Что такое абсолютный пофигизм? Это то состояние человека, при котором ему плевать с вершины Токийской башни на всё, на всех и на себя, в том числе. Это состояние, которое все психологи с уверенностью называют отклонением от нормы, на самом деле является частью жизни более чем трети населения мира и подчти половины всех существующих героев.
Однако эту до жути простую истину оказалось очень трудно втолковать одному из этих самых психологов, в чьём кабинете я сейчас нахожусь.
После того инцидента, в котором было спасён несколько десятков «рабов ради причуд», всех пострадавших раскидали по геройским клиникам. Обычные больницы посчитали бесполезными. Эти клиники выполняют три важные функции: оказание быстрой и квалификацированной медицинской помощи, психологической момощи и поиск родственников.
На данный момент я нахожусь на второй стадии, и это мой пятый сеанс за последнюю неделю. И я опять молчу… Видимо абсолютный пофигизм – это моя врождённая черта.
Врачу надоело то, что я мастерски его игнорю уже около получаса, поэтому он решил пойти с козирей все-таки он видит меня на сквозь.
- Скоро ты встретишься со своей семьёй. Интересно, что будет, если взволнованные родители после долго расставания встретятся с дочерью, которая их даже не помнит? – он сказал это как будто невзначай, даже не глядя в мою сторону. Этот молодой врач, Акио Харада, из всех людей в больнице нравился мне больше всех, даже больше героев. Он единственный, кто не проявлял ко мне бешеного до безумия внимания, не смотрел на меня с сожалением и не придерживался в общении каких либо рамок. Он всегда был терпелив и не заставлял меня говорить, если я того не хочу.
- Ты ведь хочешь вернуть себе память?
…
- Я работал с людьми с такой-же проблемой. Это очень не лёгкий процесс. Придётся хорошо поработать, чтобы вернуть всё в прежднее русло. В одиночку это очень трудно. Обращайся, если нужна будет безвозмездная помощь. – сказал он со скучающим видом.
- То есть вы поможете мне в чем угодно даже, если это будет касаться не только моей психики? – я недоверчиво изогнула бровь.
Врач ехидно ухмыльнулся и послотрел прямо в мои голубовато-сиреневые глаза.
- Да. Но при условии, что это «что угодно» будет связанно непосредственно с тобой.
- Прийму к сведению.
И вот так каждый день. Время сеанса молчаливо подходит к концу, медсестра уводит меня на очередную перевязку и процедуры.
Я узнала, что мне шесть лет, а маленьким детям нельзя ходить самостоятельно по больнице. Пусть даже слово «маленький» меня ни как не задело, меня все же интересовало: как при моих сверхдлинных сиреневых волосах с голубым отливом у меня был такой низкий рост?
***
Сегодня то самый день. Прошла неделя с начала моего лечения, раны подчти зажили, остался лишь некий дискомфорт в животе и пару десятков небольших, но заметных шрамов. Мой лечащий врач сказал, что сегодня ко мне собиралась прийти мама и через несколько я смогу выписатся. Я немного волновалась перед встречей, и это меня радовало – моё полное безразличие начало постепенно уходить на второй план. Однако с этим проявились и другие не очень приятные эмоции: страх, паранойя, застенчивость. Я даже начала думать, что пофигизм гараздо лучше, чем эмоциональность. Однако Акио-сан сказал, что это лишь временное чувство и я все пойму только когда столкнусь с реальной жизнью, за пределами больницы. Это был мой седьмой сеанс. И напротяжении всего часа я впервые так много разговаривала, делилась эмоциями и переживаниями, а Акио-сан улыбался как довольный кот и несколько коротких, но ёмких и дельных фраз и советов.
И вот так по окончании сеанса он взял меня за руку, дал шоколадку и повёл в палату. Впервые я почувствовала себя так хорошо с момента моего пробуждения. Не знаю почему я не поняла этого с первого дня в клинике, но рядом с доктором Акио очень комфортно и невероятно спокойно. Впервые, просто идя по коридору и держа его за руку, я почувствовала себя защищённой. Я невольно улыбалась и косилась на его руку, доедая шоколадку и подходя к своей палате.
Я открыла дверь. И первое что, я увидела, был силуэт молодой женщины, скрывавшийся за белой шторкой. Я удивлённо и непонимающе посмотрела на Акио, но все же отпустила его руку и зашла в комнату.
Я увидела её глаза, точно такие же как и мои собственные, но такие холодные обозленные и раздраженные. У неё были чёрные, угольные волосы, собранные в пучок; деловой костюм. Когда она заметила меня, её взгляд стал немного легче. Я поразилась, как много оттенков самых различных недоброжелательных эмоций отражалось в этих глазах. И эта ледянная искусственная улыбка…….
может мне просто показалось?
- Амако? Как я рада тебя видеть! Как ты? – она набросились на меня с удушающими объятиями, прям как кобра.
