Орел и ворон

Польша. Концлагерь «Освенцим». 1941 год.

После встречи с остальными красноармейцами проходит примерно час. Всё это время я и Данил шли за немецким танком, который так и не собирался сбавлять ход. Я думал, что в какой-то момент Смирнов не выдержит такой нагрузки, но мои мысли были напрасными. Ему удается успешно добраться до нашей конечной точки. Первое, что я увидел — это хорошо охраняемый вход на территорию немецкого лагеря. Стальные ворота, каменные ограждения по всему периметру, а внутри множество построек. Но больше удивило то, что всюду были заключенные. Я был уверен, что мы будем единственными пленными, что из нас будут вытягивать необходимую для нацистов информацию. Видимо, всё оказалось гораздо проще. Но получится ли сбежать из этого места и при этом остаться живым? Это лишь вопрос времени. В отдаленных участках всей этой территории можно было услышать выстрелы, крики и возгласы на немецком языке. Сложно было сказать, что конкретно здесь происходило. Но в особенности напрягал запах, который разносился по всему периметру. Казалось, что где-то неподалеку что-то жгли. Догадки, которые Юра выстроил в голове разрушались, стоило тому отвлечься на остальные прибывшие немецкие танки. Неужели русские проиграли? В это с трудом верилось. Хотелось надеяться, что немцы просто сбежали с поля битвы. После того, как все машины были выстроены на территории лагеря, началась суматоха. Всех заключенных начали выстраивать в колонны на площади, в том числе и Юру с Данилом. Отсюда можно было во всей красе понаблюдать за «Пантерами»: погнутые борта, царапины, вмятины, кое-где исходили огромные клубы черного дыма. Казалось, что танки вот-вот развалятся по частям. Многие заключенные заулыбались. Наконец-то нацистские «кошки» получили по заслугам! Были даже те, кто осмелился выкрикнуть: «Получили фашистские морды». Крышка одного из танков открывается и нацист, который руководил экипажем, с заметной тяжестью выбирается из техники, при этом стараясь сохранить невозмутимый вид. Это был тот самый фриц, что вел беседу с ними по дороге. Его левая скула была вся в крови, причем она продолжала стекать алыми каплями к подбородку. На руках было множество ушибов, которые было почти не видно, но внимательность Юры не позволила упустить даже это. Прихрамывая, тот спускается с корпуса побитого танка на землю. Сероглазый, продолжая хромать, но стараясь делать это как можно незаметнее, доходит до остальных офицеров и берет из их рук стопку бумаг. Но теперь внимание русого привлекла девочка, которая стояла рядом с фашистом. В голове собралось множество вопросов, на которые не было ответов. Неужели немцы настолько безжалостны, что держат в лагерях даже детей? Хотя для пленной та была одета слишком хорошо: пальто темного цвета, а белоснежные волосы скрывал серый платок. Неужели она была среди нацистов? Это предположение пришло в голову Волкова, когда тот рассмотрел её чуть лучше. Голубые глаза, идеальные черты, а её обеспокоенное выражение лица и взгляд, который буквально был прикован к немцу, выдавал девочку. - Neuankoemmlinge. Name. Nachname. Titel. Dienstort, - нацист обращался как раз к зеленоглазому и шатену, которые стояли во втором ряду среди пленных. Девочка тут же подбежала к заключенным и встала перед всей толпой, громко заговорив, чтобы все слышали, - Новоприбывшие! Имя, фамилия, звание, место службы! – в её голосе не наблюдался акцент, как у остальных немцев, что всё-таки заставило Юру задуматься в очередной раз, а является ли она немкой? - Данил Смирнов, лейтенант, Московская область, - громко и четко ответил товарищ, пристально глядя на нациста. Не позволяя себе упустить эмоции, которые могут появиться на лице врага. Неужели и шатен тоже понял, кто перед ним находился? В отличие от сослуживца комсомол решил промолчать, но он словил на себе взгляд той самой девчушки. В отличие от остальных фрицев она не смотрела на красноармейцев с ненавистью или презрением, скорее наоборот, она будто хотела помочь им. Но что сделает тринадцатилетний ребенок против армии немецких