Воспитание ребенка — довольно сложный процесс сам по себе. Особенно для того, кто привык всегда бежать сломя голову к опасностям. Но ради слегка приподнятых бровей над большими светлыми глазами он готов немного замедлиться.
Азирафель видел, как создавались звёзды. Тогда у него было достаточно времени, чтобы насладиться этим прекрасным зрелищем. Но даже после этого он не отказывал себе в удовольствии любоваться чистым от облаков небом, когда можно часами сидеть, соединяя маленькие точки в созвездия. Жизненный цикл некоторых точек давно угас, но люди узнают об этом еще не скоро, что было грустно, но в каком-то роде забавно. Доктор тихо подошел к сидящему возле открытой двери Азирафелю, держа в руках кружку горячего какао. Тот повел носом и приподнял голову на ароматный запах. — Как ты узнал? — От твоих пальцев пахнет какао, — Доктор присел рядом, свешивая ноги в бездонную черноту космоса. Совсем недалеко от них переливалась сиянием Альфа Центавра. Азирафель поспешил спрятать смущенную улыбку, отпивая сладкий напиток. — Какой это год там, на Земле? — Без понятия. ТАРДИС сама выбрала это место. Я просто сказал, что хочу показать своему другу что-нибудь красивое, — широко улыбнулся Доктор, краем глаза наблюдая за румянцем, вспыхнувшем на аккуратных ушах. — Я не присутствовал на сотворении этой системы, но нахожу её поистине завораживающей. — О, только не говори, что звёзды создали твои братья. — Не все ангелы, конечно. Эту ювелирную работу Всевышняя доверила только самым ответственным. Хотя… сейчас мне кажется, что либо порог отбора был ниже, либо многие испортились. Доктор тихо хмыкнул: «Выходит ангелы не такие уж и хорошие?». — Я этого не говорил! — поспешно отозвался Азирафель, опуская взгляд. — Просто… иногда создается такое ощущение. Но мы не должны сомневаться в Её методах. — Ты ведь даже не видел Её, но всё равно слепо веришь? — Она подарила мне жизнь, — Азирафель пожал плечами, поглаживая подушечкой большого пальца белый фарфор. — И я и так достаточно совершил оплошностей, чтобы перечить Ей, надеясь быть услышанным. — Оплошности? Ангел, да ты же выглядишь, как… ангел! — Доктор, широко раскрыв глаза, уставился на Азирафеля. Темные брови сошлись на переносице. — Ты ангел, я уверен, ты не можешь совершить что-нибудь плохое. — Ну не прямо плохое. По крайней мере, мне очень бы хотелось так думать, — Азирафель чуть нахмурил брови. — Когда Адам и Ева — и нет, не смотри таким взглядом, я лично охранял Восточные Врата Эдема! — вкусили запретный Плод, им пришлось бежать. И там были дикие звери, и Ева была в положении, и я не мог просто так их там оставить! Так что… — Азирафель замялся, стараясь не смотреть на собеседника. — Я отдал им свой пылающий меч. А потом очень неумело соврал… Ей. И Она об этом знает. После почти минутной паузы, Азирафель решился перевести взгляд на Доктора. Тот сидел, подтянув к себе колено одной ноги, болтая другой, задумчиво покусывал губу и хмурил брови. — Ладно, допустим Адам и Ева, запретный Плод, Эдем, вот это всё, действительно существовали. Звучит даже вроде логично. Только вот зачем Она вообще оставила там дерево, которое им нельзя было трогать? Если это так важно, то почему бы не поместить его на вершину горы или на Луну? Зачем оставлять его там, где этот запрет так легко нарушить? — В этом и была суть самого испытания, — Азирафель вздохнул, глядя в смеющиеся карие глаза. В них плясали огни. — Ладно уж. Может у Неё и действительно есть какой-то там Великий План, но ведь ты не сделал ничего ужасного. Ты дал людям способ защищаться, не твоя вина, что в последствии они обратили оружие против друг