Мне захотелось снова взять за руку Акио и больше никогда не возвращаться в эту комнату. Я посмотрела на него, надеясь, что он прочитает это желание в моих глаза, но он просто стоял и наблюдал.
- Твой врач сказал мне, что ты не очень разговорчива после….. всего этого. Но все равно скажи, ты помнишь меня?
Не возможно даже описать что я чувствовала в тот момент. Я испытала слишком много эмоций за сегодняшний день. На меня накатила невероятно сильная усталость. Тело обмякло, ноги начали дрожать. Меня с головой накрыла волна беспокойства.
«Неужели Это моя мама?»
- Ито-сан, ваша дочь ещё не прошла реабилитационный курс, не давите на неё так, – наконец то Акио решил вмешаться. Его зычный голос вывел меня из ступора, и я, вырвавшись из её объятий, решила сесть на кровать.
Я пропустила часть их диалога и просто смотрела на весенний вид за окном. Пока не прозвучала одна интригующая фраза:
- … Я хочу забрать её завтра…
«Завтра?!» Я начала реально паниковать.
- Увы, но это невозможно. Только по окончании психологической помощи…
- Это лишняя трата времени! Я сама могу вернуть ей память. Без помощи врачей.
- Боюсь, что в данной ситуации дело заключается далеко не в возвращении памяти, а в недавних событиях, пережитых ею, – даже вечно спокойный и озорной Акио стал постепенно выходить из себя и эти слова он уже чуть ли не прорычал в лицо этой самодовольной бабе. Та в свою очерь недовольно посмотрела на меня и, фыркнув, ушла прочь.
- Акио…
- Амако-чан, чего ты так перепугалась, - сказал он шутливо, - да, она повела себя не лучшим образом, но все было в пределах нормы…
- Какой нормы?! – я начала вслипывать, - Акио, я не хочу оставаться с этой женщиной, пусть даже она и моя мама, но я её совершенно не знаю……….. Акио… мне страшно.
И вот я сказала это. Мне было чертовски страшно в тот момент. Проведя больше десяти дней в рабстве, я боялась признаться себе в том, что я могу бояться. Я разрыдалась. Я испугалась всего: своей странной матери, потому что мне придётся жить с ней, своего страха, потому что оказалось, что я абсолютно слаба, и свох слёз. Больше всего я боялась своих слёз, потому что в той бетонной тюрьме, пропитанной голодом, болью и кровью, за слёзы жестоко наказывали.
А ещё я боялась себя……. И своей причуды.
- Я убила людей……. Я просто подумала об этом. Неужели я настолько опасна, что мне нельзя даже думать о чем либо?! Неужели я монстр? – я погрузилась в воспоминания недавних дней, вспоминала каждый удар, каждый пинок, каждое слово тех злодеев. И почему то я подумала, что и другие будут относиться ко мне также из-за того, что я сделала……. По крайней мере взгляд родной «матери» заставил меня так думать.
- Тогда вруби пофигизм на полную мощность!
…..? – слова Акио абсолютно выбили меня из колеи, я даже плакать перестала.
- Ты серьозно?
- Так точно, - он улыбался, как хитрожопый кот, что заставило меня тоже неловко улыбнуться. – Просто проигнорируй окружающих и живи в своё удовольствие.
- Я думала, что врачи, учителя и герои должны детям мораль читать.
- Я считаю, что мораль в некоторых случаях противоречит клятве Гиппократа, а я верен своей работе.
- То есть ты мне предлагаешь пойти против всех и жить как мне вздумается?
- Абсолютно верно. – сказал он, нараспев.
- Это странно….
- Ничуть. Чтобы построить жизнь, которую ты хочешь нужно выбрать занятие жизни – профессию. Делов то.
- И что мне выбрать? – я оживилась.
- Ну давай подумаем. Герой?
- Нет
- Почему?
- Я думаю, что это слишком сложно и опасно. Мне опасностей за этот месяц с головой хватило.
- Злодей?
- Нет, слишком много мороки: скрываться от государства, убегать от героев, и на улицах ходить просто так нельзя.
- А что же тогда? Врач?
- Из того, что я услышала, чтобы стать врачом нужно изучать строение тела человека. Мне кажется, что человеческое и не только вскрытие – это очень интересно, - я не смогла сдержать довольную улыбку и ехидный смех.
- Да я тоже так думаю, - теперь мы уже вдвоём ржали на всю комнату, - однако вскрытие людей запрещено.
- Жаль. Все равно врачь мне пока что больше всего нравится, но тогда я не смогу делать, что захочу. У врачей есть клятва и мораль, у них связаны руки.
- А у героев руки развязаны.
- И как это совместить?
- Можно стать лечащим героем. На передовой сражаться не надо, в глазах государства ты будешь союзником. Из-за наличия геройской лицензии у тебя будет много возможностей. А самое главное - ты узнаешь, что использовать свой дар можно не только для убийства.
- Тогда решено, - лучизарная улыбка украсила моё заплаканое лицо, - я стану Героем!
