Юг

Традиционный цвет Юга - оранжевый, пастелью расплывающийся заходящим солнцем, превращая землю в одно сплошное персиковое пятно. На Юге всегда можно найти приключения, попробовать необычные фрукты либо пряности, добавленные в изысканные блюда, приготовленные прямиком на огне. Оранжевый, созданный смешением красного и желтого, объедением мужчин и женщин, олицетворяя свободу, калейдоскопом текущую в венах жизнь всех полов. Именно оранжевыми ленточками украшена каждая деревня жаркой земли, показывающая свое праздничное настроение, отмечающее свадьбу императора Хосока, вступившего на законный трон. Платье цвета слоновой кости тяжестью массивной, плотной ткани с пышной юбкой давит на плечи Ины, старающейся ровно держать спину в туго зажатом корсете. Единственная оставшаяся из фавориток девушка выравнивает наклонившуюся в бок голову, держащую массивную корону, закрепленную длиной фатой, украшенной, расшитой золотыми нитями - цветами, полностью покрывающими женское тело. Она терпеливо ждет приготовления, складывая ладони, пряча трясущиеся пальцы, согнув локти под идеальным углом в семьдесят градусов. — Как я выгляжу? — девушка опускает голову вниз, на слуг, довольно осматривающих невесту императора, после сегодняшнего вечера восходящую на трон рядом с ним. — Госпожа, Вы великолепны, — мило улыбается служанка, продолжающая вертеться у ног, отдергивающая подол скомканной фаты. — Я все равно никогда не буду красивее Дахён, — разочарованно выдает, прекрасно понимая обстоятельства брака, напоминаемые каждый день в течении полугода, в начале которых молодой правитель остановил свой выбор именно на Ине. Тогда фаворитка обрадовавшись выбору Чона, не сразу поняла истинные мотивы, находящиеся в пропаже Дахён, девушки с отважными мыслями, собирающейся стать императрицей, лучшей партией семьи. — Вы отлично выглядите, — уверяет служанка, перебивая мысли Ины, желающей поправить корону, готовую в любой момент упасть тяжелым куском дорогого золота. — Главное, чтобы господину Хосоку понравилось, — соединяет пальцы между собой невеста, щурясь, пытается разглядеть в завешенной фате пространство вокруг. — Конечно, ему понравится, — смеется служанка, отходя на два шага от госпожи. — Он сам выбирал ткань для вашего наряда. Особое внимание уделил фате и ее плотности. Мы долгое время искали настолько крепкий материал, который ни одного лучика солнца не пропустит. Ведь плохая примета видеть лицо невесты во время свадьбы. Зато, — ухмыляется она, совершенно не заметив состояние побледневшей, наклонившейся в сторону Ины, — после того, как все гости и император посмотрят на вас, вы сможете уединиться в спальне. Все мы ждем большое потомство от вас. — Дахён говорила, что в нашем возрасте рано становиться мамой, — нервно выговаривает фаворитка, сильнее впиваясь руками в живот, садясь на ближайший столик, в шоке не замечая вазу, упавшую, разбившуюся на осколки бриллиантового света. — Госпожа, — сразу служанка подбегает, — Вам нельзя волноваться. Хватит вспоминать эту девицу, — наказывает, девушку поднимает, платье отутюженное испортить боится. Но забыть Ина не может, понимает, что муж ее будет вечным напоминанием, молчаливостью и нежеланием признавать в девушке возлюбленную, картинки прошлого под веки подсовывая. Главное, не только Ина забыться хочет, там, за дверью покоев невесты, проходя прямо через коридор расписных желтых стен, заходя в тронный зал, можно найти Хосока, празднично одетого, наиграно всем улыбающегося, кольцо на пальце от нервов переворачивающего. Нервами, что натянутой струной в любой момент взорвутся, за собой множество жизней повлекут, он ждет главного гостя, редко во дворце появляющегося. Гостя, что вальяжной, расслабленной походкой в зал заходит, прямо к жениху идет, сам в военную форму одетый, силу одним взглядом излучая. Он, волосы еще длиннее отрастивший, их назад поправляет, сражая любую женщину наповал, взглядом провожающую фигуру статную. — Поздравляю, брат мой, — поклонившись, Чонгук уголок губ приподнимает, превращая улыбку в оскал. — Извини, что без подарков. Последний отдал твоей сбежавшей невесте. — Не нашел? — Хосок с надеждой спрашивает, последние полгода только в Чонгука верит, боится правду о наемнице открыть, злость в сильном воине вызвать. — Нельзя найти того, чего тут нет, — Чон младший явно намекает на мысли, давно в голове зародившиеся, сразу план придумывая, остальное забывая, проваливающиеся каждый раз во время поисков двух душ затерявшихся, на лице больше шрамов оставляющих. — На Севере? — не верит брату Хосок, точно зная, что Чимин, милый друг, на такое пойти испугался бы. — Они не смогли бы. Как бы Южанин незамеченным прошел? — думает, лоб разглаживая. — На Север я точно с тобой пойду. Сегодня на свадьбу Ким приглашен, который центральной землей правит. Как его? — пытается вспомнить. — Ким Намджун? — неуверенно Чон младший вопросом на вопрос отвечает, бровь приподнимая. — Да, — император пальцами перед лицом щелкает, — Намджун. Надо предложить ему ответный визит. — Со своей женой поедешь? — усмехается Гук, парня напротив, как мальчишку, злостью разжигая. — Может и с женой. Чем идея плохая? — спрашивает и быстро тему меняет. — А ты иди и переоденься. Нельзя на свадьбе императора в таком виде. — Мне все равно, — парень мрачнеет. — Дахён сбежала, чтобы этой свадьбы не видеть. Я тоже не хочу. Отправлюсь к младшему Киму. Тэхену. Он дружелюбнее братьев будет, может что и узнаю. — Не смей так разговаривать со мной, — вскипает Хосок, успокаиваясь, на гостей поглядывая. — И на Север без меня соваться не смей. Это приказ. — Дахён из-за меня сбежала. Из-за моей нерешительности. Сейчас мне стоит доказать обратное, показать, как много ее слова значат для меня. Думаешь, сможешь меня остановить? — скалится Гук. — Я даже на свадьбу твое разрешение не спрошу. — Ха, — восклицает император. — Смешной ты, брат. Как быстро одна девушка смогла голову тебе затуманить, — ближе подходит, брату пальцем в грудь тыкает. — Никогда. Запомни. Никогда эту грязную кровь с нашей не смешивай. — Почему ты постоянно это говоришь? — щурится Чонгук. — Она дочь императора. Крови рода Со, чище не сыщешь. — Я держался, сколько мог, но больше не могу. Ты такой глупый. Воином себя называешь, а сам обмана не видишь. Это не Со Дахён, и, к счастью, имени ее я не знаю. А знаю, что наемница она, и Чимина небось шантажом увела, — не сдерживается император, боясь воина потерять, испугавшись больше брата не увидеть.