друга, — смуглая ладонь накрыла чужую, мягко ее сжимая. — К тому же… Твои «грехи» — ничто, по сравнению с моими. Азирафель удивленно посмотрел на сразу помрачневшего Доктора. Ему не верилось, что этот светлый улыбчивый мужчина таит за своей душой что-то страшное. И ему не очень хотелось это проверять. Азирафелю вполне хватало поверхностного сияния, которое излучал Доктор. Горячее, искрящееся, энергично живое. Его не тянуло лезть глубже, туда, где свет потухает, и чёрная дыра из отчаяния и боли высасывает из тебя жизнь. Ему слишком приятно было видеть широкую яркую улыбку. Доктор встрепенулся, бодро встряхивая волосами. — Но не будет о грустном, — он на мгновение переплёл их пальцы. — Позволь расширить список твоих ужасных грехов, искусив тебя на театральное представление. Я слышал в двадцать первом веке до сих пор любят Шекспира. Впрочем, их сложно винить. Ну так что? — он резво вскочил на ноги, протягивая Азирафелю ладонь. Тот смущенно улыбнулся, но руку подал, поднимаясь. — А можно… — он кинул взгляд на панель управления, не зная, как сформулировать свое странное желание. Доктор обвел его лицо ласковым взглядом и приглашающе кивнул, взбегая по небольшой лестнице. Двери закрылись по щелчку пальцев, оставив за собой свет звезд.***
Доктор бы нагло солгал, если бы сказал, что ему не нравилось сидеть на мягком старом кресле, вытянув длинные ноги, и с упоением слушать восторженные речи о превосходном таланте актеров в последних трех спектаклях. Ему самому тоже понравилось, но он ограничился лишь аплодисментами, комплиментами нескольким актерам и вежливой улыбкой. Азирафеля же уже было не остановить. Он давно уже оставил настоящее, возвращаясь в памяти в те далекие года, когда он был достаточно дружен с Шекспиром. Хоть и по большей части потому, что был одним из немногих, кто посещал его представления. С улыбкой рассказал, как с помощью ангельского чуда собрал для него целый зал, о чём, конечно, не упомянул в отчете. — Да, старина Шекспир был славным. Правда я удивлён, что твое начальство так свободно поверило в то, что-то чудо было ужасно необходимым. Да и вообще, у вас что, нет каких-то проверок или типа того? Надо же им знать, на что уходят твои силы творить чудеса. — Они почти не спускаются на землю, предпочитая доверять мне и моим отчетам, — слегка улыбнулся Азирафель. — Видимо Ей это не кажется важным, а уж им и подавно. Они-то в предвкушении апокалипсиса. — А его у вас не каждый ли год обещают? — Это все придумки людей, — Азирафель тяжело вздохнул. — Грядет настоящий Армагеддон. Битва Рая и Ада. Война, которая положит всему конец. — Ну и зачем она? Одна сторона уничтожит другую и человечество заодно, — резко произнес Доктор, гипнотизируя тяжелым взглядом Азирафеля. — Это ведь абсолютно бессмысленно! — А я, думаешь, не знаю? Люди создали столько всего чудесного. Они не заслуживают быть стёртыми с лица земли во имя ненужной славы. Эта война — лишь способ показать друг другу, кто круче. Азирафель поджал губы, исподлобья глядя на Доктора. Тот сидел, взволнованно болтая ступнями. — И когда он начнется? — Теоретически — когда сын Дьявола придет на землю. Технически — вскоре после того, как он получит себе в спутники Адского пса и пробудит в себе силы. Учитывая, что он будет расти под присмотром демонов, скорее всего, он выберет сторону ада. Думаю, мое начальство сообщит мне о его приходе. Однако это всё, на что их хватит. С демонами они, как сам понимаешь, не в ладах. — Борются против них, но избегают контакта и даже не станут искать антихриста? — Слишком заботятся о себе, я полагаю. Да и их неумение работать в разведке играет на