Юг

Следующие четырнадцать дней Юци, проводит в полном мандраже, вздрагивая каждый раз, когда открывается дверь, впуская полюбившегося Чимина, боясь услышать про смерть неповинного отца Дахён, вынужденная проявлять эмоции горя, не умея играть, оплакивать незнакомых людей. За проведенное время во дворце поговорить с Хосоком не получается, приходится постоянно учиться этикету, терпеть выпады Сынри, старающейся угождать императрице, вставляющей палки в колеса остальным фавориткам, мучая маленькую Ину высмеиваниями ее бросающихся в глаза рассыпчатых прыщей, вызванных подростковой перестановкой организма. Впрочем, разговора и с Чонгуком не происходит, глубоко в душе печаля девушку, желавшую наконец-то восстановить общение с не появлявшимся в ее поле зрения парнем, возможно, желая рассказать про планы Чхона, заручаясь поддержкой такого отважного воина. Чимин замечает отдаленность девушки, вечно смотрящей то в окно, то на столовые приборы, разложенные на столе, ждущие, когда господа запачкают их своими маслянистыми руками, вздрагивающей от каждого шороха, как будто пленница, заточенная в темнице, ждущая приглашения на гильотину. Решив развеселить девушку, парень после прогона танцев в бальном зале с императрицей, злобно высказывающейся о пластике Юци, разозленной из-за плачущего маленького сына, решает обрадовать девушку новостью о приобретении краски, собираясь наконец освежить цвет ее темных, на корнях серебристых волос. — Я принес краску, — вертит в руках глиняную мисочку с разведенной термоядерной пахнущей жидкостью Пак, привлекая внимание устало развалившейся звездочкой на ковре в своей комнате Юци, — Сделаем из тебя красотку. — Ты не знаешь, когда вернется Чонгук? — начинает девушка, боявшаяся все прошедшие дни произнести фразу, грузом тяжелого вдоха слетевшую с губ. — Не знаю, — грустнеет Чимин, замечая настроение Юци, ничуть не изменившееся после упоминания такой желанной для нее краски, — Я сам господина Хосока редко вижу, не могу у него ничего спросить. Но слуги говорят, что за две недели он должен был приехать. Не знаю, где их носит, в любом случае бояться нечего, он с твоим отцом. — Ах, да, точно, он привезет моего отца, — закрывая глаза, шатенка видит под веками воспоминания о недавнем диалоге с Чхонам, засевшего каждой деталью у нее в голове, надеясь. Девушка, надеется, что сам младший Чон в полнее способен отразить нападение наемников Чхона, привозя невиновного мужчину, отца Дахён, раскрывая душащую правду Юци , — Лучше подкрасимся прямо после их приезда, — подытоживает девушка, обратно открыв глаза и начиная изучать белый высокий потолок, представляя картинки счастливого будущего, где она остается во дворце. Во дворце точно хорошо: тут хорошо кормят изысканными блюдами, накрываемыми натертыми до блеска железными крышками, открываемыми только перед самой трапезой. Во дворце постоянно есть горячая вода, окутывающая тело, смывающая любую тоску и тревогу произошедшего дня, возвращая миру нового, чистого человека. Во дворце есть множество причин, чтобы хотеть остаться навсегда. Навсегда наблюдать за шикарной улыбкой Чимина, делающей его маленькие глазки полумесяцы совершено узкими, закрывающимися полностью. Хорошо постоянно дышать душистыми травами, цветами, редко встречающимися в пустыне, яркими красками, привлекающими внимание скитальцев. Юци уверена, она готова остаться тут навсегда, носить идеально вписывающуюся маску придворной дамы, оставить всех в неведении, путем обмана заполучить желаемое счастье, непозволительное в ее бедном поселенье, постоянно преследующемся смертью. Девушка готова