солдат? - Скажите, пожалуйста, вам же хуже потом будет, - как-то слезливо протянула девочка, стараясь убедить парня выдать информацию о себе прямо сейчас, но Волков решил стоять на своём. Взгляд от девочки переходит к нацисту, когда тот снова выдает: - Was hast du da? Warum so lange? (Что там у тебя? Почему так долго?) Взглянув на сссровца ещё раз, немка разворачивается и уходит к фашисту. Подойдя к тому на крайне близкое расстояние, она потянула его за рукав, дабы он наклонился. Юра не слышит, что она говорит ему, но он видит, что сероглазый вздыхает и коротко кивает, в ответ на что девчушка на мгновение улыбается. Далее всех заключенных вновь отправляют в камеры. Те, кто назвал своё имя, фамилию и должность — отправились в одиночные камеры, а «безымянных» загнали в одну тесную. К счастью, в ней было не так много людей. Видимо не только Юра решил испытать свою удачу. Хотя, кто знает, какие мотивы преследовал каждый, кто находился рядом с ним. Он опускается на пол, опираясь спиной о стену рядом с выходом. Иного выбора не было. Проходит немного времени и за металлической дверью раздаются быстрые легкие шаги, которые в итоге останавливаются напротив их камеры. Слышится легкий стук в дверь. - Эй, здравствуйте. Как у вас дела? - Раздается детский голос. Неужели та самая девчушка решила прийти к солдатам? Волков не успевает ответить, его тут же перебивают, - не разговаривай с ней. Эта ведьма сделает только хуже, - выдает мужчина, который сидел в дальнем углу от двери. В полумраке было сложно разглядеть его лицо, но русый даже и не пытался. - Это обычный ребенок, - отмахнулся парень, подсаживаясь ближе к двери. - Она влечет на всех беду. Где эта маленькая бестия, там и этот чертов фашист, - прохрипел тот. - Не называйте так полковника. Пожалуйста, - отозвалась девочка. Зеленоглазый лишь с недоверием посмотрел на пленного и вернул своё внимание к немке. - Здравствуй. Всё нормально, - с запинкой отвечает Юра. Уверенность в его голосе полностью отсутствовала, но он старался говорить как можно более убедительнее, ведь это ребенок. Честно, красноармейцу было как-то жаль, что война касалась даже детей. - А ты правда из России? Расскажи, как там? - заинтересованно попросила голубоглазая. Такой вопрос заставляет русого задуматься. Он мог рассказать многое, но в то же время в голове было совершенно пусто, - В России долгие, холодные зимы и теплое лето, красивая природа. Множество лесов и рек... - даже как-то мечтательно начал рассказывать сссровец, явно словив тоску по Родине и довоенному времени. - Можешь рассказать про Германию? - Решил задать встречный вопрос русый. Просто было интересно послушать, что может рассказать немка. - Ну, у нас не так холодно, как в России. В основном пасмурно. Но летом у нас очень красиво, зелени много! - Можно было заметить, что хоть немка и отлично знала русский, но её рассказ был не таким обширным и ярким. Разговор прерывается, стоило Волкову услышать ещё одни шаги, уже более тяжелые и не такие частые. Видимо девочка тоже заметила, что она здесь не одна и резко замолчала. Трудно было понять, что происходило по ту торону двери, но солдат хотя бы пытался вслушаться, но тишина, казалось, длилась слишком долго, поэтому Юра не выдерживает. Солдат поднимается на ноги, ударяет в дверь. - Не трогай её! - выдал сссровец. Снова нависает тишина, сквозь которую слышится щелчок схожий со снятием предохранителя, что в принципе зеленоглазого не удивило. - Bitte vergib ihm. (Пожалуйста, прости его), - тут же слышится голос девочки и та, видимо, начала плакать. В этот момент Юра почувствовал себя неловко. Видимо, она слишком испугалась за него. Фашист, что находился за дверью, вроде как, успокоился, но стоило красноармейцу расслабиться, тот ударяет прикладом пистолета о железную дверь, тем самым оглушая заключенных. В голове ещё стоял этот ужасный звук, из-за чего Волков закрывает уши руками, дожидаясь, когда это пройдет. Но вскоре вместо звона до парня доносится голос девочки. - Эй, всё хорошо? Вы как? - Спрашивает она, всё ещё всхлипывая. - Тебя