руку демонам. Доктор задумчиво сел ровнее, ероша свои непослушные волосы. Напряженная из-за сжатых зубов челюсть расслабилась, а губы медленно растянулись в улыбке. Вскочив на ноги, он бросился к ТАРДИС, идеально вписавшейся между стеллажами в углу магазина. Азирафель нахмурился, но залпом допил остатки вина и последовал за ним. Доктор метался возле панели. Пальцы с невероятной скоростью пробегали по многочисленным кнопкам, а глаза то и дело возвращались к небольшому экрану. Когда Азирафель подошел и уже был готов спросить, что его друг, собственно, делает, Доктор победно улыбнулся, обнажая белые зубы. С невероятно гордым видом он, схватив чужую ладонь, притянул ближе и указал на экран, на котором красовался какой-то адрес. — Это, ангел, место, в котором высвободилось огромное количество не совсем привычной энергии. Но это второй раз. Первый же, — он щелкнул рычажком, и адрес сменился, — был вот здесь. Разница между вспышками — чуть больше одиннадцати лет. — Ребенок, которым легко манипулировать. Он станет достаточно взрослым, чтобы принять решение. Доктор неопределенно хмыкнул, возвращаясь взглядом к горящим буквам. — Тебе, как ты сказал, должны сообщить, но мы можем слегка опередить твое начальство. Мы знаем, когда и где это всё начнется. Есть идеи, как мы можем… Ну, не знаю, «остановить» его? Учти, ваши карательные меры не пройдут. — Что ты! — Азирафель даже оскорбился. — Я даже мысли такой не допустил! Я никогда в своей жизни не убивал… кого бы то ни было, — он бросил недовольный взгляд на улыбающегося краем губ Доктора, который явно любовался видом нахохлившегося друга. — Но вот что мы действительно можем сделать, так это повлиять на него. — Перевести его на сторону Рая? — скептически вскинул бровь Доктор. — На сторону людей. Да, ни один из нас не является человеком, но лично я достаточно долго жил среди них, так что… — Ты не представляешь, сколько времени с ними провел я, — улыбнулся Доктор. — То есть ты предлагаешь присматривать за парнишкой до его одиннадцатого дня рождения, пытаясь воспитать его так, чтобы он даже не захотел начинать ваш Армагеддон? — Звучит как план, — Азирафель не смог сдержать широкой, но смущенной улыбки. — Будем крестными отцами. Доктор тихо прыснул со смеху, засовывая руки в карманы брюк. Кинув горящий взгляд на Азирафеля из-под растрепанной челки, он довольно повторил: — Крестные отцы… Что ж, звучит действительно как план. Хоть я и не привык к такому. В любом случае, это обещает быть интересным. — Не любишь планы действий? — Жутко скучные, — взмахнув полами плаща, Доктор развернулся к экрану. — ТАРДИС говорит, что этот ребенок появится буквально через несколько дней.***
Кто же знал, что судьба настолько своенравная особа, что в ту беспокойную ночь в небольшую церковь сатанисток прибудет сразу две женщины? Видимо, Она захотела перетасовать карты в своей колоде, вот и пришлось соображать на месте. Азирафель был не очень силен в этом (как-никак именно из-за этого он и оказывался в кандалах или под дулом пистолета), но в этот раз рядом с ним был тот, чья скорость мыслей могла, казалось, превзойти скорость света. «Да уж, было бы довольно неловко, если бы мы узнали, что мальчиков перепутали только спустя одиннадцать лет», — подумал Азирафель, передавая сверток Дейдре Янг. Та благодарно ему улыбнулась. Машина тронулась, оставив мужчин одних в окружении тьмы. «Хотя, для Доктора это вряд ли бы стало большой проблемой». — Ты ведь не скажешь своим? — Нет, не думаю, что им нужно это знать, — лукаво улыбнулся Азирафель, совершенно этого не осознавая. Доктор тихо хмыкнул, поднимая глаза к небу. — Демоны, я