочка, видящая обращение с наложницами, постоянно тянущими жесткую линию пребывания в Северном дворце, ненавидела неволю стен. Видящая, выжженное клеймо, прятавшееся при дочке, на руке матери, в виде круглой, заполненной красными чернилами, обгоревшей кожи, метки принадлежности, с запахом горелого человеческого мяса, преследовавшего маленький детский мозг Юци, глубокими, холодными ночами забвения. Отважившаяся девчонка, поклялась сама решать свои проблемы, не дожидаясь сказочного развития событий, начиная осуществлять свой мизерный план побега, совершив переход на Юг, пообещав обязательно вернуться с кругленькой суммой, забрав у Севера лучшую наложницу Сон. Сейчас, находясь в шикарном дворце империи Чон, Юци печально улыбалась мыслям стать наложницей тутошнего императора, повторяя судьбу забытой матери, не желавшей дочери такой участи. Гудевшая голова, обдумывающая вариант быстрейшего ухода без глобальных затрат, не собиралась засыпать в выделенные часы для блаженства, заставляя метаться по постели, възерошивая аккуратно застеленную простынь. Проворочившись, Сон наконец-то начинала засыпать, видя четкий сон, в котором она постоянно бежит, скидывая граненые капли пота, высохшие мимолетно от жары, даже не достигнув земли, отталкиваясь ногами от бездны бесконечного песка, попадавшего прямо в наспех надетую обувь. Во сне Юци точно знает, к кому бежит, и кого должна увидеть. Очертание этого человека навсегда застряли в голове, собираясь сожрать бедный, ослабевший мозг ежесекундно. Наемница все бежит, вокруг ни малейшего признака жизни, страшно остановиться. Страшно подойти на вытянутую руку к нему, желая сказать что-то важное, раскрыть большую тайну, хранившуюся замками молчания, разрушавшую жизнь. Человека нет, может, он мертв? Может, бежит быстрее? Подумав об этом, девушка начинает сильнее терзать уставшие мышцы, собираясь отдать последнюю энергию солнечному свету, сжигающему кожу, прожигающему нежный снежный бархат, открывая вид рассыпчатой кости. И вот картина меняется, бросая Юци на снежную землю с невероятно холодной атмосферой. Она встает, начиная обнимать, растирать покрытое мурашками-солдатами, завоевавшими тело, руками, замечая очертания человека, стоявшего в середине кровавого озера, открывшегося взору, мгновенно собирающегося затопить округу. — Оставь меня в покое. Какая ты надоедливая со своей любовь, — говорит человек, окончательно погружаясь в озеро собственной крови, вызывая на лице девушки соленые дорожки слезинок, мгновенно замерзших, бриллиантами опадающих на мягкий, вроде не хрустящий снег. — Дахён, — кричит кто-то из ниоткуда, заставляя девушку оборачиваться, искать еще одного путника в снежном сне, моля того о помощи. — Проснись, Дахён, — бьет по щеке Чимин, забирая, выцепливая маленькими ручками прямо из пучины сновидений. — Почему ты плачешь? — садится рядом с открывшей блюдечки-глаза шатенки, внимательно осматривая ее лицо. — Ничего, — быстро говорит девушка, тыльной частью ладони стирая мокрые щеки. — Почему ты здесь? — Нужно тебя одеть к ужину, — отходит парень от севшей, растеряно взъерошенной Юци, открывая вид на диван, вмещающий в себя несколько принесенных нарядов. — Давай выберем самый легкий, и не будем меня красить? — спрашивает, снова откинутая на подушку девушка, накрываясь легким, набитым воздухом, одеялом. — Я могу еще полежать? — Я просто немного подведу глаза, — откидывает одеяло Чимин, вытащив за руку сопротивляющуюся и ноющую, капающую прямо на мозги, Юци. Сходив в купальню, долго отмокая, приходя в себя, обдумывая сложившейся сон, Сон не замечает, как смазанное тело цветочными маслами с добавлением сакуры, мягко блестит, лоснится при вечернем свете, опускающегося солнца. Платье с рукавом три четверти и открытой грудью