предупреждали, малой, - вновь заговорил мужчина, из-за чего русый лишь сжимает губы. - Вы... Не злитесь на штандартенфюрера, он не хотел вас обидеть, - Это звучало слишком наивно. Если речь шла о том, кто сопровождал их по дороге до лагеря, то Юра был уверен, что этот нацист явно сможет убить советского солдата и даже не поставит себя перед выбором, а стоит ли оно того. - Не беспокойся, - отзывается Волков, - ты в порядке? - Да... Я в порядке. За меня не беспокойся, полковник мне никогда не причинит вреда. Русый задумался, может, пока есть возможность, стоит расспросить её о лагере? Хотелось бы узнать, что теперь ждет сссровца, - Можешь подробнее рассказать об этом месте? - Это концлагерь на окраине... - она тут осеклась, - я не могу сказать точное месторасположение. Люди в этой камере не находятся дольше пяти дней. Они либо умирали от плохого состояния сами, либо их убивали, чтобы они не занимали место и не мешались. В этот момент по телу русого проходят мурашки. Слышать такое из уст ребенка... Неужели ей приходилось видеть что-то подобное? Русский решает не продолжать эту тему, кто знает, как на девочку может повлиять такой разговор, - Как тебя зовут? Этот вопрос застал немку врасплох, ибо та ответила не сразу, а голос её дрогнул, - Г... Гретхен. На лице Юры появляется еле заметная улыбка, - Когда-то я был знаком с одним немцем, - вспоминает русый, но тут же замолкает. - Warum hast du deinen Namen gesagt? (Зачем ты сказала своё имя?), - прерывает их нацист. В его голосе прослеживалось раздражение. Видимо он решил караулить девочку, чтобы та не проговорилась. - Verzeih. Er ist gut. Er wird nichts falsch machen. (Прости. Он хороший, он ничего не сделает), - она вновь решила заступиться за нового знакомого. - Es gibt keine guten Russen in der Welt. Jeder von Ihnen ist bereit, dich und mich in einer Sekunde zu töten. (В мире нет хороших русских. Каждый из них готов убить тебя и меня в любую секунду), - слова фрица звучали слишком грубо по отношению к пленным. В любом случае, он был прав. Сейчас война и русские готовы убить всякого немца, если поймают возможность. Конечно, в некоторых ещё сохранилась человечность, но нельзя было забывать о таких, как Смирнов. - Sie können auch die Deutschen beurteilen, (Так же можно судить и о немцах), - всё-таки вмешивается Юрий, - Ich würde sie nicht verletzen, (Я не собирался причинять ей вред) - заканчивает солдат, но, видимо, эти слова будут проигнорированы. - Hast du Angst zu Lesen? - Не страшно перечить? - Тут же переводит Гретхен. - Ich habe nichts zu verlieren, (Мне уже нечего терять), - отвечает русый. Если бы не преграда в виде металлической двери, сссровец вновь бы стал прожигать фашиста взглядом. - Soldat, ich gebe dir die Letzte Chance. Vorname, Nachname, Rang, Ort des Dienstes, - тяжело вздохнув, фриц вновь обратился к русому. - Солдат… Я даю тебе последний шанс. Имя, фамилия, звание, место службы, - девочка снова перевела слова полковника на русский, дабы русому было понятнее их содержание. - Wenn ich meinen Namen gebe, ändert das nichts, (Если я назову своё имя, это ничего не изменит) - спустя долгую паузу говорит Юрий. Он решил, что это последнее, что он скажет вообще. Теперь можно было и дальше играть с фашистами в молчанку. Тем самым солдат решил показать, что ничего Волков говорить не собирается, даже сквозь какие-либо пытки. - Du kannst Soldaten Essen und trinken. (Можешь принести солдатам еду и воду), - обращается немец к девочке и уходит, так как в этот же момент поступает сигнал об угрозе со стороны русских. Поднялся гул сирены, которая оповещала всех о приближении войск. Вместе с ревом сирены поднялся гул немецких танков, а именно тех моделей, которые часто использовали – пантер и королевских тигров, хоть последних и было втрое меньше, чем первых. Солдаты верхмата кричали разные фразы на немецком, что доносились до пленных лишь эхом, которое глушилось сиреной и танками. Через пару минут был произведен первый выстрел, а за тем еще несколько последующих. Девочка оперлась спиной на промерзлую дверь и медленно