полагаю, не знают, что эти чудесные леди всё напутали. Так что нам никто не будет мешать. — Один уговор — мы не будем жить по соседству в этой тихой деревушке, — Доктор зашел в ТАРДИС. Азирафель улыбнулся, следуя за ним. — Я, конечно, рассматривал такой вариант, но если ты не хочешь… — Одиннадцать лет жить в одном месте! — Доктор тряхнул голову, морща нос. — Скука же. Зато, — он широко улыбнулся, начиная возиться с рычагами и кнопками, — нам не нужно ждать несколько лет, пока он достигнет хоть немного сознательного возраста. Корабль закачался. Азирафель уже ставшим привычным движением ухватился за небольшую ограду, что окружала центральную часть ТАРДИС. Ему даже начинали нравится эта тряска, жужжащий звук и периодически сияющие огни лампочек. Это было так таинственно и завораживающе, что ему даже порой хотелось, чтобы полет длился вечность. Особенно завораживал профиль пилота, который каждый раз посылал своему ангелу ободряющую широкую улыбку на случай, если тому страшновато.***
Шестилетний Адам бежал по полю, пытаясь откусить яблоко на бегу. Вдогонку ему неслись гневные окрики того странного соседа, который опять грозился пожаловаться отцу. Мальчик лишь надеялся, что отец будет в хорошем настроении и не станет его наказывать. Всё же яблоки в этом саду были слишком вкусными, чтобы удержаться. Добежав до тропинки, Адам зашагал спокойнее. Он любил гулять в лесу, наблюдая за дикими зверями, ну или просто валяясь на мягкой траве. Вдруг среди привычных деревьев и кустарников мелькнуло что-то синее. Адам остановился, силясь разглядеть странный объект через густые кусты. Бросив огрызок яблока через плечо, он закатал рукава и полез через колючие ветки, росшие очень близко друг к другу. С большим трудом он все же преодолел это препятствие и поспешил к странному объекту. Им оказалась синяя полицейская будка, стоящая на краю оврага. Как на зло, дверями она выходила прямо на сам овраг. Немного подумав, Адам тряхнул головой. В Тэдфилде не могло быть полицейской будки, да ещё и в лесу. Значит, туда нужно забраться и выяснить обстановку. Что-то похожее Адам слышал по телевизору. Скатившись на дно оврага, он сдунул кудрявую прядь со лба и полез наверх к дверям. На его удачу, рядом из земли торчал корень высокого толстого дерева. Балансируя на корне, Адам прыгнул, надеясь ухватиться за ручки дверей. Ему повезло: под тяжестью детского тела, совершившего прыжок в их сторону, двери немного отворились, давая возможность Адаму встать ногами на пол и распахнуть двери настежь. Взору предстала огромная комната, напоминающая комнаты управления из фильмов о космосе, что Адам смотрел по субботам. На одном из кресел сидел светловолосый мужчина, одетый в такой же светлый костюм с кружкой чего-то горячего в одной руке и книгой в другой. Услышав шум, он оторвал взгляд от строк и поднял голову. Брови немного приподнялись, а на лице отразилось удивление, смешанное с растерянностью. — А я просто… Гулял и заметил вашу будку, — немного неуверенно, но вполне спокойно сказал Адам, окидывая взглядом ТАРДИС. — А у вас тут красиво. — Спасибо, конечно, — мягко проговорил Азирафель, мысленно сделав пометку в голове выразить недовольство одному инопланетянину, что не ставит в известность о месте «стоянки» корабля и не запирает двери, — только тебе стоило постучать. — В полицейские будки никто не стучит, — пожал плечами Адам. Спохватившись, он выпалил. — Кстати, я Адам. Простите, что не представился сразу. — Адам Янг? — удивлённо переспросил Азирафель, откладывая книгу. В белокурой голове постепенно складывался такой же (ну, или хотя бы схожий по направлению