терпеть вечные сплетни про ее вспыльчивую натуру, тушить обжигающий нрав, только бы смыть кровавые руки чистой душой Со Дахён, навсегда ставшей ее путеводной звездой, полярной звездочкой в ночной пустыни. — Чимин, кто для тебя плохой человек? — спрашивает девушка, поворачивая голову в сторону оставшегося Чимина, открывшего балконную дверь, впуская в помещение прохладный свежий воздух жаркой ночи. — Я не верю в плохих людей, как и в хороших, — слабо улыбается парень, замечая потемневший взгляд Юци, тяжело погрузившейся глубокие думы, — Я не верю, что их можно разделить. Для меня кто-то хороший, а кто-то плохой. А для тебя наоборот. Сама вспомни, ты яро защищала господина Чонгука, отстаивая его позицию добропорядочности. Но для меня он плохой. Есть только два типа людей: твой человек, либо не твой, — заканчивает парень, опускаясь на ковер, сворачиваясь клубочком рядом с девушкой. — О, — тянет шатенка, — Наш Чим-Чим оказался смышленым малышом, — улыбается она, взъерошивая копну светлых волос на голове Пака, — А я хороший человек, как думаешь? — спрашивает главный вопрос Юци. — Дахён, я старше тебя! Не называй меня малышом, — по детски обижается он, надувая щечки, — И да, ты точно мой человек, — счастливо улыбается Пак, ложась обратно на плечо девушки, — Еще никто и никогда не был так добр ко мне. Ты всегда на моей стороне, какой бы работой я не занимался. Разве может быть кто-то настолько сильный и отважный плохим? Мне никогда не стать таким, как ты, — последнюю фразу тихо шепчет, сползая, утыкаясь носом прямо в бок девушке. — Кто сказал? — восклицает Сон, откидываясь, начиная нервно тараторить, — Кто тебе сказал, что тебе не стать лучшим? Кто тебе сказал, что у тебя нет потенциала? Кто сказал? Скажи мне, кто тебе сказал? — продолжает девушка, замечая застывшие слезы в глазах парня. — Кто сказал, что ты неидеальный? Кто сказал, что ты несимпатичный? Кто сказал, что ты некрасивый? — давит Юци, начиная слушать первые всхлипы блондина, — Это мне никогда не стать такой доброй и открытой, как ты. Это мне не стать такой, честной и любящей. — Моя родословная сказала, — громче всхлипывает Чимин, — Как бы я хотел родиться милой девушкой и стать кем-то большим. — Мы обязательно что-нибудь придумаем до того, как мне придется уйти, — прижимает парня к своей груди Юци, содрогаюсь телом от открытых рыданий блондина. — Зачем тебе уходить? — шепчет, омывая платье шатенки, Чимин. — Потому что я не могу обманывать такого прекрасного человека, как ты, — ставит подбородок на макушку парня Юци, успокаивая его нежными поглаживаниями по спине, удивляясь своей доброте и сопереживанию, открывшейся только в стенах дворца. — Нет, — отстраняется Чимин, вытирая маленькими кулачками лицо, покрытое солеными дорожками слез. — Ты должна стать императрицей, больше никто, только ты, — срывается на новые всхлипы парень, — Мне не выжить, если у господина Хосока будет другая жена. — Хорошо, хорошо, — прижимает его к себе сильнее девушка, — Пойдем красить мои ужасные волосы, — смеется, стараясь перевести тему, до конца понимая, что больше обманывать Чимина не будет. Понимает, что не собирается убивать императора, забирая такую важную и желанную надежду у народа, давая власть в руки Чхона. Охранника, возможно навсегда опустившего на землю ужас и отчаяние, заставляя каждого бороться за выживая, заранее убивая таких прекрасных и бескорыстных людей, не способных убивать, быть безжалостными тесняками, живущими только ради наживы. Теперь девушке надо обдумать план помощи этим маленьким солнечным людям, так нуждающимся в тепле, согревающем Южные земли.