сползла вниз, - Ты правда не хочешь больше говорить со мной? – её голос был в этот раз крайне тихим, каким-то даже подавленным. В нём также прослеживалась дрожь, но не понятно от холода или от страха. - Я не хочу доставлять тебе проблем, - объясняет красноармеец, - так было бы лучше, но тебе ведь не с кем больше поговорить, верно? - Я бы хотела побольше проводить время с братом, но он не может, - она вновь замолкает, видимо, подготавливая очередной вопрос. Было неудивительно. Гретхен явно переживала и нужно было на что-то отвлечься, чтобы не вникать во все выстрелы и крики, что доносились досюда лишь отголоском, - Ты говорил…о том, что знал немца? Можно послушать твой рассказ? Какое-то время зеленоглазый молчит, думая, с чего начать, - Мы познакомились в армии год назад. Он был моим соседом по комнате. Тогда русские не очень любили немцев, не доверяли им. Большая часть солдат или относились нейтрально, или же не так яро показывали свою ненависть, но были и те, кто относился к ним с презрением. В итоге этого немца в первый же день отправили обратно в Германию, - рассказывает Юрий, опираясь на дверь, - он не смог поладить с одним из солдат, - добавляет русский достаточно размыто. Не хотелось вдаваться в подробности, да и зачем это было надо? - Мне брат рассказывал похожую историю, - голубоглазая невольно улыбнулась. Жаль, что этого не было видно за дверью. Но заканчивать разговор на этом не хотелось, - А вы продолжаете дружить с тем немцем? А у тебя есть родственники? Скучаешь? – девочка продолжала сыпать пленного вопросами, ей было не только интересно узнать о жизни русского, но и просто не хотелось обрывать беседу. - Мы перестали общаться в тот же день. Нам даже не дали возможности поговорить перед его отъездом, - отвечает Юрий. Он до сих пор жалел, что не смог провести в компании немца больше времени. Иронично, что сейчас этот же самый фриц держит его в плену и, видимо, даже не догадывается об этом, - У меня есть родители, но я бы был не против иметь младшую сестру, - рассказывает русый, как-то грустно приэтом улыбаясь, - Скучаю, - продолжил отвечать на вопросы зеленоглазый. Когда бой закончился, русского ждало очередное построение, на котором новоприбывшим дали обязанности. Волкову с какой-то стороны даже повезло, ведь ему досталась конюшня и уход за лошадьми, а он с этим животным был достаточно хорошо знаком, поэтому такая работа не составит труда. Но в этот раз построение закончилось не так гладко. Среди остальных заключенных парень замечает до жути знакомую фигуру. Смирнов. Удивительно, что он ещё жив и немцы не решили его убить, но позже Юра перехватывает взгляд фашиста, который после своей пламенной речи буквально прожигал взглядом шатена. Видимо результат нападения не устроил немца и тот был крайне разозлен. - Schließen Sie die Augen. (Закройте ей глаза), - штандартенфюрер приказал одному из подчиненных закрыть глаза Гретхен. Когда один из нацистов закрыл глаза и уши девочки, Гретхен даже не противилась, а лишь молча прикусила и без того искусанную губу. Тем временем светловолосый направился прогулочным шагом к Смирнову, держа руки в замке за спиной. Фашист встал напротив шатена в двух метрах. - Помнишь, что я тебе обещал, Смирнов? – акцент был всё тем же и эта выражено картавая «р». Полковник смотрел в глаза заключенному, встретив взгляд того, полный неописуемой ненависти. Такая картина вызвала лишь легкую ухмылку на лице фашиста. Ссовец достал тот же самый пистолет из чехла, которым когда-то год назад ударил сссровца в висок. Руки совсем не дрожали, выстрел будет точным, тем более с такого расстояния. Ариец навёл прицел на комсомола. Ровно на лоб. - Auf Wiedersehen, Russischer Hund. (Прощай, русская псина), - с этими словами немец нажал на курок и тишину на площади концлагеря заполнил гулкий выстрел. Девочка лишь дрогнула, заслышав отголоски выстрела, а фриц лишь молча развернулся лицом к оставшейся толпе пленных, согласившихся работать, пока бездыханное тело Данила оттаскивали в крематорий. - Schnell alles für die Arbeit, (Все за работу), - на этом