мыслей) план, который пришел в голову Доктору. Адам кивнул. — Мое имя Азирафель, но, если хочешь, то можешь звать меня Мистер Фелл. — Хорошо, мистер Фелл. Вы тут живете? — Не совсем. Понимаешь… — Это твой сон, — перебил его бодрый голос спускавшегося с второго этажа Доктора. — Во сне люди видят кучу непонятных и нелогичных вещей. Вот и тебе сейчас снится будка, которая внутри является космическим кораблем. Я вот Доктор. Меня так зовут, это не профессия, — он быстро тараторил, так что закончил свою речь, даже не дойдя до конца лестницы. Адам слегка нахмурился. — Этот сон достаточно реальный, — он задумчиво почесал царапину, оставшуюся от колючей ветки. Азирафель, немного отошедший от растерянности, тут же подошел к нему, опускаясь перед ним на колено. Творить хорошие вещи было его стихией. Через минуту на коже Адама не осталось ни одной ранки. — Такое разве может произойти в реальности? — подхватив игру Доктора, спросил Азирафель. — Это определенно сон. Адам согласно кивнул, с интересом принюхиваясь. — Пахнет булочками. — Лучшие булочки из Франции. Чаю? — учтиво предложил Азирафель, подавая мальчику поднос с горячими булочками. Тот кивнул, с аппетитом откусывая мягкого теста. Доктор облокотился бедром об ограждение, внимательно наблюдая за тихой беседой ангела и антихриста. Впрочем, пока что мальчишка совершенно не выглядел, как порождение Зла, наоборот — само очарование и невинность. В голове даже мелькнула мысль о схожести его с Азирафелем даже во внешности — такие же кучерявые волосы и большие глаза, очаровательная улыбка и любопытный восхищенный взгляд. Азирафель определенно поладит с ним.***
В следующий раз Адам увидел Азирафеля спустя несколько месяцев — он заботливо помогал престарелой леди выбрать рассаду для сада, что продавалась рядом с церквушкой, пока Доктор в нетерпении крутился рядом. Разве что не канючил, а в остальном он выглядел точь-в-точь как маленький ребенок, чья мама уже целую вечность болтает с подругой, остановившись на пол пути к магазину игрушек. По крайней мере, именно так подумалось Адаму. — Здравствуйте, мистер Фелл и Доктор. Я опять заснул? — в прошлый раз Адам довольно легко поверил в это. Он проснулся выспавшимся на закате дня, кожа была чистой, а отец и словом не заикнулся о яблоках. Так что он решил, что просто-напросто проспал весь день. Эка невидаль. — Может быть, — загадочно улыбнулся Доктор, переминаясь с ноги на ногу, словно ему было горячо стоять на земле. — Ангел, идём же! — Прояви терпение, дорогой, — спокойно ответил Азирафель, прощаясь с леди. Адам внимательно проследил за ней, запоминая её дом, чтобы после расспросить — видела ли она то же, что и он. — Здравствуй, Адам. Как твои дела? — Немного скучно. Папа запретил смотреть телевизор на этой неделе из-за того, что я порвал штанину, пока перелезал через забор. Штаны-то новые были. Он вздохнул, а на лице Доктора появилась хитрая улыбка. — Возьмем его с собой? — Ты с ума сошел? Это же опасно! — О, да брось, ангел, — Доктор взял их обоих за руки, быстрым шагом направляясь к синей будке. — Это будет весело. Обещаю, обойдемся без потерь. Наверно. Возгласы «Круто!» и «Доктор!» прозвучали одновременно.***
