Поруганная красота

                    Лютиэн в ужасе открыла глаза и стала оглядываться. Она не чувствовала присутствия Моргота, как раньше. Зато ее окружала кромешная темнота и это пугало.        Девушка поднялась на ноги и стала бродить по комнате, вытянув вперед руки, пока не наткнулась на стол, стул, а потом и на дверь. Сама не понимая, что делает, она стала пытаться ее открыть, но у нее не получилось и тут ее охватил страх. В темноте и тишине комнаты лишь мерцали ее увлажнившиеся от слез глаза и слышалось ее дыхание. Она начала кричать и барабанить в дверь, но за ней никого не было. В конце концов, она сползла на пол и прислонилась к стене, обняв колени. Но не успела она и минуты так просидеть, как внезапно за дверями послышались чьи-то шаги. Девушка находилась во власти страха, поэтому, когда эти шаги остановились за ее дверью, она в ужасе отползла под стол.       Вошедшим оказался Маглор. Он принес с собой свечу и лютню, вошел в комнату, положил свечу на стол и стал искать Лютиэн и обнаружил ее под столом.       — Чего ты там делаешь? — раздался его мелодичный голос.       — Я… я боюсь! Мне страшно!       — Хочешь, мы переселим тебя в другую комнату?       — Не надо. Я пока еще не уверена в себе. Я все плохо помню. Но знаю: там что-то произошло… Он заколдовал меня. Маглор! Маглор, милый, убей меня! Прошу тебя, убей меня! Я уже не та, что прежде, и мне нет места в этом мире.       Маглор слушал девушку с сочувствием, а потом аккуратно накрыл ее руку своей рукой и сказал:       — Мой брат тоже побывал в плену. И после освобождения не мог ничего. Однако, он жив.       — Я знаю, однако, он не переживал того, что пережила я.       — Для каждого дитя Эру в жизни есть свои испытания. И все зависит от того, выдержит он их или нет. Да, ты испытала стыд и разочарование, страх. И ты теперь хочешь умереть. Но тогда это будет означать, что Моргот победил. Ты хочешь, чтобы Моргот победил?       — Нет! — решительно заявила девушка.       — Тогда вытри слезы. Ты теперь в безопасности и все можно исправить. Хочешь, я спою тебе?       Лютиэн кивнула и Маглор с готовностью протянул ей руку. Лютиэн выползла из-под стола и забралась в кровать. Маглор укрыл ее одеялом, как маленького ребенка, взял лютню и стал петь на квенья старую колыбельную.       Девушка улыбнулась и в промежутке между куплетами сказала:       — Ты совершаешь преступление! Мой отец… — Лютиэн замолкла и вновь погрузилась в воспоминания. Она явственно услышала над своим ухом голос Моргота, как будто он оказался в комнате:       — Твой отец спрятался в своем лесу и возомнил себя королем Белерианда. Он раздает оттуда приказы. Посмотрим, пожалеет ли он свою дочурку, — и раздался смех. И принцесса тут же села на кровати и заметалась:       — Мой отец! О нет, мой отец! Не позвольте ему покинуть Менегрот! Не позвольте прийти ко мне! Прошу!       — Почему? Почему он не должен сюда приходить?       — Моргот… он… он хочет, я чтобы я ему навредила. Он именно поэтому меня и заколдовал. Я должна была попасть не к вам, а в Дориат.       — Я понял. Ладно, я придумаю что-нибудь. Ты ложись, я продолжу тебе петь, — растерянным голосом произнёс Маглор. Девушка его послушалась, и Маглор продолжил петь, но уже другую песню. Увидев, что девушка спит, он встал, взял лютню и свечу, вышел и запер дверь, и отправился в кабинет брата.       Маэдрос сидел в кресле возле камина и задумчиво смотрел в огонь. На софе разлёгся Куруфин, а Келегорм сидел на столе и пил вино прямо из бутылки.       Все обратили внимание на Певца, когда он вошёл.       — Чёрная воля. На ней чёрная воля, которая хочет, чтобы Лютиэн убила своего отца.       — Если Тингол умрет, Дориат тут же развалится.       — Но я уже отправил в Менегрот гонца с письмом…       — Мда… Что будем делать? Так ли уж надо было сообщать Тинголу, что Лютиэн у нас?       — Надо было. Он имеет право об этом знать. Но видеться с дочерью или нет — это он решит сам. В любом случае, родители должны знать, что их дочь теперь не у Моргота. И что она жива, — сказал Маэдрос.