распределение было закончено. Волков ещё долгое время смотрел в сторону помещения, куда отнесли труп. На душе скребли кошки, но и в то же время парень был даже рад, что эту выскочку убили. Все начали расходиться по нужным им местам и в этот момент Юра замечает Гретхен. Они успели столкнуться взглядами, но не более того. После русый пошел к конюшне. Здание было не особо большим, да и количество лошадей не так сильно впечатляло. Их было не более десяти, если не считать двух жеребят. Подойдя к одному из денников, русый обращает внимание на лошадь. Та, увидев русского, тут же подходит к нему, начиная с любопытством обнюхивать его. Сссровец аккуратно проводит ладонью по её морде, а та от удовольствия закрывает глаза. - Её зовут Каштанка. Она единственная с русской кличкой, - услышав голос, красноармеец рефлекторно оборачивается и видит в дверях Гретхен. Девчушка, видимо, шла за ним, пока полковник не видел. - Каштанка значит. Кто придумал кличку? - спрашивает парень, вернув внимание к лошади. - Её мне подарил брат. Над кличкой думали вместе. Я захотела назвать её так и брат не был против, - немка подходит к лошади и обнимает её за шею, - Но... Когда началась война, многие не хотели, чтобы у неё была русская кличка. Некоторые даже хотели пустить её на скотобойню, но полковник настоял на том, чтобы оставить лошадь и не менять ей имя. Слушая девочку, зеленоглазый решает бегло осмотреть остальные стойла, но взгляд останавливается на том, где находились жеребята, которые тихо сопели во сне. Подойдя ближе, Волков начал наблюдать за ними. Заметив заинтересованность солдата, переводчик подходит к нему, - Тебе тоже они нравятся? Вон та караковая кобылка, - девочка показала на одного из жеребят, - её зовут Хоффи. Если перевести на русский, то её имя Надежда, - далее, она указывает на второго жеребенка. Он был белоснежным, как выпавший снег, - А его зовут Риттер. Это переводится как Спаситель. Беседу вновь прерывает появление на пороге нациста. Юрий мог даже сравнить его со сторожевым псом, но это было неудивительно. Если бы сам парень был на его месте, то так же следил за своей сестрой да и любым родственником. Ариец решает закурить, но русый вмешивается, - Pferde vertragen kein Nikotin. (Лошади не переносят никотин). - Keine angst mit mir zu reden? (Не боишься со мной разговаривать?) - немец оперся боком о дверцу стойла и скрестил руки на груди. Его взгляд был прикован к зеленым глазам. - Ich will nicht dumm sterben, (Я не хочу умереть глупо), - отвечает Юра, явно имея в виду, что обычный окурок так же может спалить здесь всё к чертовой матери и их в том числе. Может немец воспримет эти слова не так, как нужно, но по другому парень сказать не мог. Точнее, не хватало знаний немецкого языка, а Гретхен впутывать сюда не хотелось. Кто знает, к чему приведет их напряженный разговор. Вновь отвернувшись, сссровец протягивает руку лошади и та всё-таки подходит. Сначала конь обнюхал руку, видимо, на наличие в ней чего-то вкусного, затем подошел ещё ближе, позволяя русскому притронуться к себе. - Gretchen, kannst du den Stall verlassen? Ich muss ein paar Dinge mit Ihrem neuen Freund besprechen. (Гретхен, можешь выйти из конюшни? Мне надо поговорить с твоим новым другом), - нацист вновь перевел взгляд на голубоглазую, и та также посмотрела на полковника. В её глазах можно было наблюдать нотки сомнения, стоило ли уходить и оставлять русского солдата с братом? Немного помедлив, девочка кивает и уходит, а Юра провожает её взглядом до тех пор, пока она не скрывается за дверью. - Sie möchten leben, aber Sie haben keine Angst zu sterben. Russen überraschen mich manchmal. Hassen Sie die Deutschen? (Хочешь жить, но не боишься умереть. Русские порой меня удивляют. Ненавидишь немцев?) - Спрашивает светловолосый, решая проверить стойкость солдата, поговорить с ним на колкие темы. Но сссровец был не так глуп. Знает, когда и что нужно говорить, а когда стоит промолчать. - Ich bin den Deutschen gegenüber neutral. Ich hasse Faschisten, (Я нейтрально отношусь к немцам. Я ненавижу фашистов) - резко, как