Хорошо, что Тэдфилд был довольно глухим местечком, иначе жители точно заработали бы себе пару сердечных приступов, узнай они, что больница Лондона чудесным образом переместилась на Луну и обратно. В новостях это, правда, освещали, но одно небольшое ангельское чудо — и вот вместо свежего выпуска новостей идет кулинарная передача. Адам с аппетитом уплетал пирожные на пару с Азирафелем, пока Доктор лишь наблюдал за ними, лениво потягивая кофе. Они сидели в уютном кафе, переживая недавние события. Адам твердо уверился, что это не сон, и теперь разрабатывал хитрый план, как вывести своих новых знакомых на чистую воду. К счастью, Доктор оказался очень падким на просящие детские глаза, и достаточно красочно описал пару своих путешествий, в которые он отправлялся вместе с ангелом. О последней детали он решил пока умолчать, рассказав лишь, что сам является жителем другой планеты. Адама это вполне устроило. — Вы ещё прилетите? — спросил он, выходя из ТАРДИС, что приземлилась в саду его дома. — Конечно. Если только один ангел не попадет в неприятности, и мне не придется его спасать, — улыбаясь, ответил Доктор, наслаждаясь смущенным закатыванием глаз Азирафеля. — Но не жди нас слишком скоро. Я планирую заскочить в парочку мест, что займет довольно много времени.***
Они периодически навещали Адама, познакомились с его бандой и даже оставались на ночной пикник в лесу (разумеется, родители думали, что их дети крепко спят в кроватях). Азирафель чувствовал искреннее удовольствие от времяпровождения с Адамом. Он научил его нескольким фокусам (Доктор показательно фыркал и отворачивался, ворча, что ангелы могут творить и настоящие чудеса вместо таких глупостей), рассказывал ему о самых удивительных животных, приговаривая, что Адам должен с уважением и любовью относиться к каждому живому существу. Пусть даже к слизняку. Доктор же обычно не церемонился, хватал мальчика и ангела в охапку и заводил ТАРДИС. Не слушая ворчания Азирафеля, они путешествовали по бескрайним просторам вселенной, один раз даже чуть не погибнув — пришлось разбираться с далеками. Азирафель тогда лишь с помощью своих сильных крыльев не улетел в другое измерение. Потом долго обижался. Пришлось извиняться рукописью «Гордости и Предубеждения», кружкой собственноручно (и мучительно долго) приготовленного какао и поездкой в Древний Рим, где Азирафель сокрушался, что тех чудесных устриц не подают в наше время. Адам же, перепугавшись до смерти, не обиделся и с нетерпением ждал жужжащего звука в тишине сонной деревушки. Доктору было довольно сложно. Он привык находиться в постоянном движении, пытаясь убежать от старых больных воспоминаний, но теперь ему приходилось замедляться — для Азирафеля и Адама он был слишком быстрым. Азирафель всегда жил тихо и размеренно, ему было непривычно постоянно бегать, подвергаться опасности и пытаться выбраться из безвыходной ситуации. Он больше предпочитал проводить свободное от работы и заботы об Адаме за книгой в большой уютной комнате, что довольно сильно походила на его спальню в магазине. По большей мере тем, что там находились только кровать, удобное кресло, столик и огромное количество стеллажей с книгами. Доктор относился к самому существованию этой комнаты довольно скептично, но раз его другу это по душе — он не возражал. Лишь сдерживал себя от того, чтобы не дернуть рычаг, заводя мотор ТАРДИС. Одно немного успокаивало Доктора — Они. С этой компашкой он мог носиться, дурачиться и выплескивать свою необузданную энергию сколько угодно, пока Азирафель с улыбкой наблюдал за этим поверх очередного тома. Он чувствовал, что его друг испытывает некий дискомфорт от такого медленного течения времени, но решил отложить серьезный разговор — были дела поважнее. — Спокойной ночи, мистер Фелл. Спокойной ночи, Доктор. Я обязательно вас жду в овраге завтра! — Адам помахал друзьям рукой, направляясь в дом. Доктор вздохнул, глядя вслед удаляющейся фигурке маленького доброго мальчика. Азирафель дотронулся до чужого плеча одновременно ободряя и ища поддержки для себя. Завтра Адаму исполнялось 11 лет.