девушка выбирает сама, завлеченная золотистым цветом, отсвечивающим яркие фонарики, свечи, зажженные для обходов ночного дворца, внимательно рассматривая прямую, нежно падающую юбку, совершено не сковывающую движения. Чимин долго не мучаясь с макияжем, быстро коричневым карандашом, сделанным из кохлья с добавлением масел, подводит глаза шатенки, собирая волосы в незамысловатый пучок, стараясь максимально скрыть корни. Юци внимательно осматривает свой образ, радуясь сохранившейся натуральности внешности, ступая первые шаги по саду. Девушка продолжает восторженно осматривать место пребывания, прекрасно виднеющееся с комнатного балкона, желая немного поплавать в так называемом бассейне. — Чимин, ступай, подготовь место для госпожи Со, — раздается со спины знакомый мелодичный голос, дрожью проносящийся по телу девушки. — Да, господин, — покосившись на Юци, кивком отвечает Чимин, развернувшись на пятках, уходя в глубь сада. — Вино распивать будешь? — невозмутимо продолжая идти, подняв подбородок, мимолетно оглядывается, осматривая Чонгука с ног до головы, щуря глаза, остонавливаясь на стеклянном кувшине с вином. — Цыпленок хочет выпить? — замечает метнувшийся взгляд парень, повертев кувшин, протягивает девушке напиток, усмехаясь над закатанными глазами той. Крепко вцепившись в бутлю, Юци представляет, как разобьет дорогой, стеклянный раритет, о копну шикарных волос парня, впоследствии располосав лицо оставшимися осколками. Усмехнувшись своим мыслям, она нервно, трясущимися руками, подносит к губам напиток, сделав глоток, блажено закрывая глаза, почувствовав вкус сладкого винограда, терпко оседающего на языке. Сон много пила алкогольных напитков, но таких сладких, плывущих, согревая нутро, привкусом цитрусовых, южных апельсин, никогда. Подержав немного напитка во рту, перекатывая остатки за щеками, она выплевывает все в лицо не ожидавшего парня, ликуя, выходя победительницей против его дурацкого «цыпленок». — Я не умею пить, — притворно улыбается та, растягивая губы в сладкой ухмылке. Чонгук же, напротив, просто смотрит, наблюдает загоревшийся огонь мятежа в глазах девушки, отважившейся насолить страшному человеку, пугающего каждого. Парень заворожено замечет маленькую, отбившуюся капельку вина, стекающую по припухлым губам Юци. Жидкость, пожелавшую быть слизанной языком брюнета. — Цыпленок, знаешь такое: око за око? — спокойно спрашивает парень, вытирая рот девушки своим большим пальцем, рукой притягивая ближе к себе, боясь отпугнуть сильным упорством, отбирая кувшин у заставшей, смотрящей, на мокрое лицо напротив загнанным олененком. Юци откровенно не понимает спокойствие парня, собираясь начать жесткую драку, выводя парня из себя, в негодовании скрещивает руки на груди, только глазами показывая замешательство и страх. — Что? — последнее, что успевает спросить перед тем, как почувствовать прохладную жидкость, льющуюся на ее голову холодным душем, навсегда измазывая красным виноградом палюбившееся, прекрасное платье Юци. Она сразу пытается отойти от града жидкости, охваченная паникой, нашедшего выход парня, быстро обнимаемая им же, продолжая чувствовать потоки вина, пробирающиеся под платье. — Скажу раз и навсегда, — тихо шепчет Гук на ухо шатенке, сильнее прижимая вырывающуюся к себе. — Цыпленок, в жизни все возвращается. Скажу по новой дружбе, Хосок тебя точно в жены не возьмет из-за твоего дурного характера, — отпускает парень, отдавая пустой кувшин в руки девушки, мокрым котенком сверлящую глазами ненависти, выкрикивающую на весь сад. — Ты труп, — бросает, разбивая тару на осколки, начиная топать обратно во дворец, разнося за собой, стекающее марево вина. — Если хочешь меня убить, придется стать в очередь, — отвечает парень, смеясь на походку удаляющейся девушки.