в итоге показалось русому, отвечает он. Помедлив со следующим вопросом, немец прогулочным шагом подходит к стойлу с вороным фризским конем. - Und wenn dein Freund ein Faschist war. Was würdest du tun Würdest du ihn töten? Seine Familie, wenn er deine töten würde? (А если бы твой друг был фашистом. Что бы ты сделал? Убил бы его? Его семью, если бы он убил твою?) - Продолжает фашист, периодически возвращая взгляд к красноармейцу, чтобы узнать, как сменились его эмоции, - Stellen Sie sich eine solche Situation vor: Du hast eine Waffe in der Hand. Du hast die Wahl. Oder Sie schießen auf Ihren Freund für das Vaterland und berauben seine Familie. Oder rette sein Leben und verrate seine Heimat. (Представь такую ситуацию: У тебя есть пистолет. Ты стоишь перед выбором. Либо стреляешь в своего друга ради Родины, лишая его семью родственника. Либо сохраняешь ему жизнь, предавая Родину). - Штандартенфюрер взял с одной из полок небольшое красное яблоко и протянул его коню, - Was wirst du wählen? (Что ты выберешь?) Всё это время взгляд зеленых глаз неотрывно наблюдал за немцем, пытался понять, для чего вообще был поднят этот разговор. Неужели он надеется, что Юрий сам нарвется на пулю? Или же арийцу было просто скучно? - Ich werde töten, (Я убью) - отвечает солдат, но это звучало крайне нерешительно. Сложно было представить подобное. Может в порыве эмоций он и убьет, но имея здравый рассудок... Волков не мог представить себя в такой ситуации, он никогда не думал о подобном. Но, видимо, пришло время задуматься. Сероглазый дождался, пока вороной конь доест яблоко. Тот, пока жевал угощение, уронил на пол пару кусков фрукта. На это фриц лишь притолкнул того в плечо с недовольным «schwein». Но конь, казалось, проигнорировал полковника, отвернувшись от него. - Wenn ich dir eine Waffe gebe. Wirst du mich in die Stirn schießen? Oder vielleicht im Herzen? Hals? Zu quälen. (Если я дам тебе пистолет. Пустишь мне пулю в лоб? Может в сердце? Горло, дабы помучить?), - кобура открылась со слышным щелчком, и фриц достал из чехла оружие. Следующим щелчком оказалось снятие пистолета с предохранителя. Перед тем, как протянуть люгер заключенному и посмотреть, что тот сделает, несмотря на то, что подобные действия были достаточно рискованны, сероглазый задал последний вопрос, - Was sagst du zu Gretchen danach? (Что ты скажешь Гретхен после этого?) Сердце пропускает удар. Желание пристрелить эту немецкую собаку жгло изнутри, но его останавливало несколько вещей. Первое — это Гретхен. Он не может отнять у девочки родственника. Вторая — то, что Волков находился в нацистском лагере. Если он убьет полковника, то парня сожгут в крематории заживо. И последнее, в чем сссровец начинал сомневаться — это то, что перед ним стоит его друг, хоть, возможно, и бывший. - Ich werde ihr nichts erzählen, (Я ей ничего не скажу) - твердо отвечает Юра, - Ich bin nicht dumm genug, um einen Faschisten in seinem eigenen Lager zu töten. Sie haben meinen Freund getötet, aber er hat den Tod verdient. (Я не на столько глуп, чтобы убивать фашиста в его же лагере. Ты убил моего товарища, но он с какой-то стороны заслужил смерть), - добавляет Юра, вновь вспоминая тот день, когда Смирнов набросился на фрица. Русый вновь поник и это было сильно заметно. Если бы не Данил, всё было бы гораздо лучше. - Sie beschuldigen mich für den Tod Ihres Kameraden, aber Sie glauben, dass er den Tod verdient. (Упрекаешь меня в смерти своего товарища, но считаешь, что он заслуживает смерти), - он замолкает, глядя на русского, но позже добавляет: - Du bist ein komischer Kerl. (Ты забавный парень), - трудно было сказать, какой контекст несли слова нациста. Сарказм или же нет. - Wählen Sie ein Pferd und satteln Sie zwei weitere. (Выбирай себе любую лошадь и седлай еще двоих), - немец толком ничего не объяснил, лишь дал четкое указание сссровцу. Сам же Шварц взял висевшее на двери денника седло и, закинув его на спину фризскому жеребцу, принялся фиксировать крепления, дабы седло держалось плотно и не болталось. Узда последовала после седла.